Их бездна

Кровь. Искаженные в муках лица. Красные всполохи. Крики. Пламя. Он никогда не забудет. Башню, наполненную безумием. Страх. Боль. Отчаяние. Как умирали его товарищи-храмовники. Он всегда будет помнить. Черную смерть. Тьму. И распростертые объятья. Покои Эвелин были окутаны светом. Ядовито-зеленым, похоронным сиянием. — Каллен, — из последних сил хрипела она. — Каллен. Пожалуйста, уйди. Но он не уходил, он не мог сдвинуться с места. Он просто стоял там и смотрел, как Метка медленно пожирает Эвелин. Поглощает ее изнутри. Как магия Тени добирается до ее сердца. Он был беспомощный. Раздавленный. Потерянный. Да он едва видел ее, потому что слезы застилали глаза. А лучше бы совсем не видел. Ее агония была так ужасна. — Каллен, — прошептала Эвелин в последний раз. А потом ее голова безвольно упала на подушку, и он понял, что все. Конец. Ее сердце остановилось. Не выдержало. Все. Конец. О нем свидетельствовал зеленый свет. Он больше не мерцал на ее руке. Он больше не потрескивал. Да, ее больше нет… И черная тоска затопила его душу. За ней пришла боль, которую он не испытывал даже под пытками. Что такое физические муки по сравнению с муками нравственными? С ужасом от потери близкого человека? Когда твой устоявшийся мир рушится перед глазами. Комкается и ломается на куски. Красная кровь, красный лириум, красная статуя командора Мередит. Эти образы не тускнели со временем. Наоборот, только становились ярче. Теперь к ним прибавился еще один. Образ Эвелин. И черная тоска затопила его душу. И черное отчаяние плескалось в его глазах. Лишь образы. В его голове были лишь образы. Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров. Они взялись за руки. И кружились вокруг него. Водили свой неистовый хоровод. Они не отпускали. — Оставьте меня! — выкрикнул он и проснулся. Проснулся и едва не подскочил на кровати. — Каллен? — сонно спросила Эвелин, повернувшись на бок. — Каллен, все в порядке? Он не мог ответить. Он просто шумно дышал, вытирая со лба холодный пот. — Каллен? — снова спросила она и приподнялась с подушки. — Все нормально, — наконец произнес он бодрым голосом. Во всяком случае, ему казалось, что бодрым. — Опять кошмары? Совсем тебя замучили. — Нет, все в порядке. Такое теперь бывает редко. И думал про себя: «Потому что я редко высыпаюсь». — Хочешь, я побуду с тобой? — предложила ему Эвелин. — Нет, не хочу вставать. Все в порядке. Отдыхай, и я тоже попробую снова уснуть. — Хорошо. Ей не надо было повторять дважды. Эвелин уткнулась носом ему в плечо и довольно быстро засопела. Устала, бедная. Столько дел навалилось. Тем более, она привыкла к его кошмарам. К этим выкрикам и неожиданным вскакиваниям по ночам. Да, она уснула очень быстро, а он так и продолжал лежать в темноте. Лежал и смотрел невидящими глазами в потолок. Обнимал Эвелин и легонько поглаживал ее по спине. Легонько. Почти незаметно. Вот она здесь. В его руках. Живая и на вид совсем здоровая. И от осознания ее близости ему уже гораздо легче. Или хуже? Что будет дальше? Он боялся ответа на этот вопрос. Что будет, когда он останется наедине со своими кошмарами? Нет, лириум — это не выход. От него отказался его разум, когда-нибудь откажется и тело. Тогда, возможно, кошмары перестанут его мучить. Ведь это всего лишь ломка. Болевой синдром. Последствия той травмы, которую он пережил. Психологическая жажда его тела. Она преобразовывается в кошмары. Надо просто почаще повторять себе это. А пока он будет жить, как приходится. Жить и бороться с каждым