***
Салют в честь гостей устроили вечером. После пира во внутреннем дворике замка. Все обитатели Скайхолда высыпали на горное плато, чтобы посмотреть на зрелище. Почетные гости и советники Инквизиции разместились на специально построенных для этого трибунах. Леди Тревелиан и Каллен устроились немного в стороне от толпы. Был поздний час. Народ уже изрядно подвыпил, и собрание утратило дух официальной церемониальности. Плечо к плечу командор и его Инквизитор сидели на верхней скамейке, весело переговаривались. Они не отходили друг от друга весь вечер. Как не преминули отметить досужие сплетники. — Хорошо, что эта часть доверена мадам Вивьен, — со вздохом сообщил командор. — Ты просто недооцениваешь Дориана. — Я бы сказал, что я его переоцениваю, — отозвался Каллен. — По мне так он способен взорвать весь замок с потрохами. Эвелин звонко рассмеялась. — Как думаешь, у них теперь все в порядке? — шепнула на ухо Лелиане Жозефина. — Думаю, что да, — ответила Сестра Соловей. Жозефина хотела сказать что-то еще, но у нее над головой оглушительно грохнуло. Всего мгновение, и небо разорвало на тысячи осколков. Ослепительно яркие звезды украсили темноту. Словно искорки они пронеслись по небосводу. Подсветили чернь своим присутствием. Каждый новый удар, новый взрыв, новый залп пламени вызывал у зрителей дикий восторг. Они ахали и улюлюкали, протягивали руки к небу и красочным букетам, которые там расцветали. — Какая прелесть! Жозефина захлопала в ладоши. — Каллен! — Эвелин вся побелела и вцепилась в руку командора. — Каллен, — из последних сил прохрипела она, — быстро уведи меня отсюда. — И соскользнула со скамьи. Не теряя ни секунды, командор схватил ее в охапку, пока все продолжали смотреть на салют. — Уведите леди Тревелиан в замок, — велел он страже. Солдаты сгруппировались вокруг Эвелин плотной толпой и осторожно повели ее к Скайхолду. — Командор, что случилось? — спросила взволнованная Жозефина. — Не знаю, но, видимо, ей плохо. Я в замок, оставайтесь здесь. Нужно следить за порядком. На прощание Каллен кивнул посланнице и поспешил обратно к своей группе. Стражники так плотно обступали Инквизитора, что попадающимся на пути гостям вряд ли было ее видно. И хорошо. Потому что Эвелин становилась все белее и белее. В какой-то момент командор плюнул на все предосторожности, подхватил ее на руки и понес сам. На пути к главному залу, где-то в районе таверны, Эвелин наконец открыла глаза. — Каллен, — едва слышно прошептала она. — Каллен, уведи их. Если командор и удивился ее словам, то спорить не стал. — Сейчас же возвращайтесь в казармы, — приказал он солдатам. — Ваша милость, но как же… Командир и стражники удивленно переглянулись. — Я сказал, в казармы! — рыкнул Каллен. — Дальше я справлюсь сам. Солдаты есть солдаты. Особенно храмовники. Они вытянулись по струнке и медленно один за другим не оглядываясь промаршировали к казармам. Благо, в замке сейчас никого из гостей не было. — Скорее отведи меня куда-нибудь, — прохрипела Эвелин, — где нас никто не увидит. Вдвоем они доковыляли до заднего двора таверны. Каллен посадил ее около стены и присел рядом. — Ну как ты себя чувствуешь? — Бывало и лучше, — Эвелин слабо улыбнулась. — Тебе надо найти Дориана. — И оставить тебя здесь? — Это опасно. — Пустяки. — Каллен! — Ничего страшного. — Прошу тебя. — Все будет хорошо. — Ты не понимаешь! Прежде, чем он успел что-то ответить, полыхнуло зеленым, и его отбросило от Эвелин силовой волной. Удар был такой силы, что он пропахал боком землю. Спина горела огнем. Сознание отказывало. Каллен почувствовал сильную боль в затылке, а потом буквально провалился во тьму.***
