Их бездна

Истина не конец, а лишь начало. Мы верим в то, во что хотим верить. Иначе не бывает. Самым большим страхом Морриган было потерять контроль. Контроль. Над собой. Ей снились дикие земли Коркари, холодные суровые леса на юге Ферелдена. Грязь, топь и сырые болота. Когда-то она жила там с матерью. Когда-то она заманивала в те леса храмовников. И приносила их в жертву. В жертву. Флемет. Самым большим страхом Морриган была она сама. Ей снилась поляна в холодном лесу. Большой кожаный гримуар. Потертый от времени. Пропитанный ненавистью. Залитый разъедающими слезами. И темные ядовитые листы. Ядовитые слова. И как сила капля по капле уходит из Кирана. Они снились ей в кошмарах. Преследовали по ночам. Разрывали на части. Просыпаясь, она бежала к кроватке сына. И долго, не отрываясь смотрела на спящего Кирана. Больше всего на свете Морриган боялась превратиться в Флемет. Боялась превратиться в собственную мать. — Миледи. Магесса вздрогнула и перевела взгляд на стражника перед ней. — Миледи, — повторил Мишель де Шевен. — Командор Каллен готов Вас принять. — Что-что? Продираясь через пелену воспоминаний, Морриган даже не сразу поняла, в чем дело. — Командор примет Вас, — терпеливо повторил Мишель. Он отворил дверь в приемную, где магессу уже ждал Каллен. — Леди Морриган. Каллен как всегда был крайне учтив. Ведь она совсем и не леди. — Командор, — произнесла магесса самым любезнейшим образом и приветливо улыбнулась. Каллен слегка поморщился. Как от укуса комара. — Желаете выпить чего-нибудь? — вежливо спросил он. — Не откажусь, — отозвалась магесса. Уговаривать всегда легче под хмельком. Уж ей-то об этом не знать. Тем более, одно удовольствие, когда за тобой ухаживает такой мужчина. В меру мужественный, в меру галантный, в меру настойчивый. Пока Каллен наливал ей вина, у Морриган было время прицениться. Не в ее вкусе, конечно. Но в целом, магесса вполне могла понять, что Эвелин в нем нашла. Тем жальче, что Каллен — неисправимый романтик. — И так. Чем я обязан удовольствию? Как и всегда командор предпочитал сразу же без обиняков переходить к сути дела. — Зашла узнать: удалось ли Вам найти, что я просила? — Не знаю, как у Вас получается везде быть первой. Но да, Мишель занес мне это буквально полчаса назад. Каллен выложил на стол круглый предмет, обернутый тканью. — Отлично. На мгновение Морриган коснулась шара, и даже сквозь плотный материал было видно, как ярко он засветился. — И как именно эльфийский оберег поможет Эвелин? — поинтересовался Каллен. — Вы обещали объяснить мне, если я его найду. — И где же Вы его нашли? — В эльфийских руинах. В том месте, о котором Вы рассказывали. Моим людям не пришлось искать долго. — Место мне голоса нашептали. Деловито взвесив оберег в руке, Морриган положила его обратно на стол. Каллен решил оставить последнюю реплику без комментариев. — Вы не ответили на мой вопрос. Как этот предмет поможет Эвелин? — Ну. Вы знаете… мы как-то забыли о том, что Якорь — часть Сферы Уничтожения. Другого эльфийского артефакта, позволяющего разрывать Завесу. И в нужный момент это сыграло свою роль, так как Эвелин смогла выхватить Сферу из лап Корифея. Оберег должен взаимодействовать с Якорем подобным образом. — То есть стабилизировать его? — Навряд ли все так просто. Но хотя бы разряжать Якорь более подконтрольно, чем мы делали до этого. — Да, это лучше, чем ничего. Сейчас нам нужна любая поддержка для поездки Инквизитора в Халамширал. — Это самоубийство — туда ехать, — заметила Морриган. — Да, я знаю, — больше Каллен об этом ничего не сказал. — Тем не менее, — добавил он, — я рад, что Вы рядом с Эвелин. Иначе бы эта ситуация выглядела совсем безнадежно. Впервые в жизни Каллен ей тепло улыбнулся. И Морриган поняла, что атмосфера в ставке командора благоприятствует личному вопросу. — Раз уж мы заговорили об этом, — осторожно