Мой любимый старший брат

      Я нехотя приоткрыла глаза, тут же жмурясь от яркого солнечного света, что проник в комнату сквозь плохо зашторенные занавески. Голова спросонья соображала плохо, поэтому я ни сразу смогла разобрать, откуда доносятся какие-то странные звуки. Через секунду я почувствовала чье-то теплое дыхание на своей шее, отчего по телу пробежались мурашки, заставляя замереть. Медленно повернувшись, моему взору предстал Эдвард, чье лицо, выражавшее абсолютную умиротворенность, было в паре сантиметров от моего. Мгновение и щеки залились краской, не говоря уже о сердце, что забилось в ускоренном ритме, намериваясь выпрыгнуть из груди. Уголки его губ слегка приподнялись, изображая некую полуулыбку, отчего у меня перехватило дыхание. Появилось неимоверное желание дотронуться до его лица, проведя подушечками пальцев по светлой коже. В нерешительности приподняв руку, я дотронулась до блондинистых волос, что были слегка взъерошены после продолжительной встречи с подушкой. Я сглотнула и опустилась чуть ниже, проводя дорожку по идеальным скулам.       Но сегодня судьба и удача были явно не на моей стороне, поэтому, слегка поморщив нос, брат медленно приоткрыл глаза и уставился на меня, туго соображая спросонья. Замерев от накатившей волны стыда и смущения, я забыла убрать руку, что так и покоилась на его щеке, слегка подрагивая от напряжения. Эдварда это ни капли не удивило, поэтому, хитро сощурив глаза, он нарочито, словно кот, потерся лицом о мою ладонь, опустив веки.       Я вся покраснела, как вареный рак, и попыталась спрятаться под одеялом, стараясь не ловить на себе его взгляд. Мысли спутались в узел, не давая трезво оценить ситуацию, поэтому я твердо решила одно: подавить смущение в своем надежном (или не очень) укрытии. — Обожаю, когда ты смущаешься, — веселился Эд, подкалывая меня, в то время, пока я рассматривала его трусы, которые с такого ракурса было трудно не приметить. — Дурак! — еле слышно пропищала я, обиженно надув щеки.       Через секунду он затих и как-то вяло зашевелился, задев меня ногой. Поняв, что такое резкое изменение в его поведении выглядит немного странно, я высунулась из-под одеяла и устремила взгляд на приоткрывшуюся дверь, откуда выглядывала слегка удивленная мать. Повисла неловкая пауза. Казалось, что краснее, чем сейчас, я не была никогда. — Мам, что-то нужно? — непринужденно поинтересовался брат, словно все происходящее совершенно его не волнует. — Я просто заглянула в комнату к Келли, и ее там не было, хотела спросить у тебя, а вы тут… — немного растерянно оправдывалась она, пытаясь сообразить, что здесь происходит. — Да, она просто испугалась ночной грозы и пришла ко мне, — объяснил он матери, что тут же оживилась. Интересно, что она могла там себе вообразить? — Ох, слава богу, — облегченно вздохнула она, но тут же взяла себя в руки. — В смысле, давайте вставайте и спускайтесь на завтрак. — Сейчас, — тут же ответил Эдвард, поднимаясь с кровати. Мама лишь коротко кивнула и скрылась за дверью.       Я легонько хлопнула себя по лбу и откинула одеяло в сторону, опуская ноги на холодный пол. Остаток сна сняло как рукой, после чего я запустила руки себе в волосы, тяжело вздыхая. — Я не понял, — задумчиво произнес Эдвард, натягивая одну штанину на ногу, в то время как вторая протирала пол. — Она сейчас подумала, что мы с тобой любовники что ли? — Понятия не имею, — тут же ответила я, закусив губу и отведя стыдливый взгляд в сторону.       Брат неопределенно хмыкнул и пожал плечами, решив, что это не самая важная тема для обсуждения. Я же поняла, что подобных вопросов больше не предвидится, и поспешила удалиться к себе в комнату, чтобы переодеться и перестать сверкать в пижаме.       Как только за мной закрылась дверь, и я оказалась в родных покоях, то медленно съехала вниз, облокотившись на дверь. Поднеся руку к сердцу, я уловила бешеный ритм, что выстукивал чечетку в груди. Внутри все бурлило от переполнявших эмоций, а на лице отражалась смущенная улыбка.       Наконец, когда я смогла усмирить разбушевавшиеся чувства, мне все же пришлось надеть свое повседневное оранжевое платье, украшенное небольшим бантом со спины, что стремилось в пол и, более ли менее аккуратно собрав волосы, спуститься вниз, где меня уже ожидала вся семья.       