Крылья. Пробуждение.

Суклиазар стоял у высокого окна, спокойным и даже отрешенным взглядом глядя на стекло, с той стороны плачущее холодными каплями воды, что оставляли после себя сырые разводы. Дождь бился в окно с самой ночи, тарабаня по каменным подоконникам. Вода стекала с горгулий, оставляя на земле под ними лужи. Мужчина держал в руках записку дочери со сломанной печатью, и внутри у него боролись противоречивые чувства. С одной стороны, Виолу он считал уже достаточно взрослым человеком, который, пусть и подвержен эмоциям, но все равно умеет отвечать за свои поступки. Может защитить себя, знает дорогу к тому, кого она любит. Ей ничего не грозит, она долго изучала карты на уроках, Амритаэл учил ее рисовать путь и ориентироваться…. Но с другой стороны, ему еще никогда не было так больно и страшно за своего ребенка, который рос на его руках. Бросался на шею, целовал пухлыми губами его холодные щеки. Прожившая всю жизнь в дворцовой роскоши, Виола морально не была готова к тому, что творится в харчевнях, мелких селениях, и на открытых трактах, где до сих пор разбойники держали в страхе спутников. Помимо всего прочего, он чувствовал совершенно слепую злобу – злобу родителя на то, что ребенок не послушался просьбы. В данном случае, приказа. Это как-то подкосило его, и он думал, что сделает с нравной девчонкой, когда его воины найдут ее и вернут обратно. В голове вертелась лишь одна мысль, был отдан лишь один приказ – разыскать ее и привести домой, где бы она ни была. Увы, у нее не такая обычная внешность, чтобы просто так затеряться в толпе крестьян, поэтому ее поимка была лишь делом времени. Увы, она слишком красива, и желанна, чтобы ее не обесчестили. Скрыть такой дар капюшоном или одеждой нельзя. Разделившись по двое, восемь человек он отправил на ее поиски. Остальные люди патрулировали границы и селения на случай, если нападут Древнейшие, и так вышло, что в самом дворце осталась лишь небольшая горстка стражников, которые теперь, явно нервничая, стояли рядом со своим королем, по обе руки от него, сжимая влажными ладонями свои длинные пики. Для вида. Они вздрогнули, когда широкие дубовые двери распахнулись, ударились о стены, и принц Альдермаар, нервно вытаскивая раздвоенный змеиный язык через плотно сжатые губы, зашел в тронный зал и скрестил руки на груди, надменно вздергивая подбородок. Суклиазар медленно повернулся к принцу и вопросительно вскинул бровь, пытаясь подавить сухость в горле. - Я требую объяснений, - холодно произнес Альдермаар, приоткрывая алые губы. Суклиазар, чуть наклонив голову, скривил губы, пытался изобразить снисходительную и небрежную улыбку, но получился лишь крайне болезненный оскал. - Вчера я приезжаю со своих земель, со своими людьми, после длительного планирования свадьбы, и на утро узнаю, что принцесса сбежала. И никто, Суклиазар, никто не помешал ей! Какое воспитание дал ты ей, что она сбегает ночью из дворца? - У нее приличное воспитание, но так же у нее буйная душа, ведь ей всего пятнадцать. Уверяю, она не уедет далеко. Мои воины уже выехали за ней к границе. Дальше нее она не посмеет ступить, ведь ее не пропустят без меня. Ее вернут, принц Альдермаар. Тот лишь нервно усмехнулся и вновь высунул язык, собирая им воздух. - Знаю, что вернут. Потрудитесь объяснить мне причину, по которой она сбежала ночью. - Разве сбежала? Ну, что… - Сбежала, - холодно и резко перебил Суклиазара принц, переводя взгляд на руку Суклиазара. – Ночью на прогулку не ходят. Это что?.. Прощальное письмо от нее? Может быть, там и мне пару слов уделяется? Могу я прочесть? Суклиазар резко смял бумагу, сжимая ее в