***
Все началось одним весенним вечером, когда Варрик наконец собрал народ в таверне. Потребовалось, правда, море усилий, тонна уговоров и совсем толечка гномьей хитрости. Сегодня их никто не потревожит, весь нижний зал трактира в их распоряжении. Можно будет расслабиться от души. Обстановка самая уютная. Большой камин, от которого веет теплом, толстые масляные свечи, дрожащие по углам. Шумно переговариваясь, спутники Инквизитора сдвинули столы и стулья, расселись по местам и заказали выпивку. Довольный Варрик начал тасовать карты. — Подготовка к Халамширалу идет полным ходом, — заметил Каллен, — а мы тут тратим время на всякую ерунду. Это была бы не классика жанра, если бы командор не взбеленился. — На полезную ерунду, — отозвался Варрик. — Надо время от времени расслаблять свои орешки. — Что, командор, — подмигнула Жозефина, — боитесь опять остаться без штанов? Эвелин едва сдержала улыбку. — Мы играем в карты или что? — спросил Железный Бык. — Сдающий начинает, — решил Варрик. — Как всегда с трех медяков? — поинтересовалась Жозефина. — Вообще-то на деньги мы играли в прошлый раз, и на одежду Каллена тоже. Уже не так интересно. — А есть другие предложения? — Есть одно, — улыбнулся Варрик. — Как насчет того, чтобы сделать нашу игру поазартнее? — Всегда за! — тут же согласился Дориан. — Выкладывай идею. - Дамы из Тенвинтера выкладываются, а я предлагаю. — К делу, гном! — закатил глаза Железный Бык. — Ладно-ладно! Как насчет историй, — Варрик обвел всех присутствующих хитрым взглядом. — Победитель задает тему или вопрос, побежденный рассказывает историю. Честную и про себя. — Фи! — презрительно усмехнулся маг. — Никто не любит отвечать честно и про себя. — В том-то и весь смысл! Когда ставки так высоки, становится интересно. — Нуууу не знаю, — неуверенно протянула Жозефина. — Соглашайтесь! Эвелин, ты у нас Инквизитор! — Вроде я. — Ну так тебе и решать. — Вот дилемма, — Эвелин рассмеялась. — Не думаю, что народ согласится, чтобы я решала за них в таком щекотливом деле. Но я — за правдивые истории. — В Тевинтере есть служба, которая как раз занимается подобным. Интересуется историями, — недовольно отозвался Дориан. — Что, господин Павус, Вы боитесь? — поддразнила его Жозефина. — Ничего подобного, — Дориан энергично замотал головой. Остальные пока отмалчивались. Видимо, были малость заинтригованы. Или боялись показаться слабаками. — Тогда решено, — громогласно объявил Варрик прежде, чем кто-нибудь успел передумать. — Играем на правдивые истории. Первую тему выберу я. Задам, так сказать, тон нашей партии. На том и порешили. Трактирщик принес новую порцию выпивки. Сдали карты. Первую партию проиграл Дориан. Победителем вышел Варрик. — Теперь тебе никуда не деться, Посверкунчик! — гном блеснул хитрыми глазками. — Задавай свой вопрос, — сморщился маг. Мол, это меня не слишком беспокоит. — Расскажи нам про твое изгнание из Тевинтера. Маг театрально закатил глаза: — Ты нашел о чем спросить, Варрик. — И все же? — Ладно, — согласился Дориан. — Технически меня не изгоняли. Я убежал сам. — От кого? — От своей семьи. — Да ладно! Они держали тебя под стражей? — Можно и так сказать. Под домашним арестом. — Ничего себе! — Варрик присвистнул. — Что же ты такого натворил? — А не слишком ли много вопросов? — упрямо спросил маг. Эвелин только пожала плечами. — Технически ты должен рассказывать нам историю, — весело заметил Варрик. — А мы вытаскиваем ее из тебя клещами. Не умеешь проигрывать, не надо и рисковать. — Ой хватит! — Усы Дорина задрожали. — Меня отправили под арест за разврат. — За что?! — За непристойное поведение. — Яйца Создателя! Ну ничего себе! — Варрик хохотнул. — Может расскажешь полностью? — Мне было двадцать шесть. И я только что покинул дом моего наставника из-за разногласий. Я столько отстаивал свое право участвовать в его исследованиях, что возвращаться в семью мне не хотелось. Тем более, мне не хотелось жениться на этой девице, которую подобрал отец. Поэтому я поселился в трущобах Минратоса и избегал посланцев семьи. Жизнь потихоньку стала налаживаться, у меня даже случился продолжительный роман. Но потом все опять пошло наперекосяк. Отец узнал обо мне и буквально поймал на месте «преступления». — Роман — я так понимаю — был не