***
Очередной рабочий день позади. В последнее время это стало каторгой, к которой Уильям совершенно не привык, всё буквально наваливается снежным комом, что только набирает обороты. Хочется дойти до собственной квартиры и завалиться спать… хотя бы попытаться уснуть, что успело стать крайне проблематичным занятием. Но стоит альфе выйти из лифта, как его начинает стремительно окружать запах, с хозяином которого ему крайне не хочется видеться. Шеннон одиноко сидит на ступеньках и смотрит в пустоту, прижимая к себе сумку и, кажется, совсем не обращает внимания на мужчину. — Мог и смску черкануть, руки бы не отвалились, — на выдохе подаёт голос Мэтт, отпирая дверь собственной квартиры. Ему действительно кажется странным, что гамма этого не сделал, а решил прийти лично… неужели очередной «серьёзный» разговор? В таком случае, детектив мог прийти и пораньше, если бы его уведомили заранее, а не вместо этого обзванивать всех бывших клиентов погибшего, чего в своё время не сделал его напарник. Даже на часы смотреть страшно: девять, десять, одиннадцать вечера? Сколько же Адамс тут просидел? — Идёшь или как? — вопрос так и повисает в воздухе. Шеннон реагирует не сразу, лишь через какое-то время поднявшись с места и молча пройдя в квартиру, смотря себе под ноги. После прохладной лестничной площадки, коридор оказывается на удивление тёплым и приятным местом, но как только включается свет и дверь позади закрывается на замок, оно резко перестаёт таким быть. — Можешь не верить, но мне правда нравится, когда ты молчишь. Рад, что мы друг друга поняли, малыш. — Мне страшно. — Чего? — озадачено переспрашивает Мэтт, вешая на крючок своё пальто и переводя взгляд на гостя. — Я… кажется, во что-то вляпался, — наконец выдавливает из себя писатель, поворачиваясь к альфе, но тут же отводя взгляд в сторону, стыдясь собственных слов. Не дождавшись ответа, он разворачивается и проходит вглубь квартиры, заходя в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся гостиной. Не самое тактичное поведение, но лучше так, чем свалиться от очередного приступа головокружения. Сев на диван, гамма запускает руку в свои тёмные волосы и прикрывает глаза, пытаясь заставить комнату не кружиться перед глазами. Таблетки, которые он успел принять примерно в обед, стремительно перестают действовать, он ощущает это каждой клеточкой своего тела и подобное ему определённо не нравится. Где-то из квартиры доносятся шаги и треск посуды, а затем яркий свет, заставивший писателя открыть глаза. Приняв протянутый стакан воды и кивнув в знак благодарности, Шеннон запивает очередную таблетку, предварительно достав её из сумки. — А теперь сначала, — произносит альфа, садясь рядом на диван, но тактично соблюдая дистанцию. В обычном состоянии Адамса бы она не устроила, и он обязательно незаметно отсел подальше, но сейчас ему слишком всё равно. Он не знает с чего именно начать, а на чём закончить. Мысли цепляются одна за другую, но так и не собираются в единую цепочку, но писатель приходит к выводу, что лучше всего будет показать, чем пытаться рассказать. Достав из сумки телефон, на ходу включая его, Шеннон открывает галерею и отдаёт предмет Мэтту, надеясь, что этого будет достаточно. — Номера фур, драгоценности, всё там, я не мог ошибиться, — хрипло отзывается гамма, снова делая глоток из стакана, после чего ставит его на журнальный столик. Тишина неприятно давит, но гость не решается поднять глаза на Уильяма, банально не зная, чего именно от него ждать. Злости, растерянности, страха? Меньше всего Адамсу хочется допроса с пристрастием, а ещё меньше выслушивать крики и пререкания. Шеннон оглядывает комнату, небольшую, однако вполне просторную. Не так много посторонней мебели или излишних элементов декора, но предостаточно детских игрушек, лежащих на самых видных местах. Это навивает спокойствие и расслабленность, словно смягчает ауру всего помещения, не давая окончательно раскиснуть. — Просто… какого хрена? — на самом деле, вполне ожидаемая реакция, даже предсказуемая в какой-то степени, но как ответить гамма не знает, поэтому молчит. — Я же говорил тебе не лезть в это всё. И естественно ты полез и вляпался в дерьмо. А теперь предлагаешь мне это расхлёбывать, да? — Мне не нужны твои нотации, — повышает голос Шеннон, но тут же затихает, растеряно продолжив. — Там были камеры, а потом за мной следили, до самого дома. Я уснуть ночью не смог, всё время казалось, что кто-то ломится в квартиру, и… — Хватит, я понял. — устало выдыхает Мэтт, откладывая телефон в сторону. — Я устал как собака и у меня нет желания сейчас с этим разбираться. Обсудим это завтра. — Но… — Ляжешь в гостевой спальне… я тебя не трону, — поспешно добавляет альфа, поднимаясь с дивана и