повела свою игру магесса, — я бы хотела узнать Ваши планы на будущее. Мне кажется, Вы не останетесь в Инквизиции после того, как Эвелин покинет Скайхолд. Каллен помедлил с ответом. — Надо признать, Вы первая, кто спрашивает меня об этом. — И все же? — Я пока не паковал сумки. — Пока нет, — согласилась Морриган. — Однако мы воспринимаем Инквизицию по-разному. Для меня вся суть этой организации была в борьбе с Корифеем. И эта глава уже давно закончилась. Для Вас — это единственный человек, без которого Инквизиция вообще вряд ли бы возродилась. И как я, Вы потеряете ко всему интерес, как только суть исчезнет. — Морриган… — Не думайте, что я отношусь с презрением к личным чувствам. Наоборот, я по опыту знаю, как сложно представить на этом месте другого человека. А служить под началом другой женщины — еще сложнее. — Я ведь сказал: пока не собирался, — устало заметил Каллен. — Останусь до тех пор, пока не будет ясно, распустят ли Инквизицию. Если нет, то найду себе замену. — Ну так что Вы собираетесь делать дальше? — упорствовала магесса. — Не знаю, еще не решил. — Да ладно. Хоть какие-то мысли уже есть? Каллен усмехнулся. — Почему Вам это интересно? Морриган сделала глоток из бокала с вином. Помедлила прежде, чем задать следующий вопрос: — Хотите угадаю? — Ну… почему бы и нет. Каллен пожал плечами и откинулся на спинку стула: — Дерзайте. — Для начала вернетесь в свою деревушку в Ферелдене. Вы ведь родом оттуда? Если не ошибаюсь. — Не ошибаетесь. — Что ж, хорошо… А потом примитесь за всякие угодные Создателю дела. Будете строить дома и помогать бедным. На все свои доходы от Инквизиции. Я уверена, что Вы до сих пор ничего не потратили. Или еще лучше. Учредите приют для бывших храмовников. Так и вижу вывеску: «Покой и лечение от лириумной зависимости». — Надо отдать Вам должное, — Каллен не смог сдержать улыбки, — неплохой вариант. — Вы так считаете? — А Вы нет? — Хм. Если хотите знать мое мнение, бессмысленная трата времени. В особенности для человека Ваших способностей. — Даже не буду спрашивать, каких именно. Морриган улыбнулась и выпила еще вина. Она никуда не спешила. — Раз уж Вы открыли мне часть своих планов, я бы тоже хотела признаться кое в чем. Я здесь не совсем из-за Эвелин. — Это мне вполне понятно. Вот только не могу взять в толк. Неужели в библиотеке Инквизиции нашлось что-то настолько ценное? — Очень даже нашлось. Мне надо собрать информацию. А у Инквизиции большая коллекция книг по порождениям Тьмы и Морам. — Видимо, очень ценная. — Видимо, очень. Послушайте, Каллен, я не могу советовать Вам, что делать дальше. Но у меня есть кое-что. Одно предприятие. Которое может придать новый смысл. Вам и Вашей жизни. — Ах вот оно что. И какое же? — Что если я скажу, — здесь Морриган помедлила, каждое слово сейчас было на вес золота, — если скажу, что у меня есть средство предотвратить следующий Мор. — Мор? Каллен озадаченно смотрел на нее. — Ну мы ведь оба знаем, что Пятый Мор был не последним. Пять ушло. Два осталось. Два древних Бога, до которых порождения Тьмы еще не добрались. Морриган встала и прошлась по приемной командора, тщетно надеясь скрыть свое волнение. — Если легенда о магистрах, осквернивших Златой Град верна и Архидемоны —семеро Древних Богов Тевинтера, в чем я, кстати, совершенно не сомневаюсь, то Тедасу предстоит столкнуться ещё с двумя Морами. — И Вы говорите, что знаете, как предотвратить Мор? — недоверчиво переспросил Каллен. — Не совсем. У меня есть средство. Душа Уртомиэля. Архидемона прошлого Мора. Морриган никогда раньше не видела, чтобы командор вытягивал шею от удивления. — Значит ли это… — голос Каллена дрогнул, — значит ли это, что пятый Архидемон до сих пор жив? — Нет, Солона его убила. Это я могу подтвердить. — Тогда как? — Он переродился. В новую эссенцию. — Вы говорите — переродился? — не