с юной девицей? — ехидно поинтересовалась Сэра. — Что уж теперь скрывать, — тяжело вздохнул Дориан. — С сыном лорда Абрексиса. Я приходил к нему, когда его отца не было дома. И однажды мы так увлеклись, что не услышали шума во дворе. Головорезы моего отца перебили всю стражу и выволокли меня из особняка. Конечно, никто не хотел шума, но стражники так отчаянно сопротивлялись, что стычка привлекла внимание пол-города. В результате — скандал. Моя семья в ужасе. Ну, Вы сами понимаете. — Как это надо было увлечься, чтобы ничего не слышать? — в сердцах спросил Варрик. — Ладно, давайте не будем больше мучить Дориана, — смилостивилась Кассандра. — А что тут такого? — Сэра пожала плечами. — Я искренне сочувствую: его родственники настоящие скоты. Вот всегда так со всем нетрадиционным поступают! — Свобода слову, вероисповеданию и личным интересам! — Варрик стукнул кружкой по столу. — Это действительно очень личное, — высказалась Жозефина. — И никто кроме Дориана не может выбирать. — Ты злишься на отца, — вдруг произнес Коул. — Любишь его, но злишься. То и то смешивается, живёт в животе и комкается в клубок. — Иногда одной любви мало, — сухо ответил маг. — Для чего мало? Ведь ты делал все, чтобы он был счастлив. Все, что угодно. Почему это стало неправдой? — Коул, это неподходящая тема для беседы. Пожалуйста, не надо. — Я делаю тебе больно. Слова свиваются, секут, саднят. Ты говорил, можно спрашивать. — Я помню, просто ты спрашиваешь про очень личное. — Тебе больно. Я хочу помочь, но все перепутано любовью. Не могу распустить, не порвав. — Ладно-ладно! — Дориан снова поморщился. — Вы все чудесные и заботливые. Спасибо за поддержку. Может, уже отстанете, а? — Хорошо, — согласился Варрик. — Считай, что отстрелялся. Сдали карты. Вторую партию проиграла леди Монтилье. Победителем оказалась Кассандра. — Даже не знаю, что спросить, — в смятении призналась она. — Я тебе подскажу, — заверил ее сидящий рядом Варрик. А потом нагнулся и шепнул ей что-то на ухо. Кассандра издала удивленный возглас. — Это правда? — обратилась она к Жозефине. — Вы помолвлены?! Вы выходите замуж, леди Монтилье? — Ну вот, — сокрушенно заметила посланница, — а я-то надеялась на лучшее. — Расскажите нам о своем женихе, — попросил ее Дориан, весь радостный, что на этот раз центр внимания сместился от него в другую сторону. — Может, не надо? — произнес молчавший до сих пор Блэкволл. — Что там за история с Блэкволлом и с дуэлью? — тут же спросила Сэра. — Произошло следующее, — без энтузиазма начала Жозефина, — после моего ухода из Инквизиции предполагалось, что я выйду замуж. Поэтому моя семья искала для меня жениха в Антиве. И однажды я получила от них письмо, что они обручили меня с лордом Адорно Сьелем Отранто Антиванским. Я написала лорду, что все еще занята делами и не могу принять его предложение. К тому же у меня роман с самим Инквизитором. Этим я надеялась отбить у него охоту к дальнейшим действиям. — Так поэтому он явился сюда? — поинтересовался Варрик. — Да, получилось все наоборот, — подтвердила Жозефина. — И застукал вас с Блэкволлом в конюшне. — Лорд Отранто просто не знаком с историей Инквизиции, — сердито возразил Блэкволл. — Он принял меня за лорда Инквизитора и вызвал на дуэль. Пришлось драться, и, честно говоря, он меня едва не убил. — Неужели правда?! — воскликнула Кассандра. — Вот молодец! — одобрил Дориан. — Врешь ты все! — расхохотался Железный Бык. — И почему про детали никто не знает? — задался вопросом Варрик. — Потому что я постаралась их замять, — недовольно ответила Эвелин. — А ты только что свел на нет мои усилия. — Увы! — Варрик только пожал плечами. — Слухи в Скайхолде разлетаются быстрее ветра. - Просто у одного гнома язык, как помело, - буркнул Блэкволл. Трактирщик принес второй раунд напитков. Игра пошла веселее. Третью партию проиграл Железный Бык. Выиграла ее Сэра. — Что бы такое спросить? — мечтательно задумалась эльфийка. Бык тем временем невозмутимо молчал. — А, знаю! Всегда хотела выяснить. Как размножаются кунари? Варрик хлопнул лучницу по спине. — Моя школа! — Среди нас дамы, — заметил Железный Бык. — Они не захотят знать такие подробности. — И кого это ты обозвал дамой? — фыркнула Сэра. — Расскажи нам про кунари, Малыш, — ввернул его