Крылья бабочки

– Лично в руки маршалу дю Плесси, - велела Анжелика, передавая письмо гостиничному служке. – Ты ведь способен отличить маршала от солдата, верно? – Конечно, мадам, – флегматично отозвался рыжий парнишка. Переживания Анжелики никак его не тронули, – если уж даже десяток расфуфыренных и уставших с дороги, а оттого раздражительных и капризных придворных не разволновал его, то какое-то письмо и вовсе оставило равнодушным. Найти незнакомого ему маршала среди расположенной в часе езды французской армии? Да что за ерундовое дело! Едва за парнем закрылась дверь, как Анжелику охватило смятение. Она едва не велела начищавшему дорожные сабо Флипо броситься следом и отобрать письмо, на котором ее рука, повинуясь внезапному лукавству не супругов, но любовников начертала: «Некая особа, чье сердце покорено Вами, приглашает Вас разделить с нею скромный ужин и душевную беседу». Подписи не было. Она сама не знала, что двигало ею – но азарт опасной игры захватил ее существо, она и впрямь ощутила себя прекрасной незнакомкой, инкогнито завлекающей в свои сети мужчину. Острота чувств, которую они пережили на маскараде, манила ее. Сейчас письмо казалось ей глупым. Филипп не придет; она воочию увидела, как он, презрительно пожав плечами, рвет бумагу пополам, или равнодушно касается ею пламени свечи… Наконец, она решительно набросила на плечи подбитую мехом накидку и распахнула дверь в коридор, намереваясь сперва приказать убрать остывший ужин, а затем велеть Флипо отыскать и расспросить растяпу-служку: может статься, он попросту выбросил конверт, или же всучил его первому попавшемуся дворянину. - Флипо! - она вышла и в растерянности остановилась перед дворянином, стоявшим около двери. Даже полутьма холодного коридора не могла помешать ей узнать его – Филипп! – Это вы?! – Боюсь, на ужин я опоздал, но на душевную беседу все же рассчитываю, – невозмутимо произнес он, словно они расстались не месяц назад, а вчера вечером. – Входите же, – она шагнула в комнату и тут же оглянулась на дверь, чтобы позвать прислугу. – Я прикажу разогреть еду. – Не стоит, я не голоден, – Филипп остановился у стола, рассматривая подобие светского ужина, которое Анжелика смогла собрать на скорую руку при помощи Флипо и девиц Жиландон. – Так значит, вы решили остановиться тут? Если бы вы поторопили своего кучера, то добрались бы до Франш-Комте до темноты. Там у вас было бы жилье получше этого. – Все были измучены дорогой, – Анжелика махнула рукой в сторону смежной комнаты, дверь в которую была плотно притворена. Вымотанные тяжелым переездом, девушки рухнули в кровать сразу же, как освободились, и заснули мгновенно. – Решили, что будет лучше, если во Франш-Конте мы приедем хотя бы выспавшимися. Но… я слишком сильно хотела увидеть вас. – Так сильно, что даже не предупредили о своем приезде? – Филипп посмотрел ей прямо в глаза. Он изменился, и Анжелика жадно всматривалась в его лицо: в армии он всегда выглядел слегка похудевшим, более подтянутым, более сосредоточенным, а кожа на лице немного темнела от неизбежных лучей солнца и ветра, от которых не спасала даже шляпа, и оттого светлые глаза выделялись еще ярче. – Я хотела сделать вам сюрприз. Его Величество оказал Флоримону честь, назначив его помощником виночерпия… вы, вероятно, слышали об этом. Мне не хотелось отпускать его в путь одного, - она опустила ресницы, прогоняя от себя вновь всколыхнувшуюся боль, и тут же подняла лицо к мужу, напустив в голос толику кокетства: – А как вы догадались, что письмо от меня? – С чего вы взяли, что я догадался? – с непроницаемым лицом поинтересовался