Цветы для призрака

Шираюки снова впала в состояние забытья, и очнулась только к вечеру следующего дня от назойливого, стучащего звука. Врываясь в душное, наполненное тревогой сновидение, он возвращал ее в реальность, принося неописуемое облегчение. Резко распахнув веки, девушка села в постели, ничего не понимая. Взъерошенная, растерянная и испуганная. Пальцы машинально стиснули край одеяла, и на Белоснежку нахлынула волна ужасных воспоминаний. Зажмурившись, она затрясла головой, отгоняя все ненужное, и радуясь тому, что оно осталось в прошлом. Зен спас ее. И это было самым главным. По губам скользнула улыбка, и травница, окончательно проснувшись, обвела любопытным взглядом помещение, в котором она находилась. Бревенчатые стены, хорошая, но достаточно простая мебель, небольшой камин, где играл всеми бликами красного огонь. Судя по всему, это был не дом Эмилии. Нахмурившись, Шираюки попыталась встать, но каждая ее мышца так беспощадно заломила, что она повалилась обратно на подушки. От усилий на лбу выступили капельки пота, и девушка почувствовала себя очень слабой и усталой. В голове все еще стоял туман, горло першило. А потом о себе дали знать ссадины на лице. Дотронувшись до одной из них, Белоснежка тихо зашипела от вспышки боли. — Как ты? — в тишине комнаты раздался знакомый голос, и Шираюки, повернувшись, увидела принца. Войдя в комнату, двигаясь практически бесшумно, с лишь ему присущей особой грацией хищника, он остановился возле окна. Белокурые пряди были влажными и небрежно падали на слегка сощуренные глаза. Из-за сумрака, царившего в комнате, они казались темно-синими, почти черными, глубокими и насыщенными. Светлая рубашка с закатанными до локтя рукавами липла к телу, подчеркивая прекрасное сложение Зена, как и узкие брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги. — Где мы? — вопросом на вопрос ответила Шираюки. Изумрудный взгляд испытывающе воззрился в красивое лицо принца, которое снова стало совершенно бесстрастным. Будто бы между ними ничего и не произошло. Будто бы он не спасал ее. Будто бы не обнимал потом, и не говорил все те слова. — Мы находимся в охотничьем домике семьи Кросс. Началась гроза, застав нас в пути, и нам пришлось остановиться здесь, — скрестив руки на груди, Вистериа прислонился к стене, устремив взор за окно, — Как только закончится дождь, мы сразу же вернемся в город, а потом немедленно отправимся в Кларинс. Только, судя по всему, мы застрянем здесь дня на два, — повернувшись, он несколько долгих секунд пристально взирал на Белоснежку, щеки которой пылали. Похоже, у нее начиналась лихорадка. — Что? Как? — выпалила травница, пальцы еще сильнее стиснули одеяло, — Разве нет другого способа вернуться? А люди леди Кросс? Белоснежка с ужасом осознала тот факт, что все это время они будут здесь совершенно одни, оторванные от мира. Господи! Она больше не выдержит таких мучений. Ей и постоялого двора хватило. — Другого выхода у нас нет, — отрезал Зен, глядя на дождливое марево, окутавшее мир туманной пеленой, — Что касается людей моей кузины Эмили, непогода — им не помеха. С ними же нет глупой девчонки, умудрившейся вляпаться в дерьмо по самые уши. В его голосе мелькнули раздраженно-злые нотки. Глаза продолжали блуждать по прилегающему к дому саду. — Простите, я была не права, — понурив голову, виновато пробормотала Белоснежка, невольно радуясь тому, что леди Кросс оказалась родственницей принца. А потом она вдруг вспомнила такое, от чего так и подскочила на месте. Тогда, сразу после спасения, Вистериа же называл ее Шираюки, а она не стала этого отрицать. И обращалась она к нему неформально — на «ты». От ужаса девушке стало очень жарко и одновременно очень дурно. — Что было, то прошло, — отозвался блондин, задумчиво взирая на стекающие по стеклу капли. — Спасибо, — резко севшим голосом проговорила травница. Как же ей быть дальше? Списать все на временное помешательство из-за пережитого шока? Хотя Зен, наверняка, уже на все сто процентов уверен в том, что его личный лекарь — Шираюки! Тогда почему он молчал? Почему ничего не спрашивал? Почему не пытался заставить ее признаться? — Все в порядке. Просто впредь будь осторожней, — Вистериа, отклонившись от стены, окинул Белоснежку задумчивым взглядом, а потом направился к двери, — А теперь отдыхай. — Хорошо, — в замешательстве кивнула девушка, бессильно откидываясь на подушки. Внезапно ей стало хуже. Щеки запылали еще сильнее, а по телу прошелся озноб. Судя по всему, у нее поднималась температура. Вздохнув, Шираюки закрыла глаза и моментально заснула. Белоснежка вся горела. Охваченная лихорадкой, она металась в постели, бредила, что-то бормоча, из груди рвалось хриплое дыхание, волосы спутались, пальцы судорожно стискивали одеяло. И