прозвище Варрик. — Гм, ну ладно, — сдался Бык. — У кунари нет членов семьи. Ты ведь про это спрашиваешь? Они не женятся и не выбирают себе партнеров. Они даже не знают, кто их родители. Роль отца заканчивается в момент зачатия, матери — после рождения ребенка. Семья кунари — это его коллеги по работе. Тамассран контролируют всю селекционную программу, подбирают родителей для того, чтобы на свет появился ребенок, больше всего подходящий для определенной профессии. Селекция ведется на протяжении многих веков. Так что семья не играет роли, главное — происхождение. — А как же вы… ну, ты понял? — Для кунари секс и любовь — это разные понятия. Им не чужды чувства, даже сильные эмоциональные привязанности. Однако это совсем не значит, что их надо выжрать в половом акте. — Выжрать в половом акте?! — Варрик едва подавился пивом. — Но ведь есть отступления от правил? — поинтересовалась Эвелин. — Да, если заводишь неприемлемую связь, то отправляешься на перевоспитание к Бен-Хазрат. — А если от этой связи появились дети? — Их ждет та же судьба, что и прочих детей. Воспитание у Тамассран, оценка и определение роли в обществе. Кунари не склонны разбрасываться ресурсами. — Какая интересная тема, — задумчиво произнес Варрик. — Можно трактат написать. — Вот уж не надо! — усмехнулся Бык. Жозефина снова сдала карты. Четвертую партию проиграла Эвелин. Выиграл ее опять Варрик. — Я, пожалуй, пропущу этот ход, — пошутил гном, — иначе завтра меня выгонят из Инквизиции. — Хорошо, что Лелиана не любит играть в карты, — отозвался Блэкволл. — Вот ей задавать вопросы я бы не решился. — Ей было бы неинтересно, — заметила Жозефина. — Лелиана и так знает все обо всех. — Давай, Варрик, не робей! — подбодрила его Эвелин. — Сегодня я не кусаюсь. — Ммм… — промычал Варрик. — Чтобы такое спросить? Хотя да, я знаю, что такое спросить. Такие подробности были бы полезны для моей книги. Эвелин и Каллен переглянулись. — Расскажи нам о том, что ты делала до Инквизиции. Мы практически ничего о тебе не знаем. — Что, серьезно? — удивилась Эвелин. — А я ждала чего-нибудь непристойного. — Пф! Я же сказал, мне интересно то, чего мы не знаем. Все остальное и так уже известно, — Варрик подмигнул Каллену. — Можно прям по полочкам и с детства. — Может быть, одному тебе это интересно. — Мне тоже интересно! — поддержал гнома Дориан. — И мне! И мне! — в один голос воскликнули Кассандра и Жозефина. Трактирщик принес третий раунд напитков, и Эвелин таки решилась: — Ладно, расскажу. Только с чего бы начать? Пожалуй, начну с общеизвестных фактов. Как Вы знаете, я — младший ребенок благородного дома Тревелиан, что в Вольной Марке. Все детство и юность я провела в нашем родовом поместье недалеко от Оствика. У меня три старших брата, что, как вы понимаете, с самого начала определило мое положение в семье и шансы на наследство. Мне полагалось учиться хорошим манерам, вести уединенную жизнь подобно моей матери, и в подходящий момент выйти замуж, — здесь Эвелин поморщилась так, словно одна эта мысль о замужестве вызывала у нее огромную неприязнь. — Разумеется, гулять по саду и вышивать крестиком было совсем не мое. Отчасти я думаю, это семейная черта. Отчасти сказалось и мое воспитание. Отец не разрешал нам общаться с детьми простолюдинов, а именитые гости бывали у нас довольно редко. Поэтому мы с братьями чурались остальных. Зато в те годы юности мы были не разлей вода. Все делали вместе. Вместе играли, вместе гоняли на лошадях, вместе ловили лягушек в пруду. Постоянное общество трех мальчишек, да еще и старше по возрасту, скорее сделало из меня сорванца, чем сторонника жеманных манер. Отец в то время мало интересовался, что мы делаем в свободное время. Мать по мягкости характера многое прощала. Однако все изменилось, когда браться подросли. Потихоньку их стали привлекать к семейным делам, и я осталась в одиночестве. Безусловно у меня была компания матери, но мы всегда мало понимали друг друга. Поэтому большую часть времени я проводила на конюшнях и в кузнице. Со временем я подружилась с нашим оружейником, и в свободное время он обучал меня владению мечом. Единственное мое развлечение в то время, однако именно тогда я научилась основам. К семнадцати годам я уже могла побить любого мальчишку