Потерянный Генерал

Молчание сдавливало горло Гаала. С того момента, как Джек покинул логово Короля, он не проронил ни слова, и что-то подсказывало беловолосому о том, что не время тревожить хозяина расспросами. Гаал не был непривычен к молчанию, но в этот раз безмолвность давила и угнетала его с тех пор, как только он увидел потухшие глаза своего принца, выходящего из-за перламутровой завеси. На мгновение подземному жителю показалось, что в глазах юноши блестят слезы, но в следующую секунду, он уперся в непробиваемую сухую стену в обычно открытом взоре Джека. Спустя время глубокого, сдавливающего молчания, за путниками пришли люди, оба с белыми волосами и прозрачными глазами, что не мог не отметить про себя Гаал. Но даже появление людей не выхватило Джека из его холодного оцепенения. Молчание сопроводило компанию и на пути к комнатам, возле которых стражи замка и оставили уставших путников. Оставшись наедине с Джеком, Гаал почувствовал себя неловко. Наблюдая за тщетными попытками юноши попасть трясущимися руками ключом в замок, слуга помог господину преодолеть последнее препятствие на пути к заслуженному отдыху. Джек словно и не заметил этой мимолетной помощи, только скользнул в свою комнату. Гаал остался у дверей, прислушиваясь к тишине в спальне Джека. Тишина снова сжимала и заставляла вспомнить давящие стены туннелей и сопровождающую ее темноту. Дверь тихонько скрипнула, и из образованной щели выскользнула тонкая рука Джека, уверенно нащупавшая на своем пути Гаала, ухватившая его за кусок одежды и смело потянувшая на себя. Беловолосый подчинился, проскользнув в полутемную комнату вслед за рукой. Пока Гаал изумленно осматривал одинокую свечу, горящую в углу, способную выхватить из мрака только часть комнаты, Джек, плавно раскачиваясь, словно в трансе, рассматривал Гаала. Затем, шумно всхлипнув, он не выдержал и бросился в объятия единственного сильного человека, способного его защитить. Слезы лились из глаз юноши. Хрупкое тело сотрясали всхлипы, сменяющиеся приступами мелкой дрожи. Присутствие человека, живого и теплого, было ему жизненно необходимо. Кто-то должен был прижать его к себе, вжимая в сильное надежное плечо. Кто-то должен был подхватить его на руки, когда подогнулись его ослабевшие ноги. Кто-то должен был успокаивающе перебирать его волосы, снимая сдавливающие голову тиски боли. И, наконец, кто-то должен был выслушать сбивчивый, прерываемый рыданиями, рассказ Джека. Гаал выслушал рассказ с холодным спокойствием, свойственным ему только в минуты серьезной опасности, когда-то так поразившим Джека. Если у пещерного жителя и были какие-то свои мысли на этот счет, то он оставил их при себе, промолчав и уверенно притянув Джека к себе, снова устраивая его на своем плече. Почувствовав слабость своего хозяина, Гаал перенес его на кровать, но и тут Джек не позволил ему уйти. Беловолосый лег рядом, снова погружая эмеральдца в спасительные объятия. - Поцелуй меня, - Джек распахнул заплаканные глаза, блеснувшие нездоровым лихорадочным блеском, - Лучше, чтобы это сделал ты, а не кто-то другой. Гаал промолчал и не пошевелился. Его переполняла нерешительность, а собственные желания пугали его, выходя за пределы разума. Юный принц коснулся лица слуги и потянул вниз ткань, обмотанную вокруг подбородка Гаала. Темные очки так же соскользнули, затерявшись в одеялах. Юноша подался вперед, понимая, что ждать первых действий от подземного жителя ему пришлось бы вечность, он аккуратно коснулся губ Гаала своими. Сливаясь с ним в поцелуе, с трудом заставляя неповоротливые губы слуги двигаться, Джек медленно захватывал все сознание Гаала. Он перевалил на спину своего подопытного, не иначе, ибо только принц отдавал себе хоть малейший отчет в том, что он делает, в отличие от двигающегося инстинктивно пещерного жителя. Джек оседлал беловолосого, вновь