кулаке. - Не думаю, что стоит. Чересчур личное, - сухо произнес он, отходя от окна и направляясь к камину. Альдермаар усмехнулся. Резким движением он вырвал смятый лист из руки северного короля и отошел. Суклиазар, дернувшись за принцем, наткнулся на его стражей, которые, стоя плечом к плечу, загородили его собой. Разгладив листок, Альдермаар, прикрыв глаза, начал читать, тихо и редко бормоча написанные слова, а после перевел взгляд, полный непонимания и скрытой нарастающей злости, на Суклиазара. - Таэнор? – переспросил он, сжимая губы в тонкую полоску. – Кто это? - Насколько знакомо наречие - это кто-то с Запада. Там правил Кайо Бескрылый. Да и сейчас, кажется, правит. Может быть, сын его, - отозвался один из его крайних воинов, натягивая на пальцы перчатки. Альдермаар, молча, стоял, глядя на Суклиазара, и взгляд этот, будучи поначалу растерянным, начал принимать очень злобное выражение. - Значит, - Альдермаар нехорошо усмехнулся, с сухим треском разрывая бумагу надвое, - Вы, достойный и почтенный Владыка Суклиазар, решили таким образом развязать жестокую и кровопролитную войну? И себе захватить земли обоих государств – Запада и Юга? – Он разорвал бумагу на четыре части и небрежно бросил рваные клочки Суклиазару под ноги. – Умно. Даже очень. Если бы только план не дал осечки в виде сбежавшей внезапно принцессы. - Это не прелюдия к войне, Альдермаар, - спокойно произнес Суклиазар, прилагая вся усилия к тому, чтобы его голос не дрожал, а горло не сдавливали спазмы от рвотных позывов. – Ты все не так понял. - Неужели? – шелковым голосом произнес Альдермаар, сверкая зелеными глазами с вертикальными зрачками. – Почему бы не свести в поединке Запад и Юг, верно? Когда одна из враждующих сторон падет, она примет покровительство того, кто победил ее. По всем общепринятым законам, разве нет? Юг падет под натиском Запада, например. И тогда Вы с куда большим удовольствием выдадите дочь за победителя. И под вашими ногами будет простираться почти вся земля, за исключением Востока. И в таком случае, почему бы не напасть на беззащитный Восток, который находится у моря…. И которому, разумеется, некуда бежать. Почему бы не напасть и не взять в кольцо, Зная, что земли Запада, Севера и Юга теперь твои, Суклиазар. Какой хитроумный план, убивающий сразу двух зайцев одновременно. Ах, жаль, просчитался ты! Виола не в то время сбежала, да и я, наглец, вырвал заветную бумажку. Ах, если бы я сейчас ничего не узнал, все бы получилось, правда? - Это не прелюдия к войне, - повторил Суклиазар. – Война мне не нужна и я не хочу умножать жертвы среди моих людей. На севере уже второе селение сожрали Древнейшие, а я ничего, слышишь, ничего не могу сделать! Напротив, этой свадьбой я хотел укрепить наши с Югом границы…. Виола не послушала меня. Но девчонка одумается, вернется и станет твоей женой, как и положено. - Люди платят тебе дань, оттого тебе и нужны другие земли, - усмехнулся Альдермаар, кладя ладонь на рукоять сабли. Увидев этот далеко не мирный жест, воины напряглись и сделали шаг навстречу. - Не смейте, принц Альдермаар, оскорблять нашего короля. Не забывайте, в чьем замке вы находитесь! – процедил один из стражей. - Не забывайте, кто ваш гость, - в тон ему ответил Альдермаар. – И что ему было обещано. Была обещана свадьба с наследницей Севера. И что же я вижу на следующий день? Сбежавшую принцессу и хитроумный план! - Это не хитроумный план. Не перебивай меня, мальчик, и будь добр, выслушай, - холодно приказал Суклиазар, сверкая разноликими глазами. Альдермаар невольно, от раздражения высунул язык. - Нет, Суклиазар. Всю эту хитросплетенную