в округе, в том числе и взрослых братьев. Что определенно говорило о моих способностях к владению оружием, но ровным счетом ничего о моем предполагаемом замужестве. Всех кандидатов я отшивала, они мне были абсолютно неинтересны. Впрочем, отец не горел желанием выдать меня замуж. Это означало отрезать кусок от своих земель в качестве приданного. И его долго давила жаба. Тем более, я разделяла его страсть к охоте и не раз помогала загнать отличного кабана к обеду. Так что он вполне мирился с моим присутствием в замке, попросту не обращая на меня особого внимания. Да, к моему счастью родители всегда были больше заняты моими братьями. — Видимо, это не прошло им даром, — отозвался Дориан. — Нет, не прошло. Отец опомнился уже после моего совершеннолетия, когда стало абсолютно ясно, что популярностью среди женихов в округе я не пользуюсь и все возможные кандидаты уже были отвергнуты. Тогда назрел первый конфликт. Он стал давить на меня, чтобы я выбрала себе кого-то из ближайших знакомых, а он мол даст за мной хорошее приданное. Я упрямилась, и дело чуть не дошло до драмы. Положение спасла моя мать. Она уговорила отца отправить меня в Оствик. Дескать, чересчур просты для меня соседние кавалеры. Мне надо повращаться в городском обществе. Набраться манер. Отец в конечном итоге согласился. Должно быть, подумал, что я найду там богатого горожанина и отдавать за меня придется немного. Так я оказалась в Оствике. — Давай-ка расскажи, как ты стала первой наемницей, — ухмыльнулась Сэра. Эвелин будто бы ее и не слышала. Закрыв глаза и явно погрузившись в ностальгию, она продолжила свой рассказ: — Да, после жизни в поместье Оствик стал для меня глотком свежего воздуха. Поселилась я у моей тетки, которая должна была присматривать за мной. Первые месяцы были скучными, сплошные светские рауты и общение с малоинтересными людьми. Но потом я посетила Большой Турнир, и это перевернуло всю мою жизнь. Вы, наверное, никогда не участвовали в нашем Турнире, но должны были хотя бы слышать про него. Это одна из самых известных традиций Вольной Марки. Грандиозное боевое состязание, сопровождаемое ярмарками и пиром, кочующее из города в город. Тогда я еще не могла участвовать, но я могла наблюдать. И загорелась мечтой стать такой же, как те витязи, что сражались на арене. Я впервые четко поняла, чем хочу заниматься. Теперь надо было удобрять почву под ногами. На том Турнире я завела много полезных связей. Среди воинов и — что еще важнее — среди наемников. Не сразу, но постепенно мои умения помогли мне войти в долю на первый контракт. За одним успешным заказом следовал другой. У меня появились деньги, чтобы нанять себе серьезных учителей и отточить навыки боевого искусства. Постепенно я наработала себе репутацию и клиентов, сколотила команду, и стала выполнять заказы сама. — Какого рода были эти заказы? — полюбопытствовала Кассандра. — Разные. Благо в Оствике, как и во всей Вольной Марке, спрос большой. Защитить караван купцов, разобраться с пиратами, разоряющими прибрежную округу, или найти разбойников в розыске. Ничего незаконного, только в рамках укрепления торговли и связей. За это щедро платили. — И твоя тетка ничего не заподозрила? — удивленно спросил Дориан. — Сначала нет, потому что я старалась не выбиваться из образа пай-девочки и в основном работала по ночам. Но со временем скрываться стало труднее. Появились серьезные заказы. Иногда требовалось мое отсутствие по нескольку дней. Да и слухи пошли.В конечном итоге она догадалась. Разгорелся скандал, она грозилась написать отцу. Но проблему я уладила. Как только в доме зазвенели золотые, мы быстро обрели понимание. Жадность сгубила мою тетку. Семейная черта. Я по-прежнему ездила с ней в оперу и театры, вращалась время от времени в обществе и принимала женихов. А она закрывала глаза на мои увлечения. — И что? Прям никто из женихов тебя не зацепил? — поинтересовался Варрик. — Я имею ввиду за все это время? Эвелин понимающе улыбнулась. — Был один. Но, к счастью, он был женат. Впрочем, это не важно, — поспешно добавила она, намеренно переводя тему. — Моя мать периодически навещала меня. Видимо, тоже чувствовала неладное. И каждый раз возвращалась домой без результата. Так что отец потерял терпение. Во-первых, я