Аркадаш

- Любопытно, - сказал мой гном, покачав головой. – Про эльфийские земли, конечно, всякие байки рассказывают, и где правду говорят, а где и врут напропалую. Но вот про то, чтобы собаки, сюда угодившие, по собственной воле интерес к грамоте проявляли, про такое мне слышать пока что не доводилось. Торин приблизился вплотную и еще раз критически осмотрел рисунки на песке. - Кролики у тебя вышли хорошо, - признал он. – А вот с остальным хуже. Надпись, над какой ты трудилась, сделана на синдарине и посвящена владыке Гил-Гэладу, последнему из верховных правителей, главенство которого признавали квенди по обе стороны Мглистых гор. И она лишний раз подтверждает, что этого языка ты не знаешь. Даже огласовки расставлены не совсем верно. Торин отломил ветку с ближайшего куста, оборвал с нее листья и оставшимся обломком внес некоторые изменения в мое творение. На пьедестал статуи, что характерно, в процессе исправления ошибок он даже не смотрел, а я, сравнив результат, вынуждена была признать, что гном оказался ближе к истине, чем я. В свое оправдание могу сказать только, что я не подозревала, что завитки над и под надписью могут иметь какое иное значение, кроме декоративного. Огласовки? То есть, иными словами как минимум один из языков Средиземья в своей письменной форме чем-то близок к нашим арабским языкам и ивриту? Это же просто кошмар какой-то. Торин тем временем нарисовал на песке еще две короткие комбинации рун. - А вот это вестрон, - сказал мой гном, указывая на них. – Язык, который, как я думаю, ты все же понимаешь достаточно хорошо, и на котором большинство из обитателей Средиземья, если они обучены грамоте, смогут понять тебя. Ты можешь прочитать, что здесь написано? Я тоскливо посмотрела на надписи, потом на Торина и жалобно пискнула. Если бы я могла это прочитать, жизнь была бы прекрасна. Единственное, что я могла предположить, и то на уровне догадок, что в вестроне, в отличие от синдарина, огласовок нет. Во всяком случае, в тех словах, которые написал мой гном, никаких добавочных элементов ни сверху, ни снизу не наблюдалось. - Понятно, - глухо проговорил Торин. – Не можешь. Тогда попробуем иначе. Это, - он указал на левую из надписей, - читается как «да». Вторая, соответственно, «нет». Ты понимаешь, что я говорю? Вот это выглядело куда лучше и вообще было отличной идеей. Я отрывисто гавкнула и решительно указала лапой на ту из комбинаций рун, которая должна была соответствовать положительному ответу. Торин приподнял брови. Сдается мне, что он все-таки не рассчитывал на удачный исход эксперимента. - А повторить сможешь? – спросил мой гном. – Давай-ка, напиши ответ сама. Я склонила голову набок и, высунув от усердия язык, очень аккуратно вывела на песке дорожки свою версию рун вестрона. Получилось коряво, но вроде бы узнаваемо. Теперь еще неплохо было бы запомнить оба варианта. Именно что запомнить, поскольку осознать это было проблемно. Мне не с чем было соотнести плетение рун, поскольку я даже отдаленно не представляла, как бы они звучали, если бы я слышала их реальное произношение, а не ту версию, которую мне выдавал мой мозг. Вообще, у меня зарождалось подозрение, что выкрутасы с замещением вестрона моим родным языком как-то связаны с внезапно обнаружившейся у меня частичной способностью к телепатии. Если это предположение верно, то даже если я сумею как-то сладить с собачьим артикуляционным аппаратом и освоить хотя бы пару слов, меня все равно никто не поймет, поскольку русский язык до этого мира как-то еще не добрался. Впрочем, возможно было и такое, что я ошибалась в своих предположениях. Если честно, я предпочла бы ошибаться, иначе грядущие перспективы выглядели как-то совсем уж печально. - Значит, ты можешь понимать то, что сказано, но не то, что написано, - полуутвердительно проговорил Торин. Я гавкнула, кивнула и указала лапой на свою версию положительного ответа. - Что ж, это уже хоть что-то, - коротко усмехнулся мой гном. – Маловато для беседы, но больше, чем было доступно хоть кому-то из эреборской своры времен владыки Трора. Да и из более ранних времен тоже. Одна Армаган разве что могла бы посоревноваться, если легенды про нее не сильно привирают. Ну, так на то она и была пришедшей из-за Моря вслед за Охотником. - Да, пришедшей из-за Моря, - повторил Торин, смерил меня оценивающим взглядом и вдруг спросил: - Аркадаш, а хочешь тоже научиться? И читать, и писать. Он сомневаться