***
— Я совсем тебя не понимаю, — снова неприкрытый скепсис в голосе, явно не то что Шеннон жаждет сейчас услышать, — то бегаешь за ним хвостиком, то бросаешь его. Сам не знаешь, чего хочешь? — Думал, что знаю, но… ошибся, — гамма выдыхает и прикрывает глаза, получше устроив голову на чужих коленях. Эмиль — это единственный человек, к которому писатель может прийти со своими проблемами и попытаться их высказать вслух, облегчить душу. Других друзей у него нет, а пытаться обсудить всё с родителями… пустая трата времени, они будут лишь осуждать, как всегда и делают. В небольшой квартире тишина, за окнами лёгкое гудение машин, а в воздухе витает запах свежесваренного какао. Именно этот напиток помогает Адамсу успокоиться или собраться с мыслями, когда необходимо. Вопрос действительно интересный. Чего Шеннон добивался всё это время? Разве он просил чего-то невозможного? Он просто хотел, чтобы ему уделяли внимание, говорили приятные вещи и были с ним честны. Только вот быть честным с самого начала он сам почему-то не захотел, боясь быть непонятым. Но в измене он сознался сразу, не думая пытаться это скрыть, совесть бы замучила его раньше. Тем вечером гамма и вправду оступился, приняв слишком поспешное решение. Он соврёт, если скажет, что не насладился процессом, чувство вины резко притупилось в тот момент. Осознание пришло потом. Они с Мэттом не ссорились, не выясняли отношений, а обоюдно разошлись, слово ничего и не случилось. Как ни странно, но Адамсу было немного обидно, он внезапно почувствовал себя невостребованным и не таким особенным, каким привык быть. Но быстро понял, что Уильям тоже сожалеет об этом. Альфа, конечно, всегда любил лишний раз отпускать шуточки по этому поводу, но так поступить за спиной у лучшего друга… было для него чем-то низким. Даже сказать сложно, кто из них двоих чувствует себя более виноватым, но писатель почти полностью уверен, что через пару дней Уильям перестанет об этом думать в таком ключе, в то время как гамма продолжит не находить себе место. Он потерял не просто своего молодого человека, с которым долгое время состоял в замечательных отношениях. Он потерял источник своего вдохновения, свой идеал и все надежды на то, чтобы дописать роман. На самом деле… плевать ему на роман, Шеннон хотел бы остаться с Джейкобом несмотря ни на что, но он не может продолжать закрывать глаза на всё, что происходит в последнее время. Поздно сожалеть о содеянном, их отношения никогда бы не стали такими, как раньше. — Всем свойственно ошибаться, но ты принял верное решение. Вы не пара, — произносит бета голосом, не терпящим никаких возражений, одновременно с этим поглаживая тёмные волосы гаммы. Но писатель внезапно поднимается и садится рядом на кровать, положив руки себе на колени. — Почему ты думаешь, что это сделал он? — вопрос вертится у Адамса в голове с того самого момента, как правда неожиданно всплыла наружу. Он откладывал этот разговор из вежливости, а сейчас, казалось бы, всё позади и нет нужды к этому возвращаться. Но что-то не даёт гамме покоя. — Какая уже разница? — поспешно отвечает Эмиль, моментально изменившись в лице и скрестив руки на груди. Он отворачивается, привычным нервным жестом поправляя очки на переносице, явно не собираясь продолжать этот диалог. Но писателя такое положение дел не устраивает, поэтому он начинает пристально наблюдать за каждым, даже незначительным, действием друга. — Если бы ты был полностью уверен в том, что к делу причастен Джейкоб, то разве позволил бы мне встречаться с убийцей? — начинает рассуждать вслух Шеннон, высказав то, что первое приходит на ум. Они с Хейнсом не настолько неразлучные друзья, чтобы иметь столь сильное влияние на личную жизнь друг друга, но разве любой нормальный человек не попытался хотя бы намекнуть или предупредить? Бета лишь старательно из раза в раз отходил от разговоров об альфе, словно они и не были