и не думала выходить замуж. Во-вторых, до него дошли слухи о моих контрактах и о том, что я купила собственный дом и больше не живу у тетки. И на этой волне он приехал разбираться. Драма, конечно, была большая. Я напрочь отказалась следовать семейным указам, и за это меня едва не отлучили от семьи. Однако моя мать и тетка уговорили отца решить все полюбовно. По большому счету рычаг давления давно потерян. У меня был собственный дом и собственные доходы, и я ни в чем не нуждалась. Моя деятельность в качестве наемника хоть и разогнала всех оставшихся женихов, но все-таки придала мне определенную значимость в обществе. Я проложила много новых дорожек путем денег и влияния. И одновременно старалась выкраивать время на светские рауты и была на слуху. Так что порвать со мной значило вызвать громкий скандал. А смешивать с грязью благородное имя Тревелианов никому не хотелось. Поэтому мы решили оставить все, как есть. Во всяком случае до тех пор, пока все внешние приличия были соблюдены. Так в двадцать три года я наконец получила свободу. Свободу делать все, что захочу. — Но ты ведь как-то вернулась обратно, — отозвалась Жозефина. — Не сразу, — вздохнула Эвелин. — Совсем не сразу. Следующие пять лет я вкушала плоды своей свободы, полностью погрузившись в наемничье дело. И чем старше я становилась, тем больше оттачивала свое ремесло, и стала известной в Оствике. В этот период с семьей я общалась очень мало. Так, пара открыток на праздники. Не больше. Все изменилось, когда умерла моя мать. Последняя ниточка, которая связывала меня с домом Тревелианов. И я вернулась домой на ее похороны. Я не могла не отдать ей дань уважения. Встретили меня на удивление хорошо, даже можно сказать с большой долей тактичности. Не спрашивая о моих занятиях. На какое-то время личная потеря сблизила меня с отцом и братьями, хотя мы уже давно были чужими людьми. Все же отец не упустил возможность наставить меня на путь истинный. Он уже давно похоронил планы выдать меня замуж. Однако теперь он лелеял мечту сделать из меня служителя Церкви, особенно учитывая наши обширные связи и обилие родственников среди храмовников и жречества. Причем в этот раз его планы носили ультимативный характер. Как всегда мои собственные пожелания никто в расчет не брал. — И ты согласилась? — Да, согласилась. До сих пор, правда, не могу понять почему именно. Наверное, мне надоела жизнь наемника. Точнее мне хотелось чего-то большего. Найти наконец свое призвание в жизни. Возможно, не в Церкви, возможно, среди храмовников. И потом мой отказ означал бы окончательный разрыв с семьей. Дальше вы знаете. Не считаясь с моим мнением, меня вместе с родственниками отправили на Церковный конклав. Представляться Верховной Жрице. — Очень интересная история, — высказался Блэкволл. — А я и не знал раньше про тебя. Только немного про то, что тебе знакома доля наемников. — Вас послушать, так все проблемы в ваших семейках! — фыркнул Железный Бык. — Уж лучше тогда как кунари. То есть без семьи и без проблем. Кстати, что стало с твоей командой? Ты звала их в Инквизицию? — Нет, — Эвелин покачала головой. — Ты ведь знаешь, как это происходит. Мы, конечно, остались верны друг другу, но наши пути разошлись. Сдали карты. Трактирщик принес еще раунд напитков. Игра была в самом разгаре. Пятую партию проиграл Каллен. Выиграла Жозефина. — Уууу! — довольно протянул Варрик. — У нас дежавю. — А знаете что, командор, — решила леди Монтилье. — Мне всегда было интересно, как вы добрались без всего до казарм. Я имею ввиду, когда проиграли всю одежду в прошлый раз. Должно быть, это интересная история. — Да уж, хотелось бы услышать, — согласился Дориан. — Учитывая, сколько стражей ночного караула разгуливало по двору и по стенам. — Полегче! — хихикнула Сэра. — А то приставили бедного очаровашку к стенке. — Нет, все в порядке, — серьезно ответил Каллен. — Я могу рассказать. Я побежал не к казармам, а в кабинет интенданта. Там у него стоит сундук с одеждой. И я был чертовски везуч, так как не встретил по дороге ни души. Так что я позаимствовал часть одежды и вернулся обратно. — А я надеялся на пикантную историю, — разочарованно вздохнул Дориан. — Каллен всех сделал! — рявкнул Железный Бык. — Ты нашла, конечно, что