Красная кровь. Красный лириум. Красная статуя командора Мередит. Они пожирали его. Выгрызали плоть изнутри. Оставьте меня! Слышите? Оставьте! Он горел красным пламенем. А Амелл смеялась ему в лицо. Вот она, комната Истязаний. Его заточили за ее пределами. Он не помнил как. Он не знал, что. Он помнил, что стены не поддавались. И было очень тяжело дышать. Лишь образы. В его голове были лишь образы. Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров. Они взялись за руки. И кружились вокруг него. Водили свой неистовый хоровод. А он сжался, он скорчился в середине. Закрыл глаза и все равно видел их сквозь веки. Мередит и Амелл. Ферриса и Энлайз. Бевала, Грегора, Ульдреда, Андерса. Они вгрызлись в него словно черви в плоть. Они не отпускали. — Командор Каллен! Он вздрогнул от звука этого голоса. А потом к его носу поднесли что-то пахучее, неприятное. Каллен чихнул и через какое-то время открыл глаза. Голова буквально раскалывалась, но он смог сфокусировать свой взгляд на лице Морриган. Магесса деловито его ощупывала. — Жить будет, — наконец сказала она и удовлетворенно кивнула. Каллен приподнялся на подушках. Он был в покоях Инквизитора. Сама Эвелин сидела на диване. — Сильно тебя потрепало, — вздохнув, заметила Жозефина. Каллен покачал головой, потом сел. — Вы бы полежали, командор, — предложил Дориан. — Некогда, — сухо ответил он. — Кто-нибудь расскажет мне, что случилось? — Мы нашли тебя и Эвелин за таверной, — подала голос Лелиана. — К счастью, мы успели раньше, чем остальные гости. Жозефина рассказала мне обо всем, и я поспешила на помощь. Ты не представляешь… — Она запнулась. — Когда я увидела два ваших бездыханных тела. Каллен поднялся, слегка помассировал саднившее плечо и подошел к Эвелин. — Ты в порядке? — участливо спросил он. — О да! — Вжавшись в диван, она с ненавистью посмотрела на свои руки. — Я просто замечательно. — Она сжала пальцы в кулаки и встала на ноги. — Я просто ходячая неприятность. — Она повернулась к Каллену. — Посмотри, что я с тобой сделала. — Я предупреждала Вас, Инквизитор, — не удержалась Лелиана. — Вам следовало держаться подальше от толпы. — И быть затворницей?! — взвилась Эвелин. — В собственном замке?! Вы правы, я — Инквизитор. Я должна участвовать во всех переговорах. Я глава этой организации. — Не тогда, когда Вы опасны для других людей. Я не могу нести за это ответственность. — Ну хватит! Еще подеритесь, — едко заметила Морриган. Эвелин в ярости повернулась лицом к магессе. — Ну, а Вы? Что Вы? — со злостью, вкрадчиво спросила она. — Что Вы сделали, Морриган? Вы обещали мне найти ответ. И что? Никакого результата! Сдается мне, что Вы просто живете здесь за наш счет. — Разве мои настойки не укрепили Ваш дух, Инквизитор? — оскорбленно поинтересовалась магесса. — Вот! Посмотрите! — Одним прыжком Эвелин подскочила к Каллену и задрала рукав его рубашки. — Вот как они помогают! Рука командора сплошь была покрыта синяками. Морриган сердито насупилась. Каллен молчал. Синяки были от тренировок с солдатами. — Эвелин, — вдруг подала голос Жозефина, — твоя Метка светится. Инквизитор глянула на свою ладонь, по которой, словно маленькие жучки, бегали зеленые искры. Шумно вздохнула. Попыталась немного расслабиться. — В книгах говорится, что нестабильность наступает не просто так, — заметил Дориан. — Она является последствием какого-то коренного изменения. Тебе надо вспомнить, что происходило с тобой до того, как Метка начала расшатываться. — Что, например? — Исходя из моих заключений, самая большая перемена, которая с тобой произошла, — это выбор специализации. Ты ежедневно принимаешь лириум. Возможно, это могло повлиять на Метку. Лелиана и Каллен переглянулись. — Я согласна с Дорианом. Надо понять, где был коренной перелом, — вставила Морриган. — Но Лириум вряд ли бы смог так повлиять. Точка отсчета скорее не специализация, а сражение с Корифеем. Именно тогда Метка стала нестабильна. — Большой выброс магии Тени, — пробормотал Дориан. — Хорошо, но тогда почему не сразу? Почему симптомы начали проявляться со временем? — Потому что выброс был действительно большой. Условно говоря, Метка разрядилась. Очень надолго. А