бросая на Шеннона беглый взгляд через плечо. — Или поедешь домой? — Нет! — моментально отвечает Адамс. От одной только мысли, об очередной бессонной ночи, его бросает в дрожь. Но понимая, как это могло прозвучать со стороны, он невольно прикусывает губу. — Я останусь, если ты не против. — Нашлись вещи и пострашнее альф, да? — А если… — неуверенно начинает гамма, всё-таки глянув на хозяина квартиры, при этом пропуская мимо ушей его неуместную в данный момент подколку, — если они следили за мной и до сюда? Если они планируют убить меня, а потом и тебя? — Мало кто в здравом уме полезет в квартиру к копу, — пожимает плечами Мэтт, убирая руки в карманы брюк. — А если и рискнут, то я им не завидую. Мой бывший из-под земли их достанет и насильно заставит отдавать треть своей зарплаты. Именно тогда они и поймут, что совершили самую большую ошибку в своей жизни.***
Громкий и писклявый звук заставляет Шеннона открыть глаза и буквально подскочить на кровати, нервно оглянувшись по сторонам. Ему ещё не приходилось просыпаться от чего-то подобного, но поняв, что звуки доносятся из гостиной, он устало плюхается обратно на подушку, уставившись в потолок. Сон нельзя было назвать здоровым или полноценным, но по сравнению с тем, что с ним творится уже две ночи подряд, это можно отнести к удачной попытке. За ночь он проснулся лишь пару раз, даже кошмары почти не мучали. Звуки из соседней комнаты не прекращаются, но теперь оттуда доносятся странного вида песни, окончательно отгоняя от гаммы пелену сна и заставляя задуматься о том, где он вообще находится. Вчера утром ему было ещё не так страшно, а посещение дома родителей Джейкоба смогло немного его успокоить, но под вечер паника окончательно охватила его всего. Особенно тогда, когда он несколько часов просидел на чужой лестничной площадке, в практически полной темноте. Глупо было надеяться, что при желании его бы там не нашли, но Адамс не знал, куда ему идти. Он отключил телефон, боясь того, что его выследят по нему. В полицию он не пошёл, ему банально нечего было бы сказать, ведь располагает он исключительно догадками и теориями, а те фотографии… в такое время и служителям правопорядка доверять нельзя, везде есть свои люди, способные создать ему ещё больше проблем. И в тот момент он решил довериться Мэтту, с которым до сих пор не нашёл общий язык. Но альфа почему-то казался писателю надёжным или, как минимум, не продажным. Это определённо последний человек, к которому гамма бы хотел обращаться за помощью и рассказывать о своих проблемах, но ничего другого ему не оставалось. Шеннон оказался приятно удивлён тем, что его не выставили на тёмную улицу, а приютили на ночь. Мэтт явно не из тех людей, которые делают что-то из вежливости, а значит ему действительно не плевать. Адамсу так хотелось почувствовать себя хоть немного в безопасности, что он пренебрёг одним из своих основных принципов: не оставаться с альфами наедине в замкнутых помещениях, тем более, когда у них гон. Но запах Уильяма был уже не таким резким и тяжёлым, как несколько дней назад, это говорит лишь о том, что этот период постепенно подходит к концу. Хотя сама ситуация не может не смущать. Остаться на ночь в квартире малознакомого ему альфы, который ко всему ещё и лучший друг его молодого человека. Очень сложно будет в этом признаться. Ещё до того, как Адамс выключил телефон, он ждал звонка от Джейкоба. Глупо было на этого рассчитывать, ведь у Саймона и без того полно проблем, но неужели было сложно отправить хотя бы смску, если уж его выпустили на свободу? Или гамма просто хочет слишком много? Перед сном он снова выключил телефон, не обратив внимание на наличие или отсутствие уведомлений. Поэтому, возможно, он поспешно делает выводы и, когда включит свой телефон, то получит целую тонну пропущенных звонок и непрочитанных сообщений? Хочется верить, но что-то ему подсказывает, что это будет не так. Вчера гамма был настолько напуган, что даже не спросил Мэтта о Саймоне. Шеннон резко ощутил себя эгоистом, которому так хочется быть центром чужого внимания, но который не сделал абсолютно ничего для того, чтобы это заслужить. Песенки из гостиной уже начинают повторяться, заставляя писателя всё-таки подняться с постели и начать одеваться. Выпросить какую-нибудь одежду смелости ему не хватило, поэтому спать пришлось налегке. Натянув джинсы и сонно зевнув, Шеннон застёгивает пуговицы, что кажутся до безобразия маленькими. Настенные часы показывают половину одиннадцатого, в это время он обычно уже бодрствует, а сейчас непривычно чувствовать себя настолько уставшим и измотанным. Отщёлкнув замок и приоткрыв дверь, Адамс заглядывает в гостиную, чтобы найти источник шума или его автора. Им предсказуемо оказывается