спрашивать, — огорчился Варрик. — Надо было про Солону Амелл, Рюшечка! — Уж прости, не подготовилась заранее, — повинилась ему Жозефина. — Если бы мне выпала честь задавать вопросы Каллену, — вздохнул Варрик, — я бы спросил про его ночные прогулки с Героиней Ферелдена. Правда ли те слухи, которые пыталась развеять рыцарь-командор Мередит? — Как ты сам верно выразился: это всего лишь слухи, — отозвался Каллен. — Должно быть, твой роман с Мариан Хоук тоже слухи? — вкрадчиво спросил Варрик. Каллен шумно втянул носом воздух. — Не нарывайся, гном! Карты наконец сдали снова. Последнюю партию проиграл Варрик. Победителем вышел Дориан. — Ну вот мы и поменялись местами. Маг выглядел вполне довольным. — Подумаешь! — фыркнул Варрик. Дориан пристально смотрел на гнома. Практически как удав на кролика. Довольно долго обдумывал свой вопрос. Все, затаив дыхание, ожидали, какая это будет бомба. — В честь кого назван твой арбалет, Варрик? — Да ладно! — Жозефина всплеснула руками. — Ты до сих пор не знаешь? — хихикнула Сэра. — Пусть рассказывает, — упрямо настоял Дориан. — Играем-то по-честному. — Неужели все кроме Дориана знают? — удивился Варрик. — Арбалет назван в честь гнома из Хартии Герав, который его и сконструировал. — Возлюбленная небось? — подмигнул ему маг. — В руки она ложится тяжело, — заметил Коул, — но сработана вполне добротно. Все как у нее. Точеные черты. Следы сажи на скуле. На пальцах ожоги, нажитые за всю жизнь. Мимоходом хмурится, когда химичит с механизмом. — Парень, — ласково позвал его Варрик. — Да? — А ну-ка вылезь из моей головы! Было уже поздно, когда спутники Инквизитора решили расходиться. То ли хорошо посидели, то ли алкоголь сказался, но атмосфера в таверне была самая дружелюбная. Даже можно сказать — благожелательная. Ни следа той напряженности, почти нервозности, с какой гости привалили сюда поначалу. Жозефина и Каллен что-то горячо обсуждали, подвыпившая Сэра обнимала Блэкволла, Коул помогал Дориану собирать карты. На этой волне Варрик и Эвелин отошли в сторонку пошептаться. — Спасибо, что составила нам компанию, — Варрик тепло улыбнулся. — Мне самой было приятно отвлечься, — призналась ему Эвелин. — Давно так не смеялась. — Да, я думаю, это пошло тебе на пользу. А то тебя слишком часто можно перепутать с Инквизитором. — А знаете что? Народ! — вдруг замахал руками Дориан. — Ночь хороша, и я не хочу расходиться! Предлагаю продолжить вечеринку на кухне замка. Там есть, что поесть! — Ее поэтому и закрывают по ночам, — отозвалась Жозефина, — от таких, как Вы, Дориан. — К любому замочку можно подобрать свой ключик, — подмигнул ей маг и подхватил Эвелин под руку. — Все, кто на кухню — за мной! Ночь только начинается! С этими словами Дориан Павус покинул таверну и утащил за собой в темноту Эвелин. Остальные потянулись вслед за ними. Один Каллен только задержался. — Ты разве не пойдешь со всеми? — удивленно спросил его Варрик. — Я не любитель таких сборищ. Да и хорошего должно быть понемножку. — А я думал, ты присоединишься к его Инквизиторству. — Пусть отдыхает, — коротко ответил Каллен. — Она это заслужила. Что-то в его словах и в интонации голоса встревожило гнома. Теперь когда остальные ушли и Варрик смог сконцентрировать свое внимание на Каллене, он нашел его не на шутку усталым. — А пес с ними! Пошли пропустим по стаканчику хереса в твоем кабинете, — предложил ему Варрик. — Нет, ты лучше иди повеселись с остальными. Командор явно хотел остаться один. — Что-то я устал, — добродушно заметил гном, — и предпочту провести время со старыми другом. — Стареешь, — Каллен усмехнулся. — Ладно, идем ко мне.***
— Как Эвелин? — спросил Варрик, как только они оказались в кабинете командора. — Как у вас с ней дела? — Как Бьянка? — ответил вопросом на вопрос Каллен. Пока гном собирался с мыслями, он налил себе и Варрику по рюмке отменного хереса. Присел в кресло у растопленного камина. — Ладно, намек понял, — едва слышно пробормотал Варрик. Командор подобрал несколько веточек с пола и швырнул их в огонь. — Почему все спрашивают у меня одно и тоже? — в сердцах воскликнул Каллен. — Со мной все в порядке. Смею тебя в этом заверить. — Потому что мы беспокоимся о тебе, Кудряшек. В смысле я, Кассандра, Жозефина и другие. — Я — большой мальчик. Я