Аркадаш

Продемонстрированной Кили меткостью, конечно, стоило восхищаться, но что меня, действительно удивляло, так это то, как с подобным мастерством, достойным профессионального воина, в парне уживалось временами ну просто откровенное ребячество. Существует устоявшееся мнение, что в средние века, как и во время боевых действий, дети взрослели быстрее, но, видимо, из этого правила все-таки имеется исключение, либо это взросление касается только отдельных областей сознания. Фили, который, как я поняла из временами проскакивающих в разговоре парней обращений, являлся братом Кили, как и подобает старшему брату, старался вести себя по-взрослому. Впрочем, он, как мне показалось, и на самом деле по характеру был более спокойным, здравомыслящим и осмотрительным. Однако временами возраст брал свое, и тогда в глазах Фили тоже вспыхивал бесовский огонек, и парни чудили уже на пару. Очередным их совместным деянием стал розыгрыш хоббита. Бильбо близко к сердцу воспринял известие о том, что за нами может вестись погоня, а потому весь остаток дня настороженно прислушивался к разным, с его точки зрения, подозрительным звукам, которых из леса долетало в избытке даже в дневное время. А на вечернем привале откуда-то издалека до нас и вовсе донеслись дикие захлебывающиеся вопли. Моя собачья память однозначно идентифицировала их как крик лисы и сочла не заслуживающими внимания. Гномов они тоже не заинтересовали. А вот Бильбо лис раньше, похоже, слышать не доводилось. Во всяком случае, он нервно вздрогнул и спросил: - Что это такое? - Орки-убийцы, - ответил Кили тем зловещим голосом, каким обычно полагается рассказывать страшилки в детских лагерях. Хоббит, в детских лагерях вряд ли бывавший, подскочил на месте и разом севшим голосом уточнил: - Те самые? Которые с Эттен пришли? Фили, мирно покуривавший трубку у костра, с недоумением посмотрел на брата, явно собираясь спросить, что за чушь тот несет, но, угадав задумку, в итоге решил подыграть. - Думаю, да, - рассудительно произнес он. – Ты же сам слышишь – они ищут нас. Пытаются взять след. За этим последовала целая лекция об орочьих повадках, пестрившая переборами даже на мой непрофессиональный взгляд. Бильбо, однако, принял все за чистую монету и нервно вздрагивал при каждом шорохе половину ночи, а на следующий день не менее нервно озирался на каждое движение в кустах. Парни, видимо, находившие это крайне забавным, в течение дня периодически подливали масла в огонь до тех пор, пока уже вечером во время разбивки лагеря не взялись рассказывать очередную страшилку про исполинского белого орка на белом варге, являющегося исключительно безлунными ночами во главе неисчислимого воинства. Это, видимо, было перебором даже с гномьей точки зрения. Балин, оказавшийся неподалеку и ставший незапланированным слушателем, быстро глянул на шедшего к костру Торина и прицыкнул на парней, но мой гном уже успел услышать, о чем шла речь. А речь шла об очередном ночном набеге, возглавляемом белым орком. Реки крови и горы трупов к набегу прилагались по умолчанию. Торин нахмурился. - Вам двоим, как я погляжу, заняться нечем, - не повышая голоса, произнес он, но этот негромкий ровный голос давил посильнее любого крика. – Значит, занятие найдем. Каждому – двойной срок дежурства в эту ночь. А чтобы не так скучно было – проверить все седельные сумки и перешить ослабшие ремни. Вопросы есть? Притихшие Фили и Кили синхронно покачали головами. С учетом того, что дежурили они всегда в паре, получалось, что поспать парням сегодня вообще не светило. Бильбо попытался было вступиться за ребят, объясняя, что они не виноваты, а он сам дурак, что развесил уши, но получил совет не вмешиваться в то, что его не касается. Думаю, если бы хоббиту доверяли дежурство, он бы сейчас его тоже получил в двойном размере, чтобы не повадно было лезть под горячую руку. - Почему Торина так расстроило упоминание о белом орке? – почти шепотом спросил Бильбо, когда мой гном отошел. – Ведь это же просто легенда, да? У нас похожие рассказывают про гоблина с Зеленых Полей. Тоже белого. Он, правда, не такой кровожадный