Аркадаш

На сей раз в норе было тихо, и свет горел только в одном распахнутом настежь оконце, а из оконца тянуло невероятно аппетитными запахами, которые уже снаружи смешивались с пряным запахом дыма. Дымил сидевший на скамейке у норы старик в невероятно поношенной серой хламиде, видавшей виды широкополой остроконечной шляпе и сером же шарфе, обмотанном вокруг шеи. Неказистый дорожный посох старика стоял рядышком, прислоненный к стенке. Я с недоумением уставилась на курильщика, гадая, успели ли в здешнем Средневековье открыть Америку с ее вредными привычками, или в трубке у старика какая-то местная курительная смесь. Старик же, завидев меня, разом забыл про трубку и медленно и тяжело поднялся со скамейки. Тут я поняла, во-первых, что передо мною источник того самого заплесневелого запаха, который накануне вечером так мне не понравился, а во-вторых, что мне следует в очередной раз пересмотреть свои представления о собственных размерах и размерах моих знакомых гномов. Торин и Двалин, самые высокие из отряда, пришлись бы старику по плечо, и если отмести предположения о гигантизме последнего, то следовало признать, что гномы, действительно, оказывались ниже среднестатистического человека, хотя и не настолько ниже, как мне представлялось до встречи с Торином. Я произвела в уме быструю прикидку. Старик выглядел довольно долговязым. Если оценочно принять его рост за метр восемьдесят, то рост Торина должен был составить примерно метра полтора, а моя высота в холке тогда получалась где-то метр двадцать, что для собаки нашего мира все равно гарантировало бы включение в книгу рекордов Гиннеса. Здесь, наверное, тоже, хотя белобородый гном говорил, что помнит еще более крупных особей. Старик пристально смотрел на меня из-под густых, кустистых бровей, и я инстинктивно напряглась, чувствуя, как шерсть сама собой встает дыбом у меня на загривке. Очень уж не понравился мне этот острый, проницательный взгляд. Тем временем Торин, как ни в чем не бывало, продолжал привязывать поводья лошади к столбу изгороди, упорно делая вид, что не замечает повышенного ко мне интереса. - Бангхаар? – наконец, произнес старик хрипловато, и я узнала тот голос, который накануне убеждал хоббита Бильбо Бэггинса отправиться в гости к дракону. – Ты прежде не говорил, что намерен взять в поход такого спутника, Торин. - А ты прежде не говорил, что у тебя помимо зашифрованной карты Одинокой Горы есть еще и ключ, ранее принадлежавший моему отцу, - спокойно парировал мой гном. – Похоже, у каждого из нас нашлись вещи слишком обыденные, чтобы о них упоминать. Выпад насчет обыденных вещей, кажется, попал точно в цель. Старик нахмурился, отчего его брови сошлись в одну мохнатую полоску на переносице. - Да, признаю, я не упомянул ключ при нашей встрече в «Гарцующем пони», - раздраженно сказал он. – И при последующих тоже. Не упомянул оттого, что тогда еще не был уверен в его принадлежности. Теперь – уверен, потому и отдал его тебе. Но бангхаар это иное дело. Торин, мы отправляемся не на псовую охоту. Наша задача – быстро и по возможности незаметно пересечь пустынные земли, лежащие по обе стороны от Мглистых гор. Волкодав размерами с пони не способствует незаметности. Мне следовало о нем знать для выработки стратегии. - Я в состоянии сам определить, кто чему может способствовать, - возразил Торин разом похолодевшим голосом. – Ты счел нужным привести в отряд вора, я – охотника на варгов. Кстати, твой вор, кажется, успел отказаться от участия в походе, так что, если ты все еще собираешься вырабатывать дальнейшую стратегию, не забудь учесть и его отказ тоже. - Этот отказ не окончателен, - с уверенностью заявил старик. – Дай ему время свыкнуться с самой мыслью о походе. Хоббиты тяжелы на подъем, но уж если он решит и решится, то сделает все в наилучшем виде. - У меня нет времени ждать, пока он будет решаться, - ответил Торин. – Нам нужно успеть добраться до Мглистых гор к середине лета, когда перевалы будут открыты. Если передумает, пусть догоняет. Если сумеет… что ж, это покажет, что он хоть на что-то годится. Но пока я вижу больше пользы от присутствия в отряде эреборского волкодава, чем вора, который ни разу в жизни ничего не украл и до нашего прибытия даже не подозревал, что вообще должен куда-то идти. Хотя у тебя было в запасе больше года, чтобы поставить его в известность. Мне показалось, что