склоняясь к его губам за очередным поцелуем. Юноша и сам не понял в какой именно момент, он решился на большее. Джек оторвался от поцелуя и, запрокинув голову вверх, стянул с себя эмеральдскую тунику и рубашку. Ловя на себе удивленно-восхищенный взгляд Гаала, он поймал себя на мысли, что ему нравится этот взгляд, поэтому юноша закрепил результат, полностью обнажившись. Следующей в расход пошла одежда Гаала. В свете единственной свечи смуглое, гибкое, как у дикой кошки, тело юноши завораживало своими изящными движениями. На его талии надежной опорой застыли сильные руки, кажущиеся белыми на фоне оливковой кожи мальчика. Переплетенные тела. Мерцающее и постепенно гаснущее пламя свечи. Шорох одеял и шумное дыхание, прерываемое вскриками юноши. Спутанные мысли. Разрушенные планы. Такой стала первая ночь Джека, проведенная с мужчиной. Обессиленный, он спал в груде одежды, сваленной тут же в одеялах, и, боясь пошевелиться, охранял его сон верный слуга. Под утро, о наступлении которого невозможно было узнать из комнат подземного города, Гаал оделся и терпеливо стал ждать пробуждения своего принца. В голове его копошился ворох мыслей, но ни одна из них не поддавалась осмыслению. Житель пещеры решил, что вернется к ним позже, а сейчас он должен заботиться о Джеке, который в последнее время ведет себя очень странно, и виноват в этом никто иной, как человек за перламутровой занавеской. Чем дольше Гаал сидел, бездействуя, тем прочнее в его голове укреплялась мысль: "Убьешь человека за занавеской - спасешь Джека". Выросшему в суровых условиях Гаалу не казалось жестоким рассуждать о смерти того, кто мешает ему жить. И пускай Джек не раз говорил, что имеющие власть неприкосновенны, житель пещеры по-прежнему был далек от статусов и званий. В его глазах все были равны, а Джек был Богом, и ради этого Бога, не жалко было положить и всех остальных. Неслышной тенью Гаал выскользнул из комнаты, стараясь не потревожить тихий сон Джека. Он прошествовал по коридору, незамеченный, не встретив на пути ни единой души. Житель пещеры держал путь туда, где за занавеской обитал Король. Предутренний час. Тихие шаги крадущегося в темноте хищника. Затишье перед бурей. Самый темный час всегда предшествует рассвету. Жуткий треск разорвал предрассветную тишину, и могучие двери зала с лязгом и грохотом повалились на глянцевый пол, сотрясая стены и пол подземного замка. Гаал уверенно прошагал вглубь зала, рывком срывая перламутровый полог, готовясь сокрушить своего врага одним ударом каменного клинка, уже сцепившего его правую руку мертвой хваткой. Удар. И острый каменный клинок легко вошел в атласную подушку, пронзив насквозь королевский трон и разодрав драгоценную обивку опочивальни алитарского правителя. Лезвие, готовое встретить плоть, наткнулось лишь на бесполезные подушки. Гаал зарычал от злости, вытаскивая руку из мягких перьев королевской перины. Его трясло от осознания того, как нелепо он выглядит сейчас, окруженный разодранным атласом и белоснежным пухом. Бессильная ненависть выжигала Гаала изнутри. Беловолосый рванул к выходу, готовый выламывать каждую дверь на своем пути, лишь бы найти того, кто причинил боль его "свету". О том, как именно он узнает, что перед ним человек за занавеской, о том, как будет сражаться со стражей замка, Гаал не думал. Житель пещеры не думал ни о чем, кроме мести, заставляющей его двигаться вперед, производя невероятное количество шума, проламывая сквозные дыры в толстых вековых стенах алитарского дворца. Навстречу буяну выбежала стража, отметенная с дороги легчайшим мановением руки. Рыцари замка не успели и пикнуть, как их доспехи были смяты о каменные глыбы. Гаал прекрасно понимал, кто его враг и не разменивался по мелочам, упрямо продолжая свои поиски. - Кто у вас главный? - схватив за горло очередного стража, подвернувшегося под тяжелую