Мама против монстров

Гуль. Он бежал. И — мать вашу — у него не хватит сил убежать! Надеяться не на что. Останавливаться нельзя. Кровавый след за его спиной ведет ублюдков, как крыс. Не по запаху, так по цвету. Кровь-то, мать вашу, у всех красная! Только надежда, та досталась людям. А ему надеяться не на что. Бежать к своему концу. Тихому, быстрому, поганому. Он молился. В порыве бреда, не иначе. Существует ли на свете ангел, который ответит на молитву монстра? Нет. И все же он отчаянно желал, чтобы сейчас, сию секунду, его кто-нибудь спас. Просто так. Союзник. Верный друг — такие ещё бывают, он знает. Да простой прохожий! Одна беда: он не заключал ни с кем союза, простыми прохожими бывает только еда, люди, а верный друг? Смешно. Смешно, как все сошлось. У него есть верный друг, а вот он своему другу никогда верен не был. Но сейчас лучше бы этот глупец был подальше. В безопасности. Где-нибудь, где нет ни врагов, ни бед. Нужно ли сдохнуть, чтобы понять, что даже в его поганой душе есть что-то святое? Смешно. Но лучше так. Просто помнить, что в этом мире он не был один. Был кто-то, кому он мог доверить спину… Доверить собственную жизнь, когда силы оставят его. А силы закончатся скоро. …Чертовы людишки!.. Ему нужно стать сильнее. Сейчас. Как-нибудь. Как угодно! Сильнее их всех. Съесть их всех. Ему нужно… Ему… Нужно… Свет гаснет. Холодно. Тепло. Что это за теплое чувство? Что?.. *** Сентябрь. Канеки Хо. Три дня. Столько понадобилось Хо, чтобы дойти до ручки. Все началось с Кен-чана. Мальчик спрятался в своей комнате, закрыв дверь. Хо дала ему время. Но в итоге все равно попыталась зайти. И натолкнулась на сопротивление. Малыш воспользовался наукой мамы и удерживал дверь телекинезом. И Хо могла бы додавить и все же открыть чертову дверь — но Кен был настроен решительно. Девушка просто испугалась, что мальчик снова переборщит с силой. И отступила. На занятия к старику Ямато Рьючи Хо не пошла. И сыну запретила. Кен-чан поджал губы, но кивнул. В молчании они вместе позавтракали. Потом мальчик все также молча собрался, забрал портфель и пошел в школу. Хо так же осталась дома. Поначалу она бесилась. Сколько Кен-чан был знаком со своим «другом»? Неделю? Месяц? Ближе к месяцу. А с ней? С ней — полгода, да. До этого — с Курицей. Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка с головой погрузилась в домашнее хозяйство. Ненавистное, в общем-то, занятие. Вручную. Да только помогло это мало. Жалела ли Хо о том, что сказала ребёнку прекратить общаться с его напророченным лучшим другом? Немного. Ревновала? О да! Друзья — понятие относительное, — говорила себе девушка. Приятели, друзья-не-разлей-вода и друзья, верные до гроба — такие ярлыки только в книжках и найдешь. Смотришь на эту «настоящую дружбу», все выглядит весьма романтично. Из той же серии, что и отношения между цундере в розовом платьице и ОЯШем в синем костюмчике. Очень возвышенные чувства — эта дружба, да. Смотришь — и хочется крикнуть: «не верю». Почему? Потому что говорит тебе кто-то «я люблю тебя», но не добавляет: «пока мне это удобно». Или «мы друзья», но без «до тех пор, пока у нас не пересекутся интересы». В крайнем случае, «это мой друг» без «я, долбанутый на всю голову паладин добра, назначаю тебя своим Верным Другом, мы будем вместе петь в этой опере, чур, я солист». Смешно. Ей понравилось аниме «Токийский Гуль» (в том числе) именно за то, что она поверила. В дружбу, которая жива, несмотря ни на что. Ар-р-р-р! — вскинулась девушка. Что бы она ни делала, мысли все время возвращаются на одну колею. Когда Кен-чан вернулся домой из школы (гораздо раньше, чем обычно), он выглядел ещё более хмурым. Хо зашла к нему в комнату. Она так и не поняла, то ли получила разрешение, то ли просто ребёнок не успел среагировать. — Тебе помочь с уроками? — спросила девушка. — Я сам, — ответил сын. Вот и поговорили. — Почему именно этот мальчик, Хиде? — не выдержав спросила Хо. Нет, правда, что особенного в одном мелком школьнике…? …когда у тебя есть такая мама-ведьма… — С ним весело, — ответил Кен-чан, — Хорошо. А с ней — плохо?! Что, кролики правда умирают от одиночества? Что это вообще было — любовь с первого взгляда, только дружба?! Честно, Хо в такие вещи не верила. И её собственное послезнание, то, что она в шутку называет «божественным первоисточником». Конечно, какую-то информацию это дает, но следовать ему?! Хо скрипнула зубами. В её «божественном первоисточнике» были не только любовь до гроба и прочие красивости. О нет. Но Хо не верила в судьбу. …И следующий день все также прошел в молчании… Ну как так?! Вот она р-р-раз — и запретила Канеки Кену общаться с «кролики-умирают-от-одиночества»-Хиде. Что в этом ужасного?! От тех людей, жизнь которых ей довелось увидеть краем глаза, остались двое пятилетних челобариков. Дружба? Верность? Не смешите! Не поболтают недельку на переменках — и забудут друг друга! А завтра Хо решит переехать в другой район (или другой город, что правильней), и вообще все! Конец истории! Между прочим, отличная идея! Только ничего-то она не решила и никуда не собралась. День Хо провела, как в тумане, протирая полки от несуществующей пыли, намывая и без того чистую посуду. В мыслях крутилось что угодно: от прочитанных книг и просмотренных аниме, до всякой безумной философии. Мир начал казаться каким-то иллюзорным, ненастоящим. Зачем бежать куда-то? На границе карты реальность размыта ещё больше. И её сын — а её ли сын? — с ней не разговаривал. … Нет, она не попала на необитаемый остров. Даже в её дурацкий оккультный салон заходили люди. Чего-то хотели, отдавали деньги, получали требуемое, уходили. Кажется, ведьма с отсутствующим видом, как у призрака в мире живых, была более популярна, чем её обычная, приземленная версия. Впрочем, ей было плевать. Для Хо один-единственный день растянулся непозволительно долго. Она думала о будущем. Не о ближайшем и не как обычно «добыть деньжат, чтобы купить себе электрочайник», а что будет через пять, десять, пятнадцать лет. Что-что… Будет — канон. Сердце замирало, а по спине ползли мурашки. Этот мир родится лишь через пятнадцать лет. Канеки Кен пойдет на свидание, и свидание окажется с монстром. Ну кто она такая, чтобы мешать случиться предначертанному? Да и разве плохо? Слабый мальчик Канеки обретет силу, а потом — и мозги, чтобы ею управлять. Найдет новых верных друзей, проведет проверку на прочность старых. Это же самое главное! Ведь старый друг проверку пройдет. Да, тот самый Хиде. А она — зритель, который случайно попал на минус-первый ряд кинотеатра. И зовут её не Хо, совсем нет. Что за дурацкое имя, которое даже не склоняется? Словом, как?! Как можно было выбросить из уравнения чудо-зайчика Хиде, когда именно он, а не трагичный моралист Сколопендра, нравился ей больше всего? Нравился. Нагачика Хидеёши, верный до полной самоотдачи. Нравился. Но как персонаж. Хо зарычала. Схватив недомытый стакан, она кинула его со всей дури об пол. Стакан разбился, окатив ноги водой и мылом. Это чуть-чуть отрезвило её. Бить посуду — нерационально. А рациональность — тот столп, на котором держится мир. Её мир. Сейчас, например, правильно было бы прибрать осколки. Вместо этого Хо плюнула на все и вышла на лестничную клетку дома. Её последний этаж отделяла от крыши небольшая лестница и дверь в половину человеческого роста. Дверь была закрыта. Хо сорвала замок к чертям собачьим, выходя на продуваемую ветром свободу. Что за бред лезет в голову? Кен-чан её сын — и точка. Даже не потому, что плоть от плоти, кровь от крови. А потому что она так решила. И воспитает его она, а не мифическая Канеки-курица-Хо. Имя… Да Курица уже давно — только Курица. А Хо — это ведьма, сидящая сейчас на краю парапета и бездумно смотрящая вниз, на парковку. Туда, где стояли эти чёрные большие машины. Туда, где по дорожке придет из школы Кен-чан. Откроет дверь своим ключом, зайдет в свою комнату или в кабинет покойного отца и закроет дверь. А она, ведьма, только кинет вслед пожелание здоровья, безопасности и свое любимое: пусть мир будет для тебя красив, сын мой. Пусть этот мир будет добр к тебе. И маленький перочинный ножик прочертит золотую полосу по ладони. *** — Кен-чан, задержись. Мальчик послушно остановился. Хо вздохнула. Прошло всего ничего времени — а она уже на стенку лезет. От одиночества, да. Как-то оказалось, что в целом мире у неё есть только вот этот ребёнок. А у него — она. Это так очевидно, особенно сейчас, когда вроде бы он дуется, а вроде с диковатой надеждой поворачивается на её голос. Дураки они. Оба. Было ясно, что других друзей в школе Кен-чан не приобрел. И снова пришел из школы, такой мелкий, с огромным рюкзачком, грустный донельзя. Молча. Упрямый, решительный маленький ослик. — Иди сюда. Держи, — Хо протянула сыну пластиковую баночку. — Что это? — заинтересованно спросил мальчик. Спросил! Хо была счастлива рассказать. — Витаминки, — улыбнулась девушка, снизу вверх глядя на сына, — Две штуки в день, не меньше. И не больше шести, — чтобы быть поближе, Хо присела на корточки. Так удобнее глядеть на маленького человечка — глаза в глаза. Такой серьезный. — Доктор прописал? — нахмурился Кен-чан. Умненький. Наверно, думает, что, мол, они с мамой же не ходили к доктору. Так кто и когда успел выписать ему таблеточки? Хо вздохнула, опуская глаза. — Я рассказывала, что иногда магия может сокращать годы жизни? — уточнила она, — Может и продлевать, — торжественно продолжила Хо, — Не бесконечно, но раньше начнешь — больше получишь. Хо чувствовала себя так, словно приручает дикого зверька. Вот не поймешь, чем обладаешь, пока не потеряешь. Тьфу-тьфу-тьфу… Сплюнуть и перекреститься! Тут даже ведьма станет суеверной. — О-о! — протянул Кен-чан. Глаза его загорелись, как всегда, когда речь шла об их маленькой тайне, магии, — А ты такие таблетки тоже ешь? — Эм-м-м. Нет, — пробормотала Хо немного смущенно. Кто б ей такие сделал? — Почему? — с любопытством спросил Кен-чан. Хо с сомнением глянула на своего мальчика. Серьезный взгляд серых глаз, чёрные ровненькие волосы под горшок, белый хохолок сбоку. Кавай, товарищи. Но объяснять ли ему? Все, что она может сделать для себя сама — она уже делает, ведь для этого не надо извлекать