Чудовище производное от чуда

Из медпункта мы вылетели, как только услышали шаркающие шаги. Попасть на эту горе-медсестру. Неет, жизнь дороже. Главное быстро завернуть за ближайший угол. — Кажется прорвались. — выдал друг, прижимаясь к стене в надежде слиться с нею. — Тсс. — шипел я, медленно скользя к спасительному выходу. — Широ! — Раздался девичий голос. — Как ты? Живой? До общаги дойдёшь? Завтра будешь? — Распиналась девчонка. Я был ошарашен появлением старосты, а уж её заботой тем более. И всё что мог — только кивать на каждое её слово. — Что ты тут раскудахталась? Думаешь у тебя пары закончились так можно другим мешать? — от этого скрипучего голоса моя мигрень постучалась обратно. Таки мы не оторвались от этой старухи. — Ох, прошу прощения, я просто волнуюсь за б...(От автора: кто не догадался — за больного, ага на всю голову) — Юки ловко подхватывает старосту, взгромождая её на плечи. Так и не дав ей договорить, понёсся к главному входу изображая самолёт. — Юкимура, что ты твори-ишь?! — разнеслось эхом по длинному коридору. — Да за бумаги она волнуется, мы с другом всё никак её конспекты не отдадим. — И я кинулся со всех ног догонять эту парочку, пока старуха не отошла от такой наглости. Да, кстати, Старуха — её же кличка. Вообще-то ей кажется сорок или около того, но выглядит она лет на пятьдесят с хвостом, а своим макияжем прибавляет ещё лет пятнадцать. И говорит как старушенция. В общем кликуха оправдана. Ели успел затормозить перед главной дверью. Точнее я-то как раз не успел и просто налетел на Юки, который в свою очередь, таки впялился в дверь. — Так тебе! — Ой что это он на меня так злобно поглядывает? — Что ты сказал? — потирал ушибленную голову шатен улыбаясь а-ля маньяк-потрошитель. Ой, я это вслух сказал? Теперь он меня убьёт, нет точно. — Староста! Так чего ты там спрашивала? — хватаюсь за соломинку. — В состоянии ли ты явится завтра на занятия. И можешь не отвечать, сама убедилась что в состоянии. — глянула исподлобья девчонка. И перевела такой же недружелюбный взгляд на Юки. — А что касается тебя. — она оглядела студента с ног до головы и, поймав на себе полный сожаления взгляд, вздохнула. — Не приближайся ко мне ближе чем на три метра. У друга совершенно отбилось желание меня убивать. Ну да Староста — человек, с которым он меньше всего хотел бы сориться. Эх, спасительница моя. — Пойдём, Юки, тебе ещё конспекты переписывать, — мило улыбаюсь я. Друг явно не оценил моих стараний подбодрить его, только ещё больше сник. Ну да, из-за бумажек он не смог взять ни ручки, ни тетрадей. А переписывать с моих — каторга, которой и врагу не пожелаешь. Ну а что? Не могу я писать быстро и каллиграфически. Боже, слово то, какое страшное — Каллиграфия. Подтолкнул друга в сторону общаги. Эх, так вымотался, а завтра ещё и контроша по англику. Застрелиться...