Я постаралась, как можно более незаметно прошмыгнуть на свое постоянное место за столом и, взяв в руки ложку, стала перемешивать содержимое тарелки, что представляло собой не что иное, как овсяную кашу. Поняв, что от вида этой «полезной еды» меня скоро вывернет, я чуть подальше отодвинула овсянку и, намазав на хлеб масло, стала уплетать его за обе щеки, наблюдая за членами своей семьи, которые все как один были заняты своими делами. Высокий светловолосый мужчина в очках, коим являлся мой отец, внимательно изучал газету, попивая утренний кофе, так любезно приготовленный женой; мама же, вместо того, чтобы разделить трапезу со всеми остальными, оттирала грязные тарелки, что уже успели скопиться в раковине. Ну, а Эдвард просто уничтожал практически все продукты питания, отчего у меня сложилось ощущение, что до возвращения домой он вообще не ел, а сейчас решил закрыть этот прочерк.       Легко улыбнувшись, я перевела мечтательный взгляд в окно, где собирались черные тучи, в надежде одарить город утренним дождем. Первые капли попали на стекло, медленно стекая к низу, отчего за ними тянулся заметный влажный след. Если бы раньше я расстроилась таким изменениям погоды, то сейчас мне было абсолютно все равно, пусть хоть снег повалит, заметая дороги, я лишь улыбнусь. — Эд, — обратилась к брату мама, вытирая мокрые руки полотенцем. — Не мог бы ты сегодня зайти к бабушке Пинако, забрать кое-какие вещи? — А, это та мелкая бабуля, я ее помню, — усмехнулся светловолосый, продолжая интенсивно работать ложкой. — Да, она живет тут недалеко, — улыбнулась мама, радуясь, что у нее есть такой взрослый сын. — Келли, — обратился он ко мне, отчего я слегка дернулась, не ожидав услышать свое имя. — Может, пойдешь со мной?       Мысленно улыбнувшись, я, конечно же, согласилась, резко закивав головой в одобрительном жесте. Эдвард только рассмеялся, легко потрепав меня по макушке, отчего мне пришлось слегка опустить голову, чтобы скрыть заметный румянец на щеках.       Закончив со всеми делами, мы еще раз выслушали наставления от мамы и, получив в руки зонтик, вышли из дома, останавливаясь на ступеньках. Дождь лил как из ведра, образовывая внушительных размеров лужи, что создавали препятствия на дороге. Надеясь на то, что это безобразие скоро закончится, Эдвард, тяжело вздохнув, раскрыл зонт и придвинул ближе ко мне, чтобы уж я наверняка осталась сухой. Заботливый…       Прижавшись чуть ближе к нему, я опустила глаза в низ, разглядывая туфли, и мы направились прямиком в центр нашего городка, чтобы выполнить порученную нам миссию.       Повсюду располагались различные лавки, где можно было отыскать все, что нужно для жизни. Посуда, одежда, обувь, выпечка — все это было расставлено за стеклянными витринами небольших магазинчиков, привлекая к себе заинтересованные взгляды. Вдоль улиц растянулись одинокие клумбы, что содержали различные цветы неизвестного происхождения, чей аромат перебивал только свежеиспеченный хлеб. Улицы же были практически пустынны из-за так не вовремя начавшегося дождя, который многим испортил планы на эти чудесные выходные дни. А тех, кого еще можно было встретить, быстро шагали по делам, скрываясь за зонтиком. Точно так же как и мы.        Пройдя еще немного, мы решили спрятаться под козырьком одной из лавок и заодно Эду нужно было прикупить кое-какие инструменты вместе с деталями. Он давно уже увлекается механикой, постоянно сооружая какие-то непонятные мне штуки. Торжественно вручив зонт, брат велел подождать его снаружи, а сам пообещал, что будет быстрее пули. Я лишь улыбнулась и принялась покорно ждать.       