кровь из тела, та уже внутри течет. А вот потратить стаканчик-другой на сына — обязанность любой матери. Гемофобия? А страх одиночества не пробовали?! Когда лезешь на стенку… Когда где-то бродит твой сын, который может в любой момент колдануть чего-нибудь и потерять полжизни. Тут уж думаешь, что чего-то ты не учла, когда помогла четырехлетнему ребёнку понять, как колдовать. Вот что было реально важно. А Хиде этот… пофиг. Надо будет как-нибудь, через несколько лет указать её мальчику, что и кровь тоже не ответ на все вопросы. А то научится от неё не чему-то полезному, а тратить самый дорогой ресурс направо и налево. Между прочим, последствия у таких расходов могут быть заметные. Если, конечно, переборщишь. Мелкие траты — не в счет, но, например, причина, по которой она сама разделила защиту своего дома на три «ритуала» была именно в том, чтобы не подпортить здоровье. В прежнем мире она вообще почти не пользовалась этим «чит-кодом». Это здесь приходится. Но не объяснить же ребёнку, что мама — параноик, и повторять за ней не надо. Все равно результат — пшик, а все что нужно, она и сама сделает. Или объяснить? — Для себя — нельзя, — вздохнула Хо, — Но зато на себя обычные пожелания здоровья сильнее действуют. Между прочим, она себе фигуру подправила и морду лица — гигантское достижение ведь! Пойди попробуй для другого человека это сделать, убьешься! — Э… — удивился Кен-чан, — А это необычное? Так рассказывать про кровь? Нет уж, не надо. А то пояснишь одному такому гению одно, потому другое… а потом про секс и прочие 18+. Нет уж! Детству быть! — Ты туда добавила крови, да мама? — понятливо спросил мальчик. Ну вот! — Но почему? Ты же боишься! — Э… — зависла Хо, — Давно заметил? — смущенно спросила девушка. Сын подался вперед, к маме, кладя руки ей на плечи. Хо замерла. Чуть ли не дышать перестала. — Я умный! И наблюдательный! — возмутился Кен-чан. Очень проникновенно. Да уж она поняла! — Главное сам так не делай… — через силу снова улыбнулась ведьма, — Тебе ещё рано. — Мне все рано! — снова возмутился мальчик. — Магия зависит от воз… — От возраста, я помню, — надулся он. Но уже совсем не обиженно, а даже… с облегчением. Кислород жег легкие — кажется, Хо забыла выдохнуть. …И Кен-чан подался вперед, кидаясь в объятия. Выдох. — Прости, мама! — За что? — удивилась Хо. — Ты разозлилась на Хиде потому, что из-за него я навредил себе? Потерял… ты сказала, несколько лет? Её простили? — Нет, — качнула головой Хо, — Злиться на такие вещи — это как злиться на то, что ветер дует. Кроме того, не знаю, заметил ли, но ты стал чуть-чуть сильнее. И ошибки на нашем пути неизбежны. Но теперь ты их будешь лучше чуять. Конечно, было бы лучше, если бы он просто прожил эти годы — вместо «чуть-чуть» было бы гораздо больше. Но кое-какие плюсы от таких потерь все же не заменить ничем. Главное, не потерять все, что есть. — Я заметил, — кивнул Кен-чан, — А тренировки? — Еще не искала новую секцию, — смущенно отозвалась Хо, — Но ничего, найду. И тоже буду заниматься. Представляешь? Мальчик улыбнулся. Светло и радостно, у Хо аж сердце защемило. Победа! Но тут же сын нахмурился. — Я все равно желаю Хиде удачи каждый день, — тихо сообщил Кен-чан, отводя взгляд. Хо фыркнула. Пусть хоть всему их классу желает, главное, чтоб не во вред себе. Другое дело, что потакать этому мелкому якудза-суициднику — вообще не к добру. То ли дело благословения! Всего по чуть-чуть, неопределенное желание добра людям. Самое то! — Удачи? Уверен? — уточнила Хо. — Ну, благословляю, — уточнил Кен-чан, — И немножко удачи. Ладно, ещё разберется, в чем между ними разница. — Уже лучше, — кивнула Хо. Вздохнув, мама продолжила, — Послушай, Кен-чан. Ты можешь благословлять этого мальчика сколько тебе вздумается… Но лучше все же не общайся с ним. Слова дались тяжело. Страшновато. — По…почему, мама? Хо прикрыла глаза, покачав головой. — Он будущий хулиган, — нашлась она, — И если вас увидят вместе, порядочные люди подумают, что ты — тоже. Не объяснять же её пятилетнему сыну про преступный мир? Пусть хоть подрастет… посмотрит полицейские сериалы. Или в его случае — почитает детективчики. Главное найти такой, где нет любовной линии. Классики ей в помощь! — Мама, а быть хулиганом плохо? — серьезно спросил мальчик. Хо поджала губы. — Не очень хорошо. Опасно, — признала Хо. За моралью и этикой пусть следит полиция, а у Хо дело простое и мнение простое. Безопасность семьи — в первую очередь! — Но если я стану сильным колдуном, то опасности не будет, — продолжил сын. — Кен-чан, — девушка вздохнула. В который уж раз! — Это зависит в первую очередь от возраста. Чтобы стать, как я сейчас, тебе понадобится… очень много лет. А хулиганы столько просто не живут. Я боюсь за тебя. — Ты сильная? — широко раскрыл глаз мальчик. Милый, круче твоей мамы только яйца. Да и то не все! Самое главное, она попаданка в тушку Канеки Хо, и их возраст слился в одну крайне приятную цифру. На вид — двадцать три. На ощупь — двадцать три. На сроки — двадцать три прошло, остальное — осталось. А по магии — все сорок лет. Лепота! Так что она более, чем в два раза сильнее, чем была в родном мире. Но! Подумать страшно… Для того, чтобы с Кен-чаном случилось то же самое, он сначала… должен… умереть. Или использовать кровь постоянно… Или жить страстями, желая — и получая с помощью магии. Кровь и эмоции. Опасно первое, и полностью непредсказуемо второе. Сколопендра из аниме был харизматичен до чертиков со своими грустными глазами. Но ни одна харизма не стоит тех лет жизни, что лишится Кен-чан, если пойдет путем эмоций. Седина начинается именно с чересчур ярких желаний. Вот она, правда жизни: ситхи долго не живут. Накопление знаний, опыта, даже семьи и личного счастья — оно за джедаями. Хо зарылась пятерней в макушку сына и в задумчивости шебуршала мягкими волосами мальчика. Тот не шевелился. Млел. Чего ей совершенно не хотелось, так это участвовать в делах бандитов. Кто знает, может они даже опасней гулей! Ведь большинство монстров — одиночки. Люди же собираются в очень страшное многоногое создание, способное загнать и съесть любое чудище. Организации. И лезть в петлю из-за какого-то придурошного мальчишки, которого видела в аниме? Чушь. Хо открыто признается самой себе, что была анимешницей со стажем и должным уровнем восторгов. Но жизнь продолжается, её сыну пять лет, её ведьминская практика приносит стабильный доход. У неё даже есть кое-какие накопления! Еще немножко — и она решится во что-нибудь вложить средства… Якудза в это уравнение не вписываются никаким боком. — Я сильная, Кен-чан, — наконец, ответила она. Но у любой силы есть предел. *** Сентябрь. Канеки Кен. Поначалу пятилетний Канеки Кен боялся. Боялся маму. И того, что все будет по-старому. Раньше мама учила его читать и ругала, если он что-то сделал не так. Иногда было больно, но Кен не задумывался об этом. А потом все изменилось. И разницу он заметил. И очень хотел, чтобы, пока мама злится, она не замечала его. Это потом она успокоится, и все будет по-прежнему. То есть, по-новому. Все будет хорошо. Канеки Кен надеялся на это. А теперь — вот. В школе над ним смеялись. И над тем, что он слишком серьезный, и над тем, как подстрижен, и над тем, какой у него старый телефон. Теперь вот — над белой прядью. Спрашивали, зачем покрасил. Даже учителя спрашивали, хотя доктор мог бы им сказать, что это настоящая седина. Как у мамы. — Канеки! Ну, Канеки! — позвал его очень веселый и такой знакомый голос. Канеки Кен лишь опустил голову в книжку пониже, почти спрятавшись за страницами. Хиде не смеялся никогда. То есть, не над ним. С Хиде было весело и хорошо. Но нельзя. Только сам Хиде ещё об этом не знал. Но даже не обижался, что его друг перестал с ним общаться. Только с настойчивостью собаки-бульдога теребил, не давая о себе забыть. Вот и сейчас он залез на парту и сунул лицо в книжку Кена, то ли пытаясь разглядеть буквы, то ли нос друга. Кен дернулся, отпрянув и отворачиваясь. Повернувшись боком, он снова сел за книжку. — Кане-е-е-еки! — Хиде мешал читать. Отвлекал. Но вот он слез с парты и куда-то убежал. Канеки Кен против воли почувствовал резкий укол сожаления. Удерживая слезы, — мальчики не плачут! — он продолжил читать. Пока в класс снова не ворвался Нагачика Хидеёши, ураганом пронесшись до парты Канеки Кена. И сунул ему под нос комок меха. Кен чуть со стула не свалился. Это был огромный пушистый заяц с длинными ушами и пустыми глазами. Зверек безразлично смотрел прямо на мальчика, особо им не интересуясь. Момо-чан из живого уголка на первом этаже. Ни Хиде, ни Канеки Кен никогда не любили этого зайца. Он был пушистый, но какой-то неживой. И никто этому зверю был не нужен. — Кролики умирают от одиночества, Канеки!!! — убежденно заявил Нагачика, потрясая зайцем из стороны в сторону. Со всего класса донесся возмущенный вопль. На Хиде налетели девчонки, стукнули его пару раз и отобрали Момо-чана. Хиде обиженно потирал шею, но смотрел только на Канеки. Мальчик против воли улыбнулся, но тут же постарался задавить улыбку. — Но я-то не кролик, — серьезно ответил он. — А я — да! — все так же убежденно объявил Хиде. Канеки Кен представил своего… друга… Хиде… с такими же пустыми глазами, как у кролика, и ужаснулся. И сжал зубы покрепче, сжимая книжку. Ни отвернуться он не мог, ни подойти. В голове все бурлило. — Тебе… запретили со мной общаться! — определил Хиде. Канеки вскинулся. На лице Нагачики играла слабая улыбка, совсем не такая, как обычно. — Как ты узнал? — ошеломленно спросил Канеки Кен. — Хе-хе, — невесело засмеялся друг, потирая затылок, словно был в чем-то виноват. «Не ты первый, не ты последний» — мог бы сказать Хиде, но не стал. Вот оно как! Канеки Кен во все глаза смотрел на Нагачику Хидеёши. Они очень разные. Но и очень похожи. С Хиде весело ему… Но и Хиде весело с ним. — Давай… давай дружить тайно! — выпалил Канеки Кен прежде, чем успел подумать или о чем-то пожалеть. Хиде просиял. — Давай! Когда Канеки Кен вечером пришел домой, он больше всего на свете боялся, что мама узнает о случившемся. Он заметил, как просто стало определять, врут ему или нет, после получения седой прядки. Если мама спросит, а он соврет, то она точно узнает! Но мама не спросила. Её