Аркадаш

Повисшее в воздухе напряжение, хоть и не исчезло полностью, но вроде бы сошло на минимум. Тяжело переводивший дыхание Двалин, наконец, одолел подъем и присоединился к нам, а Элладан продолжил беседу с Торином и Гэндальфом, желая узнать, каким именно путем отряд собирается двигаться на юг. Серый маг при этом элегантно умыл руки, сообщив, что, поскольку отряд возглавляет Торин, дороги, которыми нам предстоит идти, выбирает именно он. Что касается моего гнома, то он на расспросы эльфа отвечал вежливо, но немногословно. Впрочем, намерений пройти через перевал Красного Рога, когда погода будет этому наиболее благоприятствовать, он не скрывал. Прочие гномы тем временем быстро перераспределяли поклажу и снимали седло и узду с лошади Бомбура. Та еще была жива и еле слышно хрипела, пуская розоватые пузыри пены, но было уже ясно, что пытаться что-либо предпринимать бесполезно. На морде животного отчетливо проступали тонкие темные полосы мокрой шерсти. Если бы мне кто-то сказал раньше, что лошади могут плакать, я бы не поверила. После того, как упряжь была снята, Бомбур молча погладил животное и одним точно выверенным движением перерезал ему горло. Темная кровь брызнула на траву, окрашивая ее в черный цвет. Бильбо судорожно сглотнул и отвернулся. Но окончательно его, по-моему, добило то, что лошадь начали свежевать сразу после того, как она затихла. Я зябко поежилась, отбрасывая нехорошие мысли о том, что будет со мной самой в том случае, если очередная шальная стрела вдруг станет моей. Собственно, какой смысл был об этом заранее думать? Скорее всего, тоже побыстрее добьют, чтобы не мучилась, а все происходящее позже мне будет уже по боку, как сейчас стало по боку бомбуровской лошади, которой теперь предстояло сослужить нам последнюю службу, пополнив запасы провизии. Наверное, именно здесь, на каменистой пустоши ко мне пришло окончательное понимание того, чем происходящее вокруг разительно отличается от тех компьютерных игр, которые я прежде любила. Здесь не было комбинаций клавиш для быстрого сохранения, и в случае, если что-то пойдет не так, здесь нельзя будет перезагрузиться и попробовать выполнить квест еще раз. Если меня убьют, то это будет настоящая смерть, знаменующая собой конец приключения. Что последует за ней – это уже вопрос другой. Возможно, я, наконец, очнусь в родном мире и родном теле. Возможно, обнаружу себя еще в каком-либо из миров. А возможно, за этой смертью последует уже окончательное небытие. Хотя последний вариант меня совсем не радовал. Еще раз встряхнувшись, я окончательно выгнала из своей головы упадочнические мысли и отправилась ближе знакомиться с поверженными противниками. Серокожие твари, которых Элладан назвал орками, представляли для меня особый интерес. Собаке их запах явно был знаком, и мне хотелось окончательно соотнести его со зрительными образами. Как и в случае с троллями, под орками в здешнем мире явно понималось не совсем то, что под этим словом привыкла понимать я. Для меня после «Готики» они устойчиво ассоциировались с чем-то клыкастым и здоровенным, похожим на огромную, выше человеческого роста, прямоходящую гориллу, которая одета в доспехи из меха и кожи и гоняется за тобою, потрясая огромным ржавым ятаганом или не менее ржавой двуручной секирой, с воинственным воплем «У-ча-ча!». Это что-то при определенном везении можно было отманить от сородичей и расстрелять с расстояния, даже не сравнявшись с ним по уровням. Здесь же орками называли существ, хоть и невероятно уродливых, но вполне человекоподобных, да к тому же лишь немного превосходивших гномов по росту. С оружием и доспехами у них тоже было все в порядке. Амуниция, хоть и имела немного непривычный вид, но была вполне функциональна и как раз подходила под искаженные пропорции орочьих тел. Я аккуратно обнюхала и осмотрела трупы. Если прежде у меня было предположение, что лошадь Бомбура случайно попала под раздачу, угодив под шальную стрелу лучников Элладана, то теперь я убедилась, что это не так. У орков тоже встречались луки, а стрелы с черным оперением крайне напоминали ту, которая торчала из бока лошади. Так что, если раздача и была, то орочья. А может, вообще специально целились именно в ни в чем не повинное животное. Хм, я себя, конечно, ни в чем не повинным животным не считала, но в следующий раз при встрече с такими