потом Эвелин ей редко пользовалась, что только ухудшило ситуацию. Инквизитор вздохнула. — И почему она вызывает столько проблем? Я думала, что закрытие Бреши мне поможет. Морриган усмехнулась. — Чего мы не понимали и чего не понимаем: Метка — часть Сферы. А этот предмет был сделан не человеком и не для человека. Другими словами, леди Тревелиан, Вы к ней не приспособлены. Сфера создана для существа с высоким потенциалом к магии. Именно поэтому при первом контакте Вас едва не убило. — Но я все-таки выжила, и Солас научил меня ее контролировать. Значит, теоритически разобраться с этим можно. — Солас не мог ее контролировать, и Вы не можете, — возразила ей Морриган. — С Меткой смог бы управиться Корифей или подобное ему существо. — Но тогда. В первый раз, когда Метка стала нестабильна. Если бы не Солас, я бы погибла. — Вы остались в живых не из-за него, а из-за себя. Так или иначе Метка бы вернулась в норму. На тот момент времени. Якорь всегда реагировал на состояние Бреши Пока росла Брешь, рос и Якорь. По мере того, как закрывалась Брешь, стабилизировалась и Метка. Да, маг немного сбалансировал ситуацию. И благодаря ему дело пошло очень быстро. Но как бы Вам объяснить. Магия —это процесс весьма естественный. Как водопад или, скажем, снежная лавина. — Тогда, получается, нам надо ждать, когда Метка снова вернется в норму. Магесса только грустно вздохнула. — Если я правильно понимаю, — медленно произнес Дориан. — то с момента перелома сделать уже ничего нельзя. Не так ли? — Да, — Морриган кивнула. — Магию Тени невозможно удерживать долго. Во всяком случае, обычному человеку. Здесь ничего не может помочь. — То есть? — У Эвелин пересохло во рту. — Я правильно Вас понимаю? У меня уже нет шансов? Морриган помолчала. Походила по комнате, выпила вина. Все напряженно ждали, что она скажет дальше. — Это самая трудная часть. Каждый раз, когда Метка разряжается, она забирает Ваши жизненные силы. Для смертельного исхода достаточно всего ничего — просто один раз махнуть через край. — А если мы будем регулярно разряжать Метку? — дрожащим голосом спросил Дориан. — Это не всегда помогает, — заметила Лелиана, — и сегодня мы это выяснили. — Но если делать это под присмотром. Не так бесконтрольно, — продолжал настаивать маг. — Бесполезно, — Морриган пожала плечами. — Сердце Эвелин не выдержит нагрузки. Так или иначе. В покоях Инквизитора повисла пугающая тишина. Не то чтобы откровения Морриган стали для всех сюрпризом. Но выхода из ситуации не было. — Сколько мне осталось? — спокойно спросила Эвелин. Все присутствующие обратили свои взгляды на Морриган. Впервые в жизни магессе стало неуютно. — Полгода. Может, год при должном уходе. — Солас знал? Об этом? — Возможно. Возможно, что он догадывался. Хотя наверняка я знать не могу. — Значит, в любой момент. — В зависимости от образа жизни. Самое лучшее — поменьше двигаться. Но это вряд ли для Вас, учитывая все обстоятельства. Поэтому я хотела бы опробовать одну настойку. — Опробовать? — переспросила Лелиана. — Вы хотите сказать, что никогда ее раньше не пробовали? — Я составила ее сама, — ответила Морриган. — Она позволит Эвелин вести активный образ жизни. Но есть побочные эффекты. — И какие же? Магесса вздохнула. — Это смесь лириума, черного лотоса, шипа дракона и еще много чего. Очень ядреная штучка. Придется принимать в больших дозах. Что может со временем оказать влияние на разум и… ясность памяти. — Исключено, — возразила Лелиана. — Решать-то не тебе, — заметила Морриган, — а Вестнице. Больше никто не решался ничего сказать. Жозефина выглядела очень расстроенной. Дориан молчал, что уже само по себе не предвещало ничего хорошего. Лицо Каллена была непроницаемо. — Ну что ж, — подвела итог Эвелин. — Если я не умру от остановки сердца, так свихнусь или потеряю память. — Инквизитор налила себе еще вина и выпила залпом. — Так что перспективы у меня, судя по