и в основном занят тем, что свою голову ищет… Я с интересом посмотрела на хоббита. Хм, а он не так прост, как кажется. Значит, в орка он не поверил, а может, и не только в орка. Интересно было бы узнать, с какого момента Бильбо Бэггинс понял, что парни просто шутят, и подыгрывал им. Что же до всего прочего, то насчет того, что Торин расстроился, услышав про орка, Бильбо, конечно, погорячился, но у меня сложилось аналогичное впечатление, что затронутая парнями тема была не особо приятна, причем не только для Торина, но и, судя по Балину, для прочих гномов старшего поколения тоже. - Нет, это не легенда, - так же тихо ответил Фили и оглянулся, чтобы удостовериться, что никто лишний его на сей раз не услышит. Слышать его, в общем-то, было некому, кроме Кили, тащившего поближе к огню здоровенный ворох седельных сумок, и меня. Но меня, скорее всего, в расчет вообще не брали, тем более что лежала я далеко от костра. Поэтому парень продолжил без особой опаски: - Этот орк… он, действительно, есть. То есть, был. Его имя – Азог Осквернитель. - Ага, только был он уже довольно давно, - вмешался Кили. – Скоро как раз полторы сотни лет исполнится, как быть он перестал. Вот, держи работу, братец. Сейчас еще принесу. Сбросив сумки наземь, он пошел за следующей партией. Фили смерил взглядом размер образовавшейся кучи, вздохнул и продолжил: - После того, как дракон пришел в Эребор, из нашего народа уцелели немногие. Владыка Трор увел выживших на юг. Почти три десятка лет потребовалось ему, чтобы хоть в малой толике восстановить былую силу и могущество, и на двадцать девятый год изгнания он бросил клич по младшим родам. Лишенный своего королевства, владыка Трор решил вернуть народу Дурина Кхазад-Дум. Он хотел использовать его как оплот для дальнейшего сбора сил, а быть может и вовсе перенести туда трон. Кхазад-Дум священен, его ведь основал сам Дурин Бессмертный. Легенды говорят, будто Погибель Дурина все еще таится где-то там, в пустых темных залах, но кто знает, так ли это на самом деле? Владыка Трор полагал, что обрести и удержать Кхазад-Дум будет проще, чем отвоевать Эребор у дракона. Фили бросил быстрый взгляд по сторонам и, убедившись, что прочие гномы далеко, заговорил снова: - На деле все оказалось несколько иначе. Неведомо, оставалась ли в чертогах Кхазад-Дума Погибель Дурина, но вот орки там были. Целая армия. И возглавлял их Азог Осквернитель – огромный белый орк с горы Гундабад. Двалин как-то обмолвился, что в нем было больше семи футов! А Двалин бы привирать не стал. Я сначала удивилась тому, что для измерения роста гномы используют вполне себе земные величины, потом решила, что это мое сознание подстраивает названную единицу измерения под известную мне, а потом, переведя озвученный размер в метрический, удивилась еще раз, потому что на выходе у меня получилось что-то голиафоподобное двух с гаком метров в высоту. Либо здесь под футами понималось что-то отличное от наших современных футов, либо Двалин все-таки приврал ради разнообразия. Бильбо вот тоже засомневался. - Семь футов? – проговорил он, качая головой. – Разве такие орки бывают? Ну, то есть, я их, конечно, лично не видел, но в книгах они намного меньше. - Я не лгу! – возмутился Фили. Шепотом, потому что мимо как раз проходил Бифур, что-то бормотавший себе под нос на кхуздуле. – Да, с ночными набегами мы, конечно, пошутили, но не сейчас. Это был вождь гундабадских орков. Может, в твоих книгах про это место забыли написать? Тамошние орки все крупные, порода такая. Но этот был просто огромен. Говорят, будто он дал клятву истребить весь род Дурина. Так это или нет, но в битве в долине Азанулбизар у восточных врат Кхазад-Дума он сошелся в поединке с владыкой Трором, убил его и обезглавил. Фили замолчал, но потом продолжил. - После гибели владыки встать во главе армии должен был его сын и наследник – Траин. Но он исчез. Злые языки говорили, будто его разум помутился, и он бежал с поля боя. - Вранье! – вставил Кили, швыряя в кучу последние сумки и тоже усаживаясь возле огня. – Сыны Дурина не бегут от сражений! - Не бегут, - согласился