ложь, что ты репетировал до моего приезда, слушать я не стану. Теперь я знаю правду. Ты хотел войны, - Альдермаар со звоном вытащил свою изогнутую саблю, сверкнувшую серой сталью на луче солнца, что пробился сквозь темную завесу туч, - ты ее получишь. Но здесь и со мной. Не будем подставлять под удары невинных людей. Мой спор с тобой. И я отомщу за это оскорбление. - Опусти саблю, мальчик, пока не ранился, - предупредил его командир и так же медленно вытащил свой двуручный меч, с рукоятью, больше напоминающей крест с резкими чертами. По его приказу, мечи вытащили и остальные воины, шагая вперед и заслоняя собой своего короля. - Не стоит проливать кровь, почем зря. Я прошу, успокойтесь, - произнес Суклиазар, но невольно его голос надломился. Зажав рот рукой, он отвернулся и наклонился, ощущая, как жестокий спазм скрутил его ребра и живот, а во рту образовалась противная склизкая густая слюна. Суклиазар собрался было уже выбежать из тронного зала, как его вырвало прямо на пол, а из глаз рефлекторно побежали искусственные слезы. Альдермаар, скривившись из-за очень неприятного зрелища и отвратительного запаха, отошел, отворачиваясь, чтобы его самого случайно не стошнило. Впрочем, внезапная слабость короля была ему только на руку, и поэтому он небрежно махнул пальцами. - Убейте его! Он кровью смоет это оскорбление. Суклиазар ничего не видел и не слышал. Он стоял, наклонившись и зажмурившись, чтобы случайно не испачкать дорогие одежды, как-то отдаленно осознавая, что в зале сейчас разразилась кровавая жестокая и яростная бойня; что воины, пусть и в доспехах, сейчас, прикрывая его своими телами, гибнут, и падают на плиты пола, с предсмертными хрипами и разорванными глотками. Голова у Суклиазара закружилась, перед глазами начали мелькать темные мушки, постепенно заслоняя перед собой пространство, но он неведомо каким образом отогнал от себя это отвратительное ощущение. Рука сама по себе рефлекторно вытащила меч из ножен – теперь показавшийся ему невероятно тяжелым. Холодная сталь оттянула слабую руку вниз. Суклиазар отбился от двух практически вслепую – инстинктивно, теми движениями, которыми в шестнадцать лет тренировался в поле. Уклонился, пытаясь вытереть рот от наполнившей его слюны. Именно в этот момент головная боль безжалостно обрушилась на него, меч выпал из ослабших рук, звеня стеклянной сталью на холодном, измазанной кровью, полу. Не обращая внимания на алые брызги, рубинами украсившие зеленые одежды, Альдермаар усмехнулся, вновь проверяя теплый воздух языком, и подошел к Суклиазару, который едва держался на ногах, и уже смутно понимал происходящее. Шатаясь от головокружения, Суклиазар начал отходить, пока не уперся спиной о подоконник. Пол уходил у него из-под ног, и мужчина, схватив край вражеской сабли рукой, чем распорол ладонь почти до мяса, прилагал все силы, чтобы оставаться в сознании. Если он сейчас упадет – щадить его не будут. Он не выживет. Южане никого не щадят, и он это знал. Больного, слабого, калеку, ребенка, беременную женщину – им все одно. Это враг, а врагу нет пощады. - Уйди… - процедил Суклиазар, чувствуя, как что-то липкое и густое ползет вниз к запястью и пропитывает черную ткань его рукава, делая ее тяжелой и мокрой. – Ничтожество…. - Я ли, - медовым голосом произнес Альдермаар и, резко дернув саблей, занес ее над Суклиазаром, зная, что вся стража перебита, а король слаб из-за болезни и не сможет защитить себя…. Суклиазар видел, как сверкает на солнце серая сталь, видел, как резко опускается. Но в последний миг его веки сомкнулись сами собой, и он упал на пол, еще не ощущая смертельного удара.