всему, радужные. — Она обвела присутствующих ясным взглядом. — Если никто не хочет высказаться, то я бы предпочла остаться одна. Время мое драгоценно, и мне надо многое обдумать. — Вы уверены? — спросила ее Жозефина. — Абсолютно, — твердо ответила Эвелин. Один за другим советники начали расходиться. Первой откланялась Лелиана, леди Монтилье вышла вслед за ней. Дориан было хотел задержаться, но, поймав настораживающий взгляд Инквизитора, тоже поспешил ретироваться. Морриган уходила последней. На мгновение она остановилась в дверях, обернулась. Видимо, силилась что-то сказать, а потом так же внезапно передумала. Практически выбежала, громко хлопнув дверью. — Ну вот и все, — едва слышно проговорила Эвелин и налила себе еще вина. Она изо всех сил пыталась переварить полученную информацию. Невидящими глазами обхватить пустоту. Впрочем, слова Морриган не вызвали у нее большого удивления. У Каллена, кстати, тоже. Командор подложил несколько больших бревен в камин. Не столько для того, чтобы раздуть огонь, сколько для того, чтобы чем-то занять себя. — Не молчи. Эвелин покачала головой. — Знаешь, в каком-то смысле я испытал облегчение, — отозвался Каллен. — Мучиться, не зная, что впереди, было гораздо тяжелее. — Это да, — Эвелин усмехнулась. — В конечном итоге… уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца. — Теперь стоит понять, как правильно распорядиться оставшимся временем. Каллен облокотился рукой на каминную полку. Эвелин встала рядом. Они молча смотрели, как огонь пожирает сухое дерево. Каждый думал о чем-то своем. Блики пламени чертили причудливые узоры на их лицах. — Я хочу сохранить Инквизицию, — наконец произнесла Эвелин. — Даже если это последнее, что я успею сделать. — Согласен, — Каллен кивнул. — Это дело нашей жизни. Они оба какое-то время молчали. — Тебе не страшно? — внезапно спросила Эвелин. В неровном свете огня она выглядела особенно бледной. — Нет, наверное, — Каллен лишь пожал плечами. Эвелин порывисто обернулась к нему, дотронулась до его плеча рукой. Ее лицо вдруг исказилось страхом. Вязким. Первобытным. Страхом. — А мне страшно, — с горечью прошептала она. — Я не хочу умирать. Не сегодня. Не оставляя тебя. Нам еще много надо сделать. Так долго сдерживаемые эмоции полились через край, через вылетавшие сейчас слова. Она не плакала, но это сухое отчаяние по-своему было еще ужаснее. Маска ее спала, и плотина чувств прорвалась наружу. Не было уже той гранитной твёрдости. Показная холодность улетела в туман, и Каллен понял, что сейчас ей необходима его поддержка и его утешение. И больше ничего. Когда он обнял ее, то ощутил, как сильно она дрожала. В его душе поднялась волна острой непереносимой жалости и нежности. Он прижал ее к себе еще сильнее, еще крепче, в попытке принести чувство покоя, в попытке отдать все свое тепло. Они простояли так долго. Очень долго. Цепляясь друг за друга. Сломленные. Утопающие. Ищущие поддержки. Сначала у Каллена ничего не получалось. И у Эвелин долго не попадал зуб на зуб. Но постепенно он стал чувствовать, что она начинает успокаиваться. Пока наконец дрожь не прошла, и Эвелин не вздохнула облегченно. Она обвила руками шею Каллена и едва ощутимо поцеловала его в щеку. — Спасибо тебе. Впрочем, на этом она не остановилась, а продолжала покрывать поцелуями его щеки, нос, подбородок, а потом и губы. И когда Каллен позволил себе ей ответить, вся раскрылась и мгновенно затрепетала. — Давай я уложу тебя спать, — предложил командор, чуть отстранив Эвелин от себя. — Нет. — Она вцепилась ему в плечо, достаточно ощутимо надавив на кожу. — Останься со мной сегодня. Ну пожалуйста. Он было хотел возразить, но Эвелин так умоляюще смотрела на него. Практически клятвенно сложила руки. И когда она перешла от состояние безысходности в состояние отчаяния? Он не знал. Решение плескалось на задворках его сознания. Надо было что-то делать, а он просто стоял