Потерянный Генерал

Солнце нежными теплыми лучами заливало комнату. Оно билось сквозь легкие завеси на окнах и сочилось через щели в деревянных стенах хрупкого штаба городских повстанцев. Комнату окутывала сонная дремота весеннего полдня, однако теплую атмосферу перекрывал легкий налет напряженности, словно туман тяжких дум запорошил головы молодых повстанцев, сгрудившихся вкруг шаткого стола. Юноши молчали, каждый занятый своими мыслями, они жаждали знать, что сталось с их собратьями, лишенные этого знания, они начинали фантазировать и выдумывать приключения воинов самостоятельно. Лишь изредка юноши перекидывались парой сухих словечек ободрения, сокращающих время их ожидания. Тихий стук заставил все три головы разом обернуться. За дверью замаячила фигура, силуэт которой отчетливо читался сквозь щели меж деревянных досок. Переглянувшись с мальчиками, Мико поднялся с места, едва не уронив стул, отчего тот с шумом пошатнулся, громыхая об пол. Юноша с одуванчиковыми волосами засеменил к двери, отворив ее, он испуганно отшатнулся, отступив на шаг с порога. За дверью стояла женщина. Вид ее был безобиден, но почему-то так напугал Мико. Карс тоже поднялся на ноги, оставив Джека замереть в одиноком недоумении. Рослый юноша подошел к Мико, встав позади него и нахмурив светлые брови. - Зачем ты пришла? – сурово поинтересовался Карс. - Нам нужно поговорить, - женщина улыбнулась, стыдливо пряча грустные глаза. – С тобой, - добавила она, взглянув на мальчика с пушистыми волосами. - Зачем, Кана? Ты ведь ушла. Полгода прошло, а ты приходишь только сейчас, - Мико вздрогнул, маленькое личико сморщилось, как у обиженного ребенка. - Я хочу вернуться, - слова обрушились на повстанцев ледяной лавиной, погрузив их в вязкую холодную тишину. - Ты выбрала не лучшее время для этого, - сухо среагировал Мико. – Лучше тебе дождаться, пока Вайд появится в штабе. Уходи. - Прости меня. Простите меня, вы оба, - грустные глаза Каны засветились слезами. - Уходи, - из-за спины Мико выступил Карс и загородил собой товарища. – Ты здесь больше не нужна. Где ты была, когда твоя помощь могла помочь нам? Женщина промолчала. Она стояла, поникнув головой, и по ее щеке скатилась одинокая слеза, оставив мокрую дорожку на запыленном лице. - Ты все еще здесь?! – Карс повысил голос, заставив Кану встрепенуться и отступить на шаг назад. Она вскинула голову, явив мальчикам заплаканные глаза, и, вздрогнув, как вспугнутая мышка, едва ли не с писком, бросилась прочь, скрывшись за поворотом узкой пыльной улочки. Юноши переглянулись, и Мико бросил тоскливый прощальный взгляд на пустующий переулок. Юркие внимательные глаза мальчика случайным взором зацепились за крошечный кулечек в пыли. Мико не приметил его раньше, а значит сверток появился на дороге уже после жалкого появления Каны. - Подожди секундочку, - юноша с одуванчиковыми волосами вскинулся и нырнул за дверь. – Она что-то обронила! – крикнул Мико всполошившемуся Карсу, собирающемуся покинуть штаб следом за другом. Тот одним лишь жестом остановил его и вмиг добежал до свертка. Загребая его ладонью вместе с дорожной пылью, Мико во всю прыть припустился следом за женщиной, скрывшейся за поворотом, надеясь успеть догнать ее. Карс остался стоять у порога, хмуро вглядываясь вдаль, туда, куда убежал мальчик с одуванчиковыми волосами. Из-за стола поднялся Джек. Он подошел к распахнутой двери и осторожно дернул Карса за рукав. - Кто это был? – голос рыжеволосого принца прозвучал тонко и едва слышно. - Кана. Она была с нами когда-то… Пока не ушла, отказавшись участвовать в войне и твоем освобождении, - горечь сквозила в словах юноши, а лицо выражало непреклонную суровость и недетскую серьезность. - А зачем она приходила? - Понятия не имею. И зачем ей понадобилось идти сюда именно