Фили. – Но истинно одно: когда бой был завершен, Траина не нашли ни среди живых, ни среди мертвых. Что с ним сталось, неизвестно до сих пор. Впрочем, это было позже. А тогда, лишившись предводителя, наше войско дрогнуло. Орки под предводительством Осквернителя наступали, и казалось, что разгром неизбежен. И тогда против Азога вышел Торин. Это было сказано с неимоверной гордостью, но смысл сказанного дошел до меня не сразу. И не только до меня. - Торин, - повторил Бильбо. – Стой. Погоди. Ты имеешь в виду НАШЕГО Торина? - Да, - подтвердил Фили. – Торина, сына Траина, внука владыки Трора. - Нашего дядю, - с не меньшей гордостью добавил Кили. «Племянники, значит», машинально отметила я. Понятно. А я-то грешным делом подумывала, не является ли эта шебутная парочка сыновьями Торина. Слишком уж похож на моего гнома временами бывал Кили. Да и в Фили, хоть тот и являлся прямой противоположностью брата, как по внешности, так и по характеру, нет-нет, а проскальзывало что-то ториновское. Получается, родственные связи, действительно, присутствовали, хоть и не столь близкие, как я предполагала. Впрочем, эта информация отложилась у меня где-то исключительно на уровне подсознания. Сознание в этот момент было занято совсем другим: оно пыталось как-то совместить моего гнома, который сейчас разговаривал с Двалином, и временной промежуток в полтора столетия, прошедший с момента описываемой Фили битвы. Причем когнитивный диссонанс это вызывало не только у меня. Вообще, как погляжу, нынешним вечером между мной и Бильбо Бэггинсом царили гармония и полное единомыслие. - Ты хочешь сказать, Торин сражался в битве, которая состоялась сто пятьдесят лет назад? – уточнил хоббит, глядя на гномов с явным недоверием. - Сто сорок два года назад, - поправил его Кили. – Ну да, сражался. А что здесь удивительного? Он ведь из рода Дурина, а сыны Дурина всегда следуют за своим родичем и предводителем, куда бы он их ни призвал. - В этом я не сомневаюсь, - ответил хоббит. – Но… это же было так давно! - А, ты про возраст? – понял Фили. – Так мы оружие в руках держать начинаем уж никак не позже человеческих воинов. А Торину тогда было пятьдесят три. Меньше, конечно, чем Кили сейчас, но вполне достаточно. Бой был тяжелым. Торин был ранен, его щит был разбит, и он отбивал удары подобранной дубовой ветвью, отчего и получил свое прозвище. И он все-таки победил этого орка! Азог был повержен. Торин отрубил ему руку, но смертельного удара нанести не успел. Орки из свиты Осквернителя уволокли израненного вожака в темные чертоги Кхазад-Дума. Торин собрал разрозненные отряды гномов и повел их в атаку. Орки были разбиты, и поле битвы осталось за нами. Но узбады шести младших родов отказались войти в Кхазад-Дум за тем, кто не был их королем, а гномов Эребора, которые последовали бы за ним без сомнений, оставалось слишком мало. Так битва при Азанулбизаре была выиграна, но то, ради чего она затевалась, не было исполнено. Потери каждого из семи родов были велики, Кхазад-Дум остался лежать во тьме, Король-под-Горой погиб, а нового владыку шесть младших родов не пожелали признать, заявив, что вначале он должен короноваться, как того требует обычай. - А это значит, в Эреборе, - хмуро добавил Кили. – Потому как все реликвии остались там. - Да, дела… - сочувственно вздохнул Бильбо, а я вспомнила, с какой горечью Торин говорил о том, что за некоронованным наследником узбады идут только тогда, когда видят собственную выгоду в предприятии. Выходит, отказ на совете семи родов был не первым для моего гнома. А может, даже и не вторым. Кто его знает, сколько раз за прошедшее с битвы у врат Кхазад-Дума время ему приходилось слышать это «сначала коронуйся». Тут и дополнительного давления особого не надо. Тут и своих воспоминаний хватит, чтобы пойти к Горе в надежде хоть что-то изменить. Хм, а ведь если с таких позиций рассуждать, получается, что Торин и нападение Смауга на Эребор застал лично? Сколько ему тогда должно было быть? Двадцать четыре или двадцать пять? Не хочу даже гадать, насколько дееспособными бывают гномы в подобном возрасте, если