Последующие дни проходили тяжеловато для Икры. Тот засел в своей комнате, прямо как депрессивный Рыба. Ибо на душе было тоскливо. Дед мог часами смотреть в окно, наблюдая за тем, как снега на улице становится всё больше и больше.
— Дедуля, я увольняюсь! — пропел Гриль, встретив Вааса в коридоре.
— Слышь, ты чего семейный бизнес предаешь?
Гриль молча надел на голову серую кепку с инициалами «ДС».
— «Дверь-строй». Я теперь работник крупной перспективной фирмы.
— О, тогда ладно. — выдохнул Монтенегро, тем временем натягивая сапоги на каблуках. — В таком случае я могу отоваривать не 20 мужиков за день, а 10. Жопа меньше болеть будет.
— Кек. — прокомментировал кекнист, подумав, что речь идёт о нём.
К Ваасилию подбежала Снега, подкупившая Антона птичьим кормом, чтобы тот ее развязал.
— Правнучок, дорогуша, мой любимый пидо-о-ор.
— Что, опять денег дать? — съязвил пират в ответ.
Бабуля отмахнулась, показательно усмехнувшись.
— Короче. Я решила, что, — на миг она замялась, но решила закончить прямо. — Ваас, я запрещаю тебе общаться с Джейсоном.
— Чего?! — заорал пират, выронив из рук сапог, который он уже начал надевать.
Казалось, это слышал весь дом. Даже депрессивные ублюдки, именуемые Хачом и Рыбохером, выглянули из своих убежищ.
— Ты ахуела, женщина? — Ваас отстранился от бабки.
На крики примчался Джейсон.
— Вы чего тут устроили, псы? Слышь! — Броди хотел докопаться до истины.
— Она говорит, что я не должен с тобой общаться и трахаться!
Джесс на несколько секунд впал в ступор, после чего налетел на Снегу с кулаками, но его, слава Аллаху, остановил Ваас.
Монтенегро притянул рукой Джейсона к себе, крепко прижавшись к нему плечом к плечу.
— Я был с ним, есть, и буду. Иди нахуй, Сигарета.
Одевшись в традиционный наряд проститутки, Ваас вышел из дома, демонстративно хлопнув дверью.
Джейсон, перестав прожигать Снегу злобным взглядом, удалился в ванную комнату, чтобы успокоиться в компании резиновых уточек и подумать над планом мести.
— Пиздец вы, конечно. — буркнул Хач и снова закрылся в комнате.
Он решил уединиться с содержимым своей волшебной тумбочки. В этом предмете мебели покоились всевозможные виды смазок, соблазнительных дилдо, и всего, что только может пожелать хуй Икры.
Влажные фантазии, которые уже начали закипать в голове, прервал оглушительный стук. Сначала Хач подумал, что кто-то слишком сильно стучится в его комнату. Но когда дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол, дед усомнился в своей теории.
— Здравствуйте. Как я вижу, вам нужна помощь с дверьми. — в комнату заскочил Гриль.
— Это ты сделал? — пытаясь держать себя в руках, спросил Икра.
— Ой, да. Прости. — Гриль замялся. — У нашей компании тяжёлые времена. Поэтому я решил установить для всех нас новые двери.
— И как это пом…
— С вас пять тысяч.
— Чего?
Хач был не намерен платить столько денег за двери. Его, на самом деле, устраивала старая дверь за косарь.
— А не пойти бы тебе нахуй? — предложил Хач. — Плати сам за порчу имущества.
Гриль, почуяв опасность, быстро сбежал с места происшествия.
А Хач сел на кровать, схватившись руками за голову.
Казалось бы, всунь Грилю пару тысяч и получай новую дверь. Но к этой проблеме прилипла еще одна.
— Я тебя по-божески прошу, Ваас, блять, веди себя нормально.
— Хуй тебе. Ты сама сначала извинись за свое сраное поведение.
Снега ругалась с Ваасом по телефону. На громкой связи.
— Я приду домой, и тебе пизда, короче. — Ваас хотел оборвать звонок, но бабка не дала ему это сделать, начав заливать новую порцию ора и мата.
Хач чувствовал, как у него сдают нервы. Раньше он мог уйти в комнату во время апокалипсиса, но теперь без двери он, казалось, слышал каждый звук. Дед Икра встал с постели и отправился к попугаю Антону.
— Тоха, когда они перестанут сраться?
— 5 декабря 2029 года! — завопила адская птица, начав прыгать по клетке.
— Антон, кто тут самый адекватный?
— Я думаю, это Жопа!
Хача осенило. Его брат наверняка поможет ему пережить эти непростые времена.
В знак благодарности Хачик даже сбегал на кухню за кормом и насыпал Тохе полную миску. А зачем он, оставив крякающего от радости попугая, полез под диван. Попав в Поддиванье, дед сразу увидел Жопу, который сидел на диване в позе лотоса.
— Жо-о-о-о-па!
Братик открыл один глаз, после чего вернулся в обычное сидячее положение.
— Да?