справлюсь. — Вот Лелиана тоже так считает. Похоже, она никогда не теряла близкого человека. С тобой не все в порядке. И не пытайся это отрицать. — Разве я дал повод во мне сомневаться? — Нет. — Ну так к чему вся эта дискуссия? — Андрасте, ты как каменный, Каллен! Посмотри на себя! Вспомни, каким ты был, когда уезжал из Скайхолда. Почти развалина. Каким ты был, когда слезал с лириума. Грубым, малость неадекватным и очень-очень нервным. А сейчас ты как ледяная статуя. Замкнулся в себе и не хочешь разговаривать. — Не вижу смысла. Мне и так нормально. Раньше я переживал, потому что я не знал, что будет дальше. А теперь я знаю, и стало намного легче. — Так просвети меня, пожалуйста, что будет дальше. Потому что я ни хрена не понимаю. — Я имею ввиду себя, Варрик. Я просто все для себя уже решил. — Не терпится услышать, что именно, — буркнул гном. — Я ухожу из Инквизиции. Рюмка с хересом застыла на полдороге ко рту Варрика. Гном состроил кислую мину. — Отлично! Бросишь нас в самое тяжелое время, когда Инквизиция особенно в тебе нуждается. — Инквизиция больше во мне не нуждается, — мягко отклонил его замечание Каллен. — Побольше веры, что нас не прикроют. — Не в этом дело. Я просто знаю, что будет с Инквизицией дальше. Могу и тебе сказать по секрету. — И что же? Я весь в внимании! — Эвелин едет избирать новую Жрицу. Это будет либо Кассандра, либо Вивьен либо Лелиана. Одна из них будет управлять нашей организацией. — То есть по сути Инквизиция перейдет к Церкви? — переспросил Варрик. — Да, Эвелин так решила. — Хм, — Варрик задумался. — Ну что ж, не слишком плохой ход. Это, конечно, меняет расклад, но я не вижу, почему ты не можешь остаться. — Еще как могу. Я уверен что, кто бы ни стал Верховной Жрицей, она пригласит меня в Вал-Руайо. А дальше мне только остается переехать туда с моими солдатами. Организовать новый набор и начать все сначала. Гонять новичков по полю, командовать парадом, ночами сидеть над картами и произносить пламенные речи. В духе того, что мы покорим своей храбростью саму Андрасте и найдем в нашем деле смысл всей жизни. От одной мысли об этом в дрожь бросает. У меня уже нет того запала, Варрик. Райлен прекрасно справится на моем месте. — Ладно, — не стал спорить гном. — Я вижу, ты об этом уже думал. И куда ты поедешь? — Я проконтролирую переход Инквизиции в Церковь, а потом… Не знаю. Поеду домой для начала. Навещу родных. — Ты можешь уехать со мной в Киркволл. Там есть, чем заняться. — Да, — Каллен слабо улыбнулся, — об этом я уже думал. Но ты знаешь, сколько моих воспоминаний связано с этим городом… Пока меня туда не тянет. — Может, объяснишь, с чего это ты так? — Варрик развел руками. — Когда мы говорили с тобой на охоте, ты хотел остаться. Ты верил в Эвелин до последнего. — Тебе оно надо? — Раз спрашиваю, значит, надо. — Ну хорошо, — Каллен пожал плечами. — Слушай. В конечно итоге, почему бы и нет? Это случилось через пару недель после нашего приезда. Я вернулся к себе в кабинет где-то в третьем часу ночи. Как и обычно в последнее время. Вся эта подготовка с отъездом Эвелин в Халамширал требовала прорву сил. Усталость была жуткая, и поэтому я уснул почти сразу. Ты помнишь, я как-то говорил, что мне часто снятся кошмары. В основном о прошлом, но иногда я вижу и то, чего еще не произошло и чего я сильно боюсь. Так вот я видел Эвелин, Варрик. Я видел самое ужасное, что мне вообще может приснится. Когда я проснулся, я долго смотрел в темноту. Я ничего не чувствовал кроме пустоты. Пустоты и ужаса. И тут я понял, что не хочу видеть ее следующие двадцать лет. Кого угодно, только не ее. Просто надо отключить мозг и все. И я пошел туда, где Морриган хранит запасы лириума. — Что, серьезно?! — Варрик буквально подскочил на своем кресле. — Ты опять подсел? Зачем? Пошел бы ко мне или Кассандре. На это и существуют друзья. — И что бы ты сделал? — усмехнулся Каллен. — Опять повез бы меня на охоту? — Повез, если бы надо было. — Постоянно убегать от себя — это не выход. — Зато принимать лириум — это выход?! — Если уж на то пошло, я не принял лириума. Ни тогда, ни сейчас. — Фух! У меня едва приступ не случился, — Варрик покачал головой. — Но я все равно хочу знать, что произошло. — Я спускался до хранилища с лириумом и по пути