воздух вокруг начинает потрескивать, наэлектризовываясь. Старик потемнел лицом и как будто бы вырос еще раза в два. - Ты обвиняешь меня в бездействии, Торин Дубощит? – странно изменившимся гулким голосом вопросил он. Впрочем, на моего гнома, в отличие от меня, данная демонстрация, кажется, не произвела особого эффекта. - Я не оспариваю решения Мудрых, Гэндальф Серый, - совершенно спокойно проговорил Торин, - потому что полагаю, что столь лестные титулы их обладателям даются заслуженно. Ты говорил в Пригорье, что дракон в Одинокой Горе тебе не нужен, и что ты готов оказать посильную помощь в деле избавления от него. То, что я до сих пор видел, действительно было помощью. Если хоббита ты тоже полагаешь ею, пусть будет так. Однако ждать его мы все равно не можем. Решай сам, останешься ли ты дожидаться, когда твой вор передумает и будет готов свершать великие дела, или пойдешь с нами. Еще немного времени, пока готовится завтрак, у тебя в запасе есть. Торин поднялся на крыльцо и скрылся в доме. Старик, названный Гэндальфом, снова приобрел прежний слегка бродяжный вид, посмотрел на закрывшуюся дверь, покачал головой, бросил на меня еще один долгий взгляд, снова покачал головой и пробормотал: - А ведь это невозможно. Он шагнул ко мне, и я попятилась, прижимая уши и скалясь. Гэндальф остановился. - Да, конечно, - проговорил он, - все верно. Теперь ты признаешь только руку хозяина, но где твой хозяин тебя нашел? На этот вопрос я бы не ответила, даже если бы у меня была такая возможность. Что-то не тянуло меня откровенничать с этим пахнущим плесенью серым стариком, роли которого в отряде я пока не могла понять. На воина он похож не был. На проводника или советника тоже не очень. Судя по манере их с Торином разговора, я бы скорее назвала его равноправным союзником, хотя совершенно не представляла, какого рода помощь подобный союзник может предложить. Наверняка я могла утверждать лишь одно: собаке старик не понравился, однако четко сформулировать причины спонтанно возникшей неприязни я не могла. Это не было чем-то конкретным, скорее смутное ощущение, крутящееся где-то на самой границе сознания. И, как я уже сказала, откровенничать с подобным типом, я бы не спешила, даже если бы имела такую возможность. Убедившись, что Гэндальф, наконец, вспомнил о своей трубке и теперь докуривает ее, тяжело опираясь на посох и буравя меня блестящим взглядом из-под косматых бровей, я улеглась возле изгороди, тоже время от времени поглядывая на старика, чтобы исключить всякие эксцессы. Когда же он докурил и, выбив из трубки пепел, тоже ушел в дом, я вздохнула с немалым облегчением, после чего сама удивилась собственной реакции. Некоторое время над окрестностями норы висела сонная тишина, а потом со стороны лежащего в низине поселения прибыли Фили и Кили, пригнав с собой целый табун лошадей. По моим подсчетам там было двенадцать особей, по размеру примерно равных лошади Торина, плюс две низкорослые – вроде тех, что я видела запряженными в повозки коротышек, а рослый рыжевато-бурый мерин, видимо, принадлежал Гэндальфу. Управились с такой оравой парни довольно творчески, выстроив подопечных в две цепочки, в каждой из которых поводья последующей лошади оказывались привязаны к хвосту предыдущей. В гуманности подобного способа транспортировки у меня, правда, возникли некоторые сомнения, однако все лошади оказались доставлены на место в полной комплектации и, вроде, даже особо не жаловались на жизнь. Постепенно во дворе начали собираться и прочие гномы. Пока завтрак доходил до состояния готовности, они еще раз перепроверили все седельные сумки и переупаковали их с учетом дополнительной провизии, которая была рассчитана на мою долю, и которую, как я поняла, Фили и Кили так же докупали в поселении, вытряхнув из постели какого-то лавочника. Подобная забота, конечно, трогала, хотя, думается, делали они это не по собственной инициативе и не на свои деньги. К тому моменту, как сумки были готовы, подоспел и завтрак, о чем Бомбур сообщил остальным, выглянув в окно. Бомбуром оказался тот самый грузный рыжий гном, который беспокоился о дополнительном провианте. Готовил он, кстати, хорошо. Мне, как и было обещано, досталась приличная порция ячменной каши с мясом и овощами, так что кулинарные таланты Бомбура я оценила основательно, с толком и расстановкой. А вот выносил кашу во двор почему-то не