Зен, коснувшись лба девушки, заволновался еще сильнее. Хотя дальше было уже некуда. Он и так себе места не находил. От невозможности что-либо сделать готов был на стену лезть. Ведь Шираюки был просто необходим врач. Только это было практически нереально в подобной ситуации. И Вистериа, опустив голову, задумался. Он не знал, как ей помочь. Повернувшись, блондин воззрился на травницу. Каштановые волосы разметались по подушке, щеки пылали, ресницы подрагивали. Судя по всему, девушку мучили кошмары. — Нужно сбить температуру, — прошептал принц, и внезапно его озарило. На ум пришел один способ. Только Зен как-то сомневался в надобности его использования. Вскочив, он принялся мерить комнату нетерпеливыми шагами, колеблясь. Запустив пальцы в копну светлых прядей, с раздражением растрепал их. В ближайшее время дождь вряд ли закончится. А, значит, они совершенно точно застрянут тут на несколько дней. Поэтому выбора не было. И Вистериа обреченно вернулся к постели Шираюки. Пальцы осторожно дотронулись до ее щеки, и он понял, что жар лишь усилился. — Больше нельзя ждать, — решительно проговорил Зен. Откинув одеяло, он, избегая смотреть на Белоснежку, на которой была надета только рубашка и нижняя юбка, потому что платье разорвал ублюдок насильник, принялся тихонько стягивать с девушки одежду. Принцу было жутко неловко, и он уставился в окно, стараясь думать о чем угодно, только не о том, чем он сейчас занимался. И, главное, не видеть ее тела. Ему и так предстояло пережить настоящее испытание. Проявить своего рода героизм и чудеса выдержки. Но иначе травница могла умереть. Необходимо было срочно сбить жар. Зен, путаясь в складках ее юбки, с трудом снял ее с девушки, бросив на пол. Теперь осталось самое простое, но одновременно, и самое сложное. Рубашка. Вистериа, зажмурившись, глубоко вдохнул — выдохнул, собираясь с силами. Его снова охватили сомнения, отразившиеся на его красивом лице. Морщинка пересекла лоб. Губы сжались в одну линию. «Если я этого не сделаю, ей станет хуже, » — пронеслось в голове. И принц, потянувшись, в мгновение ока стащил с Шираюки остатки одежды. Ему невыносимо хотелось на нее посмотреть, но он продолжал сидеть с закрытыми глазами. А когда распахнул веки, то предательский взгляд, совершенно отказавшись подчиняться, так и вознамерился скользнуть вниз. Нет. Резко отвернувшись, Зен стянул через голову с себя рубашку. Вдох — выдох. Внутри все пылало, свернувшись в тугой комок. Такими темпами, температура поднимется у него. От этой мысли по губам принца скользнула кривая усмешка. Сейчас ему предстояло совершить подвиг, испытать свою силу воли. — Главное, не смотреть, — бормотал Вистериа. Зажмурившись, он лег рядом с Шираюки. Придвинувшись ближе, прижал ее к своему прохладному телу. Ее била дрожь, перешедшая и к нему. А потом Белоснежка, продолжая бредить, прильнула к нему еще теснее, обхватив руками за шею. Каскад каштановых прядей, взметнувшись, упал на лицо девушки, и Зен ощутил их дурманящий аромат. Шираюки пахла ночными цветами, ванилью и чем-то еще, присущим только ей одной. Господи, он этого не выдержит! — Я же не бревно какое-то, — выдохнул Вистериа. Хотя изображать это самое бревно у него получалось очень даже натурально. Только вот насколько его хватит — неизвестно. Принц слишком отчетливо чувствовал каждую выпуклость обнаженного тела Белоснежки, гладкость ее нежной кожи, биение ее сердца. Низ живота Зена сковало напряжение, растекаясь по мышцам, оно превращало их в камень, било в голову, лишая возможности мыслить здраво. Жарко. Невыносимо. — Главное, не смотреть. Главное, не думать, — как заведенный, повторял Вистериа, — Неважно, о чем, думай, о чем угодно. Только не о том, что в его объятиях сейчас лежала прекрасная молодая женщина, которую он до безумия любил и хотел. И его тело неистово откликалось на ее близость, как у любого нормального мужчины. Совершенно обычная реакция. Зен уже был не в силах выносить ее аромат, прикосновения, объятия. Однако, стиснув зубы, он терпел. Промучившись чуть больше часа, показавшегося вечностью, принц ощутил, как жар постепенно начал отступать, дыхание девушки смягчилось, и она перестала бредить. Дотронувшись до ее лба, Вистериа с облегчением понял, что кризис миновал. Шираюки погрузилась в спокойный здоровый сон. Зато теперь помощь требовалась ему. Вскочив, как ошпаренный, Зен рванул к двери. Миновав коридор, выбежал на улицу под проливной дождь. Совсем, как тогда, на постоялом дворе. Стоя под ледяным ливнем, принц вдруг рассмеялся. Похоже, разгуливать под дождем стало для него обычным делом. — И все из-за этой сумасшедшей женщины, — проговорил он, и его улыбка стала шире, — Да. Совершенно верно. Эта женщина совершенно безумна. А я и того хуже. Так что, мы — отличная пара.