мало волновал Хиде и то, что он «хулиган». Она… беспокоилась за него, Канеки Кена! И… маме было плохо без него. Как кролику. А он от неё прятался! Ну уж нет! Больше она от него никуда не денется! Зарывшись носом в мамин бок, Кен счастливо вздохнул. И виновато выдохнул. У него есть мама и Хиде, только их нужно не показывать друг другу. Ох. Но он справится. *** Сентябрь. Канеки Хо. Время снова потекло. Судьба судьбой, но мама важнее! — с гордостью подумала Хо, напевая с утра в ванной. Да, ревность — страшное чувство. Но — какая теперь разница? Жизнь прекрасна, а остальное, честно, пусть идет лесом! Больше ни в чем не сомневаясь, Хо продолжила свой труд по созданию светлого будущего для своей семьи. Её ведьмовской салон приобрел все черты самой мистической дыры, которая только есть в этом насквозь обыкновенном городе. Все, на что жаловался (чтоб ему пусто было) Мадо Курео, было «исправлено». Кости зверей были доставлены, развешаны и колыхались на ветру в обрамлении из веревочек с талисманами-офудами и тонкими металлическими трубочками. Хэндмэйд — он такой хэндмэйд, особенно с телекинезом! О, Хо использовала свой чит-код направо и налево, лишь по возможности незаметно. В комнате без окон ветер возникал подозрительно часто, но клиенты тоже люди. Пока носом не ткнёшь — не поверят. И таинственную игру музыки ветра списывали на сквозняки и вентиляторы. Крысиных черепов послушно пугались, охапки сушеной травы нюхали, склянки с разноцветными сиропами разглядывали, словно в них сокрыта правда жизни. Словом, Хо шаманила и шарлатанила так, как только могла. Добавьте, что проклятия и пожелания удачи в её исполнении были вполне настоящими, у неё образовался небольшой поток постоянных клиентов. Из тех, что потолковее. И все бы ничего, но вот бестолковых клиентов к лету поубавилось. А ведь они были самыми прибыльными и нетребовательными! Так куда Токио спрятал всех идиотов? Ответ нашелся вскоре. Трое школьниц, которые все-таки забрели в её скромную конторку, вместо того, чтобы послушно внимать мудрости ведьмы, решили высказать свое «фи». Может быть, из-за того, что она в джинсах и тунике столкнулась с ними у входа в салон, а потом, быстро переодевшись и подкрасившись, вышла их встречать. Её, разумеется, узнали. — Да какая же вы ведьма! Вот мадам Годо!.. — презрительно воскликнула девчонка, с легкой завистью оглядывая чёрное атласное платье с кружевами, вышивкой и звездами-стразами. Хо подняла бровь. В этом утверждении была своя ирония. Если она не ведьма — то кто? Девушке отчаянно захотелось пошалить. — Кто такая мадам Годо? — при произнесении приказов и пожеланий голос Хо неизменно менялся. Она не вложила слишком много усилий в свои слова, но звук уже приобрел глубину и небольшое эхо. К тому же Хо знала, что её глаза блеснули холодным голубым светом. Хоть груздем зовите, главное в корзину не совать. И у девчонок не было ни шанса промолчать. — Она н-н-настоящая ясновидящая, все к ней ходят… — осипишим голосом произнесла одна из школьниц. — Она предсказывает будущее, суженого, делает привороты, излечивает от недомоганий… — наперебой последовала за ней другая. Третья просто достала листовку и протянула Хо. Те два сантиметра между ладонью школьницы и рукой ведьмы буклет преодолел сам по себе. Вот пусть они теперь и гадают, что же такого увидели. Хо хитро ухмыльнулась, глядя в глаза девчонкам. Те смотрели в ответ ошарашено. Девушка перевела взгляд на листовку. На маленьком плакате была изображена женщина, знакомая Хо. Выглядела она на те же пятьдесят лет, как и тогда, когда ведьма видела её в предпоследний раз. Выздоровела, значит. Оримура Кагоме. Сейчас ей, наверно, уже все восемьдесят. И Хо с удивлением разглядывала её новое амплуа. Полностью седая, но с теми же пышными волосами, отсутствие которых ужаснуло девушку больше, чем полгода назад. Ах да, полгода. А врачи обещали ей не больше двух месяцев. Признаться, Хо надеялась, что Кагоме-сан поймет, что ей дали настоящее лекарство. Что придет сюда снова, когда срок истечет, а ей станет только лучше. Что извинится… Ладно, не извинится даже, но хотя бы осознает, что это была не попытка мошенничества! Хо не стала бы опять что-то требовать, нет. Черт с ними, с деньгами, в самом деле! Один раз живем! Ей просто было до ужаса неприятно, как они расстались с этой замечательной, в общем-то, женщиной. Но все сложилось так, как сложилось. И никуда Кагоме-сан не пришла. Прочитав, Хо запомнила адрес, напечатанный на листовке. Может, зайти к Оримуре самой? То ли для того, чтобы извиниться, то ли для того, чтобы спросить: «Ну теперь-то вы мне верите?» Маленькая внутренняя борьба закончилась тем, что Хо снова стала вглядываться в глаза изображения. Осанка у Кагоме-сан была неизменно царственной. Сразу видно, достойная дама, много пережившая, много повидавшая. Одета она была в богатое кимоно чёрного цвета, на котором золотом горело столько символов, словно это была книга, а не одежда. Выглядело чертовски похоже на надписи Хо на стенах. Но если Хо писала чернилами, то тут словно сразу воспользовались кровью. Золотой, горящей кровью ведьмы. Да быть того не может! Могло ли случиться, что Оримура Кагоме — её коллега?! Нет, вряд ли! Но если да?.. Как тогда воспринимать произошедшее с ними недопонимание? Кроме того… Магия зависит от возраста. Кагоме-сан сейчас примерно восемьдесят лет. Хо — двадцать четыре. Скоро будет. Также, вероятно, в этом деле считаются и предыдущие семнадцать, прожитые в другом мире. В сумме — сорок один против восьмидесяти. В теории, если Кагоме-сан и вправду ведьма, то она в два раза сильнее. — Значит, «мадам Годо»? — задумчиво произнесла Хо. Желание нагрянуть в гости только возросло. — Так чего вы хотели, девочки? Девушка снова обратила внимание на школьниц. — Ээээ… — дружно замялись те. — Я не обиделась, если вы об этом, — мягко улыбнулась Хо, — Ну так что? — У меня потерялась кошка, — сообщила та девочка, у которой Хо взяла листовку. — Мы расклеили объявления, но никто так и не позвонил. — Мы шли мимо и увидели вашу вывеску, — неуверенно присоединилась к ней другая. — Ну, — вздохнула Хо. — Тогда вы точно по адресу. Фото есть? Способности Хо изрядно шалили, когда речь шла о поиске, пусть даже и по фотографии. Четкость фото значила очень мало. Важнее были эмоции. Насколько человек, который ищет, привязан к тому, кого ищет. Насколько был эмоционален сам сфотографированный в момент снимка. Самая проблема была бы в том, если бы Хо требовалось искать преступника. Те обычно не знают, что их снимают, а охотники такого человека могут только ненавидеть, да и то обезличенно. Самое простое, что она могла определить по любому фото: жив ли объект или Мёртв. Иногда — даже состояние здоровья. Но конечно, самое большое недоумение вызывала именно сложность поиска, точнее, порядок от простого к сложному. Выглядело это как «некоторые люди»-«предметы»-«животные»-«остальные люди». Хо всегда списывала это на силу воли. Слабые сами помогают себя найти. Сильные — сопротивляются. Хотя, может быть, оно от собственного желания тоже зависит? Взяв объявление о пропавшей кошке, Хо улыбнулась. Питомца явно очень любили. — По крайней мере, могу сказать, что кошка твоя жива и даже более-менее здорова, — сообщила она девочке. — И недавно родила котят. Скорее всего, где-нибудь с котятами и найдешь. — А где? Хо ещё раз глянула на объявление. За кошку обещали вознаграждение. Но честно сказать, совсем небольшое. У поиска была одна колоссальная проблема, из-за которой Хо ненавидела этим заниматься. Из-за дальности требовалось усиливать магию. А чем усиливается магия? Либо очень большим желанием, либо кровью. Причем кровью надежнее. Такая вот беда. Тратить нервы на кошку? Правда что ли? Дорогие, кавайные ОЯШки, вы найдете свою кошку и сами! Но тут взыграла гордость. Кроме того, свои драгоценные запасы (и нервы) можно и поэкономить. — Ты… — обратилась Хо к девчонке. — На что ты готова ради своей кошки? — А… — насторожилась та. Умная девочка. — А что нужно? Хо вздохнула. — Десять тысяч йен, — сообщила она. — Немного твоей крови. Сама бы она за такое «немного» кого-нибудь бы убила. Наверно. Предпочтительнее — сожгла бы. — У меня нет с собой… — Мы скинемся! А вы правда найдете Тору? Хо вздохнула. Бог её сёнен и пророк его — Наруто! Почувствуйте себя генином листа. — Найду. Определю с точностью до улицы, где она в данный момент. Если у неё там котята, то скорее всего, далеко она не отходит. — Давайте! Хо ещё раз вздохнула. Достала из сумки перочинный ножик, ватку, перекись водорода. Смочила, протёрла лезвие. Некоторые вещи, будь хоть ты самой Канеки Хо, полезно иметь при себе всегда. — Этим разрезать ладонь. Девочки, проследите. Из шикарного шкафа (скрытого иллюзией дешевого барахла) был извлечен рулон с картой Токио. Огромный рулон. Такой не на каждой стене разместится. Следом из коробочки был вытащен прозрачный кристалл. Стекляшка, но выглядит эффектно. Обычно шарлатаны подвешивали такой на веревочке и качали, как маятник. Нужно сказать, что веревочка у Хо тоже была, как и карта поменьше. Но если уж выпендриваться, то по полной. И не забыть потом проклясть, чтоб им никто не поверил, если расскажут. Лучше даже сформулировать «никто не поверил полностью». Что ж лишать себя бесплатной рекламы? На это проклятие даже крови не понадобится: воля у двоих слишком слаба, чтобы сопротивляться. А третья? С ней нужно постараться получше, но и тут проблем возникнуть не должно. Когда все было готово, Хо надавила острым концом кристалла себе на палец. Спасите! Фух. Под искренним желанием Хо крохотная ранка зажила также быстро, как и появилась. На кончике кристалла осталась капля. Школьница стояла с ножиком в руке, и взгляд у неё становился все решительнее. Но резать она ничего не начинала. Умная девочка. Хо невпопад подумала, что, наверно, подобное «колдунство» вызвало бы ярое осуждение, если бы о нем прознал какой-нибудь журналист… или та же Оримура Кагоме. Мало того, что вытащенным непонятно откуда ножом предлагают себя порезать, так не объясняют ничего, не следят, не… Хо следует либо предусмотреть какую-нибудь более загадочно-безопасную (и стерильную) процедуру для подобных ритуалов. Либо — не проводить их вовсе. И