сразу поверил командор. — Не верю своим ушам! И во что же? — Не во что, а в кого, — терпеливо поправила его Морриган. — На тот момент в еще не рожденного ребенка. — Ребенка, — повторил за ней Каллен, силясь понять. — Ребенка… Стоп! В его глазах сверкнуло озарение. — Это тот странный мальчик, которого Вы привезли сюда? Магесса кивнула. — Андрасте! Вы привезли СЮДА душу Древнего Бога?! Голос командора прогремел на всю приемную. Каллен вскочил со своего места. — Не беспокойтесь. Мальчик совсем не опасен, — небрежно заметила Морриган. — Ручаюсь за него головой. Если Вы про это. — И я должен в это просто поверить? — А разве есть еще варианты? — Хватит ходить в округ да около! — не вытерпел командор. — Рассказывайте, что произошло. Вздохнув, Морриган подошла ближе к Каллену и встала так, чтобы они оказались лицом к лицу напротив друг друга. — Вспомните про Корифея. Он умел вселяться в тела порождений Тьмы и Серых Стражей. Знаете ли Вы, что у Архидемонов похожая способность? Однако при перерождении в тело стража между его душой и душой Архидемона завязывается борьба, и гибнут оба. Вот почему так важно, чтобы Архидемона убил именно Серый страж. Иначе тот переродится. — Как именно это связано с душой Уртомиэля? По Вашим словам он не должен был переродиться. Ведь его убила Солона… Подождите секунду! Но тогда она бы… — Умерла? — перебила его Морриган. — Да, именно этого мы и пытались избежать. Солона должна была убить Архидемона и погибнуть сама. И до последнего я не хотела в это вмешиваться. — Но… как? — Очень просто. В ночь перед битвой за Денерим я разделила ложе с Алистером и зачала ребенка. Когда плод воспринял скверну от своего отца и Архидемон был убит, его дух устремился к этому нерожденному ребёнку. Так, благодаря одному Темному ритуалу, сущность Древнего Бога переродилась в нечто новое, сохранив жизнь Солоне и моему сыну. Кирану. — Не верю своим ушам. Каллен покачал головой, словно отгоняя ненужные мысли. — Солона знала об этом? — Да, конечно. Все, что было сделано, было сделано и по ее воле. — Андрасте! — с досадой отозвался Каллен. — Никогда бы не подумал, что она может решиться на такое. В голосе бывшего храмовника сквозило неприкрытое разочарование. «А ведь Солона значит для него гораздо больше, чем она сама упоминала». Магесса поморщилась и спросила вслух: — А Вы предпочли бы, чтобы она умерла? Каллен ее вопрос проигнорировал и налил себе еще вина. После долгой паузы, когда каждый смотрел на что угодно, лишь бы не на своего собеседника, предложил магессе снова сесть. — И так, про то, откуда у Вас душа Древнего Бога, мне понятно, — уже более спокойно заметил он. — Вопрос в том, как это связано со следующим Мором? — Вместе с душой Уртомиэля мой сын приобрел и некоторые его способности. Например, слышать Призыв. И что еще важнее — самому распространять его. Вы понимаете, какая это возможность? Он чувствует Древних Богов, Каллен. Он может управлять порождениями Тьмы. Мы вытащим на поверхность всю скверну, что размножается на Глубинных Тропах. Мы заставим их поедать друг друга. — Вы уверены, что его способности заключаются именно в этом? — Я опробовала их. Весьма удачно, надо сказать. Но чтобы понять больше, мне нужно больше практики. Мне нужно спуститься на Глубинные тропы. Я знаю, насколько это опасно. Но если мы хотим остановить следующий Мор, это наша единственная надежда. Найти и уничтожить Древних Богов еще до того, как их осквернят. — Допустим, способности Кирана действительно настолько велики, насколько Вы говорите. Все равно. Вам нужны люди, ресурсы. Нужна армия. Одной Вам долго под землей не продержаться. Нужна поддержка. И судя по всему, не одного государства. — Я не говорю, что это будет легко. Скорей всего многие не вернутся обратно. Но Киран слышит Древних Богов. Он знает, где они спят. Вы понимаете? Надо понять, как