* * *

Шум холодного грозного прибоя отдаленно напомнил ему о жизни. Соленый влажный воздух, оседая на руках и губах, напомнил о том, что он еще может дышать и ощущать. Резкий запах, ткнувшийся в нос чем-то мокрым и мягким, привел его в смутное сознание, затуманенное болью и тошнотой. Он дернул головой, пытаясь придти в себя, и отвернулся, медленно открывая глаза. Чужой враждебный шум заполнил собой все пространство, где-то закричала птица. Таких истеричных криков он еще не слышал. Соленый и сырой воздух пах чем-то неприятным и будто бы подгнившим. Кто-то, ласково положив руку ему на горячий лоб, продолжал держать сложенную марлю, пахнущую едким раствором, у носа, раздражая его обоняние. Дернувшись, Суклиазар оттолкнул от себя обе настойчивые руки, пытаясь не дышать глубоко. На лицо ему брызнули ледяной водой, и он фыркнул, теперь понимая, что под головой нет подушки, и он лежит на чем-то твердом, шершавом и неровном. На руку ему село какое-то насекомое, но после сразу же исчезло, снесенное порывом прохладного соленого ветра. Приоткрыв глаза, сначала он увидел размытое темно-коричневое пятно, а после, когда зрение вернулось к нему, понял, что это большой шершавый валун, чуть накрененный. Недалеко были еще камни; шумя, волны накатывали на прибрежные скалы и, разбиваясь, омывали их, делая скользкими и дурно пахнущими. Суклиазар повернулся, пытаясь рассмотреть лицо человека, склонившегося над ним. Темные волосы, как всегда забранные на затылке, лишь две пряди свисают со лба, внимательные обсидиановые глаза, всегда лучащиеся теплом и добром без капли корысти. - Амритаэл…. – тихо прошептал король, и все его беспокойство в момент исчезло без следа, оставив после себя лишь воспоминания. Маг, до боли в ладони сжимающий свой драгоценный магический камень, облегченно вздохнул, а после уложил короля, который попытался подняться, обратно. - Не вставайте. Вам нужно отдохнуть. Иначе опять упадете в обморок. Суклиазар, скосив глаза, увидел, что край его одежд исполосован, а под сбитыми сапогами лежит свернутый плащ чародея. Амритаэл же, с растрепанными волосами и глубокой царапиной у шеи – не свежей, а уже запекшейся и покрывшейся коричневатой корочкой, сидя на корточках в одной рубашке, изредка опускал марлю куда-то между камней и, выжимая ее, протирал королю лоб и подбородок. Руки у него мелко дрожали, а левый глаз заметно дергался от нервного перенапряжения, поэтому отчасти чародей выглядел безумно, а оттого и нагонял страху. Суклиазар аккуратно лег и посмотрел на мутно-синее небо, отворачиваясь от мага. - Что случилось, - слабо произнес он, облизывая сухие губы и ощущая на них едкую морскую соль. – Что произошло? Где я нахожусь…. - Мы у северного края восточного моря. - Какого черта… я забыл здесь? - Сюда обычно не приходят люди или эльфы. Скалы слишком опасны, и волны слишком высоки. Может унести. Опасное место, но безлюдное, - Амритаэл огляделся кругом. Море лениво бросало волны на камни, будто воинов в бой, и они, разбиваясь, отходили назад. А следующая волна была им сильной заменой, но затем тоже разбивалась. И так по неизменному кругу. - Это ты меня так спасаешь? – слабо усмехнулся Суклиазар, поворачиваясь к чародею, и жестом велел ему больше не вытирать его. - Ну, знаете, когда ты маг, то обычно нет страха перед такими мелочами, - Амритаэл пожал плечами. - Этот камень был под водой, но, несколько простеньких заклинаний, немного темной крови, и я смог его поднять. – Суклиазар, скосив глаза, только сейчас увидел, что запястье у Амритаэла перевязано белой тканью. – Как чувствуете себя? Хотите воды? - Да… Амритаэл отстегнул от пояса флягу и, приподняв королю голову, поднес край фляги к его губам, терпеливо ожидая, пока король напьется. - Ты расскажешь мне, что произошло? Или правда настолько ужасна, что ее лучше не произносить? – снова спросил Суклиазар и коротко задрожал от холодного ветра и