За отсутствием какого-либо занятия, я не нашла ничего лучше как просто поглазеть по сторонам, наблюдая за прохожими. Моему взору попалась до безобразия знакомая темноволосая макушка, чья прическа была украшена различными дорогими заколками. Поняв, что не ошиблась, я лишь нахмурилась и постаралась отвести взгляд, стараясь скопировать фонарный столб. Но сегодня удача была явно не на моей стороне, и девушка, что стояла на другой стороне дороги, развернулась прямо в мою сторону, смотря глазами цвета свежей травы. Ее губы искривились в ухмылке, а правая рука совершила небрежный приветственный жест. Я сделала вид, что ничего не замечаю, продолжая пялиться себе под ноги. Такое поведение оскорбило темноволосую особу и, махнув рукой своим двум подружкам, чтобы следовали за ней, она направилась в мою сторону. — Ох, Келли, давно не виделись, неужели ты вылезла из своей норы? — скрестив руки на груди, она нагло смотрела прямо мне в глаза. — Ну да, я слышала о том, что дождевые черви предпочитают такую погоду, — после этих слов послышалось ржание двух лошадей, а точнее смех ее двух прихвостней, что также столпились вокруг меня. — Роуз, что тебе от меня надо? — сделав вид, будто смотрю на что-то очень мерзкое, зло бросила я. — Ничего, только лишь посмотреть на твое «милое» личико, — в воздухе она показала кавычки. — И то, как вся в слезах ты будешь убегать домой… Ну, как в прошлый раз, — она улыбнулась, смотря на своих друзей, а те ответили ей тем же, бросая на меня презрительные взгляды.       Да, с этой особой я враждую уже давно. С самого детства, когда я не отдала ей игрушку, что сделал для меня лично Эдвард, только обучаясь этому мастерству. Она разозлилась и, толкнув меня в грязь, с силой наступила на ту железную собачку, разломав ее на части. Помню, сколько у меня было ненависти к этой девушке, что, собственно, осталась и до сих пор. — М-да, надо бы фермера найти, сообщить, что у него курицы из курятника сбежали, — я посмотрела ей в глаза, иронично изогнув бровь, отчего та поперхнулась воздухом. — Ах ты, дрянь! — взвизгнула Роуз, краснея от злости.       Скривив отвратительную гримасу, она занесла руку для удара и влепила мне звонкую пощечину. Я пошатнулась на месте и, не заметив на пути маленький камешек, что спрятался под ногами, смачно упала в лужу, полностью испачкав платье. Темноволосая звонко рассмеялась, смотря на эту, по ее мнению, веселую картину. Ее подружки тоже смеялись, тыча в меня пальцами, а на моих глазах стали наворачиваться предательские слезы от горечи и обиды. Колокольчик, который висел на двери магазинчика, заливисто зазвенел, оповещая о том, что его побеспокоили. На улицу вышел светловолосый парень и, завидев такую сцену, обомлел. Его сестру, его дорогого человека сейчас обижали какие-то местные потаскушки, причем последние явно очень веселились с этого.       Эдвард как будто озверел, поэтому в следующую секунду направился в самый центр событий, собираясь как следует разобраться с обидчицами. Резким движением он схватил Роуз за ее длинные волосы и приблизил к себе, та лишь побелела, кривясь от боли. — Эй, ты, отпусти меня, сейчас же! — закричала девушка, стараясь вырваться, но Эд только сильнее сжимал. — Упала на колени и извинилась перед ней, сейчас же! — грозно выпалил брат, медленно выговаривая каждое слово, отчего мне самой стало немного страшно.       Роуз злобно посмотрела на него, пепеля ненавистным взглядом, но все же опустилась вниз и, брезгливо стряхнув грязь с сапог, пробормотала: — Прости… Я удивленно хлопала мокрыми от слез глазами, даже не зная, что на это ответить. Темноволосая же резко поднялась и, стараясь не поскользнуться, быстро побежала от нас, оглядываясь, на своих высоченных каблуках. Эдвард и пальцем не пошевелил, чтобы попробовать ее остановить, в то время как девушка ожидала за собой погоню. Ее подружки, завидев, что лидер бессовестно их покинул, кинулись следом за ней, крича что-то вслед. А когда они втроем отдалились от нас на достаточно большое расстояние, Роуз прокричала так, чтобы мы уж наверняка услышали. — Вы еще об этом пожалеете! — донеслись до нас угрозы, после чего она скрылась за домами.       Эд зло смотрел ей вслед, показывая отвращение, а после кинулся ко мне, помогая подняться из грязи, в которой я уже полностью обвалялась. Платье было безнадежно испорчено, а из туфлей вытекала вода — идеальное утро. — Боже, прости меня, пожалуйста, нельзя было тебя одну оставлять, горе ты мое, — виновато произнес он, коря себя за случившееся, хоть здесь был абсолютно ни при чем. — Ты уж в этом точно не виноват, — усмехнулась я. — И… спасибо тебе, — смущенно пробормотала я, вытирая воду с лица. — Не за что, — мягко ответил он.       