сегодня, теперь она точно знает, что повстанцы сейчас на задании. Еще и Мико пропал, - Карс обеспокоенно огляделся по сторонам. Товарищ задерживался. – Ты побудь пока здесь, я сбегаю за ним, посмотрю, куда он там запропастился. И Карс выскочил за дверь, оставив Джека стоять в одиночестве, потерянным и запутавшимся. Рыжеволосый принц успел заскучать в отсутствие товарищей. Юные повстанцы словно сквозь землю провалились. Джек уже потерял счет минутам, когда в конце проулка показалась фигура. Карс. Он неспешно шел навстречу штабу, но даже издалека эмеральдец заметил чрезмерную бледность его лица, словно ни кровинки не осталось в теле юноши. Джек не выдержал медленной ленивой походки повстанца и кинулся вперед, оставив дверь в штаб распахнутой настежь. - Что случилось? Где Мико? – начал принц, едва подбежав на расстояние, позволяющее двум людям говорить, не повышая голос. Его горящие зеленые глаза на миг встретились с мрачными глазами Карса, скрытыми за темными линзами, как и у всех повстанцев. Юноша поднял голову, перестав сутулиться и обретая, наконец, более достойный вид, нежели его разбитый облик дворового пса, ошпаренного кипятком. - Мико уже убежал вперед. Нам тоже надо идти, - проговорил Карс. - О чем ты? Зачем? Куда? - Повстанцы терпят поражение, оружия не хватает, нужна наша помощь, - ответил сухо парень. - Нам ведь приказали сидеть здесь и не высовываться, - с опаской прошептал Джек. Он с радостью готов был броситься в бой, но понимал, что это его желание слишком быстро исполняется, и это пугало его. - Ты же хотел помочь. Сейчас как раз тот самый момент, - мрачно ответил Карс и поспешил на задний двор, где юный принц оставил своего коня, единственного оставшегося в загоне, того, что проскакал сотни миль через пустыню и был с Джеком все его путешествие. - Ты идешь? – Карс поправил снаряжение, нацепил боевые доспехи, взвалил на коня груду мечей и протянул Джеку первый попавшийся доспех. Рыжеволосый юноша перевел взгляд с темных, таящих угрозу глаз Карса на мутный потертый доспех и неуверенно протянул вперед руку. Только дотронувшись влажными пальцами до холодного металла, он обрел уверенность и, улыбнувшись, сказал: - Иду.

***

Вайд замер не в силах вымолвить и слова, глядя в холодные бледные глаза, прячущиеся от солнечного света во мраке капюшона. Преодолев тягостное, длящееся вечность мгновенье, в которое он не мог пошевелить и пальцем, находясь под властью цепкого гипнотизирующего взгляда, Вайд резко выставил руку вперед, направив на врага арбалет. Он опоздал на пару мгновений, руки плотно сковались каменными кольцами и, отяжелев, бессильно опустились на колени лидера повстанцев. - Сиди смирно, и мне не придется убивать тебя, - мягко прошелестел голос Бальтаара. - Так и знал, что ты обязательно вмешаешься, - Вайд поежился, но являя внешне полную невозмутимость, вальяжно опустился на сиденье двуколки подле Генерала. – Если ты думаешь, что уже выиграл, то это не так. Неважно, есть я на поле или нет. Гаал справится самостоятельно. - Это еще не конец, - Бальтаар загадочно улыбнулся, и лидер повстанцев вновь почувствовал, как внутри все похолодело и съежилось. - Мстишь мне за то, что я обманул тебя? – Вайд крепко держался, стараясь не паниковать и всеми силами стремясь выведать планы врага, но тот их по всей видимости и не скрывал, считая Вайда полностью ликвидированным. - Ты слишком высокого мнения о себе, - Бальтаар плотно сжал тонкие губы, стараясь сохранить спокойное выражение лица, кипя от злости. Он все еще помнил, как просто он поверил в заминированный замок и поддался на такой явный блеф. - Не сердись, ты уже расплатился за тот раз. Теперь в твоей ловушке я, доволен? - Не только ты, - старший Генерал, наконец, справился с собой и вернул свой прежний спокойный шелестящий полушепот. Вайд снова вздрогнул, предчувствие беды не покидало его, хотя он был уверен в неминуемой победе Гаала, ведь по-другому и быть не могло. Никто не может справиться с Повелителем Камня. Но по словам Бальтаара в ловушку угодил и он, и все повстанцы. Разве что-то могло помешать Гаалу исполнить желание Джека? - Хочешь посмотреть на представление из первого ряда? – нарушил образовавшуюся тишину Генерал. Лидер повстанцев почувствовал, как спадает тяжесть каменных колец, раскрошившихся в пыль, как в доказательство тому, что Бальтаар и без оков способен удержать революционера от необдуманных действий. Вайд непонимающе уставился на Бальтаара, тот лишь поднялся с кресла и потянул за темную завесь впереди себя, охранявшую от солнечных лучей окно впереди. Драпировка упала, явив перед взорами сидящих в двуколке врагов поле боя во всей красе. Пустующее место кучера и отсутствие лошадей, распряженных уже после того, как лидер повстанцев проник в карету, сделали карету идеальным местом для наблюдений и в то же время тюрьмой Вайда. Мелькнувшая мысль выскочить в открытое окно кареты испарилась при взгляде на Бальтаара. Надзиратель Вайда бесшумно опустился рядом с ним и завернулся в плащ, спасая нежные глаза от хлынувшего в карету света, но тем не менее упрямо глядя вперед, следя за каждым движением борцов, как за гладиаторскими боями на арене. Вайд тревожно переводил взгляд с напряженного сражения на Генерала, стараясь понять, когда начнется кульминация, и что именно должно произойти. Ожидание пугало его, а заточение делало беспомощным, непонимание и вовсе лишало возможности спокойно рассуждать и контролировать обстановку. Бой шел со значительным перевесом в сторону повстанцев, но только Вайд понимал, насколько зыбким сейчас был их мимолетный успех.

***

Гаал с успехом растеснял круг воинов, стремящихся взять его в оцепление. Он с нетерпением ждал окончания боя, должного закончиться, как только Вайд захватит карету с наследным принцем Эмеральда. Краем глаза Гаал видел, что триумфальное вторжение состоялось. Он приготовился к тому, что вот-вот из вражеской двуколки с победным выкриком выпрыгнет лидер повстанцев, увлекая за собой брата Джека, но время тянулось, а из кареты, брошенной и кучером, и лошадьми никто не выходил. Гаал стал заметно нервничать, едва не пропустив пару ударов. Что-то пошло не так… Почему Вайд до сих пор не скомандовал отступление? Что произошло с ним в злополучной карете? Ответ пришел самостоятельно. Спустя пару минут, не успел Гаал и подобраться к карете на близкое расстояние, створки переднего окна распахнулись, а темный драп соскользнул вниз, обнажив зияющий темнотой оконный проем, за которым с трудом можно было различить двоих, зажатых в тисках черноты людей. Гаал увидел ярко-белое пятно волос Вайда и вздрогнул, осознав в какую ловушку они только что угодили. Мгновения ему хватило, чтобы взметнуть вверх огромный пласт камня и разметать его осколки в стороны, заставив нападавших с криками падать на землю, прикрывая головы от града каменных обломков. Гаал рванул навстречу своему другу, грозя разломать хрупкую карету и смять ее как картонку в мощном каменном кулаке. Гаал резко затормозил, вздымая сапогами сноп брызг из осколков разбитых камней, разлетевшихся, повинуясь порывам его гневного настроения. Ноги плотно вошли в окаменелую почву. Приняв надежную опору, Гаал выпростал свободные руки вперед, поднимая в тяжелый грузный полет огромный булыжник. Камень, словно стопа древнего гиганта, вырубленная из цельной скалы тупым топором руками подслеповатого мастера, угрожающе завис над каретой. Цокот копыт заставил повелителя камня замереть и неуверенно обернуться. В мозгу смутно зашевелилось плохое предчувствие, ядовитой змеей, выползшей из норы, полной гнилых яиц, хранящих угрозу. Взгляд его выхватил из толпы сражающихся маленькую лошадку, нагруженную всевозможной боевой утварью и двух всадников на ней. Оказавшись на поле боя, Карс поднял коня на дыбы, едва не скинув сидящего с ним в паре Джека, но своего он тем не менее добился. Молодая лошадка остановилась, и Карс выпрыгнул из седла. Джек неуверенно посмотрел вниз, не понимая, зачем ему понадобилось слезать, но взгляд юного воина был непреклонен и требователен, и юный принц спустился следом. - Что ты здесь делаешь?! Я же говорил тебе остаться в штабе! – Гаал замер, забыв о карете, и каменная глыба, зависшая над двуколкой, с грохотом рухнула на землю рядом, проломив широкую воронку в поверхности раскуроченной дороги. Изгнанный Генерал был сбит с толку, он перестал понимать, что происходит вокруг: Вайд был захвачен во время попытки похитить принца из кареты; на поле боя объявились Карс и Джек, должные сидеть дома, в Тираате; где в это время был Мико, Гаал даже представить не мог. Рыжеволосый принц затравленно оглядывался по сторонам. Он оказался едва ли ни в центре круга сражающихся воинов. Насколько он мог оценить обстановку, повстанцы не нуждались в оружии, а взгляд Гаала говорил сам за себя – Джека здесь никто не ждал. Тем не менее юноша, запинаясь, заговорил, стараясь оправдать свое присутствие, глядя прямо в глаза своего вечного хранителя, смотрящего на него строго и вместе с тем озадаченно. - Мико передал послание от вас. Он говорил, что вам нужно оружие, - пролепетал Джек, осторожно оглядываясь на Карса, все еще возящегося с седлом и словно нарочно тянущего время. - А где же сам Мико? – Гаал прищурился, хмуря белые брови, едва выглядывающие из-под запыленного забрала. - Я… Я не знаю, - юноша вздрогнул и его зеленые глаза округлились, а лицо обрело испуганное детски-наивное выражение. - Карс? – повелитель камня обратился к юному повстанцу. Мир вокруг словно замер. Камни, кружащиеся вокруг Истинного Генерала рушились и рассыпались, словно время ускорило свой ход и состарило булыжники, источив их в крошку. Карс резко обернулся, и на лице его мелькнула грозная полубезумная тень. Молниеносным движением он рывком притянул к себе Джека, и холодный металл коснулся нежной кожи на шее эмеральдского принца. Джек с ужасом попытался оглянуться, но на ухо ему прошипел Карс, голосом невероятно жестким и беспощадным: - Только пошевелись, и я убью тебя. Гаал рванул навстречу Карсу, и камни вновь закружились вокруг него, грозясь обрушиться на друга, ставшего врагом, острыми копьями. Единственное стремление держало сейчас Гаала в своем уме – стремление спасти и защитить «свой свет». Но цель эта в одно мгновение стала недосягаемой. Карс обрушил почву под ногами Гаала, словами низвергнув изгнанного алитарца в бездну, лишив способности рассуждать. - Стой на месте, Гаал, - лицо Карса было серьезно и полностью утратило те детские черты, что иногда пробивались сквозь напускную взрослость юного повстанца. Теперь его подбородок ожесточился, а губы сжались в волевом оскале. Решимость, с которой он предавал друзей, граничила с безумием. - Зачем?! – крик Гаала был полон злости и обиды, но если бы гнев не застилал его разум, он бы сообразил, что Карс взволнован и зол не меньше его, и причина, по которой юный воин сражается, не так уж отличается от его собственных причин. Но Повелитель Стихии не мог освободить сердце от свирепой ярости, и это делало его беспомощным и уязвимым. Сам того не замечая, Гаал все сильнее запутывался в паутине, сотканной его братьями из Подземного Замка. А Карс по-прежнему стоял, не мигая глядя в полные ненависти глаза товарища, и в них застыла горячая решимость и жажда спасения. Дрожала его бледная крепкая рука, сжимающая незнакомый серебряный клинок, едва касающийся горла его друга и заложника.