противниками придется быть поаккуратнее. Все-таки с варгами в этом отношении проще. Они хотя бы стрелять не умеют. Все время, пока я осматривала трупы, разведчики Элладана мелодично переговаривались, рассматривая меня. Видимо, гномьи бангхаар были в диковинку не только для домоседов-хоббитов. То, что дозорные Имладриса общаются на синдарине, я предположила чисто логически, а параллельно отметила, что на мой собачий слух в исполнении Торина эльфийский язык звучал вполне аутентично, если, конечно, не заострять внимание на различиях в тембре голоса. Итак, кхуздул, вестрон, синдарин и какой-то еще четвертый язык, на котором Торин пробовал говорить со мной. Ладно, кхуздул, допустим, был для него родным и мог не считаться, но и без этого моего гнома было за что уважать. Не уверена, можно ли за знание трех иностранных языков уже присваивать титул полиглота, но какой ценой дается такое знание, я представляла, хотя сама пока остановилась только на двух. В родном мире я могла похвастаться владением английским и немецким языками на продвинутом пороговом уровне и как раз с осени планировала приступить к углублению своих знаний английского до уровня продвинутого профессионального владения. Угу… планировала… А вместо этого очутилась в Средиземье, где все мои знания иностранных языков не стоили ровным счетом ничего по причине отсутствия носителей этих языков. С другой стороны, конечно, можно было считать, что вестрон я тоже знаю и записать его третьим в мою личную копилку – ведь понимала же я, что говорят мои спутники, хотя здесь все было далеко не так однозначно. В частности я не могла объяснить одну крайне интересную вещь. У меня имелись вполне веские подозрения, что вестрон и русский язык все-таки не должны быть идентичны между собой не только в письменном виде, но и на уровне произношения, а между тем мое сознание упорно отказывалось их разграничивать на слух. И что с этим можно сделать и нужно ли что-то делать вообще, я пока не представляла. Хмуро глянув на эльфов и решив, что доверия они у меня все-таки не вызывают, несмотря на мелодичность речи, я вернулась к моему гному и улеглась рядом с ним, навострив уши. Элладан оценивающе посмотрел на меня и продолжил беседу. Говорил он о том, что дорога на юг долгая, и что вступать на нее, не проведя хотя бы краткой предварительной разведки, было бы опрометчиво. Да, отряд, напавший на нас на верхней пустоши, был разбит, но кто может с уверенностью сказать, что в глуши не бродят другие. Стоило признать, что некий здравый смысл в аргументах капитана дозорных присутствовал, поскольку уж мы-то с Кили и Двалином точно знали, что варги были не только на верхней пустоши, и вполне может быть, что и орки тоже были не только здесь. А завершил Элладан речь предложением разбить на остаток нынешнего дня и ночь лагерь в руинах, ставших пристанищем для их отряда, в то время как разведчики будут осматривать тропы и искать следы незваных гостей. Появление орков на границах их собственных владений, беспокоило эльфов не меньше, чем нас, а потому наши интересы здесь совпадали. После некоторого раздумья Торин согласился, и можете считать это предвзятостью, но могу дать хвост на отсечение, что Гэндальфа это согласие порадовало. Сдается мне, что, несмотря на молчание, маг все еще не оставлял надежд привести отряд в Имладрис по каким-то лишь ему одному ведомым причинам. Прежде чем продолжить путь гномы перераспределили лошадей. Ори, как самый легкий, взял себе остававшегося свободным пони, а его прежнее верховое животное перешло к Бомбуру. Груз тоже был перераспределен. Лошади, вначале пугливо косившиеся на тюки, в которые была упакована свежая конина, понемногу успокоились и затихли, а я отметила любопытную особенность. Торин никак не дал эльфам понять, что знает синдарин. С Элладаном он говорил исключительно на вестроне и не реагировал на оживленные переговоры прочих разведчиков, хотя пару раз я замечала, как после очередной мелодичной фразы эльфов его взгляд тяжелеет. Мне очень хотелось знать, что именно бывало сказано в этот момент, но увы, о синхронном переводе оставалось только мечтать. Руины, о которых говорил Элладан, располагались на возвышенности и в то же время были скрыты разросшейся за годы забвения растительностью, надежно прятавшей от ненужного постороннего внимания нынешних обитателей крепости. Глядя