— Помоги мне успокоиться. — Хач сел рядом с ним. — Поведай мне о кекнизме.
Жопа томно вздохнул, повернувшись к собеседнику лицом.
— О`кей…
Кекнист поведал ему обо всём. И о своем путешествии в Африку, и о сражении в Уганде, и о переосмыслении своего мировоззрения.
— Но, проще говоря, главная суть вот в чем… — остаток фразы Жопа зашептал Хачу на ухо.
Перейдя с шепота на голос стандартный громкости, кекнист расслабленно заговорил:
— Заповеди просты. Ешь, люби, дружи, спи. Радуйся жизни. Но ни в коем случае нельзя употреблять алкоголь и заниматься плоскими утехами.
— Что?!
— Я один раз напился, о чем очень сожалею. — проигнорировав возмущения Икры, продолжал Жопа.
— Дорогой мой братик, бля. Я согласен на всё, но без ебли и бухла… Как жить-то?
Хач поднялся на ноги, чтобы уйти.
— Лучше я поищу другие способы обрести гармонию. Извини.
Хачу, пока тот вылезал из Поддиванья, мешали чьи-то ноги, свисающие с этого самого дивана.
Когда дед наконец-то выбрался наружу, ему в голову прилетела смятая банка из-под пиваса. Нахмурив монобровь, Хач уже начал искать, кому втащить, но внезапно замер. Картина предстала просто ужасающая:
На стуле в гостиной расположились в хлам бухие бомжи. На самом деле Хач не был уверен, что это именно бомжи, но одеты они были соответствующим образом. Стол был завален рюмками и бутылками с всевозможными спиртосодержащими напитками. Рядом с этими самыми бомжами сидел Ваас.
— Какого хуя, сынуля? — подскочил к нему Хач.
Монтенегро перевел на него мутный от опьянения взгляд.
— Да я так. Привел в гости друзей с работы.
— Чего, блять? Выгоняй их!
— Не-не-не. Они будут тут жить. Да, пацаны?
Ваас повернулся к бомжам, а те завопили в ответ что-то невнятное, судя по всему, выражая одобрение. Шокированный Хач решил обойти всю квартиру, чтобы узнать, что еще натворили эти мудаки.
В ванную комнату дед так и не зашел, ибо вместо ныряющего Джейсона он обнаружил там блюющего бомжа, склонившегося над белым троном. Увидев это, он мгновенно захлопнул дверь. На кухне тоже были незваные гости, выпивающие за любовь вместе с бабушкой Рифмой.
Проходя дальше по коридору, Икра ахуевал все больше и больше, так как почти в каждой комнате творился настоящий хаос.
Бомжи заняли даже комнату Рыбы, вытравив жителя из нее, а ведь до этого рыбофил сидел в своей каморке буквально круглосуточно.
Но тут Хач лицезрел самое страшное, что вообще могло произойти: бомжи проникли в его комнату.
С отчаянными воплями, приправленными ядреным матом, дед вбежал в свою обитель.
— Это моё болото! Вон отсюда! — кричал он, выпинывая бомжа и бомжиху за дверь.
Кровать, на которой едва ли не совокуплялись двое бездомных, стала казаться Икре оскверненной и покрытой несмываемой грязью. Теперь «болото» Хача стало настоящим болотом, покрывшись пивными бутылками и прочим хламом.
— Пиздец.
Икра понял, что дальше так нельзя. Он вытащил из-под кровати большую черную сумку, начав складывать в неё содержимое тумбочки и шкафа. Клонов он решил оставить тут, так как им не нужна ни еда, ни вода, ни внимание. Побудут в шкафу. Икра надел теплые вещи, скинув в сумку все остальные.
Собрав все пожитки, Хач смахнул воображаемую слезу и гордо удалился из комнаты.
Он молча шагал по коридору и пытался смириться с тем, что ему придется уехать. Хач в последний раз взглянул на таких родных и любимых мудоебов, которые испортили их общий дом.
— Пока, Антон.
— Пока!
Икра накинул куртку и ушел.
***
Канун Нового года. Хач собрался праздновать один в своей съемной однушке.
Квартирка из чахлого срачельника превратилась вполне годную хату, так как Икра продал свой внедорожник и вложил часть денег в ремонт. Сейчас дед, превратившись в настоящего одинокого отшельника, был вынужден отмечать праздник в одиночестве. Он шагал домой по скрипучему снегу с полным пакетом продуктов.
— Э, слышь. Сюда иди на. — проскрипел за спиной голос с наигранным быдло-акцентом.
Хач обернулся, потому что голос показался ему очень знакомым.
— Череп? Ебать! — воскликнул дед. — Я думал, ты помер уже!
Лысый мужик в кожанке, именуемый Черепом, беззлобно улыбнулся и вытащил руку из кармана для рукопожатия.
Хач познакомился с ним в баре «Чат». Там же он однажды встретил Никто и других чуваков. Шикарный бар с приятной атмосферой, но днем там делать совершенно нечего, а вечером там начинается мощнейшая туса.
— Кто это с тобой? — спросил Хачик, глянув на женщину, которая стояла рядом и курила, придерживая сигарету длинными ногтями.