днем. Он заставил себя заснуть и проспал довольно долго. На этот раз совсем без сновидений. Проснулся уже с первыми лучиками солнца, пугливо пробившимися сквозь прореху в крыше. Осторожно, стараясь не потревожить Эвелин, встал с кровати, оделся в повседневную одежду. И решил спуститься вниз, в свою приемную. Надо выйти из башни. Поразмяться и глотнуть свежего воздуха. Сегодня должна быть хорошая погода. Солнце обещало наконец согреть промерзлую землю. Сегодня было частью нового утра. И новый день, заполненный делами. И новая попытка жить дальше. — Доброе утро, командор, — поклонился ему Мишель де Шевен. Едва только Каллен покинул свою башню. — Доброе. Не ожидал увидеть тебя так скоро. Ты что, шпионишь под моей дверью? — Никак нет, командор, — невозмутимо ответил Мишель. — Я пошутил. Что-то срочное? — Нет, поэтому я не стал заходить и предпочел подождать Вас здесь. Однако Вы просили доложить, как только рыцарь-капитан Райлен прибудет. — Райлен приехал! — обрадовался Каллен, и улыбка словно лучик солнца сверкнула на его лице. — Где он сейчас? — Я оставил его с интендантом у главных ворот. Разбираться с делами и расквартировывать своих солдат. — Отлично! Молодец, Мишель! — Каллен по-отечески хлопнул советника по плечу. — Молодец, что организовал все так быстро. Есть у нас еще какие-то новости? — спросил он по пути к главным воротам. — Нет, командор, ночь прошла спокойно. — Есть важные дела на сегодня? — Кроме отъезда Инквизитора, нет. — Отлично. Я переговорю с Райленом и вернусь обратно в башню. Постарайтесь сегодня меня не беспокоить. — Слушаюсь, командор, — отозвался Мишель и поклонился на прощание. Райлен действительно ждал командора у главных ворот. И день от этого становился все лучше и лучше. Да чего говорить, Каллен буквально расцвел при виде старого друга. — Райлен! Сколько лет, сколько зим! — Командор! — Райлен понимающе улыбнулся. Они пожали друг другу руки. Пожалуй, даже бы обнялись, не будь вокруг них столько стражников. — Прости, что вызвал тебя из Грифоновых Крыльев. Так поспешно. — Если честно, то я даже рад приехать. Особенно туда, где лежит снег и где холодно. А то, кажется, песок начал въедаться мне в кожу. — Ну что ж, тогда давай поговорим. Если ты не против, конечно. — Что-то случилось? — спросил Райлен. — Я ехал сюда с нелегким сердцем. — И да, и нет, — уклончиво ответил командор. — Но скоро случится. После того, как Инквизитор покинет Скайхолд. — Я так и знал, что ты вызвал меня по этому поводу. Уже есть какие-то новости? — Есть, но все, что я скажу, Райлен, должно остаться строго между нами. — Конечно. Без проблем. — К сожалению, Ферелден не оставляет нам выбора. Императрице Селине мы тоже не слишком доверяем. Поэтому леди Тревелиан решила передать Инквизицию Церкви. — Подожди! Церкви? Ты имеешь ввиду новой Жрице? — Да, именно. Новой Верховной Жрице, которая будет выбрана из рядов Инквизиции. — Так вот к чему эти слухи! — воскликнул Райлен. — Что это якобы будет либо леди Кассандра, либо леди Лелиана. В смысле кто-то из наших. Мда… такого поворота, я думаю, не ждет ни Орлей, ни Ферелден. — Формально Инквизитор отойдет от дел в Халамширале. Поэтому мы с тобой должны обеспечить переход в Церковь. Собрать костяк нашей армии и присягнуть новой Жрице. Я уже аккумулировал значительные силы в Убежище. — Я, честно, удивляюсь, что тебе вообще нужна моя помощь. Сам понимаешь, я вот только узнал об этом. — Надо привыкать к новым порядкам, Райлен. Я не могу быть центральной фигурой и дальше. У Церкви должны