руку, задыхающегося в своих проломленных доспехах, раздирающих грудную клетку, Гаал зарычал. Бесцельная беготня по замку не приносила пользы, и беловолосый сообразил обзавестись проводником. - К-король, - прокряхтел страж, совсем еще мальчишка, не видевший настоящего сражения. - Человек за занавеской? - взгляд Гаала был неумолим и холоден, но рассудок оставался на уровне ребенка. Молоденький стражник в страхе закивал, почувствовав ослабление хватки на своей шее, но ни слова не поняв. - Отведешь меня к нему, - приказал Гаал, разжимая руку и небрежно роняя стражника на разрушенный пол. Алитарский парнишка в испуге огляделся по сторонам, ища помощи и не находя ее. От удара тяжелым ботинком захватчика под дых алитарец собрался с духом и поднялся. Его жизнь зависела только от того, насколько быстро он приведет чужеземца в покои Короля. Гаал, не отставая, бежал следом за своим новым проводником, изредка подгоняя его короткими тычками. Завидев впереди широкие двери, выгодно отличающиеся от предыдущих прочностью и материалом - белым деревом с узорной позолотой, вокруг которой уже столпилась, казалось бы, вся стража дворца. Гаал отшвырнул маячившего впереди мальчишку-проводника в сторону и ринулся в бой, сметая стражу своей могучей стихией. Никто не мог остановить бешенного зверя, взращенного самой тьмой. Заветные двери распахнулись, Гаал помчался во мрак, царивший в комнате за ними, но уверенный голос остановил его стремительное движение. - Так-так... Кто тут у нас? - в дверях стоял человек в простой одежде с жидкими волосами и дряблым лицом с миролюбивой улыбкой. Сам Король предстал перед варваром, разрушившим большую часть алитарского замка. Глаза Гаала сузились за широкими очками, могучие руки бешено затряслись в такт учащенному сердцебиению. Камни, кружившие вокруг его бушующей ауры с грохотом повалились на пол, нарушая структуру узорчатой плитки на полу. Руки облачились в камень, приобретая форму острых пик, готовых окраситься в кроваво-красный. - Сдавайся. Если не хочешь, чтобы он умер, - позади бунтаря раздался едкий насмешливый голос, заставивший Гаала обернуться. Сердце его упало. Между двумя беловолосыми воинами, с двух сторон окруженный каменными клинками, подобными пикам Гаала, стоял Джек. Его растрепанные рыжие волосы безжизненно свисали прямо на глаза, побледневшие губы сжаты в полоску, кроме того, на нем практически не было одежды. Раздался глухой рык раненного зверя и каменные пики на руках Гаала обратились в прах, пылью разлетевшись по коридору. - Вот и молодец, - один из воинов, сдерживающих Джека, тот, что был повыше, со стянутыми на затылке бесцветными волосами, расплылся в улыбке, убрал свой клинок от шеи принца, предоставив заботу о заложнике своему напарнику, и сделал шаг вперед, - Честно говоря, я впечатлен твоей силой. Алитарский воин преодолел расстояние, разделявшее его и Гаала, и заглянул за широкие темные очки, скрывающие глаза соперника. - Кто ты, что обладаешь такой силой? Молчание стало ему ответом. - Отвечай, кто ты такой? И сними эти тряпки, я хочу видеть твое лицо, - воин держался высокомерно и по его поведению можно было судить о высоком положении и могучей силе. - Это в интересах твоего принца, - добавил с улыбкой беловолосый. Гаал был вынужден подчиниться. Из-под капюшона просыпались длинные белые волосы, разметавшиеся по широким плечам жителя пещеры. Бесцветные глаза глядели мрачно и тяжело из-под нахмуренных бровей. - Я предполагал, что ты алитарец. Меня зовут Бальтаар, и я один из Четырех Подземных Генералов. Как твое имя и из какой ты семьи? Образовалась пауза во время которой Гаал лишь смотрел на Бальтаара изучающим взглядом, Подземные Генералы казались ему куда более величественными, и уж точно не сражающимися посредством взятия в заложники беззащитного мальчишки. - Меня зовут Гаал. И кроме имени