Филипп. – С каких пор вы приезжаете по первому зову к неизвестной даме? – фыркнула Анжелика, вдруг сама расслышав в своем голосе собственнические нотки. – Ведь вы же этого хотели, так? Иначе подписали бы письмо, – Филипп пожал плечами. – Сейчас вы выглядите забавно, – как охотник, угодивший в собственный капкан. Анжелика прикусила губу: – Вы проехали час в темноте, чтобы посмеяться надо мной? – Нет, – Филипп подошел ближе и пальцем очертил контур ее подбородка раньше, чем она успела уклониться. – Я приехал потому, что тоже хотел увидеть вас. Даже раздосадованная, Анжелика не могла устоять. Она приникла щекой к его камзолу, чувствуя, как теплые пальцы перебирают ее волосы. – Вы скучали по мне? – Да…наверное, – после паузы отозвался Филипп. – Честно говоря, мне было некогда скучать, но порой я думал, что есть вещи, о которых я бы хотел рассказать вам, или показать. Или напротив – что это может расстроить вас, и поэтому хорошо, что вы этого не видите и никогда про это не узнаете. Да, мне не хватало вас… – Вы говорите об этом так, словно сожалеете, – прошептала Анжелика. Она подняла к нему лицо, в попытках прочитать в его глазах хоть что-то. – Сожалею? – Филипп задумался. – Я прихожу к выводу, что то, что вы называли любовью… больше похоже на проклятие. – Вы все-таки смеетесь надо мной… – Нет, – он покачал головой. – Тоска разлуки, муки ревности, – что это, если не проклятие? – К чему ревность? Я люблю только вас… – Это сейчас. Но стоит одному из двух охладеть, – и второго ждут немыслимые муки… – Сейчас вы боитесь за себя или за меня? – возразила Анжелика, высвобождаясь из его рук. – Вспомните, сколько времени я питала к вам чувства, невзирая на… сложности? Может, я охладею к вам, если с годами у вас появится лысина? Филипп широко раскрыл глаза, будто оскорбленный такими словами. Анжелика же невольно скользнула взглядом по его стройной фигуре и вдруг расхохоталась, прижав ладонь к губам. Филипп фыркнул, внезапно притянул ее к себе, еще вздрагивающую от смеха, и быстро накрыл ее губы своими. Поцелуй сразу сбил с нее веселье. Соль мужских губ, атласная нежность языка и колкость недавно стриженых усов сплелись в единое целое, и имя этому было… – Филипп… Она тянулась к его губам, привставая на цыпочки, почти повисала на его шее, ощущая горячие жадные руки на своей спине, груди, пояснице. – Филипп! Звук из соседней комнаты заставил их отпрянуть друг от друга, словно тайных любовников, крадущих телесную близость, – вероятно, одна из девиц застонала во сне. - Мне пора уезжать, - оправив одежду, произнес Филипп грубоватым тоном, словно не целовал ее только что со всей страстью. – Надеюсь увидеть вас завтра в добром здравии, мадам. Стоя у окна, она проводила взглядом его фигуру, почти сразу растворившуюся в темноте, стоило ему отъехать за ворота гостиницы. Рассеянно проведя пальцем по припухшим губам, она вдруг представила себе, какой будет их с Филиппом жизнь спустя много лет. Нет, даже в мыслях она не могла увидеть Филиппа обрюзгшим – седина и морщины лишь подчеркнут благородные черты, вылепленные многими поколениями титулованных предков. Взрослый Шарль-Анри, похожий на юного надменного подростка, которого она встретила однажды в парке дю Плесси, темноволосый неугомонный Флоримон, возможно, другие дети, которых подарят ей долгие упоительные ночи с мужем… Ссоры и примирения, разлуки и встречи, – сколько их будет за эти годы?... Анжелика медленно выдохнула, сбрасывая пелену мечтаний. Филипп скучал по ней, проскакал целый час, чтобы немного побыть рядом, и это делало ее счастливой сейчас, что бы ни ждало их впереди.