на серые камни, обильно прикрытые ажурным покрывалом плюща, я подумала, что, возможно, именно это место и имел в виду Двалин, когда говорил о возможности держать при необходимости оборону где-то в развалинах. Место, действительно, было удачным, несмотря на явную печать запустения. В первую очередь потому, что имело автономный источник воды, а во-вторых, потому, что имело узкие и крутые подступы, которые было легко удерживать даже небольшим количеством бойцов. В настоящий момент это, конечно, было не актуально, но в целом радовало. На ночлег наш отряд расположился под защитой полуразрушенных стен, скрывавших блики от разведенного костра, но отдельно от эльфов, насколько это вообще было возможно на ограниченной территории. Между собой два отряда практически не общались. Даже Кили, с интересом посматривавший на эльфийское вооружение, и Бильбо, с не меньшим интересом посматривавший на самих эльфов, более близкие контакты устанавливать не спешили. А вот Гэндальфа и Торина Элладан пригласил разделить с ним трапезу. Я из любопытства увязалась вслед за моим гномом, ни на что особо не рассчитывая, но получила здоровенный кусок запеченной оленины, в котором мяса было куда больше чем костей. Проблема заключалась лишь в том, что этот кусок мне преподнес кто-то из эльфов, занимавшихся готовкой, что автоматически снижало привлекательность пищи почти до нуля. Собаке оленина не понравилась уже потому, что досталась она не из рук Торина, а мне… мне просто не слишком понравился исходивший от эльфов запах. Сейчас, в относительно замкнутом помещении, он ощущался сильнее, чем на открытой всем ветрам пустоши. Этот запах не вызывал явной и резкой неприязни, как запах, исходивший от Гэндальфа, но все равно никак не желал ассоциироваться у меня с чем-то живым. Если заняться подбором наиболее близкого соответствия, то, наверное, в первую очередь я вспомнила бы тот странный запах, который временами можно ощутить в полях поздней осенью. Призрачная дымка, в которой смешиваются ноты высохших на корню трав, дыма дальнего костра, мокрой опавшей листвы, сырого мха и тумана. Так может пахнуть растратившая все силы и впадающая в зимнюю спячку природа, но так определенно не должно пахнуть живое существо. Я с грустью посмотрела на мясо и отвернулась, убеждая себя, что есть мне, в общем-то, не очень хочется. - Аркадаш, можно, - сказал Торин. Я вопросительно посмотрела на него, и мой гном кивнул. – Можешь взять его. Хм, ну ладно… Если что, винить в произошедшем со мной попрошу одного гнома. Я осторожно потянулась к мясу. Собака все равно не была до конца уверена, что это съедобно, но попробовать согласилась. Элладан с интересом посмотрел на меня и заметил: - У твоей охранницы хорошее воспитание, Торин сын Траина. - Не жалуюсь, - коротко ответил мой гном, а я фыркнула, наморщив нос. То, что Торин в охранниках не нуждается, было ясно еще в первый день нашего знакомства, и с тех пор мое мнение по этому поводу ни на йоту не изменилось, но предположение капитана дозорных все же звучало лестно. Беседа у эльфа, гнома и мага в этот вечер шла в основном на нейтральные темы. Говорили о южных землях и о кланах обитавших там кочевников, заключавших очередной союз против коневодов из Рохана, а так же о том, что орочьи лазутчики стали все чаще попадаться в землях Дунланда и заходить все дальше на север. Я слушала с интересом, про себя отмечая, что южные земли Торин знает неплохо, хотя не бывал там, похоже, давно. Возможно, знания эти остались со времен тридцатилетнего скитания, закончившегося битвой при Азанулбизар, о которой Фили рассказывал Бильбо, а возможно, гномам Эребора доводилось бывать в Дунланде и позже. По ходу трапезы мне достался еще один кусок мяса – уже из рук Торина – и приличных размеров ломоть хлеба, после чего я решила, что мясо Бомбур и Бильбо все равно готовят вкуснее, а вот хлеб лучше у эльфов. Причем дело даже не в том, что у нас были сухари, а у эльфов недавно испеченные ячменные караваи, а в самой технологии замеса. А потом к нашему костру подошел еще один Элладан, успевший где-то переодеться, сменить запах и обзавестись обширным склерозом, потому что он опять удивился присутствию в лагере Гэндальфа и поприветствовал Торина. Я потерла лапой глаза, решив, что засыпаю, но двойник Элладана никуда исчезать не собирался, а вместо этого подсел к