мы сможем использоваться эту связь дальше. И я ведь не отрицаю. Мне нужны люди, которым терять нечего. Потому что-то, что я предлагаю, практически невозможно. Но если мы выживем, если мы уничтожим скверну, если мы доберемся до Древних Богов, то мы остановим следующие Моры. Тысячи жизней будут спасены. — А я именно тот, кому терять нечего? — с усмешкой спросил Каллен. — Точнее, скоро будет нечего. — Как Вы правильно заметили, мне нужны люди. Мне нужны ресурсы. И чем больше, тем лучше. Я готова обратиться за поддержкой и к магам, и Серым Стражам, и к Орлею, и к Ферелдену. Но мне надо с чего-то начинать, чтобы остальные меня выслушали. Я полагаю, что наибольшую весомость мне придаст Инквизиция, самая влиятельная организация в Тедасе. И Вы как командор армии сможете повлиять на своих солдат. Здесь их миссия давно закончилась. — Вы хоть слышите себя? — вздохнул Каллен. — Пока угрозы следующего Мора нет, это невозможно. Люди Вам попросту не поверят. — Можете думать, что хотите, — с достоинством ответила магесса, — но это шанс, которого, возможно, у нас никогда больше не будет. Может быть, в этом и есть наша проблема. Мы чешемся, только когда пахнет жаренным. Каллен не ответил, просто молча сверлил магессу недружелюбным взглядом. — Знаете, что меня удивляет больше всего? — наконец выдавил он из себя. —Даже не эфемерность Вашей идеи. На самом деле, в ней что-то есть. И в моем состоянии я бы даже поприветствовал ее абсурдность. Меня удивляет то, что Вас заботит следующий Мор. Вы ведь скорей всего до него не доживете. Спасение тысячи жизней. Никогда бы не подумал… — Что меня интересует кто-то кроме себя? Да, Вы правы, — согласилась магесса. — Всю свою сознательную жизнь я следовала собственным интересам. Ну, или интересам моей матери. Самосохранение было для меня приоритетом. Пока я не встретила Солону Амелл. И я не знаю точно, в чем дело. В ее появлении в моей жизни. Или в том, что я впервые оторвалась от матери. Но эта встреча изменила меня навсегда. В моей жизни появилась цель. И впервые я была счастлива. Я помогала всему миру. Принимала участие в судьбе Тедаса. Я испытала похожее чувство, когда мы боролись с Корифеем. Да, это было бесценное время! Мне комфортно, лишь когда оно наполнено смыслом. И теперь я не вижу для себя другой жизни. — И все же Вас не особо интересуют люди, которых Вы так рветесь спасать. — Меня заботит этот мир. Сам Тедас. И я хочу его сохранить. Разве этого мало? — Ладно, — уступил Каллен. — Не будем спорить. Отчасти я понимаю Ваши мотивы, леди Морриган. Но в одном Вы точно ошиблись — Вам нужен не я. — Я бы удивилась, если бы Вы считали по-другому. Но не стоит сразу отклонять мое предложение. Дайте себе время подумать. Постепенно это перестанет казаться Вам странным. Каллен тяжело вздохнул. — Я рад, что Вы наконец-то мне все рассказали. Наверное, это не слишком приятно — выкладывать на стол все карты. Но иначе у нас не получилось бы откровенного разговора. И в ответ я тоже постараюсь быть честным. Вы знаете, у меня имеется опыт по части магии и кругов. Так вот я слушаю Вас и понимаю, что Вы еще сами толком не разобрались в этой ситуации. И, возможно, никогда до конца не разберетесь. Потому что случай уникальный. У него нет аналогов. А я был свидетелем того, к чему приводила магия, которую не до конца понимали. В Вашем же случае последствия могут быть колоссальными. — Можно то же самое сказать и о битве за Денерим, — улыбнулась Морриган. — Однако я провела этот ритуал и сохранила душу Древнего Бога, и жизнь Солоны Амелл. — Возможно. Я не берусь судить. А возможно, Вам просто повезло. Как я уже говорил, в Вашей идее что-то есть. Пусть она еще только на самой ранней стадии. Я знаю, что я Вам подхожу. Я — командор Инквизиции, я могу повлиять на солдат. И одновременно я — человек конченный. Мне нечего больше терять. И