быть несколько командиров. — Я тебя понял, — Райлен почесал голову. — Это, конечно, очень неожиданно. Но я почту за честь помочь тебе в принесении новой присяги. Особенно после того, как немного посплю. — Так держать! — Каллен рассмеялся. — Я понимаю, слишком много всего за раз. Тебе, пожалуй, действительно стоит пойти и переспать с этой мыслью. Продолжим разговор потом. В более подходящее время. — Есть, командор. — И да… Райлен… я очень рад тебя видеть. Они снова пожали друг другу руки. Очень уважительно. И разошлись в разные стороны, каждый по своим делам. Райлен отправился к гостевой части замка, Каллен было думал вернуться обратно к себе, но по пути встретил Варрика. — Командорррр, — мягко пророкотал гном, — куда держишь свой путь? — Обратно в приемную. Встречал капитана Райлена. А ты чего так рано поднялся? — Решил попрощаться с Амелл. Она сегодня уезжает. Командор на это ничего не ответил. — Не хочешь прогуляться со мной? — взял инициативу в свои руки Варрик. — Нет, не думаю. Это будет лишнее. — Да ладно тебе, Каллен. Это было когда? Сто лет назад. И потом кто виноват, что ты заводишь исключительно служебные романы и теперь вокруг Скайхолда полно твоих бывших. — Они не моя бывшая, — возразил ему Каллен. — И ты про это прекрасно знаешь. — Да-да, кажется, она стояла выше тебя по званию, так что ваши отношения были бы не совсем уместны. Ммм… кстати, что-то мне это напоминает. Разве что Эвелин… — Все, хорошо. Хватит хохмить, Варрик. Пошли. — Что, серьезно? Ты со мной согласился? — Оставь, пожалуйста, свои шутки, пока я не передумал. — Ладно-ладно, — буркнул в ответ гном. — А я-то думал медовый месяц сделает тебя более сговорчивым. Каллен сделал вид, что не расслышал. Вскоре они нашли Солону около конюшни. Магесса расчесывала гриву своей лошади и негромко переговаривалась с Лелианой. Ее походные сумки уже были явно собраны, последние указы розданы. Так что они успели очень вовремя. Видимо, Солона отправлялась в путь с минуты на минуту. — Смотри, кого я к тебе привел, — резюмировал Варрик, едва он и Каллен подошли ближе. — Каллен, — Амелл приветливо улыбнулась. — Командор, — кивнула Лелиана в знак приветствия. — Я могу поговорить с тобой наедине? — прямо попросил магессу Каллен. Свободного времени у него было немного. — Конечно. Амелл переглянулась с Лелианой, а потом отошла с Калленом в сторону. Однако едва они оказались наедине, как командор сразу забыл, что именно хотел сказать. Привычная скованность в присутствии Солоны мешала ему расставить точки над «и». Увы, слова просто не шли с языка. Он пересилил себя с большим трудом, вспомнив, что они давно уже не те люди, какими были в Башне Круга. — Я знаю, — неуверенно начал Каллен, глядя ей прямо в глаза, — я знаю, что вел себя не слишком хорошо в последнее время. Пойми, я просто был удивлен, что ты приехала. Не ожидал тебя здесь увидеть. — Надеюсь, я не слишком побеспокоила. Вообще-то я хотела навестить тебя, но мне показалось, что ты меня избегаешь. Каллен вздохнул: — Наша последняя встреча прошла не совсем так, как мне бы хотелось. — Я понимаю. Но тебе не стоит об этом волноваться. Это было очень давно. Я бы даже сказала, что слишком давно. — И все же… ведь если бы не ты, я был бы сейчас мертв или безумен. Но когда мы снова встретились в Башне Круга, боюсь, я все еще не оправился от тех ужасных событий. Я наговорил тебе много лишнего. О чем, если честно, до сих пор жалею. И я бы хотел, чтобы ты это знала. — Ты не виноват, — тихо проговорила Амелл. — Я сделала