ледяных морских брызг. Маг, потянувшись, вытащил из-под сапог Суклиазар свой сложенный плащ, встряхнул его и заботливо накинул королю на плечи. Будто сын отцу. - Уж не знаю, что лучше, скрыть или правду сказать, Повелитель, - тяжело вздохнул чародей и сел рядом, обхватывая колени руками. – Наверное, вам благоволила судьба. Когда Вы потеряли сознание, и Альдермаар уже занес над Вами меч, портал выкинул меня у дверей тронного зала. Но, когда я был еще в обломках, я не рассчитал силу портала и расстояние. Сделал его мощнее, чем должен был. Когда я вышел из круга, то портал взорвался, и его потоком отшвырнуло южных господ от Вас куда подальше. Если бы не мощь портала, которой не хватило за один небольшой магический круг, труп северного короля валялся бы уже в руинах. Меня, к счастью, не задело. Я заслонил Вас собой и приказал Альдермаару и его свите убираться прочь из этих владений и этого королевства, поскольку они нарушили законы и пролили кровь, принявших их с почетом. На самом деле, я не понимал, что делаю. Думал, прибегу, а все спокойно. Пришел, а в зале горы трупов, реки крови и мой король, без сознания лежащий под ногами у южан. Альдермаар не пожелал слушать. Я мог их вырезать под чистую. Одна царапина, и вся свита Альдермаара и он сам, упали бы бездыханными. Но внезапно… - Что внезапно? – требовательно спросил Суклиазар, глядя на грустное лицо молодого мага. - Внезапно по земле прошла трещина, - Амритаэл сглотнул. – Плиты раскололись, начали крошиться, как тонкое стекло. И из-под них полезли Древнейшие. Прямо в тронный зал. И дальше. По двое, по трое… Вспышка гнева и зависть Альдермаара пробудили их. А им ведь безразлично, кого есть, правого или виноватого. Просвистевший осколок раскрошившейся плиты, задел чародею щеку, и он отшатнулся, уберегая глаза. Где-то кто-то пронзительно завизжал. Тронный зал, раньше пахнувший сладкими цветами, сейчас принявший в себя запах густой крови, окутался смрадом паршивой гнили и разложившихся трупов. Амритаэл почувствовал, как страх затмевает разум. Из трещины показалась когтистая лапа. От нее по плитам прошли трещины в разные стороны, стекла задрожали, и, не выдержав, брызнули яркими осколками на пол, звеня. За ней следующая, затем голова, туловище. Амритаэл, как зачарованный, смотрел, как медленно из-под земли, будто из чрева матери, лезут драконоподобные Древнейшие голодные, слепые, покрытые влажными комьями земли, что забилась им под каменные пласты чешуи. Альдермаар одним жестом велел убить тварей, но знал ли он о том, кто они такие?.. Один удар чешуйчатой лапы, один лязг зубами, и вот половины тела южного воина уже и нет, а с пасти твари свисают окровавленные бурые кишки, капая кровью. Амритаэл зажмурился. Рука инстинктивно метнулась к драгоценному магическому камню, висевшему на серебряной цепочке, на шее. Одна из граней камня была острой, словно сталь, и именно ей он резал свои руки, отдавая кровь за магию, питая ею камень. И в этот раз алые брызги крови темного чародея украсили пол, а заклинание, будто вихрь, помчалось на вылупившихся голодных тварей. - Я в одиночку усыпил троих, но вряд ли это даст какой-нибудь результат. Это ведь не кома, а просто легкий сон, что я мог сделать один, без помощи, - Амритаэл безучастно посмотрел на свое соленые сухие руки. – Я сделал это просто, чтобы выиграть драгоценные минуты. Даже не минуты, а секунды. Я крикнул Альдермаару, чтобы он бежал. Бежал как можно дальше. И у меня, знаете ли, был выбор. Спасать южного принца, которого я видел впервые в жизни, или спасать Вас. Я подхватил Вас на руки и быстро телепортировался. Сначала на границу в Северный лес, а затем, когда времени стало немногим больше, я начертал круг и пошел дальше. И теперь мы здесь. - А королевство? Замок? Слуги? – с содроганием спросил Суклиазар, приподнимаясь на камнях. – Они…. - Сомневаюсь, Ваше Величество, что замок уцелел при таком