в следующий раз, когда шило заиграет в неположенном месте, говорить себе, что все пройдет, и это тоже. — Нужен неглубокий надрез вдоль ладони, — наконец, просветила Хо девчонку. — Такой, чтобы кровь растеклась по всей длине кристалла. Затем кристалл нужно прокрутить со всех сторон. Сильно не режь, капать на пол — расточительно. — Оки-доки, — решилась девчонка. И просто взяла и провела ножом по ладони. Бл.! Хо все равно отвернулась, но тут как-то внезапно и слух обострился, и обоняние. И это не ведьминские способности! Это одна чертова психология! — Готово. Посмотрите, все правильно? — Хочешь правильно — лей больше, — сквозь зубы пробормотала Хо. — Ладно. Бл.!!! — Все! Хватит, оставь, как есть! — выкрикнула Хо. — Вы… э… боитесь крови? — удивленно спросила школьница. — Да, и замолчи, мешаешь, — буркнула Хо. — Будешь искать потерянное. Найди мне эту кошку. Быстро!!! Кристалл сорвался с руки школьницы, чуть-чуть раздирая ранку. Острый кончик кристалла вспыхнул золотом первым. Остальная часть, нехотя, последовала за ним. Кристалл уткнулся в карту в одной точке. Хо все ещё отводила глаза, зная, что скоро все закончится. От ладони девчонки до ткнувшегося кристалла тянулся по воздуху кровавый след. Маленькие капельки медленно летели за светящейся золотой стекляшкой, подлетая — загорались, а затем впитывались в грани. Когда ничего красного вокруг не осталось — даже ранка девчонки затянулась без следа, — Хо открыла глаза. Все три школьницы восторженно смотрели то на неё, то на кристалл. — Кру-у-уто! — прошептала одна. — Вы настоящая ведьма?! — воскликнула другая. — Девчонки, пошлите, Тора-чан там! — поторопила их третья. Умная девочка. Знает чего хочет. — Идите, — устало кивнула Хо. — Деньги занесете, когда найдете потерянную кошку. И… Никто не поверит полностью, если вы расскажете правду о моих способностях. — Э. — Идите, — прикрикнула Хо. — Спасибо! — девочки высыпались на улицу, как витаминки из упаковки. Какое нелепое сравнение!.. Хо пожала плечами. Одна капля своей крови и пол-ладони чужой заранее вымотала все нервы. Зато! С другой стороны, у неё теперь есть можно сказать артефакт: кристалл, который может искать утерянное. На людях лучше не испытывать, а то ещё сломается, но вещи и животных — запросто. Чужая кровь — штука и вполовину не такая полезная, как собственная. Но если приправить её горячим желанием, то вполне можно пользоваться. Хо устало вздохнула и глянула на старинные часы. До прихода Кен-чана из школы ещё полным-полно времени. Девушка телекинезом закрыла дверь в колдовской салон на замок, и потопала переодеваться обратно и смывать чересчур яркий макияж. Раз решилась пойти сегодня к Кагоме-сан, то зачем откладывать? Поздороваются. Что бы ни случилось, Хо искренне желала этой женщине здоровья. *** Сентябрь. 03 район Токио — Минато-ку. Частные владения. Канеки Хо. Дойдя до адреса, Хо остановилась. Нигде не было вывески, но особняк в ней не нуждался. Хо изумленно разглядывала ветхий, похожий на старый храм, дом с широкой аллеей перед ним. Никакого забора не было. Только короткий ряд из трех красных ворот, тории. На них была художественно развешана паутина, которую Хо с удивлением признала искусственной. Нет слов. Честно, нет слов. Пройдя короткий путь до дома, Хо увидела молодого человека в тускло-оранжевом одеянии синтоистского монаха, в стильных очках и с огромным ежедневником в руках. Масштабно. — Йо, — поздоровалась Хо. На фоне такого пафоса так и тянуло повести себя как-нибудь неуместно. Пока Хо ограничилась неформальным приветствием. «Монах-секретарь» оторвался от своего ежедневника. — Здравствуйте. Рад приветствовать вас в Доме Мадам Годо. Вам назначено? У «монаха» были правильные, пропорциональные черты лица и пронзительно-синие глаза. Накрытие и попадание. Между прочим, — не удержавшись, подумала Хо, — траур женщины по мужу длится год, и этот год уже прошел. — Нет. — В таком случае, позвольте мне назначить для вас время встречи с ясновидящей, — с доброй, понимающей улыбкой сообщил этот «монах». — Лучше позови её. — Оро, — картинно расстроился «монах», но глаза его неодобрительно блеснули, — Боюсь, это не так просто. Помощи Мадам Годо ищут многие. Достойна ли та причина, по которой вы хотите избежать ожидания и припасть… — Канеки Хо, — раздался голос с порога особняка. — Оримура Кагоме, — кивнула в ответ Хо. Да, на напоказ обветшалом крыльце стояла сама Кагоме-сан, с осанкой королевы, в чёрном кимоно с золотыми письменами. Она свысока, с высоты нескольких ступенек, смотрела на Хо. — Что привело тебя в мой дом, Канеки Хо? — спокойно и властно спросила Оримура. Хо нахмурилась. Ей не нравилось, когда с ней говорили таким тоном. Но, допустим, у Кагоме-сан было на это некое право. Недопонимание случается. — Поздороваться с коллегой, — просто ответила Хо. Да, как коллеги, они рядом совершенно не смотрелись. Обе примерно одного роста, но абсолютно разные. Хо — в джинсах и тунике, молодая, подвижная, с легким макияжем и растрепанными чёрными волосами, собранными с помощью заколки. Единственное, что отличало её от любой другой девушки на улицах Токио — седая прядь от виска, но, правду сказать, в наше время можно встретить и девиц с розовыми, синими, фиолетовыми и серо-буро-малиновыми волосами. И Оримура Кагоме — почтенная дама, словно вышедшая из другой эпохи. В парадном кимоно, с белоснежной сложной прической, с богатым веером в руках, с осанкой знатной дамы. Если две такие чудачки скажут, что каждая из них ведьма, то поверят здесь не Хо. Вот куда делись все бестолковые идиоты в Токио. Их сманили! А казалось бы — город огромен, и на каждого хватит. До этого хватало. Но теперь в стайку шарлатаньих рыбок затесалась настоящая акула. И это была не Хо. Кагоме едва заметно кивнула. Хо хмуро смотрела в ответ. «Монах» уже собрался было вмешаться и что-то сказать, когда заговорила Кагоме: — Что ж, Канеки-сан. Пройдемте в дом, я угощу вас чашечкой чая. — Лучше кофе, Оримура-сан, — симметрично ответила Хо. В свете всего окружающего старо-японского пафоса, девушка смутно догадывалась, что «чашечка чая» может оказаться настоящей чайной церемонией. Или её подобием. Уж на что она, как анимешница, мечтала оказаться на подобном мероприятии, сейчас это было бы… неудачно. Потому что Хо мало того, что одета, как обычная молодая девушка, а не принцесса клана, так ещё даже близко себе не представляет, как эти принцессы себя ведут. Ну и есть ли смысл позориться? Нет. — Хорошо, Канеки-сан. Мифуне-кун, ты слышал. «Монах» молча поклонился и заспешил прочь. Хо поднялась по ступенькам крыльца и пошла вслед за Кагоме. Внутри особнячок потрясал ещё больше, чем снаружи. Эдакая неброская роскошь, мрачноватый уют. Новому облику Оримуры Кагоме он подходил как нельзя кстати. Пришли они в просторную комнату, весьма похожую на собственный салон Хо. Словно скопировали! И улучшили. В два раза больше квадратных метров. Камин. Мерцающее освещение. Мерцающие стены. Портьеры — и те имеют в два-три раза больше складок. То есть, они в два-три раза дороже. Резная, изящная мебель ни в какое сравнение не шла с иллюзиями Хо. Хо представляла себе все по картинке, а тут, похоже, расставили то ли настоящий антиквариат, то ли слишком талантливую подделку. Эта комната была настолько талантливой подделкой, что начинала казаться оригиналом. Женщины расселись на кресла вокруг невысокого стола. Практически сразу же в дверь залетел «монах», расставляя сладости на крохотных тарелочках, небольшую кружечку кофе для Хо и чайник с чаем — для хозяйки. Темный дворецкий, твою ж!.. Кагоме позволила гостье оглядеть убранство комнаты, отпить своего кофе, сама опробовала чай. — Итак, вы здесь, Канеки-сан, — наконец, начала она, — Хотите, чтобы я вам погадала? — с некоторой иронией спросила Оримура. — Нет. Я не верю в предсказания, — покачала головой Хо, — Я хотела повидать вас. — Повидали. Как вам? — Впечатляет, — коротко ответила девушка. — Да, впечатляет, — согласилась Кагоме, — До знакомства с вами я и не знала — каково это, — женщина хохотнула, прикрывая рот рукавом кимоно, — Быть ведьмой. — А теперь знаете? — подняла бровь Хо. — Превосходно знаю, — с достоинством ответила Оримура, — Что с вами, Канеки-сан? Неужто вы не рады за меня? Или… вы пришли высказать мне свое неудовольствие тем… что я отбираю… ваш хлеб? Женщина делала многозначительные паузы, играя голосом. Вот уж ведьминский голос без всяких чит-кодов! Хо смотрела на Оримуру и одновременно узнавала и не узнавала её. Это та же самая женщина, которая говорила ей «милочка» при первой встрече в редакции газеты. И та же женщина, что поскользнулась и упала в её доме. И та же, которая, будучи насквозь больной, умирающей бабкой, суетилась вокруг неё, пока Хо предавалась своей гемофобии. Та самая, которая в свои последние два месяца решила, хоть срок сократить, но напомнить о себе всем, с кем её только ни свела судьба. Властная. Жесткая. Осуждающая. …Не удивительно, что она была так одинока тогда. — Я не собиралась обвинять вас, Оримура-сан, ни в чем. Мне хотелось осведомиться о вашем здоровье. Всего лишь, — спокойно ответила Хо. Выражение лица Кагоме лишь стало ещё жестче. Хо даже не успела удивиться, о чем таком она подумала. — Так значит, вы не оставляете надежду получить с меня свой… гонорар? — Кагоме скривила губы в подобии улыбки, — Спасибо хоть, что не устраивали безобразных сцен на улице. Так вот о чем подумала Оримура — и вот почему она так быстро пригласила Хо в дом. Похоже, женщина решила, что Хо пришла покачать права. Мол, украла старуха идею, крадет хлеб… А за услугу не заплатила! Хо ошарашено наблюдала за распалившейся женщиной, удерживая в руках крохотную чашку с великолепным кофе. Словно желая заслониться чашкой от обжигающе-властного недовольства монаршьей особы. Да, Кагоме впечатляла. До такой степени, что Хо начала чувствовать себя уязвимой — и уязвленной. А следовательно, девушка начала приходить в ярость. И шла она сюда либо извиниться, либо принять извинения! Одно из двух. Хо очень не хотелось даже злиться на пожилую женщину. Но надеялась она все же, что извиняться придется не ей. Ан нет. Вместо этого женщина встала — и стала только ещё более впечатляющей. — Вот ваш гонорар! — достав