ребёнок, занятый планшетом, который и воспроизводит все эти звуки. Но вскоре мальчик поворачивается к гостю, одаривая его лучезарной улыбкой. — Привет, — тихо здоровается он, исследуя гамму своими большими синими глазами, не скрывая своего любопытства, которое заставляет его оторваться от предыдущего занятия. — Привет, — растеряно отзывается Адамс, редко ему выпадает возможность общаться с детьми, — ты играй, не обращай на меня внимание. Мальчик кивает на удивление серьёзно и возвращается к своей шумной «игрушке», которая почти что заглушает чужие голоса в коридоре. Решив ради приличия узнать о том, что вообще происходит, Шеннон бесшумно проскальзывает к дальней открытой двери, старательно прислушиваясь к разговору в прихожей. — Один час сна после обеда, никаких сладостей и прочей вредной еды, которой ты умудряешься его пичкать, — недовольный голос, явно принадлежащий омеге. Гамма в принципе и без этого имеет вполне себе реальную теорию, но теперь она окончательно подтверждается. — И у него скоро день рождения, ты ведь не забыл, я надеюсь? — Я помню, — всё ещё усталый голос Мэтта, но не такой усталый, как вчера. Скорее всего он хочет быстрее закончить диалог. Шеннон ловит себя на мысли, что хочет увидеть бывшего мужа альфы. Не то чтобы это нечто жизненно необходимое, банальный интерес, который имеет место быть. Аккуратно выглянув из-за угла, гость оглядывает омегу: невысокого роста, со светлыми волосами средней длины, выделяющимися на загорелой коже, и глазами карего цвета, имеющих поразительно светлый оттенок. — За кафе я уже внёс предоплату, так что… — остановившись на половине фразы, незнакомец только сейчас замечает гамму. Быстро обведя его изучающим и оценивающим взглядом, тот поджимает губу и понимающе кивает, очевидно делая про себя какие-то выводы. — Забудь, потом обсудим. И чтобы даже не думал оставлять ребёнка наедине со своими шлюхами, ты меня услышал? — Услышал, иди уже, — вполголоса произносит альфа, мельком глянув на своего гостя через плечо. Шеннон и сам уже понимает, что появился не вовремя, но решает тактично промолчать, несмотря на всю оскорбительность вышесказанного в свой адрес. — Заберу его после шести. И только попробуй не быть дома, — очередная угроза напоследок, после которой омега покидает квартиру, оставляя после себя слабый запах духов, витающих в коридоре. — Извини, — виновато шепчет Адамс, невольно переплетая пальцы рук в растерянном жесте и проходя в прихожую, прикрывая за собой дверь гостиной. Мог ведь не высовываться, тогда и диалог не перешёл бы в такое русло. Умудряется же он раз за разом всё портить. — Забудь. Тут тобой и без того уже всё пропахло, — с горькой усмешкой отвечает Мэтт и запускает руку в собственные волосы, откидывая тёмные пряди с лица. — Завтрак я не готовил, так что сам что-нибудь сообразишь, малыш. — А ты куда? — резонно интересуется писатель, ведь альфа уже полностью одет и поспешно накидывает на себя куртку. — На работу, — вполне спокойно поясняет Уильям, не посмотрев в сторону гаммы, — у меня сегодня, конечно, выходной, но я ненадолго. Посидишь с малым? — С «малым»? С твоим сыном? Я… я никогда с детьми не сидел, я не умею. — Ничего сложного. Он самозанятое лицо, сам решит, чем хочет себя развлечь. В еде неприхотлив, спать тоже особо не любит… — Подожди, — перебивает его Шеннон, подходя ближе к альфе, при этом стараясь говорить как можно тише, — он же сказал не оставлять его… со шлюхами. — А ты шлюха? — Нет… — озадаченно шепчет Адамс после небольшой паузы, стыдливо отводя взгляд в сторону. Не каждый день услышишь такие вопросы. — Значит и проблемы нет. — Но мальчик ведь всё ему расскажет! — Пусть расскажет, ничего такого в этом нет. Я же не педофилам его в почасовую аренду сдаю. — Ужас, фу, не говори таких вещей, — едва слышно возмущается Шеннон, брезгливо скрестив руки на груди. Ему даже думать о таком мерзко, не говоря уже о том, чтобы слышать подобное от отца ребёнка. — Я в полиции работаю… и не такое повидал, — на выдохе добавляет Уильям, убирая в карман куртки пачку сигарет, на ходу зажимая одну из них в зубах. — Но я думал, что мы поговорим… — Слушай, мне некогда. Обсудим всё вечером, хорошо? — наигранно спокойно спрашивает Мэтт, всё-таки одарив своего гостя пристальным взглядом, не терпящим возражений. — Хорошо, — Адамсу не остаётся ничего другого, кроме как согласиться и услужливо кивнуть. Дождавшись, пока хозяин покинет квартиру, гамма надёжно закрывает дверь на все имеющиеся замки. Внутренняя паника не даёт ему покоя, только теперь на нём лежит ещё одна ответственность, которая сейчас мирно играет в гостиной. Просто пару часов посидеть с ребёнком, которого он видит впервые в жизни… не может же это быть так сложно, верно?