уж Кили сейчас, по словам его брата, больше пятидесяти трех лет, но помнить дракона он, скорее всего, помнит. Черт, беру назад свои слова о том, что мой гном не представляет, что именно мне снилось. Скорее всего, представляет, а может, и сам когда-то видел это во сне. Или наяву. - А что насчет Азога? – спросил Бильбо, которого интересовали более приземленные вещи. – Что сталось с ним? - После битвы при Азанулбизаре никто больше ничего о нем не слышал, - ответил Фили. – Думаю, он давно мертв. - А что тут думать? – удивился Кили. – Либо он издох от ран, либо был убит своими же приспешниками. Кем-нибудь, кто захотел стать вождем, воспользовавшись его слабостью. Аргументация молодых гномов показалась мне не особо убедительной. Не знаю, как там насчет орков, но люди с отрубленными конечностями при оказании своевременной помощи прекрасно выживали и в Средневековье моего родного мира, а предположение о гипотетическом переделе власти в орочьем сообществе это вообще вилами на воде писано. С другой стороны, всего час назад я бы сказала по поводу судьбы орка то же самое, только мотивируя свою догадку соображением, что «столько не живут». А между тем на противоположном конце лагеря в добром здравии пребывало доказательство того, что живут и еще как. Понятно, конечно, что орки и гномы это, как говорят в Одессе, две большие разницы, но об орках я знала еще меньше, чем о гномах. А о гномах, как только что выяснилось, я все еще не знала практически ничего. Поэтому категоричной быть уже не хотелось. Сто. Девяносто. Пять. Лет. Я снова нашла глазами Торина и мысленно с расстановкой проговорила эти четыре слова, пытаясь осознать сам факт их реальности. Осознавалось все равно плохо, но мои рассуждения о возрасте гнома с позиций моего прежнего опыта теперь выглядели смешными. Черт, если Торину почти двести, то сколько же тогда Оину или Балину, которые выглядят явно старше? Сколько вообще могут жить гномы? Ведь если они взрослеют и старятся, значит, и умирать когда-то должны? Я тихонько заскулила, что можно было расценивать как истерический смешок. Собственно, интерес этот был чисто научного характера, и удовлетворять его мне совсем не хотелось. Прожили два столетия? Молодцы. Пусть еще столько же живут. Все. В особенности один конкретный гном, хотя, с учетом его непоколебимого настроя и конечной цели пути, вероятность встречи им хотя бы двухсотлетнего юбилея сейчас выглядела крайне неочевидно, но как знать, как знать. С одной стороны я, конечно, надеялась, что мне не придется задерживаться в этом мире настолько долго, чтобы успеть погулять на юбилее Торина, но с другой – хоть заочно из своей родной реальности за него порадуюсь. Интересно, кстати, а на гномьих собак гномье долголетие тоже распространяется? Или для бангхаар, как и для наших псов, двадцать лет – почти недостижимый предел мечтаний? Не то, чтобы мне было так уж нужно это знание, ведь я не собиралась оставаться здесь до собачьей старости, но все-таки… Да, все-таки знать хотелось. На всякий случай. Починки сумок Фили и Кили хватило, чтобы занять первые пару часов дежурства. После этого парни просто сидели у костра, нахохлившись и время от времени тихо переговариваясь. Бильбо поначалу сидел вместе с ними, но потом, после того, как начал клевать носом и чуть не свалился с бревна, сдался и ушел спать. Еще некоторое время спустя, примерно тогда, когда по моим прикидкам как раз должно было закончиться обычное совместное дежурство парней, к костру подошел Торин, посмотрел на племянников сверху вниз и приказал: - Идите спать. Оба. Распоряжение было выполнено незамедлительно и с радостью. Хотя Фили прежде, чем уйти, все-таки задержался и смущенно сказал: - Торин, прости. Мы ничего такого не хотели, правда. - Я знаю, - коротко ответил мой гном. Дождавшись, когда парни улягутся и вроде как уснут, Торин посмотрел на меня и похлопал по земле рядом с собой. - Ну что, Аркадаш? – спросил он. – Составишь мне компанию на дежурстве еще раз? Я вильнула хвостом, подошла и улеглась рядом с ним у огня, искренне надеясь, что на этот раз плохих снов все-таки не будет.