Сила

Как только калитка тихо затворилась за спиной мутанта, тот обессиленно опустился на траву. Сердце бешено стучало, отдаваясь в висках. Этот шум застилал все остальные звуки, кроме самого раздражающего — звука собственных мыслей. Сил думать уже попросту не оставалось, но Эрик с каждой секундой все глубже погружался в тёмный омут отчаяния, понимая, что только что окончательно лишился самого главного — надежды. Боль и обида в глазах Чарльза теперь покрылись Толстым слоем разочарования и неприязни. Леншерр чувствовал это, каждое движение телепата выдавало в нем нежелание даже близко находиться с таким, как Эрик. Он знал, что заслужил это. Заслужил в тот самый момент, как бросил того, кто так в нем нуждался. Сейчас мужчина понимал — Чарльз снова становится тем сильным, самоуверенным человеком, профессором, наставником. И что теперь в поддержке нуждается не он. Больше всего на свете Эрику хотелось сейчас встать, вернуться в школу и, прижав Чарльза к себе, больше никогда его не отпускать. Вместо этого мужчина поднялся с мягкой травы, последний раз оглянулся на родное здание, с горечью понимая, что это, скорее всего, его последний визит, завёл мотоцикл и как можно быстрее удалился. *** Как только замок на двери в спальню тихо щелкнул, Чарльз закрыл лицо руками и приложил все усилия к тому, чтобы не разреветься. Но слезы все равно безостановочно текли по лицу, и телепат ничего уже не мог с этим сделать. Каждое слово, сказанное им в порыве внезапного гнева. Каждое слово, спокойным тоном произнесенное Эриком. Каждый вздох, каждое «нет» и «прости». Все это сейчас просто разрывало мужчину изнутри. Сама мысль о том, что сейчас Эрик, скорее всего, уходит навсегда, отбивала всякое желание жить дальше. Если бы не ребёнок, возможно, Чарльз прекратил бы попытки. Но не теперь. Он должен быть сильным. Он знает это, как никто другой. Ни Леншерр, ни кто-либо другой не должны впредь сломить его. Только вот сейчас, в эту самую секунду, пока скрипят ворота, больше всего на свете хочется выбежать туда, во двор и окликнуть удаляющийся силуэт. Прижаться, и никогда больше не отпускать. Чарльз нашёл в себе силы встать только к обеду. Голова нещадно болела, опухшие от слез глаза отказывались воспринимать реальность в ярких тонах, оставляя их слегка приглушенными. Тёмные шторы, так предусмотрительно задернутые (Хэнком?), скрывали назойливые солнечные лучи, так что хотя бы это не беспокоило разбитого профессора. Он устало потянулся, мгновенно ощутив боль во всем теле — затёкшие от неудобной позы и долгого сна мышцы требовали нагрузки. Минута блаженства быстро сменилась бешеным потоком воспоминаний, нахлынувших, как огромная волна, и захлестнувших растерянного мужчину. Изо всех сил отогнав от себя малейшую мысль об Эрике, Чарльз поднялся и, подойдя к окну, распахнул его. День действительно был солнечным, лёгкий ветер слабо трепал верхушки растущих по всей округе деревьев. С таким же спокойствием текли в голове телепата мысли — его и чужие. Пустив все на самотёк, Чарльз выдохнул и закрыл глаза, наслаждаясь прохладой. Спокойствие Ксавье нарушил ненавязчивый стук в дверь — словно кто-то лишь проверял, проснулся ли он. Чарльз мысленно пригласил Хэнка войти и когда тот переступил порог спальни, телепат счастливо улыбался. Маккой радостно подметил про себя, что профессор сегодня выглядит лучше — круги под глазами почти пропали, а волосы, болтающиеся обычно в виде чего-то невразумительного, сейчас были собраны в аккуратный хвост. — Доброе утро, друг мой. — Чарльз снова улыбнулся, — Сегодня прекрасный день, чтобы начать что-то менять, тебе так не кажется? -Хэнк быстро закивал, собираясь что-то ответить, но Ксавье его опередил, — Раздобудь мне, пожалуйста, ножницы. — Конечно, профессор, — Маккой просиял от одной мысли о том, что его любимый наставник наконец вернётся, оставив позади ту жалкую тень, обитавшую здесь последнее время. Он поспешил покинуть комнату, чтобы поскорее выполнить просьбу, но у двери вдруг резко развернулся, что-то вспомнив. - Профессор, — Чарльз вопросительно оглянулся на помощника, — Почему я чувствую его запах? Чарльз мигом помрачнел, но Маккой, к счастью, этого не увидел. Нацепив обратно фальшивую улыбку, Ксавье непонимающе посмотрел парню в глаза. — Не понимаю, о чем ты, друг мой, — весело выговорил мужчина. — Наверное, тебе показалось. — Пожав плечами, Хэнк покинул комнату профессора, мигом выкидывая из головы ненужные мысли. Главное — Чарльз, его Чарльз наконец вернулся. Как только дверь закрылась, Ксавье выдохнул и отпустил сознание парня, превращаясь вновь в разбитого горем мужчину с растрёпанными волосами и опухшими глазами. Хэнка ни к чему было видеть его таким. Пусть хоть у кого-то будет надежда.