небольшой кожаный кошелек из тряпичной сумочки в тон кимоно, женщина отсчитала йены и бросила посчитанное на стол. Словно сдачу разменяла, — Что, что-то не так? Вытянутое, удивленное донельзя лицо Хо было ей ответом. Но так продолжалось недолго. Сжав зубы, Хо подняла взгляд на женщину. Вот уж о ком правильно говорить: ведьма. Характер чертовски соответствует! Поставив кружку с кофе на стол, Хо тоже встала. Стоя друг напротив друга, две «ведьмы» едва ли не метали молнии из глаз. — Я пришла сюда не за деньгами, Оримура-сан, — холодно сообщила Хо, — Хотя ваши танцы вокруг моего, как вы выразились, гонорара, утомительны. Я. Пришла. Узнать. Как. Ваше. Здоровье. И я узнала. Это все. Ну, ещё Хо надеялась понять, правда ли Оримура Кагоме такая же, как она. Ведьма? Колдунья? Эспер? Назовите, как хотите. Хо если не знала точно, то верила, что любой человек может заняться колдовством. Да, это трудно. Да, есть цена. Да, неплохо иметь предрасположенность. Но это может сделать почти любой человек. При наставнике — вообще любой. Как реагировать, если бы Кагоме действительно оказалась ведьмой да в два раза сильнее самой Хо? Девушка не знала. Оримура Кагоме вглядывалась в лицо своей невольной противницы, и её собственное выражение из жесткого превращалось в недоуменное. Долгий, вымученный жизненный опыт подсказывал, что что-то не сходится. Не совсем ожидаемая реакция от мошенницы. Хотя кто знает этих аферистов? Качнув головой, Хо собралась уже уйти и предоставить её новоявленной конкурентке разбираться в себе самой, когда её нагнал голос: — Сядьте. Девушка обернулась. Оримура Кагоме снова сидела в кресле, держа в руках свою кружку чая. Хо недоуменно подняла бровь. — Скажите, Хо-сан… Многообещающее начало. — Скажите, Хо-сан, вы и вправду верите в… магию? Накрытие и попадание. Хо вернулась к своему креслу и тяжело приземлилась в него. Все ещё пребывая в напряжении, девушка прямо смотрела в ответ на взгляд пожилой дамы. — Разумеется, — спокойно ответила Хо. — Но позвольте, — Кагоме растерялась. Это было не очевидно, но после её ледяных мин — весьма заметно, — Разве вы не профессиональная колдунья? — И? — сама Хо оставалась бесстрастной. Нет эмоций, есть покой. — Вы должны знать лучше меня, в чем суть фокуса за сценой, — как неразумному ребёнку, сообщила ей женщина, — В нашей работе… — Какого фокуса, Кагоме-сан? — раз она назвала её по имени, то и Хо ответит симметрично. Ответом ей было молчание. — Вы… как вы работаете, Хо-сан? — почти устало спросила Оримура, — Спиритизм, маятник, свечи… Ах, вот в чем вопрос. Ну, с Хо все просто. Для создания подходящей атмосферы она незаметно использует телекинез. Но и проклятия, и благословения у неё настоящие. Ах да, не всем же быть настоящими ведьмами. — Я говорю, что я могу, что не могу, и сколько это стоит, — все так же спокойно ответила девушка. Она сомневалась. Она смотрела на устало прикрывшую глаза Кагоме, и сомневалась. Маленьким сегодняшним школьницам она решилась показать правду. Просто от уязвленной гордости. Но тут нужно понимать, что три ОЯШки и железная леди Кагоме — это две большие разницы. Первых проклянешь и не заметишь. А Оримура… Сильная женщина. Сильная воля. Ей не скажешь: «Тебе никто не поверит». Ведьма она или нет — без разницы. Скинет, рано или поздно скинет приказ. И тут вспоминаем, что здоровая паранойя — залог здоровья параноика. Кагоме — достойная женщина, пусть и чересчур резкая на суждения и выводы. Вот и сделает она какой-нибудь очередной вывод. А возможностей у явно богатой, пусть и эксцентричной дамы, по-видимому, много. Конечно, Хо — не гуль, чтобы вот так бояться, что «ох ты ж боже мой — кто-нибудь узнает!» Но если ею заинтересуется какая-нибудь организация, какая угодно, от спецслужб до CCG? Хоть иди и вешайся. А сына при этом куда? Размышления Хо прервал тихий, вежливый смех Кагоме в рукав кимоно. Девушка с удивлением поняла одну вещь. Оримура Кагоме внезапно оттаяла! — Знаете, Хо-сан, а я ведь тоже верю, — задумчиво сообщила она, — И что же, это двое нас — верующих в невозможное? И Оримура Кагоме снова залилась негромким смехом, пряча его за ладонью. Хо пожала плечами. Кому невозможное, а кому — вполне по силам. — Ну, допустим, — отсмеявшись, огласила Кагоме, — То есть вы предлагали свое «снадобье» от чистого сердца? Хо нечитаемо смотрела в ответ. — Странная вы, Хо-сан. Вы уверены, что вам не следует обратиться к психологу? Тогда уж лучше сразу к психиатру, что ли? …Иногда сила воли — хуже любого наказания. — Вы сами не подарок, Кагоме-сан, — наконец, хмыкнула Хо, — Но я вижу, что мое «снадобье» вы пропили полным курсом, — подняв руку на собравшуюся что-то сказать Кагоме, девушка продолжила, — Нет, я не за деньгами сюда пришла. И не высказывать вам претензии. — И зачем тогда? — с любопытством, но, к счастью, вполне дружелюбно спросила Кагоме. — Кагоме-сан, что бы вы ни говорили, вы, считайте, спасли мне жизнь. Я могла — могла! — так и остаться там сидеть, ничего не делая. Было бы абсолютно глупо умереть так, из-за маленькой ранки и собственных страхов. Вы помогли. И помощь эта дорого вам обошлась. Я постаралась отплатить тем, чем могу. Обычно за подобные услуги я беру деньги, да. Но тогда я была не права. Извините меня, Кагоме-сан. Встав, Хо низко поклонилась, как положено у японцев. И нет-нет, да задумалась, что бы было, если бы она все же решилась рассказать этой железной леди, что её вера основана не на пустом месте. К черту! Решила — так решила. А решит иначе — так решит иначе. — Я вас прощаю, милочка, — по-доброму улыбнулась в ответ Оримура Кагоме, — Мне даже стало, право, неловко, что я в ответ украла вашу идею… Простите меня и вы, дорогая. Дорогая, хм? Хо улыбнулась. Раскланялись — вот и снова все прекрасно? Ха! Да всегда бы так! — А за здоровье мое не волнуйтесь, милочка, — продолжила, как ни в чем не бывало Кагоме, — Организм человека — удивительная вещь. Достаточно поверить — и можно выздороветь. Я описала это в своей книге… вы читали, Хо-сан? — Нет, — удивленно ответила девушка. Вот же, деятельная старушка! Полгода назад она собиралась умирать — чур-чур! — а полгода спустя нате вам, пожалуйста. Теперь у неё домик с призраками, да секси-секретарь, да все суеверные чудаки Токио бегут к ней за советом… Да ещё и книга! Некоторые созданы трясти этот мир, как грушу, — подумала Хо, — Страшно представить, что бы было, если бы Оримура Кагоме по-настоящему была ведьмой. Конец света? — Жаль, прочитайте, милочка. Там я делюсь личным опытом, — довольно, хотя правильнее — самодовольно, сообщила Оримура, — Неизлечимые болезни, рак и даже старость — все можно исправить. Немного помогают медитации, но самое главное — вера. Вера, что все получится… Прочитайте, дорогая. Мне, кстати, ваши таблетки очень помогли верить. Эффект плацебо, слышали о таком? — Слышала. Прочитаю, — согласилась Хо. Даже интересно, к каким выводам пришла Оримура Кагоме на основе «личного опыта». Чему там достаточно верить или не верить, когда в эти таблетки был вбухан почти литр крови? Тут хоть будь свято уверен, что сдохнешь — а все равно выздоровеешь. Плацебо? Вера способна разве что усилить и без того мощное действие. И, похоже, вера и усилила. Мда. — Что касается вашей…. эм… профессиональной деятельности, милочка… Вы изначально неправильно подошли к вопросу, — решила поделиться опытом Кагоме, — В вас не хватает загадочности, ведьминского шарма… Может, вам лучше подумать о карьере мико? Вы прекрасно выглядите, гораздо лучше, чем в прошлый раз… Должна признать, эта роль мико прекрасно оплачивается… Конечно, если не проводить время в храме, а вести активную светсткую жизнь. — Моя профессия — больше хобби, — покачала головой Хо, — А ведьма я по призванию. Кагоме лишь вздохнула. — Ах, милочка, я помню, что обещала посоветовать вам высококлассного специалиста… Не беспокойтесь, но вам в самом деле пора бы вырасти из подобных мистических выдумок. Ах, впрочем, это не мое дело… …В этот самый момент Хо поняла, что, пусть они с Оримурой Кагоме и нашли снова общий язык, дружить с ней будет ну уж очень накладно для нервов… Или, если Кагоме-сан все же ведьма, она ещё и тролль 80-го левела. Нет, все же не ведьма. А Хо уж думала, что нашла коллегу. Девушка вышла из «Дома Мадам Годо» лишь через целый час. Домой она уже не пойдет: пора бы и Кена из школы забирать. С другой стороны — оно и к лучшему, что Оримура Кагоме — шарлатанка, как она есть. Ну нашла бы она другую ведьму, так кто знает, что у неё на уме, и нет ли каких-нибудь тайных организаций на этот счет? Тех, например, что ловят ведьм и ставят над ними эксперименты? Или ещё чего? А ведь то, что она других ведьм не видела, не значит, что их нет. Например, про существование гульих организаций ей известно доподлинно, но Хо не встречала никого, кто бы хоть сколько-нибудь очевидно к ним принадлежал. При этом факт остается фактом: научить благословлять, проклинать и пользоваться телекинезом можно любого. Вообще любого! Разница только в скорости, с которой ты можешь это сделать. В расстоянии, на которое ты можешь рассчитывать. И главное, в том, когда собственное проклятие или благословение съест больше сил, чем от него ожидаешь, и отправит тебя в могилу. У Хо проблем не было со всеми тремя пунктами. Последний из трех отпал сам собой тогда же, когда у Хо появилась её первая и единственная седая прядь. Но редко у кого бывает такая же мощная предрасположенность к колдовству, как у Хо. Можно было бы предположить, именно из-за опасности становления ведьмой, их популяция насчитывает лишь саму Хо… и все. Ведьм и не могло быть много. *** Сентябрь. Квартира Канеки. Канеки Хо. — Как прошел твой день, дорогой? — спросила Хо, отрываясь от плиты. — Хорошо, мама, — улыбнулся её сын. — Мой руки, ужин почти готов. — Спасибо! Хо наблюдала за своим повеселевшим сыном в отражении на вытяжке. Чтобы объяснить всю глубину нынешних сомнений девушки, достаточно сказать пару слов: В школе она была. Зашла в учительскую, потом поговорила с доктором, видела краем глаза класс сына… Решила пойти домой одна, без Кен-чана. Уж слишком довольным тот выглядел. Наиграется — сам придет. В самом деле, чего она ожидала? Жизнь — не головоломка и не экзамен, на который есть