В эту же секунду блондин подхватил меня на руки и усадил к себе на спину, отчего я была, мягко говоря, в шоке. На его любимом красном плаще тут же появились видимые разводы грязи, из-за чего мне стало немного стыдно, ведь в этом сто процентов виновата я. — Эд, ты чего? Я и сама могу идти, — попыталась остановить его, опуская ноги обратно на землю. — Сиди тихо и не возмущайся, — сказал, как отрезал, посему мне пришлось закрыть рот и наслаждаться «поездкой».       Естественно, что ни к какой бабушке Пинако мы уже не пошли, надеясь на то, что мама не будет сильно рассержена, ведь нас не было довольно долго, а тут еще и все грязные вернулись.       Обратно домой мы шли молча, каждый думая о своем. Я о том, как же приятно обнимать его, положив голову на спину, а о чем Эдвард — неизвестно. Мысли в моей голове сменяли одна другую, причем я сама не успевала зациклиться на чем-то определенном. Моя же рука самовольно поднялась, начиная совершать легкие поглаживания его тела, начиная с головы. Думаю, ему приятно. — Как же я люблю тебя, — прошептала еле слышно, уверенная, что из-за посторонних звуков он не сможет расслышать.       Эд слегка вздрогнул, что я смогла конкретно почувствовать, но, подумав, что это от холода, не стала обращать внимания, уже ожидая наше прибытие домой.       Мама, открыв дверь, пришла в ужас от нашего вида, тут же начав расспрашивать о том, что же случилось. Брат лишь отмахнулся, говоря, что всего лишь неудачно упали. Она, конечно, не поверила, но все же отстала, огорченная тем, что нам так и не удалось дойти до бабули.       Я прямиком направилась в ванную, что находилась недалеко от моей комнаты. Зайдя внутрь, сняла грязную одежду и бросила в корзину, наконец, избавившись от этого липкого и неприятного ощущения. Включив воду, я встала под приятные и теплые струи воды, что грели не только снаружи, но и изнутри. Стало так легко и хорошо, что захотелось спеть песню, как это обычно принято в душе, но, вспомнив, что я совершенно не умею петь, решила отложить это занятие до лучших времен.       Закончив все водные процедуры, я вспомнила, что не взяла с собой сменную одежду. Стукнув себя кулаком по лбу, достала первое попавшееся полотенце и, обмотавшись, вышла из ванной, быстро направляясь к себе. Конечно, в гордом одиночестве прошествовать в комнату я просто не могла, поэтому, по закону подлости, по лестнице поднялся Эдвард и тоже собирался пойти к себе. Светловолосый поднял взгляд и увидел меня в таком бесстыжем виде, остановившись на месте. Его глаза чуть расширились, а щеки тут же покрылись заметным румянцем, благодаря чему он отвернулся, выставив руки перед собой. — Я… это… — попытался что-то произнести он, но нужные слова никак не хотели подбираться.       Я же уже ничего не хотела говорить, а просто провалиться под землю от стыда, ведь это полотенце едва прикрывало мои… филейные части. И вот все бы ничего, если бы я только не стояла на месте, как неподвижное бревно. Наконец, сообразив, что находиться в коридоре полуголой уже достаточно, пулей залетела к себе в комнату, закрыв дверь на замок. Сердце стучало как бешенное, а щеки горели. Да, давно со мной такого не было…       Я подошла к шкафу и выудила оттуда первое попавшееся платье. Переодевшись, посмотрела на себя в зеркало и постаралась улыбнуться, что получалось не очень хорошо. Глубоко вздохнув, я еще раз глянула на отражающуюся поверхность, где отображался письменный стол. Вспомнив про свой дневник, я немедленно подошла и взяла его в руки, намериваясь сделать новые записи об этом дне и всех сопровождающих его событиях. Ручка не останавливалась, собственно, как и мои мысли, что изливались на бумагу одна за другой. Я бы, конечно, давно бросила это занятие, но за неимением человека, которому я могла бы доверить все свои тайны, приходится довольствоваться этим, ведь, действительно, становится легче. — Келли, не могла бы ты мне помочь? — послышался мамин голос, доносящийся с первого этажа.       Подумав, что управлюсь быстро, я оставила книжку на столе, а сама поспешила спуститься вниз, чтобы не заставлять маму ждать.             А правильное ли это было решение…