у меня ничего нет. Бальтаар вздрогнул и обернулся, пересекаясь взглядом с такими же удивленными глазами его брата. Второй Генерал подозвал первого к себе, и они тихо переговорили между собой. - Это имя королевской семьи, - пришел к выводу брат Бальтаара, его голос оказался ниже и грубее, под стать его зачерствевшему лицу, словно выпиленному из камня, и жестким волосам на голове со словно скошенным серпом затылком. - Только королевской семье дана возможность иметь растянутую гласную в своем имени. Как ты уже знаешь, меня зовут Бальтаар, моего брата - Захаар, а двух других Ваам и Антаал, - растолковал высокий алитарец, - Как ты объяснишь наличие этой гласной в твоем имени? - Я выжил в подземелье, как и ты, - небрежно обронил Гаал, словно эта информация не представляла сколько-нибудь важной ценности. Лицо Захаара исказилось суеверным страхом, словно он внезапно увидал призрака, выплывшего в центр коридора. Бальтаар лишь стянул губы в тонкую ниточку. - Значит ты выжил, брат, - высокий алитарец впервые заговорил серьезным тоном, не кривя тонкие губы в усмешке. - Мы же видели, как он замуровался в каменном коконе. Он же не мог выживать в нем так долго, - в глазах Захаара блеснула надежда, что брат опровергнет слова Гаала. Как самый слабый, коренастый алитарец больше всех боялся потерять свой титул Генерала. - Теоретически это было возможно. Просто мы так были заняты истреблением друг друга, что не придали значения тому, что один талантливый ребенок отказался сражаться и добровольно заключил себя в тюрьме, - обрушил надежды Захаара его брат, - Так значит ты незаконный. Что нам с ним делать, Отец? Старый Король выдвинулся из дверного проема и застыл возле Гаала. Тот невольно вздрогнул, заметив блуждающую на лице старика насмешливую улыбку. - По правилам мы должны бы убить его, - мягко проговорил Король, - К тому же он натворил тут много бед. Зачем ты это сделал, юноша? Гаал нахмурился. И тут впервые за время своего пребывания здесь заговорил Джек, придерживаемый под руку Захааром, глядя на своего слугу из-под спадающих на глаза волос: - Он хотел спасти меня, - пробормотал Джек, переводя взгляд тусклых глаз с Гаала на Короля. - Спасти? От чего же? Разве тебя нужно спасать? Эмеральдец медленно покачал головой. - Это я виноват, что он так решил. Я позволил себе слабость, и он решил, что я в беде. Он ведь ничего не понимает. До недавнего времени он бродил в одиночестве по подземельям. Прошу Вас, не убивайте его. Он не станет претендовать на Ваш престол, - вдохновенная речь Джека эхом прозвенела в гулком коридоре. - Смотри-ка, твоя женушка уже обзавелась игрушкой, - Бальтаар лукаво подмигнул Захаару, легонько задев его локтем. Коренастый алитарец ткнул брата в ответ. - Хочешь, чтобы я пощадил твоего слугу? - Король вернул разговор в прежнее русло. - Я понимаю, что я не вправе предъявлять условия, но прошу Вас. Отпустите его. Король проводил Джека печальным взглядом, второй раз за день в нем проскользнуло молчаливое понимание. - Я не могу просто отпустить его. Но сохранить его жизнь в моих силах. - Вы имеете в виду Пустынный остров? - вмешался в разговор Бальтаар. - Да, я хочу сослать Гаала на Пустынный остров. Ты благодарен, Джек? - юный принц бешено закивал головой, слезы облегчения скатились по его щекам. Бальтаар с грустью смотрел на лицо эмеральдца, исполненное надеждой, уж он-то наверняка знал, что такое Пустынный остров. Крошечный клочок земли, затерянный среди Мирового Океана, переправить на который могли лишь старейшины силинов с помощью древней магии. Остров был безлюден и безжизненен, представляя собой лакомый кусочек для бушующих в великом Океане штормов. И если Гаал и сумел избежать смерти сейчас, то Пустынный остров непременно должен был исправить эту ошибку. А Джек плакал от счастья, пребывая в своем спасительном и прекрасном неведении.