знакомы вовсе. — Ты действительно настолько сильно его недолюбливаешь? — Верно. Я просто… хотел узнать правду, — обессиленно произносит Эмиль, выдержав приличную паузу, за которую успевает несколько раз глубоко выдохнуть и закусить губу. Шеннон следит за ним, дожидаясь ответа, и не сдерживает лёгкой улыбки, когда слышит первый тихий всхлип. — Кроме него… никто больше не мог… никто… Адамсу не доводилось терять кого-то столь близкого себе, но он способен представить то, какую же рану это оставляет в душе человека. Лишиться того, кто был с тобой рядом, кому ты мог довериться или поделиться наболевшим. Того, кто не осудит, а будет продолжать любить несмотря ни на что. А тем более в такой ситуации, когда убийца не найден, словно ему всё сошло с рук, эта потеря ощущается ещё более болезненно. Будто ты совершенно ничего не можешь сделать для того, кто когда-то сделал слишком многое для тебя. Не сдержав порыва нежности и желания выразить поддержку, гамма робко разворачивает бету и прижимает его к своей груди, зарываясь носом в его слегка растрёпанные русые волосы. Сложно подобрать слова, но жесты всегда могут сказать намного большее. — Даже если я и ошибаюсь, то он всё равно виноват. Он обещал оберегать, защищать… и не справился… — Эмиль переходит на тихий шёпот, из последних сил сдерживая поток рыданий, что рвётся наружу, лишь рукой вытирая одинокие слезинки с щёк, приподнимая очки. Бета не привык раскрывать кому-то свои самые сокровенные эмоции и уж тем более плакать в присутствии кого-то, но сейчас он не может сдержаться, поэтому поддаётся тёплым объятьям, приобнимая гамму в ответ. Его запах бесспорно успокаивает. — Я и частного детектива нанял, лишь бы хоть что-то сдвинулось с мёртвой точки. Выдумал какую-то историю, несколько лет хранил кровь в пробирке, чтобы однажды её использовать. Это… это всё неправильно, так неправильно. А этого детектива убили… убили, понимаешь? Теперь никто не узнает правду… никогда. Таких откровений Шеннон не ожидал, но где-то глубоко внутри он может понять друга. Когда отчаяние достигает точки невозврата, после которой уже на всё становится глубоко плевать. В такие моменты ты готов пойти на что угодно, чтобы как-то изменить ситуацию. Одновременно с грустью, писателю приятно от того, что ему доверяют и бета наконец одаривает его хоть какими-то эмоциями, которых так не хватало раньше. Нередко Адамсу приходилось чуть ли не додумывать эмоции друга, чтобы понять его отношение к чему-либо. Без отдачи было сложно, но для гаммы это никогда не являлось главной причиной их дружбы. Он ценит этого человека, его мнение и внутренний мир. И в благодарность писатель сохранит его секрет, не рассказав никому, какую именно роль Хейнс сыграл в этом деле. Пусть и не столь значительную, но способную создать ему дополнительных проблем, которые ему абсолютно не нужны. — Они найдут убийцу Джесси, я обещаю, — совсем не в стиле Шеннона раздавать несбыточные обещания, к реализации которых он не имеет никакого отношения, но он хочет верить в то, что справедливость должна восторжествовать и ещё не всё потеряно. — Ну если ты «обещаешь», то тогда конечно, — с кислой улыбкой произносит Эмиль, приглушённо всхлипнув. Хотя… в такие моменты только и остаётся, что довериться чуду.***
— Ох, здравствуй, Мэтт. Проходи, — добродушно произносит Томас и отходит в сторону, чтобы пропустить альфу в коридор. — Какими судьбами? — Да так, проезжал мимо и решил заглянуть, — отвечает детектив, слегка пожав плечами. Пройдя в прихожую, а затем и в главный зал, он оглядывается по сторонам, пока хозяин дома поспешно скрывается на кухне. Вновь накрывает волна воспоминаний, в детстве Уильям проводил в этом месте много времени: праздники, каникулы, ночёвки, это буквально стало его вторым домом. Редко когда хотелось возвращаться в свою небольшую квартиру, но он любил своего папу и всячески старался помогать ему по