Дожить до рассвета

      Эта ночь обещала остаться в памяти города надолго.       Уилл с трудом разлепил глаза, смотря в потолок лечебной палаты и морщась от внутренней боли. Его что-то ело, грызло и уничтожало изнутри даже во сне, а при пробуждении стало только хуже. Где-то рядом суетилась Молли, потом к нему приходил Джек. Уилл равнодушно переводил взгляд с одного лица на другое, чтобы в итоге закрыть глаза и уснуть, растворяясь в темноте и ноющей боли.       Он умирал.       Город быстро оправился от бунта, ведь без власти Беделии многие вздохнули свободно. Курсанты и кадеты теперь могли работать на равных правах с другими, а многие рабочие радостно возвращали свои дома, некогда отнятые. Солдаты, переметнувшиеся на сторону бунтовщиков, сорвали с себя форму и помогли устранить последствия пожара дома сенатора. Остатки тела Беделии сожгли, пепел развеяли по ветру. Джеку предложили возглавить новый свободный город.       - Я не имею на это права, - произнёс он едва слышно, когда говорил с Аланой и другими в своём кабинете. – Я подводил вас всех…       - Ты спасал нас, - улыбнулась Алана, сжимая руку друга. – Ты столько лет спасал приговорённых к смерти и покрывал бунтовщиков! Мы все знаем, что бы с тобой сделали, если бы поймали.       - Кроме тебя, больше никто не решится, - подтвердил Зеллер, кивая головой. – Ты нужен нам всем. Каждый в городе готов идти за тобой хоть на край света.       Лишь Марго мрачно молчала, стоя в стороне. Она думала об Уилле Грэме и цене, которую заплатил или заплатит он за сделку с Ганнибалом.       А Уилл вернулся домой, игнорируя все праздники и благодарности в честь победы. Ему не было радостно, не было хорошо. Организм выедала не только боль, но и осознание, что на самом деле он хотел другого от своей жизни. Столько лет поступать «правильно», чтобы ощущать эту снедающую муку перед смертью было невыносимо тошно.       Ночью Уилл оделся потеплее, собрал сумку, перекинул её через плечо и тайно покинул город. Он не собирался возвращаться, надеясь, что умрёт в полном одиночестве в лесу, но перед этим он жаждал понять, что же произошло тогда, десять лет назад.       Неспешно Уилл дошёл до бункера, где когда-то его с друзьями пленили вендиго. Холодное здание явно пустовало, и Грэм прошёлся по его тёмным коридорам, вспоминая те или иные события. Прожекторы давно покрылись пылью, зал не выглядел столь пугающе как тогда, а камеры были пусты. Лишь въевшиеся следы крови на полу и стенах напоминали о том, что тут было когда-то. Место, где всё началось. Прежним остался лишь холод.       Уилл с рассветом продолжил путь. Он миновал город, в котором когда-то искал спасения, но нашёл лишь стаи диких вендиго. Затем миновал знакомый лес и горы, чтобы выйти к тому самому домику, где случились неизбежные перемены в его жизни.       Сердце болезненно сжалось, на глаза навернулась влага. Дом Ганнибала казался призрачным и нереальным среди чистого снега. На мгновение Грэм подумал, что не было этих десяти лет одиночества, что он не бросил спутника и сбежал с ним, как они и хотели.       Уилл, поудобнее ухватив сумку, поспешил к домику, неловко преодолевая сугробы. Он бежал и бежал, а затем, бросив свои вещи у порога, вломился в дом и жадно вдохнул застоявшийся воздух плесени и пыли. От былой красоты не осталось и следа.       Всё поблекло, потеряло краски и свежесть. Внутри было темно и холодно, ковры начали гнить. Уилл, неверяще осматриваясь, пошёл в зал и опустился на корточки перед камином. Тут они коротали свои вечера с Ганнибалом, и вендиго давал человеку читать книги. В груди до боли сжало, когда взгляд Грэма упал на книгу о самолётах. Взяв её дрожащей рукой, Уилл увидел, что страницы отсырели, картинки расплылись. Теперь человек не мог сдержать слёз. Все сокровища из прошлого были потеряны навсегда.       Успокоившись, Уилл всё же обошёл весь дом, остановившись в своей бывшей спальне. Воспоминания казались такими нереальными и иллюзорными, что голова шла кругом. Но всё это было наяву, когда-то тут Уилл был счастлив. И теперь, в полном одиночестве, Грэм мог признать это, и к чёрту это вечное «правильно-неправильно».       Уилл всё же заставил себя продолжить путь, так как в следующее место ему надо было успеть до темноты.       Пустующий город не изменился, он всё так же лежал в руинах собственного былого величия. Уилл спустился в метро, как когда-то сделал это во время охоты с Ганнибалом, но не ощутил ничего даже от вида заброшенной станции. Его дар был потерян окончательно. Человек не удержался от соблазна и поднялся вверх по застывшей в веках лестнице и подошёл к стеклянным пыльным дверям. За ними он увидел стаи людоедов, бесцельно бродящих вперёд-назад. Чтобы не привлекать внимания, Уилл осторожно отошёл и через метро вернулся наверх к лесу.       