Цветы для призрака

Спустя 2 месяца. Кихал, вздохнув, откинулась на спинку сидения. Закрыв глаза, она попыталась расслабиться. Выбросить из головы ворох мыслей, таких надоедливых и застиранных до дыр, что, казалось, еще чуть-чуть, и она окончательно свихнется. — Скоро я буду дома, и жизнь наладится, — пробормотала девушка, сжимая пальцами оборки на платье. Хоть, на деле, она и знала, что ничего не наладится. Знала, но продолжала себя обманывать, успокаивать и фальшиво улыбаться. Да, после того, как она пришла в себя, в своей теперь уже бывшей комнате, первое, что почувствовала Тогрул — это невыносимую боль. Обжигающую и словно разрывающую изнутри. Весь бок пылал, и этот жуткий огонь, казалось, разливался по всему ее телу, каждой клеточке, каждому сухожилию, каждому сосудику. Но, несмотря на это, в голове билась лишь одна мысль. Получилось ли у нее прекратить то безумство? И, если получилось, что тогда стало с Оби? Жив ли он? А Шираюки? Ее вечная соперница, которую Кихал так отчаянно пыталась спасти. После, когда лекарь сообщил ей, что Белоснежка в безопасности, а Оби жив, хотя его состояние оставляет желать лучшего, девушка снова провалилась в глухое забытье, в котором провела около десяти дней. А потом, когда Тогрул в очередной раз пришла в себя, ощутив внезапный прилив сил, она узнала, что наемник пропал. Что касается Шираюки, то та смогла остановить жуткую эпидемию, и теперь стала любимицей всех жителей Кларинса. Даже король Изана, вернувшийся из своей долгой поездки, вынужден был признать заслуги Белоснежки и одобрить их с Зеном отношения, как и его развод с Кихал. — Скоро они поженятся, — прошептала бывшая принцесса, и по ее губам скользнула горько-печальная улыбка. Что она чувствовала? Боль? Ревность? Безысходность? Отчаянье? — Какая теперь разница? — ответила вслух на свой же вопрос Тогрул. Все равно сейчас роскошная королевская карета везла ее домой. Все равно она рассталась и с Зеном, и с Шираюки, как с друзьями, а не с врагами. Хотя на душе кошки скребли, и было так мучительно, что хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Но она выдержала. Тактично отклонив предложение остаться на их свадьбу, она на следующий же день покинула дворец, не желая больше оставаться там ни минуты, ни секунды. Кихал душили ее просторные покои, она задыхалась, сходила с ума, сидя в своей комнате. Подтянув колени к груди, смотрела в одну точку, не находя в себе сил что-либо делать, не видя будущего. А еще эти мысли об Оби. Они были такими назойливыми и бесконечными, что хотелось биться головой о стену, чтобы они оставили ее в покое. Однако все оказывалось бесполезным. — Где же он теперь? Куда отправился? Все ли с ним в порядке? — открыв глаза, Кихал выпрямилась. Машинально расправив складки на платье, она снова погрузилась в водоворот раздумий. И незаметно для себя, успокоенная мерным покачиванием, девушка начала постепенно проваливаться в сон. Может быть, хоть так она сможет немного отдохнуть? Отвлечься от бега по кругу, доводившего до белого каления? А потом карета внезапно дернулась. Причем, настолько резко и сильно, что Кихал, не удержавшись, слетела с сиденья. — Что за черт? — рявкнула Тогрул, скрипнув зубами от боли, пронзившей ее раненый бок. Рубец, пересекавший ее нежную кожу, еще окончательно не зажил, периодически давая о себе знать. Особенно, в такие моменты, как сейчас. — Что там случилось? — простонала Кихал, стараясь принять сидячее положение. Сжав ноющий бок рукой, кряхтя, она забарахталась на полу кареты, понимая, что запуталась в дурацком платье. Все-таки, эти