хозяйству, пока тот работал в несколько смен, чтобы прокормить их. Но даже проходя через все трудности, Мэтт никогда не думал о том, чтобы завидовать Джейкобу, у которого была обеспеченная семья и беззаботная жизнь. Они были такими разными, но дружба всегда стояла выше каких-либо материальных ценностей. Расти без отца было своего рода испытанием, никакой поддержки, чувства защищённости и спокойствия. Всегда всё делаешь сам, и никто в этом мире тебе не помощник. Мужчина до сих пор с содроганием вспоминает тот момент, когда узнал о гибели отца. Поздний звонок, лёгкий дождь за окном и лицо папы, что изменилось в один миг и больше никогда не становилось прежним. Доблестный полицейский, которому пророчили впереди ещё столько званий, погиб в перестрелке с грабителями, до последнего выполняя свой долг. Мэтт пошёл по его стопам, как бы сильно не протестовал папа. Эгоистично было делать нечто подобное, особенно по отношению к родному и близкому человеку, но альфе тогда казалось, что такой путь будет правильным. Отец бы этого хотел. Папа умер недавно, ещё и пяти лет не прошло, но Уильям продолжает регулярно думать об этом. Словно после этого всё в его жизни пошло не так: развод с мужем, завалы на работе, не сулящие ему повышения ещё долгое время, смерть Джесси, отдалённость от Джейкоба, с которым стали твориться странные вещи, а теперь и гамма, который появился как нельзя кстати, чтобы окончательно положить конец этой дружбе. Но может Уильям слишком драматизирует и вся эта череда простая случайность, что пока никак не хочет кончаться? — Ну что ты стоишь, присаживайся, — деловито подаёт голос Томас, ставя поднос на небольшой столик в гостиной. Альфа нехотя опускается на стул, но ощутимо вздрагивает, когда чувствует чужое прикосновение к своим волосам. — Так давно тебя не видел. Ты совсем побледнел, нужно больше отдыхать. — Хотелось бы, но долг зовёт. — Я понимаю, понимаю, — задумчиво произносит хозяин дома, кладя обе руки на стол. — Как там Элфи? Наверное, уже совсем вырос? Ты же знаешь, я всегда готов посидеть с ним, если что. — Я знаю, но пока справляемся, — с непринуждённой улыбкой отвечает альфа. На самом деле ему и вправду не помешает помощь, но он не привык ввязывать кого-то в свои проблемы. Не то чтобы он называет своего ребёнка «проблемой», но не хочется перекладывать на кого-то ответственность. Чарли, который всё это время маячил по гостиной, наконец устраивается на большом коврике в углу, чтобы издалека наблюдать за происходящим. — Алан никогда бы не стал хорошим мужем, совсем же ничего по дому делать не умеет, а характер… страшно говорить, — с неприкрытой грустью продолжает Томас, начиная разливать чай по кружкам. — Это я понял потом, сам не знаю, о чём тогда думал, — и это не будет враньём. Уильям слишком поспешил со свадьбой, с таким серьёзным решением, что непременно несёт за собой последствия. — Но ты ещё обязательно найдёшь себе хорошего омегу и папу для Элфи. Только гамм в дом не приводи, вот посмотри на Шеннона, что это за безобразие? — возмущённо продолжает омега, ставя перед гостем чашку чая и садясь на соседний стул. Уильям ожидал чего-то такого, Томас всегда так относится к любому избраннику своего сына, кем бы он ни был, как бы ни говорил и как бы ни выглядел. Угодить казалось чем-то невозможным. Альфа не находится с ответом, но скорее он и не нужен, вряд ли тут даже стоит пытаться переубеждать. Тем более о гамме ему сказать тоже особо нечего, он хороший, милый, но… — Каждый выбирает то, что близко сердцу, — вполголоса протягивает альфа, начиная медленно помешивать сахар в чае. Сам он в эти слова едва ли верит, но если кто-то когда-то так сказал, то, наверное, этому были причины. — Не сердцем нужно выбирать, а умом, — придирчиво подмечает хозяин дома. — Любви свойственно проходить, а быт никуда не денется. — Поэтому вы решили сделать выбор за Джейкоба? — без колебаний