Больше мест в округе он не знал, но до сих пор, по иронии судьбы, был жив. Терять было нечего, и Грэм ступил в темноту мрачного густого леса, вверяя свою судьбу чистому случаю.       Устав к ночи и окончательно заплутав в темноте, Грэм развёл небольшой костерок и сел погреться. Ночью в лесу было ещё тише и страшнее, чем днём, но умирающему бояться не приходилось, ведь каждое встреченное утро и так записывалось в долг. Пламя огня причудливо танцевало, разгоняя собой мрак, и человек не боялся привлечь внимание хищников, хотя на уровне инстинктов прислушивался к происходящему вокруг. И лишь когда Уилл уловил движение, он затушил костёр и скрылся в тени деревьев, быстро перебегая по краю оврага на противоположную от своего недавнего ночлега сторону. Внезапно он расслышал голоса, и те раздавались с другой стороны, видимо кто-то нашёл следы его костровища.       - Уилл! – раздался знакомый голос.       - Джек?.. – тихо спросил сам у себя Грэм и вышел из тени деревьев, приближаясь к краю оврага. – Джек!       С той стороны показались люди, всех их Уилл узнал сразу: Джек, Алана, Зеллер и Прайс, плюс пара солдат. В такой темноте ориентировались они плохо, и не могли рассмотреть, что путь на противоположную сторону был рядом, ближе некуда, а Уилл не собирался им на него указывать. Он искал одиночества.       - Уходите! – закричал им Уилл. – Не ищите меня!       - Уилл, мы больше тебя не бросим, - крикнул в ответ Джек, явно запыхавшийся после борьбы со снегом. – Мы поможем тебе!       Грэм обречённо посмотрел на Алану: та замёрзла, сжалась и дрожала, но при этом в её взгляде читалась небывалая стойкость. Зеллер и Прайс, как обычно, держались рядом и оба выглядели обеспокоенными. Они с Уиллом никогда близки не были, но из раза в раз не бросали его одного. И Джек, с яростно горящим взглядом, Джек, желающий спасти того, кого уже нельзя было исцелить.       - Я умираю! – крикнул товарищам Уилл. – Мы освободили город, так дайте мне сделать что-то для себя! Дайте мне умереть без сожалеющих взглядов, без кровавого кашля и…       - Уилл! – завопила внезапно Алана, указывая рукой за его спину. – Уилл, беги!       Солдаты вцепились в ружья, а Грэм обернулся, не сразу узнавая в голодном и хищном взгляде Ганнибала. Мощный рывок и вендиго впился в шею человека зубами, моментально прогрызая её до крови. На той стороне кричала и плакала Алана, умоляя Джека помочь. Кроуфорд в панике приказывал стрелять, но молодые солдаты понимали, что скорее подстрелят Уилла, чем прыткого Ганнибала, а потому перепугано смотрели на слившихся в единое охотника и жертву.       А Уилл, захлёбываясь кровью и мучаясь болью, когда из его горла выгрызали куски, вцепился в плечи Ганнибала, ощущая… облегчение. Он должен был умереть ещё тогда, когда вендиго распорол его живот. Именно это было их судьбой: одному убить, а второму умереть.       Ганнибал, продолжая жевать чужое мясо, разжал хватку рук, и Уилл упал в снег, окропляя его булькающей горячей кровью. Из горла грубо был выгрызен большой кусок плоти, и человека трясло, сводя предсмертными судорогами. В глазах Уилла застыло успокоение, но смотрел он не на убийцу, а в сторону горизонта, где пытался сквозь тьму пробиться первый луч солнца. Грэм успел подумать о том, что когда-то в молодости он получил свой кусочек счастья, и что молодой Уилл всё ещё где-то там, в домике на поляне с Ганнибалом.       Уилл Грэм так и не дожил до рассвета. Его сердце остановилось, и грудь перестала вздыматься.       Ганнибал схватил его тело за ноги и уволок в лес.       Даже спустя полгода Джек Кроуфорд продолжал видеть Уилла. Он являлся в его снах, видениях и миражах. Однажды Джек спустился посреди ночи на кухню и увидел Уилла за стеклянной дверью на улице. Уилл был молод, как раньше, только смотрел на Джека он необычайно грустно. С тех пор Джек боялся ночью покидать спальню. Он не хотел видеть Грэма.       Алана порой не сдерживала слёз, но лишь тогда, когда этого не видела Марго. Ей тоже нельзя было расклеиваться, ведь они воспитывали маленького мальчика, и семья была важнее скорби по погибшим.       Мириам Ласс и Фредерик Чилтон, ставшие преподавателями в Академии, часто говорили об Уилле, особенно часто это делала Мириам. Она тоже один раз видела Уилла. Он стоял на улице под дождём и улыбался ей.       А старик, что ухаживал за могилой отца Уилла, однажды увидел его тень на кладбище. Старик заплакал.       И лишь заблудшие странники рассказывали сказки о том, что в лесу живут вендиго и человек. Любая история становилась легендой, причём с хорошим концом и надеждой на лучшее будущее.       Джек приказал держать в секрете то, что человек вот уже много месяцев как был мёртв.