Вы это прекрасно знаете. Но все равно, повторяю — Вам нужен не я. Моя правда в том, что я уже давно перегорел к этому миру. Что бы я ни делал, невинные продолжают умирать. Близкие мне люди продолжают умирать. А проблем не становится меньше. Наоборот, зло плодится еще больше. Окончание одного Мора несет на себе печать следующего. Так можно ходить по этому кругу до бесконечности. Но я слишком устал. Я видел слишком много и не уверен, что хочу ввязываться в это в очередной раз. — Я понимаю, — тихо ответила Морриган. — Я очень хорошо Вас понимаю. И настаивать не могу. Но если Вы захотите поговорить, мое предложение в силе. У Вас остались ко мне еще какие-то вопросы? — Всего один. Мальчик, — Каллен кашлянул, — Ваш сын. Он ведь не только вместилище Древнего Бога, но еще и маленький ребенок. И Вы подвергаете его очень большой опасности. Если карта с порождениями Тьмы ляжет правильно, это хорошо. Но не стоит забывать о других людях. Найдутся такие, кто захочет использоваться его. Или поквитаться с Вами. — Да, я знаю, — магесса как-то сразу погрустнела, — и сделаю все, для того, чтобы его защитить. — А Вы уверены, что у Вас получится? — осторожно спросил Каллен. — Вы уверены, что после всего, что Вы хотите с ним сделать, он выживет? Морриган вздохнула. Впервые ей было нечего сказать. Ответа на этот вопрос она не знала.

***

Уже смеркалось, когда Солона Амелл вышла из покоев замка. Она не спеша прошлась по двору Скайхолда и поднялась на каменную стену. Вздохнула чистый, морозный воздух полной грудью. Вид на горы был прекрасный. Даже в такое время суток. Неровные светлые контуры вдоль горизонта, острые конусообразные пики. Много, очень много снега, но кое-где сквозь белый покров нет-нет да и продиралась зелень. Да, вид был действительно прекрасный. И на мгновение окружающая природа буквально заворожила Солону. — Живописно тут, не правда ли? Вздрогнув, Солона обернулась и увидела стоящую позади нее Морриган. — А я все думала, когда ты появишься. Усмехнувшись, магесса подошла ближе. — Ты поговорила с Калленом? — спросила ее Солона. Не столько, потому что ее интересовал итог этой встречи, скорее чтобы прервать неловкое молчание. Сразу завести разговор на определенную тему. — Ага. — И что? — Он отказал. — Я же тебе говорила. Каллен — человек старой школы. И потом ты не была с ним в твердыне Кинлоха… Учитывая его историю, он очень недоверчив ко всем проявлениям магии. — Что ж. Жалею, что не послала на переговоры тебя, — Морриган снова усмехнулась. — Может быть, что-нибудь и выгорело. Учитывая Вашу нежную дружбу. Солона сделала вид, что не расслышала. — И что ты намерена делать? — спросила она. — Попробую переговорить с кем-то из его командиров. Говорят, капитан Райлен пользуется большой популярностью среди солдат. — Не думаю, что стоить делать это за спиной Каллена. Если он узнает, у тебя будут неприятности. — Придется рискнуть, — Морриган нахмурилась. — Нам нужны люди. А я и так потратила слишком много времени, окучивая нашего командора. Или это, или ехать к Алистеру. — Навряд ли он будет рад нас видеть. Помнится мне, он обещал сделать свое дело, а ты обещала больше никогда не появляться в его жизни. Так почему бы тебе не поговорить с Эвелин? — Это и был мой первоначальный план. Я приехала, в надежде уладить все с ней. Потом думала, что смогу ее вылечить и тогда мы как-нибудь договоримся. Но поверь мне, сейчас ей меньше всего хочется слышать о следующем Море. — Жалеешь ее, — Солона улыбнулась, — а ты ведь действительно к ней привязалась. — А что? Это так удивительно? — Для тебя? Пожалуй, да. — Все это неважно, — Морриган с досадой потерла нос. — Каждый день, что мы теряем, порождения Тьмы продвигаются вперед. Так можно упустить свою возможность. — Возможно, мы просто бьемся зря. Магесса шумно втянула ртом в воздух. — Думаешь, я как твоя