единственный правильный ответ. Как законопослушному обывателю Хо бы не хотелось вмешиваться в игрища ни бандитов, ни гулей. Но… Опять же, чего она ожидала? Она попала в а-ни-ме. В одно из своих любимых. И будь ты хоть трижды законопослушной, все равно не жалуйся, если тебе нравится смотреть сёнен. Такой специальный жанр, где в лучшем случае все друг с другом дерутся, а в худшем являются то боссами мафии, то потомственными наемными убийцами-ниндзя, то вообще каннибалами. Чего-то не хватало в жизни, а? Уехать из города? Переехать хотя бы в другой район? А кто даст гарантию, что бог её сёнен и пророк его Наруто не найдут их маленькую, но удаленькую семью в любой дыре? Что, всегда прятаться? А может, просто поверить и жить дальше? И будет у её сына, Канеки Кена, самый верный на свете друг. Даже как-то завидно. …Хо не отказала себе в сомнительном удовольствии проследить за сыном. И со смешанными чувствами наблюдала, как её Кен-чан и Нагачика «тайно» переглядываются на уроках. С точки зрения ведьмы, навык скрытности у детишек был прокачан откровенно слабо. Но интереса ради она опросила учителей и некоторых учеников. Все утверждали, что Канеки и Нагачика рассорились. Ага, как же! Лишь один из преподавателей постарше, прикрепленный к совершенно другому классу, пожал плечами. — Очередная тайная дружба. Ничего особенного. Хо кивнула. Да, ничего особенного. И побрела домой. Так ей-то что делать? Может быть, однажды её сын спросит, мол, мама, ты знала, что нас ждет. Что ты сделала, чтобы нам помочь? Ну, магии научила. Считается? Попыталась все испортить. Сойдет? Кен-чан помыл руки, прошел на кухню и уселся за стол. В школу Хо заворачивала ему японские обеды-бенто, но дома кормила тем, к чему сама привыкла с детства. В общем, ведьма решила все оставить как есть и ничего не говорить. Если её мальчик считает, что может что-то от неё скрыть, то не будем мешать ему тешиться иллюзиями. Пусть учится врать, ага. Чертовски полезное умение в любом мире. Осталось надеяться, что божественный первоисточник не врет. И не ошибается. А ещё имеет смысл узнать побольше о якудза. Потому что факт остается фактом. С большой долей вероятности, Нагачика Хидеёши в девятнадцать лет был таким же сиротой, как и Канеки Кен. И взять на заметку — поставить защиту и на мелкого суицидника Хиде. На всякий случай. Хо обреченно вздохнула. *** Сентябрь. Канеки Кен и Нагачика Хиде. — Пойдем! Нас ждут, — тянул Хиде. — Но за меня не заплатили, — сомневался Канеки. — Чушь! Учитель вообще денег не берет с учеников, — убежденно возразил Нагачика. — Просто они не думали, что твоя мама согласится на названную сумму. А так Учитель уже тебя принял. А ты не приходишь! — Ладно, ладно. Дом старика выглядел куда более скромно, чем в прошлый раз. Великолепный сад явно начал увядать. Прекрасные расписные перегородки, кое-где скособоченные и порванные, еле двигались по полу. По сравнению со сверкающим и богатым особняком, который здесь был две недели назад, жилище мастера пришло в явный упадок. Но старик был все так же беспечен и весел. — О-хо-хо, мои маленькие ученички, наконец, почтили меня своим присутствием! — захохотал он, как добрый рождественский дедушка с мешком подарков. — Ого, — обалдело огляделся Хиде, — Что-то ты, Дед, совсем за домом не следишь. Канеки Кен виновато отвел глаза. Он прекрасно знал, что это его мама постаралась. А исправить поручила ему. Только он не знает, как. Даже не представляет. — Дикий цветок совсем дикий, — покачал головой Дед, умиленно вздыхая о чем-то. О чем — мальчики так и не поняли. Разве что по закатившимся масляным глазам Учителя было видно, что такие мысли ни одна из их мам не одобрила бы. — Фу, ты о чем опять думаешь, старый пень?! — заворчал Хиде. — Здравствуйте, — наконец, подал голос Канеки, — Мир этому дому. Надо же с чего-то начинать? А, как говорила мама, первое и самое простое — это обычное пожелание добра чему-либо. Желай — и однажды оно сбудется. Аура грязи и увядания немножко отступила. Но не исчезла, совсем нет. Все же с мамой ему пока не сравниться. — Хо-хо! — воскликнул старый Учитель, — Какой вежливый у тебя друг, Хиде-чан. Что ж ты с него пример не берешь? — Я беру! — Ну-ну, — хмыкнул Учитель, — Ладно, посмеялись — и будет. С этого дня начинается ваше обучение! Ну-ка, покажите, на что способны! Бегом марш! — Это и есть тренировка? — через силу спросил Канеки Кен у бегущего рядом Хиде. Тому было значительно легче, но и он уже заметно подустал. — Разговорчики! Беречь дыхание, мелюзга! Старик бежал рядом. Кен сжал зубы и поспешил вперед, вокруг мутнеющего пруда, где все карпы всплыли кверху брюхом. Жалко рыбок. Занятие продолжилось. — А когда драки будут?! — не выдержал Хиде. Разве что встать не смог, звездой развалившись на земле. — Хей, желе, ты ещё можешь возмущаться? Силы остались? — ухмылялся Дед, разминаясь сам, — Так сейчас продолжим! Канеки застонал. После чего хлопнул себя по лбу. Трясущимися руками достал из кармана данную мамой банку (она тряслась и гремела все то время, что он бежал), мальчик отвинтил крышку. Еле сумев проглотить таблетку без воды, Канеки протянул вторую другу. — Держи, — сказал он. — Что это? — вяло удивился Хиде, но в рот положил. Только проглотить не смог. — Витаминки, — ответил Канеки, — Мама дала. — Ого-х-кха-кха! — закашлялся Нагачика, все же проглатывая таблетку, — Хе, работает! — Что, мелюзга, живы ещё? — из ниоткуда возник Дед. («Это мы не смотрим, а он бежит. Вот и получается как фокус: бах, нету никого, хлоп, появился», — пояснил Хиде позже) Нестройное угуканье было ему ответом. — Ну что ж! Надо вас наградить! Хо-хо! — снова засмеялся дед, — Изучим самое важное умение любого воина! У Канеки и у Хиде загорелись глаза от предвкушения. — Будем учиться падать! — Падать? — недоверчиво переспросили мальчики вразнобой. — Если ты не знаешь своего тела, то как ты можешь победить? — поднял указательный палец к небу сенсей. Что-то подобное говорила и мама. Только про магию. — Смотрите, как я это делаю — и учитесь, — важно добавил Учитель. Начал он медленно, выставляя вперед руку и плечо, после чего, согнув спину колесом, катанулся вперед, приземлившись в ту же позу, из которой начал. Повторил. Повторил. Сделал круг почета по лужайке. Из последнего переката вышел, уже оказавшись на ногах и отряхивая от тренировочной одежды сгнившую траву. А Кен смотрел, как катается по земле старик, и что-то ему казалось знакомым. Внезапно мальчик понял одну вещь. — Ты притворялся!!! — воскликнул он, вспоминая, как Старик точно также покатился от удара Нагачики-сан, мамы Хиде. — О? — удивленно повернулся Учитель. — Когда тебя ударила Юмэ-ба-сан, ты так же покатился, — заявил Канеки. — О-хо-хо, кто-то очень внимательный и с хорошей памятью! — «В маму наверно, вот уж кто ведьма злопамятная», — хмыкнул старик про себя, — Все верно, мой ученик! Или ты думал, что какая-то пигалица способна отпинать великого Ямато Рьючи просто так? А теперь — работать! Солнце ещё высоко! *** Сентябрь. Канеки Хо. Напевая, Хо шла домой. После того, как она выбросила к чертям сомнения, жить стало легче. Она была в кои-то веки полностью довольна жизнью. Внешностью. Жилплощадью. Доходом. Сыном, наконец! Что бы ни случилось, но своим малышом она гордилась постоянно. Ах, да. Еще она довольна свободным временем. Кен-чан учится, после учебы бежит на тренировки, откуда его провожает старый учитель. И все, мол, тайно. Поджав губы, Хо наблюдала как-то раз за этой сценой, как все трое шпиёнов крались на цыпочках по краю дороги. Ну-ну. Пожав плечами, Хо воспользовалась заранее заготовленной склянкой с кровью, чтобы благословить Хиде. Если он — «свой», то, значит, «свой». Ему — пожелание безопасности. Даже старику, который картинно оглядывался перед пятилетками, ведьма кинула пожелание хорошего самочувствия. И на этом успокоилась. Пусть их играются. Защита её надежна, а если случится что-то непредвиденное, то явится она с битой и все же даст всем втык. Жизнь прекрасна. Безопасна. В меру интересна. Так чем бы теперь заняться? Раз — можно снова дописать что-нибудь на стене дома, в очередной раз добавляя к защите. Два — можно зайти и заказать новое объявление в газету, расклеить плакаты, может. И ждать клиентов. А ещё! Можно посмотреть аниме! Вот что значит взрослая жизнь: обходишься без развлечений и не замечаешь этого. Печально, но факт. В голове у Хо бурлили идеи. Куда-то пойти, что-то сделать… Магия-шмагия, мистика-шмистика неуклонно отходили на второй план, оставляя мечты о компьютерных играх, караоке и а-а-а-аниме! О камень преткновения девушка запнулась в буквальном смысле. Прямо посреди переулка лежал мальчишка в драном пальто. Замерз? Умер? Не сразу поняв, в чем дело, Хо сначала отпрыгнула от тела, но потом резко приблизилась и села на корточки. Может, там, где-то у парня можно нащупать пульс, но чего Хо точно не хотела, так трогать запястья или шею в попытке ощутить биение жил… Как по венам бежит кровь… Брр. Да без всех этих доисторических способов ей было ясно, что мальчишка жив. Без сознания. Гуль. Получите и распишитесь. Хотела аниме? Поздравляем, детка, ты уже в нем находишься! Первым желанием Хо было встать и уйти прочь, побыстрее и подальше. Но кое-что её остановило. Под разодранным бурым капюшоном были видны крашеные жёлтые волосы. И красный ободок. Японец-неформал, очаровательно. Миловидное девчачье личико, отсутствующие брови… Это случилось. Как узнать канон? Идти мимо, пнуть. Вот и узнаете. Она узнала. Ута. Загадочный, в меру сильный, в меру добрый. Безликий — данное прозвище. Масочник — род занятий. И сейчас ему лет одиннадцать? Двенадцать? Четырнадцать? Он терялся в своем пальто, как котенок в полотенце. И Ута ли это вообще? Или ей в каждом бомже теперь будут знакомые мерещиться? — Сюда! — закричали в отдалении, — Он не мог далеко уйти! Девушка поджала губы. Не она ли ещё неделю назад паниковала из-за каких-то бандитов? Вдох. Выдох. Это была кошмарная неделя. А-а-а! В бездну сомнения! — Эй, ты… Проснись и пой, чудище! — позвала его Хо, — Парень, проснись! Проснись! Не подействовало. А что делать?! Бросить нафиг! Бегущие шаги приближались. Это следователи? Плохо! Бросить нафиг!!! Хо прикрыла глаза. Сосредоточилась. Лишь