повар, а сам Торин. Не знаю, то ли плотно общаться со мной из гномов опасался не только Фили, то ли Торин, исходя из каких-то личных соображений, решил это общение ограничить. А жаль. Я только-только собралась проверить свои догадки насчет того, что принимать пищу из чужих рук собака опять не согласится. Что касается хозяина норы, то за все время наших сборов и завтрака он так ничем и не обнаружил свое присутствие. Если это не было притворством, то вчерашнее празднество, похоже, конкретно его укатало, так что бедный хоббит спал без задних ног, потому что, хотя гномы явно старались специально не шуметь, не услышать их хождений по дому, равно как и фырканья лошадей во дворе, как мне кажется, было трудно. Впрочем, возможно, это мне сейчас так казалось с учетом моего нынешнего обострившегося слуха, а с человеческо-гномо-хоббичьей точки зрения все обстояло несколько иначе. Все-таки звукоизоляция в норе, выкопанной в земле, несколько отличается от звукоизоляции помещений двухкомнатной квартиры в панельном доме, причем в лучшую сторону. Завтрак был съеден, посуда вымыта, и даже дверной колокольчик повешен обратно на место. Над зеленым холмом разлилась странная атмосфера ожидания и неопределенности, которая лично для меня всегда предваряла длительные путешествия. Гномы, кажется, тоже почувствовали что-то подобное. Если до этого они посмеивались и вполголоса перебрасывались шуточками, то теперь затихли. Кто-то проверял, хорошо ли подогнана конская упряжь, кто-то полировал оружие. Кили – единственный лучник в отряде – перебрал стрелы в колчане и, отобрав несколько штук, взялся править оперение, устраняя какие-то лишь ему видимые дефекты. Серьезный и сосредоточенный на своем кропотливом занятии, он сразу начал казаться старше того возраста, который я ему определила накануне. Наконец, на крыльце показались Торин и Гэндальф. Отряд разом оставил свои дела, в ожидании глядя на предводителя. - Что ты решил? – спросил Торин, обращаясь к старику. – Идешь с нами или остаешься ждать окончательного решения вора? Гэндальф улыбнулся, крепко сжимая узловатый посох. Сейчас он выглядел настолько добродушным и безобидным стариканом, что возникали сомнения, как он вообще может чем-то помочь в походе против дракона. Но с другой стороны именно сейчас у меня окончательно сложилась уверенность, что эта напускная безобидность есть не более чем маска, и что сбрасывать этого странного субъекта со счетов будет большой ошибкой. - Я намерен идти с твоим отрядом, Торин, - хрипловато сказал Гэндальф. – До тех пор, пока наши пути будут совпадать. Но я готов побиться о заклад, что уже сегодня, до того, как сядет солнце, у тебя добавится еще один спутник. - Посмотрим, - хмуро сказал Торин. – Балин, где контракт хоббита? Полагаю, ты все-таки не сжег его, как я приказывал? Белобородый гном в бархатном кафтане – тот самый, что накануне ностальгировал по поводу эреборских бангхаар, – хитро прищурился. - Контракт оставлен на каминной полке. Не заметить его будет трудно. А дальнейшее, увы, зависит уже не от нас. - Что ж, пусть будет так, - нехотя кивнул Торин. – По коням. Я с готовностью вскочила на ноги. Гномы рассаживались по седлам. Гэндальф несказанно удивил меня, взлетев на своего мерина с ловкостью, какую трудно было ожидать от человека преклонных лет. Кавалькада всадников, возглавляемая Торином и Двалином, двинулась прочь от норы в зеленом холме на окраине Хоббитона. Я догнала Торина и зашагала рядом с его лошадью, поскольку та была уже привычна и наиболее адекватно на меня реагировала, в то время как прочие нервно фыркали и косили глазами, готовые при любом моем неверном движении шарахнуться прочь. Скоро, конечно, тоже привыкнут, но пока лучше было не создавать лишних проблем. Я почему-то была уверена, что мы пройдем через поселение и продолжим путь по той широкой наезженной дороге, которую можно было различить с холма, и которая уводила на восток, то есть, вроде бы как раз в том направлении, куда нам было нужно. Однако Торин полагал иначе. Мы покинули Хоббитон тем же путем, каким накануне туда прибыли, и далее шли проселочными дорогами через широкие луга и перелески. Мерный, неторопливый шаг груженых поклажей лошадей позволял без помех осматривать окрестности, и я с любопытством вертела головой по сторонам. На залитые утренним светом пейзажи было приятно посмотреть, а приземленный