и смотрел, как она раздевается. — Останься, — еще раз повторила Эвелин, когда последняя часть ее одежды упала на пол, и прижалась к нему всем телом. — Останься. Я больше не хочу ни о чем говорить. В ее черных как ночь глазах отражались языки пламени. Она гипнотизировала его. Почти подсознательно. Почти демонически. И это оказалось выше его сил. По крайней мере сейчас. Пусть ему тяжело, но он не будет сопротивляться. Он попытается выкинуть все из головы. И на секунду, на короткое мгновение они забудут о реальном мире. Пусть все катится к чертям. Пусть провалится в бездну. В их бездну. Каким утешением для него было снова прикоснуться к ее телу. Каллен не спеша исследовал каждый изгиб, каждую приятную округлость. Полузнакомые, полузабытые черты. Пересчитал пальцами все ее позвонки и нежно помял ягодицы. Стянув с себя остатки одежды, уложил ее прямо на шкуру у камина. Не удержался, куснул мочку ее уха и получил в ответ тихий, полный сладости стон. Как же он соскучился по всему этому. Самому себе было страшно признаться. А Эвелин отвечала на его ласки. Очень охотно отвечала. Обменивалась жадными, опустошающими поцелуями. И не скрывала охватившего ее желания. Каллен целовал ее губы, глаза, грудь, шею. Спустился ниже, осторожно провел языком по внутренней стороне ее бедра, а потом закинул ее ноги себе на плечи. Эвелин и не думала ему сопротивляться. Наоборот. В полузабытьи она отдалась на волю его ласк и теперь просто плыла по течению. И до чего же было приятно! Губы Каллена, одновременно мягкие и напористые, вызывали в ней волну острого наслаждения. Ее тело горело, внизу живота требовательно пульсировало, бедра податливо изогнулись. Она двигалась в такт его движениям. А потом выкрикнула что-то. Он не услышал, что именно. Только почувствовал, как дрожь прошла по всему ее телу. И наконец его тоже охватило желание. Поглотило его разум залпом. Эвелин присела рядом и поцеловала его в губы, часто дыша. — А теперь моя очередь, — прошептала она ему на ухо и мягко толкнула в грудь. Каллен улегся на спину, позволив ей быть сверху. Только положил руки на бедра Эвелин и слегка направлял ее ритмичные движения. Любовался ее наготой, открывшейся в полной мере. Иногда ласкал пальцами ее кожу. Ощупывал упругую грудь. Эвелин то резко опускалась, то почти полностью оставляла его. Ускоряясь постепенно. Растягивая наслаждение. И он чувствовал, как внутри у нее все сжимается. Он сдерживал себя сколько мог, и она, осознав это, хрипло засмеялась. Потянула его к себе ближе. Заставила сесть и жадно поцеловала. Резкая боль. Кровь закапала ему на подбородок. Каллен со свистом втянул в себя воздух. Эвелин укусила его за нижнюю губу. — Ах ты так, — шутливо прорычал он, подхватив ее под ягодицы, и быстро перевернул. Так, что она, взвизгнув, оказалась под ним. — Ах ты так, — повторил он и мертвой хваткой вцепился ей в запястья. Раздвинул ей ноги коленом и вошел одним толчком. Он погрузился в нее настолько глубоко, что она глухо застонала. Новый толчок заставил ее вцепиться ему в спину. Провести красную длинную полосу ногтями, отчего Каллен едва не выругался грязно. Впрочем, он и не думал заканчивать игру. Новый толчок. Грубо. Быстро. Жестко. То, что им сейчас нужно. Его расцарапанная спина вся горела. Но он не чувствовал боли. Он сгорал. Он позволил пламени сжечь себя. А потом возродился из пепла. Еще несколько резких толчков, и вот уже пальцы Эвелин липкие от его спермы. Сладкая дрожь по всему телу. Инквизитор кончила вслед за ним. Оба они еще не испытывали такого сильного оргазма. Оба, усталые, без сил, буквально повалились на пол. После бури чувств не осталось ничего, только полная удовлетворенность. Приятная расхолаживающая пустота. Их сумасшествие. Их бездна. Каллена хватило лишь на то, чтобы дотащить себя и леди Тревелиан до кровати, взять одеяло и хорошенько укутать им Эвелин. Умиротворенные, они уснули вместе.