бы среди преследователей не оказалось уникумов с сильной волей! Потому что сейчас она будет колдовать. Ведьма она, или погулять вышла?! — Взрослый. Пьян. Одет в мятое пальто и шляпу. Черные волосы, — скороговоркой прошипела Хо, — Вставай, поганая скотина! Стара. Толста. В юката и шали. Прическа растрепалась. Иллюзия готова. Высыпавшие в переулок следователи с шевелящимися мечами наперевес наткнулись лишь на семейную парочку из пьяницы и толстой слоно-бабищи. — Была объявлена эвакуация! Что вы здесь делаете?! — Где гуль, старуха?! Куда побежал? …Как они работают? Ну вот как они работают, если она, обыкновенный и ничем не примечательный житель города, ни о какой эвакуации не слышала? Она, Хо, просто шла мимо! Если б её кто-то предупредил, она бы здесь не стояла! И сдох бы этот Ута, как пить дать. — Эва-что? — визгливо уточнила Хо, входя в роль, — Мне никто ничего не сказал! Люди добрые, да что ж такое! Да поднимайся же, скотина, домой надо!!! Шоу продолжается, леди и джентельмены! — Уважаемая госпожа, кто-нибудь здесь пробегал? Хо — «бабища» — застыла, оторвавшись от дерганья «пьяницы». — Пробегал, как не пробегать! Шкет! — Куда? — А туда куда-то! — махнула рукой Хо, пробурчав под нос, — Что мне, на всех бомжей смотреть? Своей скотины за глаза! Удивительно приятное чувство: наврешь всем с три короба, а тебе верят. Следователи — мужики в длинных плащах, да с жуткими пульсирующими тентаклями, насаженными на палки, — побежали в указанном направлении, перекидываясь между собой словом-другим. Из подслушанных обрывков фраз удалось немного понять, что случилось. Хм, похоже, эти следователи всей толпой встретили гуля-одиночку, да как-то умудрились вколоть ему снотворное, подавляющее способности. И ожидали, что станет тот гуль, как отравленный таракан, медленный и пьяный. Ну, мальчишка и свалился. Да посреди улицы. Тут без шан… Мальчишка открыл мутные чёрные глаза с потускневшим зрачком. Он не стонал, не издавал ни звука. Просто невидяще смотрел в пустоту. …шансов. Да, логичный вопрос: если это Ута, то, если верить канону, до основных событий манги он как-то дожил. То ли сегодняшний день вызван «эффектом бабочки», то ли… — Ты в безопасности, — как можно убедительнее сказала Хо, — Спи, ребёнок. Его не отключило сразу, но в итоге мальчишка все же закрыл глаза. Ему правда лет четырнадцать. Кто он ещё, если не ребёнок? Хо вздохнула. Вот говоришь себе — никаких гулей, а выходит все наоборот! Не бросать же его! Да и дом её защищен настолько, что в нем можно пережить конец света! Она залила его своей кровью трижды! Она каждый день добавляет пожелания в барьеры. Как бы гость не сопротивлялся, но на её территории царят её правила. Вздохнув, Хо подхватила мальчишку под руку. Домой. Черт с ним, с этим — ох, каким опасным, — гулем! Сын ещё в школе. До его возвращения Хо успеет либо припрятать будущего масочника в шкаф, чтобы его никто не нашел, ха-ха! Либо выпнуть его обратно на улицу. — Не обращайте на нас внимания, — пожелала ведьма. Ей осталось пройти пару кварталов с «бомжом» на плече. До своей родной многоэтажки она добралась с трудом, успев проклянуть благотворительность. Но не по-настоящему проклянуть, так, обругать. Всё равно, чем дальше, тем легче Хо было принять собственный выбор. Ну, спасла гуля, ну и что? Зайдя в квартиру через парадный вход для клиентов на первом этаже, они мгновенно оказались на девятом. Дома Хо первым делом полностью перешла на телекинез. Бурые разводы на пальто ожидаемо оказались кровью. Засохшей. Стащив пальто с мальчишки, Хо усилием воли отправила испачканную вещь в ванную комнату, в стиральную машинку. Сам же остался. При близком рассмотрении Хо разве что убедилась, что выглядит её «бомж» как девчонка. Миловидные черты лица, изящное телосложение. В аниме этого заметно не было, так как фигура у Безликого Уты была стопроцентно мужская. Видимо, даже накаченные адонисы-неформалы начинают вот с таких субтильных существ. Под пальто оказалась толстовка, а под толстовкой — майка. Все в бурых разводах. Смотреть очень неприятно, но Хо держалась. Тоже стираться. Девушка злорадно улыбнулась. Ну, телекинез ей в помощь! Через десять минут безответное тело её гульего гостя было полностью переодето в свитер и старые штаны самой Хо. Поначалу она надеялась, что подойдут те мужские вещи, которые остались от её покойного мужа. Но взрослого мужчину и субтильного пацана просто нельзя сравнить! Наконец, укрыв гуля одеялом, девушка задумалась: что теперь? Ну, накормить его, когда проснется, у неё явно не получится. Можно разве что поставить кофе — но тот у Хо только растворимый. Допустим, благословение исправит дело, сделав жидкость реально вкусной. Но готовить растворимый кофе — дело пары секунд. А чем ей дома-то заняться? Не гуля же разглядывать? Она уже его и так всего рассмотрела. Ну что ж, от судьбы не уйдешь! С алчущим выражением лица, полная предвкушения, Хо открыла ящик от подставки для телевизора. Её прелесть! Игровая консоль, все ещё в упаковке, не распечатанная, свежая, как горный ветер, прекрасная, как… Кхм… о чем это она? Дрожащими пальцами разорвав целлофан, Хо, помогая себе телекинезом, разрезала упаковку. Убить время? Да, она прекрасно это сделает! … Долго ли, коротко ли, у Хо получилось подключить эту пакостно-прекрасную вещь к телевизору. Помогая себе коротким добрым словом и множеством междометий, девушка добралась до первой своей игрушки. Включается… — Где я? — слабый голос напугал Хо. Она уже и думать забыла, что в её же гостиной на диване разлегся некий гуль, который по совместительству — несовершеннолетний ребёнок. И первое что он сделал — разорвал пуховое одеяло Хо! Чудо в перьях, бл.! В мгновение ока освободившись от одеяла, мальчишка перепрыгнул за спинку дивана, точно определив, где находится Хо и отгородившись от неё. — Успокойся, — приказала ведьма. Глаза мальчишки, чёрные, ещё мутные от убойной дозы подавителей, щурились. Кукольное лицо застыло безучастной маской. Ободок остался на диване, крашеные жёлтые волосы растрепались. Его сиятельство Ута Безликий изволили очнуться. — Кто здесь? Где? — напряженно спрашивал он, — Человек?! Определил он это явно по запаху, шевеля носом, как хомячок. Выглядело забавно, но почему же мальчишка щурится, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, словно не видит ничего? Хо нахмурилась. Ута… ослеп? Ну, она сочувствует, честно. — Я тут, ребёнок. И ты тут, — усмехнулась ведьма, — Я не желаю тебе зла. Садись, в ногах правды нет. Последовавшая реакция оказалась полной неожиданностью. — Не шути со мной, с…чка! — заорал мальчишка, кидаясь на Хо. — Назад! — только и успела крикнуть девушка. Гуль застыл на мгновение, словно муха в янтаре. Но мгновение прошло, и Хо сбило с ног, пронесло через телевизор и прижало к стене. Раненый, отравленный, мелкий. Напавший гуль был слаб. Только ей это не помогло. Девушка со страхом смотрела в пустые чёрно-красные глаза на кукольном лице. Запоздало пришел страх. Ей было страшно. Она же дома! Где её хваленый барьер?! Где эта чертова защита, ради которой она полила здесь все своей кровью?! Неужели… На гулей не действует её сила?! В какой-то момент Хо растеряла всю самоуверенность, застыв перед бесстрастным лицом смерти. Масочник Ута, да? Мальчишка щурился и, кажется, все же что-то мог увидеть, если оно находится близко. Как например, лицо Хо когда её шею прижимает к стене чужая рука. Не к месту вспомнилось, что её сын вырастет совсем не высоким, а уж она роста весьма среднего для японской девушки. С каланчой— Утой не сравнить. Томительные секунды прошли в молчании и бездействии. Гуль обнюхивал её, а сама Хо перевела взгляд с детского лица этого матерого хищника на свою гостиную. На свою пропаханную носорогом гостиную! Даже в полу осталась полоса, а телевизор — её прекрасный телевизор с большой диагональю, — пал смертью храбрых. И зачем только она не поставила его к стене, а разместила около дивана? Что касается её новенькой игровой приставки — на неё наступили. …Если первой реакцией Хо был страх, то на смену ему пришла настоящая ярость… Нет, это была ЯРОСТЬ! — Пшел прочь на свой диван, урод!!! — завизжала она, срывая горло. В сочетании с ведьминской силой звук вышел словно скрежет железа по стеклу, — БЫСТРО!!! Поганца снесло обратно к дивану. — СИДЕТЬ!!! — заметив, что гуль попытался встать, Хо фурией метнулась к нему, вцепляясь в жёлтые лохмы, — Ты!!! РУКИ ПРОЧЬ! — собравшийся было защищаться гуль, обмяк. Кукольное лицо приобрело комично-удивленное выражение, — Ты хоть знаешь, сколько сто… …стоит этот сраный ремонт? — собиралась спросить Хо, но, глядя на по-детски наивную морду мальчишки, просто отпустила его и истерично расхохоталась. Ребёнок, совсем ребёнок! А она, как всегда, думает в первую очередь о деньгах! И… Прибить бы всех ублюдков, на которых какого-то черта её сила действует только когда она в ярости! И она сама привела это чудовище в свой дом! Вдох. Выдох. — Ты. Зовут как? — чуть-чуть успокоившись, спросила Хо. — Ута, — последовал тихий ответ ошарашенного мальчишки. — Так вот, Ута. Я хотела сказать, что в моем доме ты в безопасности. Но НЕ ОТ МЕНЯ, — глаза Хо полыхнули голубым ведьминским огнем, — Если ты, чертов недоросль, РАЗОБЬЕШЬ В МОЕМ ДОМЕ ЧТО— ТО ЕЩЕ, Я ТЕБЯ САМА СЪЕМ!!! А теперь можешь катиться в свою дыру, откуда выполз, — спокойнее закончила Хо, — Выход там. И указала на дверь своего салона. — А… следователи? — тихо спросил гуль, все ещё не отошедший от шока. — Какие в бездну следователи? Убежали. Давно. Еще до того, как я тебя сюда притащила. Хо с разочарованием рассматривала свою игровую приставку, раздавленную босой ногой мальчишки. Как, ну как такой легкий пацан мог насквозь продавить приборчик в защитном корпусе? — А… зачем? — неуверенно спросил Ута. Будь у него такой потерянный вид сразу, Хо бы умилилась от убойной дозы кавая. Но некоторые параноики сначала нападают, а потом уже ведут себя, как дети. — Помочь хотела, дура такая, — устало буркнула Хо, — Смотрю, ребёнок лежит. — Я не ребёнок. — Пшел прочь, придурок, хоть ребёнок, хоть котенок, хоть папуас! — уже без должной злости прикрикнула Хо, — Выход видел. Вылечился? Гуляй! Пилиииик! — раздался писк из ванной. Достирались грязные