свой выбор, когда примкнула к Серым Стражам. Я потеряла свое право знать, как у тебя дела. И лезть к тебе в душу после всего, что ты пережил, было очень неправильно с моей стороны. — Неважно, мне следовало быть… более вежливым. Боюсь, произошедшее надолго помутило мой разум в отношении магов. — Я рада, что тебе уже лучше. Если честно, то я сильно скучала, Каллен. Я частенько вспоминаю о тебе и всегда о лучших временах с тобой. Когда мы шумели в библиотеке или когда гуляли у озера. И сейчас это большое облегчение, видеть кого-то, кто знал тебя до Мора. — Ты не поверишь, но как-то я сказал абсолютно также. — Наверное, мы просто мыслим одинаково. Они оба облегченно рассмеялись. Сковавшее их напряжение было потеряно. — Кстати… насчет Морриган, — Каллен в мгновение стал серьезным. — Не знаю, чего она добивается на самом деле, но ей надо быть очень осторожной. А тебе надо быть осторожной вдвойне. Амелл воровато оглянулась на конюшню. Однако Лелиана и не думала смотреть в их сторону, она оживленно болтала о чем-то с Варриком. — Морриган не так плоха, как ты думаешь. Уж поверь мне. Ей движут благородные побуждения. — Это того не стоит, Солона. — Возможно, ты прав, — Амелл грустно вздохнула. —Я знала на что шла, когда присоединилась к Серым Стражам. — Я уверен, у тебя есть и другие зацепки. — На самом деле ничего. Ничего, кроме исследовательских работ Авернуса. Это Серый Страж, которая продвинулся в вопросах скверны дальше других. Я хочу изучить его труды и попробовать поэкспериментировать над ними. Не знаю, что из этого выйдет. Если не получится и если я не сойду с ума или не погибну, то присоединюсь к экспедиции Морриган. — Звучит не очень-то обнадеживающе. — Что поделать. Однако выбирать не приходится. — Я так понимаю, Лелиана не в курсе. — Нет, она ничего не знает. — Мне стоит говорить, что ты совершаешь большую ошибку? Доверяя Морриган и не рассказывая ничего Лелиане. — Ох, это долгая история… — Могу представить. И для меня это было большим шоком, конечно. Узнать про тебя и про сына Алистера. Но как видишь, я до сих пор здесь. — Боюсь, Лелиана меня не поймет. Не так, как ты, Каллен. — Ладно, не буду спорить. Я всего лишь зашел попрощаться и пожелать удачи. — Если вдруг тебе понадобится моя помощь, — заметила Амелл, — я буду очень рада тебя видеть. Ты знаешь, как меня найти. — Хорошо. Тогда… тогда до скорой встречи. — До скорой встречи, Каллен. Она улыбнулась на прощанье и ласково пожала ему руку. А потом пошла обратно к конюшне. И Каллен долго, слишком долго смотрел ей вслед. Все вспоминал, какими они были в юности. Какими они были в Круге. Когда сидели в библиотеке, когда рассматривали забавные картинки, или когда танцевали, или в те редкие, бесценные прогулки у озера Каленхад. И тот единственный поцелуй, которым они обменялись. Единственный. Лишь образы. В его голове были лишь образы. Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров. Волосы Амелл золотились на солнце, слегка светясь в лучах его сияния. Они пытали его этими образами. Они показывали ему Амелл. Они искушали его, зная его слабости. Все, что он так хотел и был так бессилен получить. Да, его желание уже давно прошло. Истлело, неудовлетворенное долгой разлукой. Но эти образы не тускнели со временем. Наоборот, только становились ярче. И пусть его руки уже не дрожали и лихорадка его уже не преследовала, он все равно никогда не забудет. Башню, наполненную безумием. Страх. Боль. Отчаяние. Как умирали его товарищи-храмовники. Он всегда будет помнить.