вспоминал об одной поездке в Вал-Руайо, когда я и Эвелин выручали Блэкволла из темницы. Как-то вечером на улице мы встретили одного знакомого храмовника. Он нас, правда, уже не помнил, он находился на последней стадии лириумного помешательства. Видеть это было грустно, вдвойне из-за того, как Эвелин смотрела на меня тогда. Я понял, она думала о том, как я могу закончить. Особенно если не избавлюсь от своей зависимости. И это вызывало у нее сожаление… А я никогда не хотел, чтобы она меня жалела. В общем, когда я уже был в хранилище, я осознал, что совершенно не хочу ничего принимать. Еще одно бегство в туман. Конец где-то на улицах города. Это не выход. Но я оставался там всю ночь, в этом хранилище. Сидел, думал, смотрел на лириумные запасы, ловил свои желания. Я много чего передумал тогда. Что не хочу начинать все заново. — Каллен… — Подожди, не перебивай. Иначе вряд ли я вообще доскажу. А я чувствую сейчас потребность высказаться. Тогда мне впервые пришла в голову эта идея. Как закончить эту историю. Удобный способ, и никто не будет судить меня за недостаток мужества. И я возвращаюсь к этому в плохие дни. Я о Глубинных Тропах, Варрик, я о Легионе Мертвых… Я подумываю о том, что вступить туда, если Эвелин… Не знаю. Не знаю, почему я вспомнил об этом. Но мне кажется, это вполне логичный конец. Сгинуть куда-нибудь подальше отсюда. Особенно если станет совсем невыносимо… Выражение лица Варрика сейчас было бесценно. Гном долго открывал и закрывал рот, пытался что-то сказать, но получались лишь нечленораздельные звуки. Потом разом выпил половину хереса из бутылки, прочистил горло и лишь тогда хрипло проговорил: — Я, конечно, знал, что все случившиеся с Эвелин тебя торкнет, но не думал, что настолько. — Я устал, Варрик, — ответил ему Каллен. — Я пробовал заново в Киркволле и в Инквизиции. И ты видишь, что из этого вышло. Я не хочу пробовать снова. У меня за спиной куча мертвого груза, и мне с ним жить без лириума. Каждый день, что я пытаюсь забыть, воспоминания приходят ночью. Думаешь, я пригоден для мирной жизни? — Все равно это не повод уходить на гиблое дело. — Ну почему же? Забрать с собой на ту сторону побольше порождений Тьмы. И, возможно, Создатель будет милостив ко мне и не станет задерживать надолго. — Пообещай мне, что выбросишь эти мысли из головы, — настойчиво попросил Варрик и, потянувшись, дотронулся до руки Каллена. — Пообещай, иначе если Эвелин узнает о твоих планах, она и с меня, и с тебя шкуру спустит. — Я же сказал, я еще побуду какое-то время в Инквизиции. Надо убедиться, чтобы Церковь позаботиться о храмовниках с лириумной зависимостью. Потом поеду домой. А там посмотрим. — А там ты приедешь ко мне в Киркволл, — упрямо проговорил Варрик, — и мы вместе будем заботиться о храмовниках и отстраивать город. Каллен слабо улыбнулся. — Я подумаю об этом. — Кстати, — чуть оживился гном, — ты ведь раньше хотел жениться. — Ты серьезно? — Каллен не поверил своим ушам. — Совершенно. — Дыхание Создателя! — Каллен едва не поперхнулся хересом. — А я думал, мы о серьезных вещах говорим. Я эту тему поднимал один раз. Ровно — раз! Мы перемолвились об этом в таверне. И то ты больше домыслил. — Почему бы и нет, а? Ответь честно. Ну пожалуйста! Казалось, Варрик намеренно отвлекал командора от грустных тем. — Я никогда не думал об этом. Подолгу. Семья подразумевает детей. А я — бывший храмовник с лириумной зависимостью. Я их вообще вряд ли могу иметь. — Но жениться-то можешь. — Давай вообще закроем эту тему. — Раз уж у нас вечер откровений, — заметил Варрик, — знаешь, чтобы сделал я, если бы Бьянке оставалось жить всего пару месяцев? Я бы сделал все правильно. Я бы сделал все, как полагается. Я бы сделал все, что ни сделал до сих пор, о чем жалею и за что считаю себя идиотом. Я бы забрал ее от нелюбимого и женился бы на ней сам. И послал бы Инквизицию, Орзаммар и весь Тедас в пекло. И мы бы уехали на край света и провели бы эту пару месяцев, ни о чем не жалея. А уж потом можно уехать куда угодно, хоть на Глубинные тропы. Но для начала надо сделать все правильно. Прими это как мое дружеское напутствие. Принял ли Каллен его монолог к сведению или нет, Варрик так и не понял. Однако впервые за долгое время командор спал этой ночью как младенец.