певичка? — процедила она сквозь зубы. — Что? — не сразу поняла Солона. — Я спросила, я что похожа на Лелиану? — Ммм… нет. — Вот и славно. Потому что я не собираюсь тебя умасливать. Морриган подошла к Солоне совсем близко. — Я повторю тебе то, что ты и так знаешь и что до жути боишься сказать этой девке. Никакого лекарства от скверны нет. Магия крови сможет продлить тебе жизнь, но ты все равно сойдешь с ума. Как Авернус. Ведь дальше него никто в этом вопросе не продвинулся. Единственный способ освободить Стражей от Призыва — это покончить с оставшимися Архидемонами. — Тебе нет нужды мне об этом напоминать — Так почему ты все отрицаешь?! — сердито воскликнула Морриган. — Впрочем, я и так знаю почему. Все дело в ней. — Не надо впутывать сюда Лелиану, — устало попросила Солона. — Поздно, — не без торжества заметила магесса. — Ведь с самого начала все это из-за нее. Тебе, настолько преданной своему делу — чем я, кстати, всегда восхищалась — уж очень не хотелось умирать. Ты так боялась оставить Лелиану одну… — Прекрати. — Что презрела свои обязанности и не принесла себя в жертву. Вместо этого ты позволила Алистеру возлечь со мной, и теперь душа Древнего Бога запечатана в моем сыне. В моем бедном Киране. — Я сказала, прекрати! — Все эти годы я покрывала твою слабость. А тебе так и не хватило сил признаться этой певичке. Ты по-прежнему кормишь ее байками про лекарство? Видимо, да. Не понимаю, где твои решительность и смелость? Или Лелиана подавила в тебе все, что я когда-то ценила? Амелл молниеносно развернулась к Морриган и схватила ее рукой за горло. Глаза магессы расширились от удивления, она открыла рот и что-то невнятно прохрипела. — Некоторые вещи стоит сохранить в этом мире. Это были твои слова, — заметила Солона, шумно дыша от поднимающегося гнева. — Ребенок будет представлять свободу от древней власти. Шанс возродиться отдельно от скверны. Бла-бла-бла. Разве у нас недостаточно оснований? Она выпустила Морриган так же быстро, как и схватила. Магесса свалилась на пол, растирая горло и кашляя. — Тебе не было дела до того, что правильно, — натужно просипела она. — Ты просто хотела остаться с Лелианой, и поэтому воспользовалась мной и Алистером. — Я совершила ритуал, потому что приносить себя в жертву было необязательно, — возразила ей Солона. — Ты убедила меня в том, что заключить душу Уртомиэля в мальчике будет лучше. Что мы выиграем от этого. — Так почему бы не рассказать правду своей возлюбленной? Или ты стыдишься того, что сделала? Солона помедлила с ответом. — Это ведь я уговорила Алистера принять твое предложение. И теперь мне смотреть на себя противно. Наверное, Каллен во мне разочарован. И я его не виню. Если бы я могла все переиграть, я бы поступила по-другому. Она наколдовала стакан воды и помогла Морриган подняться. — Думаю, что нет. Думаю, что ты бы снова согласилась. Просто сейчас ты в смятении. Ты знаешь, что у тебя нет другого выхода. Морриган облокотилась на выступ в стене и подняла голову вверх. — Помнишь ту ночь в моей хижине? — внезапно спросила она. — Когда мы смотрели на звезды. Вот только тогда мы еще держались за руки. — Это после битвы за Остагар? — перепросила Солона. Ей не особо хотелось развивать эту тему. Но уж лишь бы сейчас что-то сказать. — Да, именно. Когда моя мать спасла тебя и Алистера. Когда ты едва не погибла. Магесса на секунду закрыла глаза. — Эти славные, беззаботные деньки… Магия и секс. Наша колдовская смесь из удовольствия и работы. Помнишь? Еще до того как она появилась… — Я не люблю вспоминать былое, — холодно заметила Солона. — Что здесь такого? — Морриган пожала плечами. — Всего лишь два добрых друга предаются ностальгии. — Насколько я помню, это ты поставила точку, — задумчиво отозвалась Солона. — Ты ведь сказала, что не любишь делиться. — Нет, не люблю. Морриган склонила голову на бок.