спрашивает Мэтт, подняв взгляд на собеседника. Кружка в чужих руках ощутимо вздрагивает, от чего несколько капель проливаются на стол. — О чём ты говоришь, Мэтт? — неуверенно интересуется омега, с грустной улыбкой глянув на гостя и поставив посуду обратно на блюдечко. Уильяма поражает невозмутимость Томаса, с которой он спокойно достаёт салфетку и начинает вытирать жидкость с поверхности стола. — Просто… зачем? — альфа не отводит взгляд в сторону, а продолжает внимательно следить за каждым жестом хозяина дома, банально не зная, чего ожидать. — «Зачем»? — переспрашивает омега, не скрывая дрожи в голосе, а продолжая вытирать стол от капель, хотя их там уже нет. — А что мне ещё оставалось делать? Смотреть на то, как мой сын свяжет свою жизнь со слепым омегой, за которым будет вынужден ухаживать до конца своих дней? Это не счастье, это — каторга. Он бы из жалости его не оставил, а продолжил бы прислуживать, не задумываясь о себе. Ни детей, ни полноценной семьи, ничего. Мэтт не знает, что ответить на такое. В этих словах есть крупица истины, но никто не должен лишать кого-то жизни потому, что он не такой, как все остальные. Тем более таким жестоким способом, полным агрессии, безжалостности и ненависти. Детектив работает в полиции уже достаточно долго, но всё ещё раз за разом поражается тому, на что порой готовы пойти люди. — Они ведь любили друг друга, — обессилено произносит Уильям, поднимаясь со своего места и обессиленно прикрывая глаза. Ответ был перед носом всё это время, а якобы «безупречное алиби» на самом деле оказалось липовым, просто никто не стал его проверять, на слово поверив миниатюрному и добродушному омеге. Альфа сделал лишь один звонок в салон красоты, чтобы убедиться в том, что по указанному адресу его никогда и не существовало. До последнего не веря в это, он приехал сюда, надеясь на то, что ошибётся. А теперь же… абсолютно сбит с толку. Правосудие должно восторжествовать и преступник должен оказаться за решёткой, чтобы больше никому не причинить вреда. Но вот так взять и задержать папу своего лучшего друга? Все эти годы не пытаться открыть папку с делом об убийстве истинного Джейкоба, подозревать его самого, переспать с его парнем, а теперь ещё и арестовать его папу? Это станет финальной точкой в их отношениях. Но Мэтт поклялся сам себе, что никогда не поставит дружбы выше должностных обязанностей. Он держит своё слово. — Но мы ведь оставим это между нами? — в добродушной манере подаёт голос хозяин дома, следом поднимаясь со своего места и положив руку на плечо альфы. — Прошлого уже не вернуть, к чему сейчас это всё? — У вас есть одна неделя. Можете собрать вещи и скрыться из города, можете лично извиниться перед всей его семьёй, а можете прийти в участок с чистосердечным признанием. Но в противном случае… я приду и лично арестую вас, — даже не посмотрев в сторону омеги, мужчина направился к выходу, не собираясь больше задерживаться в доме, который теперь уж точно станет ему чужим. — Я хотел лучшего для своего сына! Ты ведь тоже родитель, неужели не понимаешь?! — кричит вслед омега, надеясь надавить на самое действенное в данной ситуации. Это заставляет Уильяма остановиться и задуматься на пару секунд. Он понимает, он всё понимает, но жизнь такая штука, через которую каждый должен пройти сам. Без посторонней помощи. — Я благодарен за всё, что вы сделали для меня. Вы стали мне вторым папой, чего уж скрывать, — с грустной усмешкой отвечает детектив, мимолётно почесав за ухом у Чарли, который столь внезапно оказывается рядом с гостем. — Поэтому я даю вам шанс сделать всё правильно. Альфа не станет слушать ничего в ответ, а лишь покидает некогда ставший ему родным дом, не проронив больше ни слова. Почему всё должно сложиться именно так? На душе невероятно паршиво, но Мэтта, вот уже несколько дней, не покидает чувство тревоги, что не утихает даже сейчас. Всё ещё только впереди.