будет?! Я отчаянно заскулила и опять указала на надпись, означавшую «да», а потом для верности повторила ее еще раз и пририсовала рядом восклицательный знак. Не уверена, что в письменной форме вестрона знаки препинания хоть как-то соответствовали тем, которые были привычны для меня, но как еще я могла дополнительно подчеркнуть свою заинтересованность? Я понятия не имела, что там за дела и таланты были в прошлом у легендарной прародительницы эреборских волкодавов, и уж точно не претендовала ни на какое им соответствие. Но одно я знала наверняка: если Торин, действительно, возьмется обучать меня письменному вестрону, я ему буду благодарна по гроб своей нынешней собачьей жизни. Мой энтузиазм не прошел незамеченным. Торин хмыкнул, кивнув каким-то своим мыслям. - Что ж, попробовать стоит. А пока иди за мной. Прежде чем подчиниться приказу, я еще раз тщательно осмотрела надписи, стараясь их запомнить. Даже если Торин вдруг передумает браться за мое обучение, хотя бы «да» и «нет» при необходимости я теперь ответить смогу. Главное, чтобы почва подходящей мягкости была. Тщательно затерев все следы нашей переписки, дабы не вызывать ненужных вопросов у случайных гуляк, я пустилась догонять Торина и уже почти поравнялась с ним, когда мой гном вдруг замедлил шаг. В чем была причина, я поняла сразу, потому что и сама уже увидела высокого эльфа, стоявшего на площадке над водопадом, задумчиво заложив руки за спину и следя за игрой света в облаке мельчайшей водяной пыли. Похоже, не мне одной не спалось после ночного разговора, состоявшегося перед Оком Имладриса, хотя о том, каким мыслями могла быть обусловлена бессонница, овладевшая хозяином долины, оставалось только догадываться. Владыка Элронд ничем не показал, что заметил наше приближение, но я практически не сомневалась, что так оно и есть и что отступать уже поздно. Думаю, если бы это было не так, Торин не преминул бы свернуть на какую-нибудь второстепенную тропку, дабы избежать встречи. Но вместо этого, немного помедлив, он снова зашагал с нормальной скоростью. Эльф обернулся лишь после того, как мы подошли практически вплотную. Скользнув по мне беглым взглядом, он поприветствовал Торина, который ответил ему тем же. После обмена любезностями, Элронд произнес: - Я ждал тебя, Торин, сын Траина. Я желаю говорить с тобой. - Неужели? – ответил мой гном. – Долго же тебе пришлось бы ждать, если бы на ближайшей развилке я надумал свернуть в другую сторону. Элронд едва заметно склонил голову. - Мой народ ждать умеет. - Тебе лучше знать об умениях твоего народа, - отозвался Торин. – О чем ты желал говорить? Элронд перевел задумчивый взгляд на изящный резной парапет, ограждавший обзорную площадку. - Полагаю, тебе следует знать о том, что вы не единственные гости, прибывшие в долину, - тяжело отмеряя слова, заговорил эльф. – Незадолго до рассвета Имладрис почтил своим присутствием Саруман Мудрый, принеся с собой тревожные новости. Он обеспокоен теми действиями, которые совершает Митрандир, и настаивает на созыве Белого Совета, а так же желает воспрепятствовать некоему отряду гномов, держащему путь на восток. Он уверен, что эти гномы направляются не к Железным Холмам, как о том всем говорят, а намереваются отворить двери в погруженное во тьму подгорное королевство Эребора. В подобное безумие трудно поверить, хотя я отчего-то верю белому магу. Ты сказал, мне лучше знать, что свойственно квенди. Полагаю, что справедливо так же обратное и что в гномах ты тоже разбираешься лучше моего. Поверил бы ты подобным речам, сказанным о ком-то из твоего народа? Внешне Торин ничем не выдал своего беспокойства, хотя я ощутила, что мой гном напрягся, как сжатая пружина. Даже мне было ясно, что случилось именно то, чего он опасался, направляясь в Имладрис. Не ясно было только, что именно мы сможем предпринять, если Элронд вот прямо сейчас возьмет и призовет стражу. Торин оружия при себе не имел, а мои клыки хоть никуда и не делись, но оптимизма от осознания этого факта я не испытывала. Вероятность того, что мы сумеем силой пробиться к остальному отряду, все равно была крайне мала. Элронд между тем ждал ответа. - Думаю, что поверил бы, - сухо проговорил Торин. – Так же, как поверил бы в то, что, раздели вдруг эта долина судьбу Эребора, ее владыка не оставил бы попыток вернуть утраченное, какие бы опасности ни преграждали ему путь. А еще спросил бы, с чего это вдруг белый маг озаботился делами