— Это Нарик. — представил ее Череп.
На открытых руках Нарика виднелись места уколов. В огромном количестве.
— Все ясно.
К ним троим подбежал паренек с шарфом, закрывающим лицо почти полностью.
— Так, ребзя, это вам. Пока. — пробормотал он, едва заметно всунув Черепу и Нарику пару пакетиков неизвестного вещества.
— Это кто?
— О, его мы зовем Барыжкой. Не обращай внимание.
Хач призадумался, утопив свое лицо в воротнике куртки.
— Кстати, вы где Новый год праздновать хотите?
Череп почесал щетину.
— Мы хотели в падике засесть и трав… То есть, лекарства принять.
— А погнали ко мне? Только чур не употреблять сегодня!
— О`кей, бро.
Они втроем, минуя почти что метровые сугробы, дошли до подъезда. Хач приложил ключ к специальной панели. Раздался ряд пикающих сигналов, и банда зашла в дом. Квартира находилась на втором этаже, так что долго идти не пришлось. Однако, пока Нарик и Череп скакали по ступенькам как грациозные лани, Хач уже начал задыхаться и отставать от них.
На лестничном пролете до них донеслись голоса, отражающиеся от стен эхом.
— А может его дома нет?
— Да блять. Я не хочу снова идти, как ты говоришь, дышать свежим воздухом.
Два наркомана настигли собеседников: Жопу и Рыбохера.
Рыбофил испуганно вжался в стенку, а Жопа сохранял непоколебимое спокойствие.
Но из-за спин товарищей вовремя вышел Икра.
— Хачик! — одновременно ахнули Рыба и Жопа, накинувшись на него с объятьями.
Дед был рад их видеть, но, подавив лыбу, спросил:
— А вы, собственно, что тут забыли?
— Мы… Поздравить пришли. — ответил Рыба, стянув со спины набитый чем-то рюкзак.
— А мы праздновать. — усмехнулась Нарик.
Подавить лыбу не удалось. Губы Хача растянулись в лучезарной улыбке.
— Бля. Давайте все вместе отмечать!
Каждый из присутствующих охотно согласился.
Щелчок ключа, повернувшегося в замке, и вот они уже в квартире. Все было украшено — Хач потрудился на славу.
— Вы пока потусуйтесь в гостиной, а я сделаю угощения.
Однако Нарик и Череп еще до разрешения успели развалиться на маленьком диванчике и включить телевизор. А Рыбохер и Жопа скромненько заняли два стула, начав обсуждение планировки в квартире Хача.
Насвистывая саундтрек из «Пираты Карибского моря», дед Икра вывалил все продукты на стол из пакета. Конечно же он сначала приготовит салат «Цезарь», разве может быть иначе?
— Привет. — на порог кухни заявился Рыба.
Он решительно подошел к деду, движением пальца попросив его приблизиться.
— Хач… — зашептал Рыбохер ему на ухо. — Какую позу ты больше любишь? Лотоса или миссионерскую?
Пораженный Икра взглянул на внука, а тот с улыбкой зашевелил бровями. Намек понят.
Подхватив Рыбу на руки, Хач посадил его на стол и сразу начал целовать в шею и губы, попутно обнимая за талию.
С тихим стоном Рыбохер обхватил деда руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом. Хач начал легонько тереться пахом промеж чужих ног, чувствуя нарастающее возбуждение.
Но когда Рыбохер продвинулся чуть дальше по столу, под ним зашуршал пакет, возвращая обоих к реальности.
— Блять.
— Вот ты меня сейчас соблазняешь, а ведь мне еще дела делать. — вздохнул Хач и отошел, позволив Рыбе слезть со стола.
Внук состроил печальную мину.
— Я тебя потом выебу. Честное эльфийское! — пообещал Хачик.
От этих слов лицо Рыбохера еще пуще залилось краской.
Уходя с кухни обратно в зал, внук услышал тихое ворчание мужчины.
— Блять, у меня недотрах. Ебаный нг. Никакой личной жизни с этими праздниками.
***
Наши дни:
— И вот. С августа я живу с тобой. Все замечательно. — завершил свой рассказ Хач.
Нита с задумчивым видом поставила свою чашку на стол.
— Хач, — начала она. — Надо поговорить. Насчет отношений.
Сердечко деда екнуло, но тот сумел сохранить на лице легкую улыбку.
— Наверно, я поторопилась. Сразу переехала к тебе.
— Ты о чем?
— Когда ты предложил мне съехаться, я сказала типа давай. Но. Я не люблю тебя.
Хач сломался. Он смотрел сквозь стол пустым взглядом.
— Давай будем друзьями. — предложила Нита.
***
Полная женщина в старом поношенном халате и с неумелым макияжем на лице забрала у Икры ключи.
— Ну раз решил выселяться, то ни пуха, ни пера.
***
— Тук-тук, ебать. — дед Икра постучался в дверь родной квартиры.
Спустя полминуты в замке застрекотал ключ, и дверь открылась.
— Хач?