вещи гуля. Зная, где что находится в её ванной, Хо телекинезом открыла люк стиральной машинки. Влажные мятые тряпки сами вылетели из барабана, пролетели полквартиры и врезались в грудь гуля, да там и остались. Тот схватил их прежде, чем тряпье упало. — Твои вещи, — с нажимом произнесла Хо, добавив по слогам, — Про-ва-ли-вай. Ошарашенный мальчишка, подгоняемый и ведомый приказом Хо, как сомнамбула, зашагал в указанном направлении. Вот он вышел в открытую входную дверь и застыл на крыльце. О том, что он внезапно оказался на первом этаже с девятого, мальчишка даже не знал. Дверь захлопнулась прямо перед его носом. Хо приложила руку к стене. Входная дверь на улицу исчезла. Гуль остался стоять где-то там, на крыльце у пустой стены. Входа в ведьминский салон перед ним больше не было. Оставшись одна, Хо медленно сползла по стене. Вот тебе и безопасность! Вот тебе и «мой дом — моя крепость»! Вот тебе и!.. …Едва начав искать, в чем проблема, Хо её тут же нашла. Гордыня её непомерная — вот в чем беда! Получила левел-ап при попадании, так сразу показалось, что море по колено, а горы по плечо. Наколдовала, бл…!!! Ведьма. …Идея сотворить комнату из ничего была самой дурной за всю её жизнь. Примерно того же порядка, как тащить с собой подключенный к сети ноутбук в ванную. Пора бы уже запомнить, что её сила ненадежна. Прямой приказ здесь и сейчас — ещё куда ни шло. А любые сложности — это уже труднее. Добавьте сопротивление людей (и гулей) с сильной волей — и вообще получается чудо. Чудо, что она таки смогла додавить своего неожиданного гостя, чтобы он отстал от неё. Чудо, что среди пробегавших мимо неё сегодня следователей не оказалось никого вроде Мадо Курео. Может, это особенность мира? Мол, есть гули, так почему бы не быть невосприимчивым к магии личностям? А может, это последствие особенностей мира? Хо замечала, что на людей творческих или с нестабильной психикой влиять сложнее. А здесь псих на психе едет и психом погоняет. Плюс сила воли — куда без неё в мире, где часть населения живет в постоянной борьбе не на жизнь, а на смерть? Вот как бы это узнать?.. Одно Хо поняла абсолютно точно: люди с сопротивлением РАЗРУШАЮТ её барьеры… …И у неё осталось немногим больше получаса, прежде, чем пространство наколдованной комнаты схлопнется, не оставив после себя ни закрепленного барьера, ни мебели, ни самой Хо… Тут два варианта: доставай нож и закрепляй все заново, либо убегай отсюда, да вещички не забудь. Накрылся её ведьмовской салон. Всего лишь помогла одному гулю — и вот результат. Добрые дела наказуемы, верно? Итак, что произошло? Её работа проходила в три этапа. Сначала она создала эту комнату и благословила её и всю квартиру одним-единственным словом: «защита». Закреплено было кровью. Потом написала множество пожеланий благополучия и безопасности на стенах именно этой комнаты, и чуть поменьше — на основном помещении. На всех дверях расписала барьеры, кого пропускать, кого — нет. И тоже закрепила кровью. На третий раз она просто закрепила все кровью ещё раз со словами «Я здесь хозяйка». По расчету, это должно было усилить её влияние на всех клиентов и гостей. Но вместо этого произошло неожиданное. Несуществующая комната, ставшая сердцем всей системы, «съела» защиту, чтобы продолжить существовать. И… чудо, чудо, о боже, чудо, что эта ср…ная комната не исчезла, когда здесь не было её самой, а был её сын. Вот это был бы конец. Её сыну. Хо прошиб холодный пот. К чёрту, к чёрту!!! Не надо ей такого колдовского салона, магазина, ничего не надо! Лучше уж она найдет нормальное помещение, без экспериментов. Или откроет другой бизнес. Одно из двух. И она жила в полной уверенности в собственной безопасности! Дуракам везет. Придется повторить ритуалы, на этот раз без комнаты с расширением пространства в стиле Гарри Поттера. Медленно, очень медленно, прощаясь, Хо встала и вышла из двери своего шедевра. Иллюзия пропала. Комнатка была полупустой, с изрисованными стенами и дорогими шторами. Под взглядом Хо шторы начали соскальзывать с петель, складываться в стопочки и лететь домой. Шкафы поднялись в воздух, шурупы отвинтились, и дешевая модульная мебель оказалась компактно сложенной. Стулья, стол, колдовской реквизит. Прощай, уютный мирок настоящей ведьмы. Когда последние вещи улетели, девушка медленно пошла прочь, наблюдая, как дрожит в углах реальность. Шаг за порог — и все закончено. Дверь за спиной Хо исчезла. Вот так вот. Прощай, что ли? А… А… Ужасное, дурное предчувствие поразило Хо в самое сердце. А насколько хорошо держится благословение на Кен-чане? Могла ли чертова комната черпать силу не только из других помещений? Дурное чувство только усилилось. Могла. Хо решительно пошла к телефону. Рядом с подставкой для трубки лежала записанная книжка. Итак, номер классного руководителя, номер библиотекаря, номер вахты, номер директора, номера одноклассников, номера родителей одноклассников. Решительно взяв трубку, Хо начала с первого номера в списке. …Через полчаса вся школа стояла на ушах, директор лично по громкоговорителю попросил Канеки Кена, ученика первого класса, подняться в свой кабинет. Хо методично перезванивала одноклассникам и, если те не отвечали, то их родителям. …Когда её мальчик вернется, он её возненавидит. Наверно. За чрезмерную опеку. Главное — чтоб вернулся. Телефон дома Нагачики был где-то посередине списка. Хиде-кун трубку не брал. В душе Хо разгоралась знакомая ярость. И страх. Набрав заветный номер, Хо услышала чей-то почти механический голос. — Резиденция Нагачика. К сожалению Нагачика Тетсумару не может… — Позови хозяина, — тихо сказала Хо, держа наготове нож. Маленький, складной перочинный ножик, идеально полезный, если возникает проблема либо со сроком, либо с дальностью наложения заклятия. Страшно? Да, вашу ж мать! Но крови она бояться будет в следующий раз! — Слушаюсь. Лелуш ви Британия повелевает, — холодно усмехнулась ведьма. …Она честно не знала, получится ли у неё приказать кому-нибудь что-нибудь через телефонную трубку. Получилось. Ждем. — Канеки Хо, — отрывисто представилась девушка, когда услышала чье-то новое дыхание, — Нагачика-сан. Вы. Знаете. Где. Мой. Сын? Короткая задержка. И спокойный ответ: — Они с Хиде-куном играют у пруда, что-то случилось, Хо-сан? — голос босса якудза был чересчур спокойным. И даже не удивленным. Хо не поверила. В этот момент она чуяла, когда ей врут. И ей соврали. — Не лгите, — холодно попросила девушка, — Моего сына. Нет. В вашем. Доме. Вам известно, где он? На другом конце провода возникла короткая заминка. — Нет. Хиде и Кен-куна кто-то похитил. Мы пока не выяснили, кто. Есть зацепки. Хо прикрыла глаза. Вот теперь ей сказали правду. Опасения подтвердились. А, бездна! — Буду скоро. Соберите людей. Выедем сразу же, — отрывисто сказала Хо и, тяжело дыша, бросила трубку. Несказанное «выполнять» повисло в воздухе. Телефонная трубка в руке ведьмы чуть-чуть обуглилась. Сколько, вашу ж мать, открытий чудных! То её хваленая защита падает и чуть не уносит её саму в небытие, а то вон, оказывается, можно проклинать через телефонию или вовсе сжигать предметы от дурного настроения. Чу-де-са. Пофиг. Карта была среди вынесенных из салона вещей. Не прошло и секунды, как спасенный реквизит рассыпался, наружу вылез свернутый рулон и развернулся во всем своем гигантском великолепии. Вместо маятника Хо оторвала от манжета пуговицу. И, подкинув её, бросила на расстелившуюся перед ней карту. Людей искать сложнее всего. Но разве сложности способны остановить мать? Эта чертова штука покажет ей все с точностью до миллиметра. Прикрыв горящие ярко-голубым светом глаза, Хо глубоко вздохнула. И заорала в голос. — ГДЕ МОЙ СЫ-Ы-Ы-ЫН?!!! Сжав ладонью открытый перочинный нож. По пальцам побежала уже золотая кровь, пропитывая карту Токио. Для полного комплекта воздействий, да. Пуговицу притянуло в одну точку, она врезалась в стол, на котором была разложена карта. В плотной бумаге была проделана рваная дыра с опаленными краями. — Нашла, — зло усмехнулась Хо, подскакивая на ноги. Ножик с разводами золотой крови щелкнул, складываясь. Кинула в сумку. Банки с витаминками — из секретера, кинула в сумку. Свернутую карту — тоже в сумку. На себя — пожелание удачи, сильное. А теперь, вопрос! Как быстро добраться до чьего-то дома? Ведьме? Ответ очевиден: полететь. Оглядев квартиру невидящим взглядом, Хо сквозь набат адреналина заметила более-менее подходящий предмет для телекинеза. Ковер. Распахнув телекинезом окно, схватив окровавленной рукой конец ковра, Хо молча и неотвратимо поднялась на нем в воздух. Аккуратно вылетела в проем, загибая края слишком широкого средства передвижения. — МЕНЯ НИКТО НЕ УВИДИТ. НЕ УСЛЫШИТ. НИЧТО НЕ ЗАПИШЕТ МЕНЯ НА ВИДЕО. НИКТО НЕ ПОЙМЕТ. ОТВЕДЕТ ГЛАЗА. ЛЕТИ, — с нажимом произнесла девушка. И ковер понесся со скоростью автомобиля. Только — по прямой, над городом. Перед резиденцией Нагачика Хо затормозила, пойдя на снижение. У больших деревянных ворот стояли, перегораживая улицу, полтора десятка больших чёрных автомобилей. Но людей снаружи не было, лишь охранник на входе. Заставив свой ковер зависнуть в метре от земли, Хо спрыгнула с него. Её средство передвижения тут же рассыпалось прахом. Очередное открытие! Оказывается, у предметов есть предел прочности на заклятия. Пох…й. Охранник на входе стоял, разинув пасть, наставив на неё пистолет. — Обо мне должны были предупредить, — холодно обратилась к нему девушка. — Хо-сама? — слабым голосом спросил бандит, — Да, вас ожидают. Кивнув, Хо зашла в ворота. На широкой аллее перед домом, а также на газоне, среди прудов, камней, цветов, кустов, стояли люди. Кто с катаной, кто с автоматом. Кто в чёрном костЮмэ-тройке, кто в традиционных японских хакама. На пороге дома расслабленно сидел предводитель этого грозного воинства, Нагачика Тетсумару. Его жена, бледная с красными, заплаканными глазами, сидела за его плечом в классической позе сэйдза. При появлении Хо в воротах, Нагачика встал. — Вы быстро, — просто сказал он. Мощный бас босса якудзы был слышен в каждом уголке сада. А ведьминский глас Хо не расслышал бы только глухой. Да и тот — вряд ли. — Там мой сын, мудак, — тихо ответила она, — Бери свое ублюдочное племя, и едем. Адрес …