собачий инстинкт говорил, что на таких лугах должны в изобилии водиться кролики. Чуть позже я собиралась проверить верность этого предположения, а пока просто наслаждалась хорошей погодой и выискивая интересные подробности местности, по которой пролегал наш путь. На пологих холмах, заросших сочной травой, то здесь, то там виднелись груды серых валунов, и меня не оставляло упорное ощущение, что не все из них имеют природное происхождение. А потом нам на пути встретились совсем уж четко опознаваемые развалины. Они лежали довольно далеко от тропы, по которой двигался отряд, но я ясно различила часть серой крепостной стены и изломанные очертания остова сторожевой башни. Это настолько разительно отличалось от стиля, в котором были выдержаны постройки в селениях коротышек, что сразу меня заинтриговало. Убедившись, что подходить к развалинам Торин не намерен, я решила, что, учитывая с какой скоростью движется отряд, я вполне успею совершить краткую вылазку с целью ознакомления с археологическими достопримечательностями земли под названием Шир и снова догнать гномов, не прилагая к этому больших усилий. - Аркадаш! – окликнул Торин, стоило мне сделать лишь несколько шагов к намеченной цели. Я обернулась, вопросительно навострив уши. Я думала, что, возможно, он запретит мне приближаться к развалинам, как это было с белыми башнями на холмах вдоль тракта, но Торин только сказал: - Если встретишь кого из местных, постарайся не попадаться им на глаза. Чем быстрее утихнут разговоры о нас в тех землях, по которым мы пройдем, тем лучше. Я утвердительно гавкнула и вильнула хвостом, давая знать, что пожелание услышано. Если повстречаю коротышку, буду прилагать все усилия, чтобы остаться незамеченной. Надеюсь только, что устранение случайных свидетелей в состав этих всех усилий входить не должно. Двалин, ехавший рядом с предводителем, сощурившись, посмотрел на меня и с усмешкой покачал головой. - Над чем смеешься? – спросил Торин. - Да чудно как-то, - хмыкнул Двалин. – Говоришь с ней так, будто она может тебя понять. - Временами мне кажется, что она понимает вообще все, - нехотя ответил Торин. – И уже сама решает, какому из требований подчиняться. Так что лучше пусть знает причины этих требований. - Решает? – хохотнул Двалин. – Во имя бороды Дурина, это ж просто собака, а ты теперь ее хозяин. Что прикажешь, то и сделает. Как прикажешь, так и сделает. Если собака стоящая, то хоть в пасть к дракону за тебя полезет. Подобно… - Двалин осекся и как-то скомкано закончил: - …ну, ты знаешь. - Да, я знаю, - очень тихо сказал Торин. Ветер и голоса прочих гномов заглушили большую часть его следующей фразы, и я смогла разобрать только «…я не хочу…» и «…подобно Аркадаш из королевской своры…». Я замерла, глядя, как мимо меня проходит вся кавалькада. Фили и Кили ехали последними, и Кили по-обезьяньи свесился с седла, пытаясь до меня дотянуться, чтобы погладить. Ничего у него, конечно, не получилось, поскольку расстояние между нами было слишком большим, зато Фили в итоге пришлось ловить парня за шиворот и втаскивать обратно на лошадь, после чего оба расхохотались в голос, перекидываясь шуточками. Не думаю, что в действительности Кили свалился бы или же продолжил путь под брюхом своей лошади, но Фили активно пытался убедить его в обратном, да и сам парень не отставал во встречных предположениях. А вот я даже не сразу отреагировала на очередное посягательство на мою неприкосновенность, поскольку была занята тем, что пыталась понять, что именно за остатки фразы унес от меня ветер? Торин и Двалин уже замолчали, так что догонять их в надежде услышать что-то еще смысла сейчас не было. То же, что было уже сказано, говорилось о какой-то моей тезке и, скорее всего, тоже бангхаар. Непонятно было только, почему оба гнома упоминали об этой тезке с такой неохотой. Возможно… Нет, все-таки я услышала слишком мало, чтобы начинать заниматься гаданиями на кофейной гуще. Пока было ясно только то, что во времена Эребора тоже существовала какая-то Аркадаш. Что ж, очень приятно. Смею понадеяться, что моя тезка была из числа тех, кого Двалин считал «стоящими», поскольку за себя саму я бы не была так уверена. Еще разок поглядев вслед медленно удаляющемуся отряду и в приказном порядке выкинув из головы всех эреборских волкодавов вместе взятых, я размашистой рысью поспешила к заинтересовавшим меня развалинам.