длинные подолы словно были созданы для того, чтобы создавать лишние проблемы. Жутко неудобная вещь. Не зря Тогрул их всегда ненавидела. — Идиотизм, — ворчала брюнетка, пытаясь сдуть упавшие на лоб и щеки густые смоляные пряди, когда дверь кареты внезапно распахнулась, и слова застряли в горле. Дыхание перехватило, когда в проеме возникла знакомая фигура. Кихал не могла рассмотреть лицо этого человека, но она уже и так прекрасно знала, кто находился перед ней. — Не может быть, — пролепетала девушка, чувствуя, как сердце пропустило удар, а время словно остановилось, замерев на одной точке. Растрепанная, запыхавшаяся, с раскрасневшимися щеками, в неудобном платье с узким корсажем, подчеркивающим ее тонкую талию и высокую грудь, Тогрул была невероятно прекрасна. Огромные глаза, бездонные и манящие, широко распахнулись, наполненные недоверием и изумлением. — Давно не виделись, Ваше Высочество, — проговорил человек, о котором она думала все эти долгие месяцы, складывающиеся из бесконечных дней, часов, минут, секунд. И его голос, тихий, тягучий, с нотками насмешки, прошелся мурашками по ее коже. — Хотя нет. Теперь вы больше не принцесса, — он протянул ей руку, затянутую в кожаную перчатку, а Кихал все пыталась рассмотреть в сгустившихся сумерках его лицо. Но пока бесполезно. — Зачем? Зачем ты пришел? — выдохнула она, сама не зная, зачем это спрашивала. Но почему-то она должна была узнать именно это. — Я пришел, потому что привык держать своё слово, — коротко ответил он, и Тогрул, повинуясь необъяснимому желанию, сжала его сильные пальцы своими, дрожащими и тонкими. Сознание кричало, что она совершает глупость, но она не слушала здравый смысл, сама не понимая, почему. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — проговорила Кихал, выходя из кареты. У нее невыносимо болел бок, и она, не удержавшись на ногах, пошатнулась. — Я же обещал защищать вас, — Оби поддержал Тогрул, сжав ее хрупкие плечи, и она, подняв голову, наконец, смогла увидеть его лицо. Все также хорош собой. И эти его кошачьи глаза, золотистые, раскосые, в глубине которых таились его личные демоны. — На вас напали разбойники, — проговорил наемник, и Кихал только сейчас увидела, что двое ее охранников и кучер убиты, — Разве можно отправляться в путь с таким небольшим количеством людей? — Зен отправил со мной чуть ли не целую армию, но я отпустила их, как только мы отъехали от Кларинса, — честно призналась девушка, чувствуя себя круглой дурой. Но она не желала быть чем-то обязанной второму принцу. Да ей и в голову не могло прийти, что на нее нападут разбойники. — Неудивительно, — ухмыльнулся парень в своей привычной манере, с некоторым превосходством, будто бы он знал то, что неизвестно другим, — Ничего другого я от вас и не ожидал. — Зато я не ожидала, что ты придешь, чтобы помочь мне, ведь я пыталась тебя убить, — проговорила Тогрул, открыто глядя на Оби, и по его губам снова скользнула полуулыбка, понятная лишь ему одному. Как Кихал ни пыталась, она никак не могла разгадать его. Слишком уж он был скрытный. Слишком сложный. Возможно, поэтому ее так сильно к нему тянуло, несмотря на ауру опасности, окружавшую наемника. — Это уже в прошлом, — отступив, шатен кивнул в сторону вороного жеребца, ждущего его чуть поодаль от кареты, — Я провожу вас до дома. И когда Тогрул, неопределенно кивнув, мучимая противоречиями, направилась в сторону лошади, он тихо добавил. — Ведь вы спасли меня. И в его, слегка прищуренных глазах, казавшихся в сумерках очень темными и глубокими, на мгновение мелькнуло что-то, похожее на нежность.