Сила

— Хэнк, либо ты сейчас же говоришь мне правду, либо я… — Чарльз предупреждающе поднёс пальцы к виску, угрожая грубым вмешательством в разум помощника. Тот инстинктивно сжался, словно стараясь исчезнуть из поля зрения разъяренного телепата. — Не понимаю, о чем вы, профессор, — попытался оправдаться Маккой, однако в глазах Ксавье можно было ясно прочитать огромный неоновый баннер «Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ». Поправив очки, юноша нашел в себе остатки мужества, откопав их где-то в своём гене X, и уже более уверенно продолжил, — И вообще, я запретил вам съедать больше одной, я подчеркиваю, Одной пачки зефира в день. И я не обязан информировать вас о местоположении оставшихся запасов. Это вредно для ребёнка. — Ну и ладно, — зло прошипел Чарльз, сметая со стола пустую пачку из-под зефира, — узнаю у кого-нибудь из учеников. Хэнк обреченно вздохнул и поспешил оставить злого мужчину в одиночестве. — И кстати, — Маккой открыл дверь и замер, оборачиваясь и хитро улыбаясь профессору, — никто, кроме меня, не знает. — Статуэтка не достигла своей цели, благополучно ударившись о захлопнувшуюся дверь. «Гормоны», подумал про себя Хэнк и, весело насвистывая, направился в лабораторию. «Ублюдок», подумал Чарльз и приложил палец к виску, злорадно посмеиваясь и глядя на возникший перед ним образ двери в лаборантскую. *** Времени на раздумья, как оказалось, нет. Эрик мельком взглянул на часы: надежда добраться до школы как можно быстрее таяла с каждым движением секундной стрелки. Он был в пути уже больше 8 часов, и не закончись у него бензин, он бы ни за что не остановился. До Чарльза было ещё чуть меньше трёх часов пути, а солнце уже садилось — будить мужчину в планы Леншерра точно не входило. Значит, придётся либо ночевать в первом встречном мотеле, либо у стен школы, в тайне надеясь, что привычка Чарльза вставать посреди ночи никуда не исчезла. Задумавшись всего на секунду, Эрик выбрал второе и, поставив пистолет на место, резко сорвался с места. Спустя два часа мужчина глушил мотор, разглядывая из-за деревьев ставший родным особняк. Казалось, ничего не изменилось с момента его ухода — только свет в окнах больше не горел. Списав все на то, что ученики уже все спят, Леншерр с надеждой взглянул сначала на окно кабинета, а потом и спальни профессора. Свет не горел ни в одном. Ночь обещала быть тёплой, так что Магнето устроился поудобнее и уставился на тёмный квадрат, резко выделяющийся на фоне светлых стен. В голове шумным роем носились сотни тревожных мыслей. Если Чарльзу нужна его помощь, стоит ли ждать до утра? Что могло случиться за такой короткий срок? Почему Хэнк позвонил не ему? И самое главное: прогонит ли его Чарльз? — Ты уходишь? — кто бы знал, каких титанических усилий стоит ему сдержать рвущийся из горла крик. Вопрос, скорее, риторический — Ксавье прекрасно понимал, что это произойдёт. Но разве от этого легче? — Чарльз, прости, я должен. — ненависть не даёт Эрику разглядеть в глазах стоящего напротив мужчины отчаяние. — Я обязан его уничтожить. — Эти двери всегда будут открыты для тебя, друг мой. — Внутри Чарльза что-то с треском сломалось, обрушилось, задевая осколками внутренности, так что легким стало невыносимо дышать. Он понимает — если Леншерр уйдёт сейчас, то они никогда больше не будут друзьями. Эрик кивает, надевает шляпу и быстро уходит, не слыша тихого шепота. Вдруг его словно переклинивает — он резко разворачивается и, приблизившись к телепату, крепко прижимает его к себе, чувствуя болезненный вздох. — Я люблю тебя. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить.