Дожить до рассвета

      Всю группу замёрзших, перепуганных и уставших людей согнали в бункер, где ослепили яркими лучами прожекторов. С большим трудом Беверли заставила изувеченного Фредерика молчать, а не скулить от боли, и теперь только слёзы выдавали испытываемую им агонию.       Наконец-то свет заглушили, и люди, всё ещё щурясь, стали озираться. Они были окружены вендиго: те расположились по кругу за столами, на диванах и красивых стульях. Они же, пленники, были выставлены напоказ, словно в дешёвом борделе, только вот были они не объектами сексуальных утех, а свиньями, за которых вот-вот могли начать торги. Вендиго довольно и плотоядно улыбались, кто-то скалил клыки, а самый молодой из них, юноша с поднятыми волосами, смеялся, играя пальцами с тростью.       — Смотри, Корделл! — сказал он стоящему рядом гиганту. — А ты говорил, что у нас не будет ужина из человечины в этом году! Деликатес!       Названный Корделлом усмехнулся, восторженно смотря на своего хозяина. То, что юноша со смешной причёской — хозяин гиганта, было ясно по вальяжной позе и манере поведения. На нём были красивые и дорогие одежды, как и на фигуристой женщине, сидящей рядом. Её волосы были уложены, а лицо украшал макияж — лишнее доказательство того, что не столь сильно в привычной жизни разнились вендиго и люди. Разными их делал только рацион. Что больше всего удивило Уилла: кто-то из вендиго был наряжен в одеяния, которые он видел только на картинках, а кто-то в шкуры и меха, как мужчина, пристально наблюдающий за ним. Охотник смачно откусил большой кусок от яблока и подмигнул Уиллу.       — Наши мальчики доставили нечто изумительное! — провозгласил Абель, негласный лидер племени. Он неспешно обошёл сбившихся в кучку людей, изучая их насмешливым и безумным взглядом, после чего вновь обратился к собратьям. — И теперь можно устроить аукцион. Ведь не так часто к нам приходят... люди.       Последнее слово было сказано с пренебрежением, и Уилл ощутил страх, исходящий от Аланы. Она плотно поджала губы и не дрожала, но сердце её колотилось как бешеное — их могли заживо изрезать на куски. Фредерик вздрогнул и пошатнулся, а Беверли дёрнулась вперёд, готовая в отчаянии кинуться на Абеля, но Зеллер вовремя перехватил её, прижимая к себе и успокаивающе шепча что-то на ухо.       — Мы пришли за другом! — всё же не удержалась и крикнула она. — Мы нарушили договор, так как хотели найти нашу сотрудницу. Мириам Ласс...       — А чего старина Джек сам не зашёл на огонёк? — Абель вскинул брови и рассмеялся. — Струсил? А мы, откровенно говоря, приглашали только его.       — Послушай... — перебила Беверли, как внезапно в её бровь прилетел камень.       Она вскрикнула и пошатнулась, хватаясь за голову; её ноги подкосились, но Зеллер вовремя подхватил её, удерживая на месте. Его суровый взгляд теперь был направлен в сторону обидчика — юноши с тростью.       — Мейсон... — со смехом сделал замечание Абель. — Что за нетерпение, дорогой мой?       — Слушай, Абель, я хочу свою долю! — возмутился Мейсон, не скрывая раздражения, а его руку сжала сидящая рядом женщина. — Джек не пришёл! Это означает отказ от соглашения. Так почему бы нам не разобрать эту компанию, как и тех солдат?       Уилл физически ощущал голод собравшихся в зале вендиго, а его сердце колотилось точно так же, как сердце Аланы. И лишь дикарь, хрустящий яблоком, привлекал его внимание сильнее всего другого. Он пугал его и интересовал одновременно. Ведь они были врагами, знали друг друга слишком хорошо, и одному Богу было известно, что взбредёт в голову убийцы. А шрам на животе предательски болел.       — Тогда позволь озвучить компромиссное предложение, Мейсон, — продолжил Абель, успокаивающе подняв руки. — Вы все получите солдат. Их много, больше двадцати тел. А эту группу мы отпустим, если они проявят благоразумие. Они согласились на переговоры, уже маленькая победа! Мне нужно, чтобы Джек освободил кое-кого. Мы отпустим их с миром, вернём одежду, пусть считает это жестом доброй воли. А Мириам Ласс вы получите, как только Джек отпустит того, кого я попрошу. Вы знаете, — Абель обернулся к людям и посмотрел на Алану, — Я всегда держу своё слово. Есть возражения?       Внезапно лохматый охотник поднял руку. Мейсон удивлённо вскинул брови, после чего рассмеялся. По залу прошёл изумлённый шёпот, а Абель широко, даже заинтригованно, улыбнулся. Всем нравилось происходящее, и для людей это вряд ли было хорошим знаком.       — Обмен? — с усмешкой спросил Абель у охотника. — И на кого?       — На меня, — внезапно произнёс Уилл под ошарашенные взгляды товарищей.       В ту самую секунду Уилл ощутил замысел хищника. С самого начала он знал, что именно этот вендиго похитил Мириам Ласс, а значит и отпустить её или нет — было его решением. Прерывая монолог Абеля, он жаждал одного: сбросить скучный балласт в виде Мириам и заполучить кого-то более интересного и значимого.       — Его, — подтвердил охотник, указывая на Уилла, а затем вновь смачно куснул яблоко. Его голос был приятным, а вот говор странным, с незнакомым Уиллу акцентом. — И взамен я отдам Мириам. Живую. Без руки, но живую.       Чужой голод, инстинкты охотников, — всё это медленно сводило с ума. Уилл чувствовал, что на них смотрят только как на еду и видел, что будет, если они откажутся. Если бы вендиго услышали отрицательный ответ, то непременно набросились бы и пожрали их всех, игнорируя аргументы Абеля.       — Я согласен, — кивнул Уилл, мысленно навсегда прощаясь с друзьями, хотя вряд ли кто-то ждал его ответ.

***

      Уилла снова вывернуло прямо на пол, и в отличие от первого раза не желчью, а мясом, которое насильно впихнули ему в рот. Двое молодых вендиго рассмеялись, толкая пленника в его же рвоту, что радовало их ещё больше, чем предыдущие развлечения.       После собрания в зале, Уилл больше не видел своих друзей. Его вернули в камеру, где ещё не так давно их держали, лишили даже белья и принялись издеваться, нарочно кормя мясом, а потом рассказывали, кем именно оно было до смерти, и смотрели, как человека рвёт от их подробностей. Уилл отбивался, не желая снова есть сырую плоть, за что его били в живот, и ослабленный от голода и боли, он не мог сопротивляться, но еда моментально отвергалась организмом.       — Эй, прекратите, — покачал головой Абель, подходя к камере. — Что вы делаете?       — Любуемся, как эту падаль выворачивает его же охранником! — ответил один из мальчишек, продолжая смеяться. — Смотри, Абель. Он как свинья. Валяется в своей же блевотине!       От невыносимой вони, Уилла снова вывернуло, и обида от такого унижения придала ему сил вскинуть на Абеля полной ненависти взгляд. Он был не сломлен, но растоптан, и оттого ненависть разгоралась в душе всё сильнее и сильнее. За время, что он остался без друзей, произошло не так много событий, но их хватило, чтобы Уилл оценил в полной мере свои перспективы. То тут, то там раздавались вопли бедных пленников, то кого-то провозили мимо на тележке, оставляя капли крови следом на полу, то какую-то бедную женщину провели на поводке, заставляя выть, подобно волку.       — Как он воняет, — рассмеялся второй мальчишка и демонстративно зажал нос. — Вонючее животное!       — Мальчики, так не обращаются со скотом, — мягко пожурил их Абель, бросая полный презрения взгляд на Уилла. — Даже с таким вонючим скотом. Ведь теперь он чужая собственность...       Звук тихих шагов отвлёк Абеля, и он обернулся, улыбаясь охотнику, который выбрал Уилла. Охотник посмотрел на своё «приобретение», затем на мальчишек. Уилл дрожал от боли и холода, сжавшись на полу, и мысленно желал всем болезненной смерти. К его удивлению, новый хозяин не засмеялся. Охотник подошёл к молодым вендиго, схватил одного за волосы и с силой приложил лицом о стену. Второй испуганно отскочил, а Абель поморщился, пока мужчина с силой бил парнишку лицом о бетон. Бросив его, окровавленного и выплёвывающего свои же зубы, охотник поднял взгляд на Абеля.       — Кому-то сегодня нечем будет есть, — констатировал тот, но быстро потерял интерес к происходящему. — Сейчас мы помоем его, успокойся. Твой человек будет как новенький.       Второй перепуганный вендиго тут же притащил шланг, включил напор и направил мощную струю холодной воды в Уилла, смывая с него грязь, а с пола рвоту. Тот в какой-то момент начал захлёбываться, но напор ослабили, и он смог отдышаться, пока капли воды медленно стекали по его обнажённому телу. Выбравший его охотник приблизился и протянул тряпку, похожую на полотенце. Дрожащей рукой Уилл принял её, наивно полагая, что это поможет согреться. Быстро вытираться не получалось: руки не слушались абсолютно.       — Имя?       Это было второе, что Уилл услышал от него. Подняв на охотника ясные глаза, он замер, пока тот оценивающе рассматривал теперь уже свою собственность. В его взгляде не было презрения, как во взглядах Абеля и мальчишек, однако в нём читалось превосходство.       — Имя? — терпеливо повторил он.       Уилл видел, как обращаются с пленниками, давая им самые неприятные прозвища и клички. Собачка, псина, падаль, тупица, и прочие более неприятные варианты. Не желая быть одним из них, дрожащим голосом он выдал тихое:       — Уилл.       Охотник прищурился, и в уголках его глаз заложились морщинки. Он отступил на шаг, и взял старые тряпки с небольшой тумбы. Принюхавшись к ним, он удовлетворённо кивнул и бросил пленнику.       — Ганнибал, — сказал он, указывая на себя.       Поскольку это было всё, что сказал в его присутствии вендиго, Уилл усмехнулся и выдал тихое:       — Тарзан.       Это сорвалось с языка само собой. Ганнибал замер, изумлённо глянул на человека, а Абель разразился смехом. В несколько шагов вендиго преодолел разделяющее их расстояние, схватил Уилла за волосы и грубо вздёрнул его голову. Уилл зашипел, но его тело было настолько слабым, что сил для ответа или сопротивления не было, ровно как в тот день, когда Ганнибал едва не убил его.       — Ещё одна острота, — предостерегающе заговорил он. — И ты пойдёшь по зимнему лесу голый. Понял?       Дождавшись, пока Уилл изобразит кивок, Ганнибал оттолкнул его и развернулся, молча покидая камеру. Абель последовал за ним, а Уилл раздосадовано потёр затылок и равнодушно посмотрел на брошенные тряпки, которыми оказалась его одежда.       Когда Уилл оделся, неуверенно держась на продрогших ногах, он сделал два робких шага в сторону открытой решётки, выглянул в коридор и увидел множество камер, подобных той, в которой находился. Вокруг царила тишина, охраны видно не было: да и зачем она там, откуда всё равно не выбраться живым и здоровым? Даже при возможности покинуть бункер, побег был бредовой идеей — хищники выследят за несколько минут. Внезапно дверь в конце коридора отворилась, и в проёме показался мужчина с тележкой грибов. Он невозмутимо прошёл мимо Уилла, лишь пару раз демонстративно втянул носом воздух и бросил:       — Человек... Это тебя обманула наша малышка Джорджия? Ты забрал её кожу, но я всё равно ещё не могу соединить её с другими посредством грибов... Абель не даёт...       Уилл не стал отвечать. Полным деланного равнодушия взглядом он проводил вендиго и осторожно двинулся по коридору в ту сторону, откуда пришёл грибник, и любопытства ради заглядывал в некоторые камеры. В одной из них другой вендиго складывал трупы обнажённых жертв по кругу, затем отходил, долго смотрел, затем наклонялся и менял тела местами. Уилла едва ли не вывернуло вновь от такого зрелища, и он отшатнулся от двери.       — Лучше не подходи, — услышал он и обернулся.       Перед ним стояла женщина приятной наружности, а с ней рядом трое мальчишек разного возраста. Самый младший спрятался за мать, опасливо поглядывая на Уилла, а вот старшие детишки смотрели на него, не скрывая голод.       — Он собирает картину из людей, — сказала женщина, указывая на камеру. — Не тут, сейчас он просто подбирает. Если ему понравится твой цвет кожи, то наживёшь своему владельцу неприятностей.       Она проследовала в ту же сторону, что и мужчина с грибами. Уилл так же молча проводил их взглядом, мысленно отгораживаясь от услышанного, чтобы раньше времени не сойти с ума. А его сознание уже медленно, но верно продвигалось к пропасти.       — Идут за своей долей, — пояснил появившийся следом за ними Абель. — Эти мальчики не её родные сыновья. Они убили свои семьи, а матерью выбрали...       — Я не хочу это слушать, — дрогнувшим голосом перебил Уилл. — Лучше убейте меня!       Отчаяние в голосе человека лишь позабавило Абеля. Он плотоядно улыбнулся и приблизился, неспешно втягивая носом воздух и запоминая запах Уилла.       — К сожалению, не могу, — разочарованно произнёс он. — Ты принадлежишь Ганнибалу, и ему решать твою судьбу, человек. А я бы повеселился с тобой, уж поверь. Да и Мейсон положил на тебя глаз.       Позже его руки связали крепкими верёвками, а на шее закрепили узел, скрепив его с верёвками на руках. Уилл слышал, что вендиго держат у себя питомцев-людей, которые выполняют любые их пожелания, пока хозяева параллельно с этим отъедают от них по кусочку, и теперь сказки медленно, но верно становились печальной реальностью. Ганнибал приобрёл домашний скот.       Когда его вывели на улицу, вдалеке на заснеженном склоне Уилл увидел группу вендиго, которые вели его товарищей в сторону дома. Была среди них Мириам Ласс или нет — он не знал, но верил, что люди доберутся живыми, и его глупый поступок будет не напрасным.       — Поешь. — Ганнибал достал из сумки, сшитой из кожи, кулёк и бросил его Уиллу. — Хлеб.       Уилл видел, до чего голод доводил пленников, и потому принял кулёк, разворачивая его и жадно поедая мягкий хлеб. Вендиго, удовлетворённый покорностью, попрощался с товарищами и о чём-то переговорил с Мейсоном и Корделлом.       — Ганнибал, — окликнул охотника Абель на выходе из бункера. — Людоеды с севера снова лезут. Не разгонишь ублюдков?       — Позже, — резко ответил Ганнибал, надевая на руки перчатки. — Я схожу в город и поджарю парочку лагерей, но на особую активность не рассчитывай. Сам знаешь, что за вами должок.       — Благодарю и на том, — кивнул Абель. — Как видишь, мы делаем всё, что в наших силах.       Уилл как раз успел поесть, когда Ганнибал взял свободный конец верёвки и дёрнул, ведя его за собой.