костру, присоединяясь к трапезе. И только когда мой гном, нисколько не удивившись подобному повороту событий, ответил эльфу, назвав его Элрохиром, я сообразила что к чему, попутно обругав себя за тугодумие. Ответ оказался до банальности прост. Сыновья Элронда Полуэльфа были близнецами. Интересно только, откуда об этом знал Торин, если, как он говорил сам, с сыновьями Элронда он раньше не встречался? Результат работы гномьей разведки, или что-то еще? Впрочем, не исключено, что в ходе странствий гномов заносило и в Троллистую пущу, ведь здешние края, похоже, знал не только Торин, но и Двалин с Балином. А что касается Элладана и Элрохира – мало ли в каком очередном походе они в то время были. Когда настало время отходить ко сну, я, взвесив все за и против, устроилась на ночевку неподалеку от моего гнома, решив, что это все же предпочтительнее, чем перспектива путаться под ногами у эльфов. К тому же надо было хоть немного соответствовать тому почетному статусу, который мне принудительно присвоили. Впрочем, охрана Торину в эту ночь не потребовалась. Утром, уже после того, как весь лагерь проснулся, а завтрак был приготовлен и съеден, начали возвращаться первые из разведчиков. Молчаливые эльфы группами по двое и по трое появлялись в крепости, имели короткую беседу с сыновьями Элронда Полуэльфа и либо снова исчезали в лесу, либо оставались в руинах. Во втором случае вместо них уходил кто-либо из числа проведших в лагере ночь. За Торином и Гэндальфом Элладан прислал только ближе к полудню, зовя на совет. О том, что удалось обнаружить разведчикам, говорил в основном Элрохир, и собранные ими сведения не обнадеживали. Судя по следам, орки прибыли в Троллистую пущу с севера большим отрядом, который теперь разделился надвое. Одна из групп ушла обратно на север, в то время как другая двинулась на юг, видимо, имея целью следить за дорогами, ведущими через горный хребет в обход долины Имладриса. Торин хмуро слушал слова эльфа, машинально перебирая шерсть у меня на холке. - Мне трудно быть советчиком в этом деле, поскольку я не знаю полностью твоих намерений, Торин, сын Траина, - сказал Элладан, когда его брат закончил говорить, - но, случись выбирать мне, я бы предпочел вести свой отряд через Северный Верхний перевал. Путь нелегкий, но это позволит опередить тех преследователей, которые пойдут за тобой в обход Имладриса. Рука Торина потяжелела у меня на загривке. Я вопросительно посмотрела на моего гнома и вильнула хвостом. Собственно, было понятно, что принимать решение должен был именно он. Думаю, остальные пошли бы за ним следом, даже если бы он решил прорубать путь через шеренгу орков, выстроившихся сплошными рядами на протяжении всего нашего пути, и никому – во всяком случае, никому из гномов – в голову не пришло бы усомниться в правильности выбранного маршрута. Впрочем, здравый смысл у моего гнома все же превалировал над крайне сильным нежеланием иметь какие-либо дела с эльфами. - Что делать на Северном Верхнем перевале с лошадьми? – только и спросил он. Элладан и Элрохир переглянулись. В этот момент, несмотря на явное несоответствие возраста и расы, они особо отчетливо напомнили мне Фили и Кили: наверное, потому, что я частенько видела, как парни точно так же перебрасываются взглядами, ища подтверждения правильности своим словам или действиям. - Нам доводилось водить конные отряды через Врата Имладриса, - сказал Элрохир. – Правда, с тех пор, как это происходило в последний раз, минуло два десятка весен, а в горах все меняется быстро, но тогда горные тропы были вполне проходимы для всадников. Над лагерем повисла тяжелая тишина. Эльфы молчали, Гэндальф тоже благоразумно помалкивал, а Торин, сдается мне, в тот момент просчитывал все возможные варианты. И если бы он увидел какую-то возможность обойти Имладрис стороной с минимумом риска, мы бы туда все-таки не пошли. Однако, было похоже, что этим утром все дороги Троллистой пущи вели исключительно к Элронду Полуэльфу. - Что ж, придется попытать счастья на Северном Верхнем перевале, - сухо сказал мой гном. – Надеюсь, вы правы, и он все еще проходим. Гэндальф бросил на Торина быстрый взгляд и едва заметно шевельнул губами. Не думаю, что он рассчитывал быть кем-то услышанным, но я, тем не менее, разобрала, как серый маг произнес: - Это мудрое решение. Хотелось бы мне разделять его уверенность.