Зарисовки: Адам и Блейк

Блейк торопливо подошла к полуразрушенному дому. Сердце гулко отбивало ритм в груди. Шумно вдохнув, девушка на мгновение остановилась у входа. Она так долго ждала этого момента… Собравшись с духом, она, наконец, вошла в здание. В давящей тишине её тихие шаги отдавались гулким эхом. Без труда преодолев покосившуюся лестницу, Блейк увидела его — парень стоял у окна, задумчиво глядя на то, во что превратился город. Спустя мгновение рыжеволосый усмехнулся — её шаги он всегда узнает. — Зачем ты здесь? — хрипло спросил он, продолжая вглядываться в ночную мглу. Блейк вздрогнула от звука голоса. Они так давно не виделись, что ей уже начало казаться, будто она не помнит, какой он. — Я пришла поговорить, — нерешительно произнесла девушка, озираясь по сторонам. Вся решимость, что наполняла её еще полчаса назад, пропала. — О чем? — с долей любопытства спросил её собеседник. — Я… я прошу тебя — остановись, Адам, — голос девушки звучал неуверенно. Будто она сама не верила в то, что такое возможно. — Неужели твои новые друзья совсем лишили тебя мозгов, Блейк? — криво усмехнулся парень, оборачиваясь к гостье. Слова прозвучали грубо, оставляя где-то в груди неприятный осадок. Но Белладонна твердо решила идти до конца. Она подошла поближе. — Я знаю, что в тебе есть еще то светлое, что… — Ты ошибаешься, — перебил Таурус брюнетку. — То светлое, что еще оставалось во мне когда-то, исчезло, когда ты предала меня! Девушка прикрыла глаза, и непрошеная слеза скатилась по щеке. Он был прав — она бросила его одного в том хаосе, что творился вокруг. — Ты оставила меня, Блейк. Ты — единственное, что заставляло меня пытаться быть лучше. И ты — ушла. В его голосе звенела злость. Обида, что так долго жила в нем, всегда помогала ему. Он научился превращать её в жгучую ненависть, которая давала неиссякаемый поток сил в боях. И вот сейчас эта боль вырывалась наружу при виде той, что ушла, оставив ему единственный выход — смириться с тем, что творилось и полностью забыться, растворившись в войне. — Я знаю, — дрогнувшим голосом ответила девушка. — Прости меня… Я… я должна была быть рядом. Её янтарные глаза были наполнены болью и сожалением. В последнее время между бесконечными схватками и боями она думала лишь об одном — как сильно ей не хватает Адама. Увидев его впервые после того, как она бросила его на поезде, девушка сразу не поняла, что испытала. Не поняла, что было в нем не так. Лишь гораздо позже, хорошо обдумав все, Блейк осознала отчего он так яростно сражался и упорно не желал видеть того, что творил. Причиной была боль, что выжигала все. Потому что она его бросила. И теперь она во что бы то ни стало решила отдать свой долг, и сделать все, чтобы помочь ему. Парень грустно усмехнулся и снова отвернулся к окну. Белладонна подошла еще ближе. — Тебе лучше уйти, — холодно произнес Адам, положив руку на меч. — Я не стану с тобой сражаться, — решительно заявила брюнетка, откинув свое оружие далеко на пол. — Если хочешь, убей меня. Но я больше не покину тебя. Рыжеволосый повернулся, настороженно глядя на собеседницу — это было совсем не в духе девчонки. Она всегда билась до последнего. Взять хотя бы тот случай, когда он отрубил руку её блондинистой подружке. — Какой мне в этом интерес? — пожал он плечами. — Если моя смерть принесет тебе покой, я готова, — золотистые глаза уверенно смотрели на него. Парень слегка наклонил голову, раздумывая. Решительность, что выражало её лицо, была очень убедительной. И на мгновение к нему закралась мысль — а что если воспользоваться случаем? Он так долго жил с этой болью в себе. Сейчас был реальный шанс смыть это с себя, удовлетворить самое жгучее желание — отмстить. Соблазн был столь велик, и он уже собирался потянуться за мечом, когда заметил, что внутри нет привычного пламени. Нет огня, что помогал бороться и преодолевать. Осталась боль. Но она была другая. Адам устало вздохнул — этой девчонке всегда удавалось непостижимым образом влиять на него. Даже теперь, после того, как он возненавидел её и желал растоптать ей сердце также, как она когда-то. — Уходи, — хрипло произнес он и снова отвернулся, показывая, что разговор окончен. Но Блейк не собиралась так легко сдаваться. Она видела его колебания, видела едва дернувшуюся руку на мече. Упрямо поджав губы, она подошла еще ближе — теперь их разделяло сантиметров десять. Осторожно дотронувшись до его плеча, она тихо сказала: — Я не оставлю тебя. Вздрогнув от её прикосновения, парень резко обернулся. — Да что с тобой такое, Блейк? — вскинулся он. — Я же даю тебе шанс уйти! Беги к своим подружкам! Заглушив обиду от его слов, девушка медленно и очень осторожно прикоснулась рукой к его лицу. Адам настороженно наблюдал за её действиями, но не сделал ни единой попытки отстраниться. И это давало надежду, что она была на правильном пути. Больше всего на свете Белладонне хотелось снять эту маску, чтобы снова увидеть его глаза. Также как когда-то… — Позволь мне помочь тебе, — тихо произнесла она, отнимая руку от его лица, словно боясь спугнуть. — Мне уже не помочь, любовь моя, — горько произнес парень. Его лицо до сих пор горело от нежного прикосновения. Сейчас он вдруг осознал, что все это время был сломан. И потому неудержим в своем безумии. Да. Он был дефектным без неё, надломленным, неполноценным. Пытался скрыть от самого себя этот факт, заливаясь все кровью врагов и сфокусировавшись на битвах Белого клыка. — Вместе мы сможем, — уверенно произнесла Блейк, беря его за руки. Увидев его реакцию, она вновь ощутила давно потерянное чувство единства. Слегка улыбнувшись, она все же решилась и поднесла руки к его лицу, осторожно снимая маску, за которой были спрятаны любимые глаза. Боль. Невыносимая боль. Вот что она увидела в них. И еще — усталость. Впервые за долгое время Адам, наконец, видел её не через прорезь маски. Когда-то давно он позволял лишь ей видеть свое лицо, видеть свои глаза… — Прости меня, — прошептала она, взяв его лицо в руки. А затем дотянувшись, оставила невесомый поцелуй на губах. — Я не должна была уходить. Не в силах сдержать эмоции, что были погребены в нем все это время, Таурус резко прижал к себе девчонку, впиваясь в губы, что так долго учился ненавидеть. И она ответила ему, отбрасывая ненужные сомнения. Это была жажда. Настоящая. Всепоглощающая. Без единого шанса выбраться. Оба так долго отрицали необходимость друг в друге, так долго учились ненавидеть, учились не любить, что сейчас просто растворялись в этом моменте. Осознав неизбежное и неотвратимое, оба были, наконец, готовы сражаться вместе.