гномов, до которых прежде никогда не снисходил. - Я думаю, ты сам знаешь ответ на свой вопрос, Торин сын Траина, - ответил Элронд. – Этот ответ спит под Горой, и сон его чуток. Саруман подобен орлам Манвэ, ибо с высоты полета своей мысли зрит великие вещи. Гномы не привлекали его внимания до тех пор, пока не стали частью чего-то большего. Вступив под своды Эребора, они подвергнут опасности не только собственные жизни, но и судьбы иных обитателей Средиземья. Элронд оставил изучение парапета и пристально, почти не мигая, взглянул на моего гнома. - Что ты рассчитываешь обрести в Эреборе, Торин Дубощит? Золото? Власть, утраченную предками? Или, быть может, причина похода – месть? Торин ответил не сразу. - Я хочу возвратить то, что было потеряно моим народом, - глухо проговорил он, наконец. – Даже если от Эребора былых времен остались лишь голые стены, оскверненные драконом, это место многое значит для сыновей Дурина. Оно стоит того, чтобы ради него рисковать. Если для того, чтобы вернуть Эребор народу кхазад, будет нужно заплатить своей жизнью, я готов платить. Остальные, кто идет со мной, тоже. - Даже хоббит? – коротко спросил Элронд. - Про хоббита спрашивай у Гэндальфа, - хмуро ответил мой гном. – Это была его прихоть. Я говорю лишь за тех, кто откликнулся на мой зов. И это все, что я могу тебе сказать, владыка Тайного дола. Элронд кивнул. Не могу сказать, на основе чего именно, но у меня почему-то вдруг сложилось впечатление, что эльф услышал именно то, что хотел. - Эти слова идут не от разума, но от сердца, - произнес владыка Элронд. – Я знаю, что они искренни, хоть мне и странно их слышать. В этом одно из отличий между нашими народами, Торин сын Траина. Если бы дракон пришел в Имладрис, как это случилось с Эребором… нет, я бы не стал его отвоевывать, жертвуя жизнями тех, кто согласился бы пойти за мной. Я бы подождал, потому что ни один дракон не вечен. Еще пять или шесть сотен лет, и от него остался бы лишь остывший камень, инкрустированный золотом. Величественный монумент, напоминающий о быстротечности времени. Увы, сыны смертных рас ждать не могут. Они торопятся жить и совершать деяния. Дети всегда торопятся. Эльф умолк, задумавшись. Даже свет его серебристо-серых глаз, казалось, стал немного тусклее, но этот свет вспыхнул с новой силой, как только Элронд вновь заговорил, видимо, приняв окончательное решение. - Уводи свой отряд из Имладриса так быстро, как только сможешь, Торин сын Траина. Митрандир едва ли присоединится к вам в ближайшее время, но сами вы сможете продолжить путь. Раньше, чем закончится Белый Совет, вас вряд ли хватятся, какое бы решение на нем ни было принято. За это время вам придется успеть затеряться в глуши. - Ты отпускаешь нас, зная, куда мы идем? – недоверчиво переспросил мой гном. Элронд взглянул на меня, а потом вновь перевел взгляд на Торина. - Не стану скрывать, мне не по душе цель вашего пути, ибо я предвижу пожары, которые могут разгореться по всему Средиземью в случае, если он закончится неудачей, - честно признался он. – Но я не считаю себя вправе препятствовать тому, что получило благоволение в высших сферах. Быть может, время и в самом деле настало, ибо, несмотря на успокоительные слова белого мага, которые он не устает повторять и которые неизменно ложатся на сердце подобно целебному бальзаму, ютящиеся по углам тени с каждой прошедшей луной становятся все гуще, а свет солнца тускнеет. Тревожные дни стоят на пороге, и когда они наступят, лучше будет, если врата севера окажутся под призором свободных народов. Железные Холмы находятся под властью твоих родичей. В Таур-э-Ндаэделос несет дозор народ владыки Трандуила. Но между этими двумя оплотами ныне остается ничейная земля. Если тебе удастся вернуть Эребор, Торин сын Траина, врата замкнутся накрепко, даруя хоть немного спокойствия южным землям. Нет, я не намерен препятствовать вашему уходу. Ступайте, и пусть удача пребудет с вами даже в самое темное время. Это было все, что владыка Элронд сказал вслух, но было еще кое-что, что, по всей видимости, предназначалось только мне. «Что ж, теперь я понимаю, чей именно зов был услышан и не оставлен без ответа», - долетел до меня тихий шепот. – «Вы были ему надежным товарищем до нынешнего дня. Оставайтесь им и дальше, насколько хватит сил и решимости. Да хранит свет Элберет и вас, и вашего нынешнего хозяина». «Я постараюсь», - честно ответила я. – «И… спасибо вам, владыка».