нападении, - безучастным тусклым голосом отозвался Амритаэл. – Насчет остальных людей я ничего не знаю…. Может, бежали. Может, погибли. - Мой народ…. Мой народ надеется на меня. А я лежу здесь, куда не ступала нога человека. Я обязан их защищать. Что же я за король, если бегу с поля боя, будто трус?! - У меня сил не хватило оставить Вас на погибель. Не было бы связи, я бы не пришел. И не спас вашу жизнь. Да и Вы сделать бы ничего не смогли. Бегство в этом случае не слабость. И Вы ни в чем не виноваты. Болезнь прогрессирует, я не могу ее остановить. - Было бы лучше, если бы ты оставил меня подыхать там. По крайней мере, в этом было бы больше моего желания! – огрызнулся Суклиазар и, аккуратно поднялся, балансируя на накрененном валуне, а после, пошатываясь, побрел по камням прочь от своего чародея. Амритаэл, которого больно задели слова короля, не показал вида, лишь пожал плечами и, поднявшись, покорно зашагал за северным правителем. Через несколько минут Суклиазар остановился и покачнулся, а его ноги подкосились. Амритаэл, подойдя к нему, вновь уложил его на камни, а после тихо произнес: - Извините, что разрушил ваши планы относительно смерти. Суклиазар скривился. - Прости меня, Амритаэл, если можешь. Но постарайся понять…. Что я не хочу умирать в дорогой постели. Не хочу умирать от этой болезни, постоянно возвращая в серебряный тазик свой обед или ужин. Я лучше погибну на поле сечи, чем так. Ты не представляешь, каково это, умирать немощным и слабым. Каково это - смотреть, что ты оставляешь здесь тех, кого любишь, а сам вот-вот уйдешь в небытие. - Но я знаю, как больно глядеть, когда мучается дорогой человек, а ты не в силах помочь ему. Потому, что я не могу помочь Вам справиться с этой болезнью и никак иначе не могу облегчить Ваши муки. И умирать оставить не могу. И убить не могу. И сейчас как никогда я чувствую себя жалким и бесполезным. Все кажется жалким. - Я должен узнать, что случилось, - Суклиазар тряхнул головой. – С королевством. С Альдермааром. Если он погиб, то это война. По моей вине погиб он. - В чем же Вы вините себя? – приподнял бровь чародей. - Я не думал, что так все получится. Я не ожидал, что между Виолой и Таэнором вспыхнет что-то…. Думал, что дальше детской влюбленности и очарования это не пойдет, но она сбежала. - Так вот, что это было…. Я видел, что она бежит, но не понимал, почему и от кого. - К нему. Сбежала к Таэнору, этому мальчику…. Вчера вечером она устроила мне истерику. Я думал, что она поплачет, но успокоится, подумает здраво, и решит сделать так, как я сказал…. - Она пятнадцать лет делала так, как Вы говорили. Любая чаша способна переполнится рано или поздно. Нельзя требовать от нее большего мужества, чем в ней заложено. - Она сбежала, и это…. Это все разрушило. Если бы свадьба сорвалась, так это одно дело, на это наплевать, но война…. Это приняло такие обороты, что мне… стыдно признаться. Но мне страшно…. – Суклиазар нервно отвернулся, глядя на серую чайку, которая, наклонив голову, глядела на него умным взглядом, держа в тупом клюве мертвую рыбешку, что сверкала серой чешуей. Амритаэл коротко усмехнулся. - Страх это естественно. И ничего постыдного в нем нет. До войны, я надеюсь, не дойдет. Если Вам так нужно обратно, я могу телепортировать Вас в замок, но…. Если интересно услышать мое мнение, то я бы не рискнул. Мне самому страшно представить, на то похож сейчас наш дом, но я не хочу туда идти. И Вы слишком слабы. К тому же три телепорта сразу, несколько заклинаний… Они меня выпили. Не понимаю, как я еще держусь на ногах. Будь я на пять-шесть лет старше, упал бы без сил. Суклиазар долго молчал, но после, тяжело вздохнув, медленно снял с себя плащ и передал Амритаэлу. Чайка, крепко держа рыбешку, развернула белые крылья, оттолкнувшись от камня, взлетела и затерялась между надвигающихся туч. - Я прислушаюсь, но я должен попросить тебя, - тихо сказал он, облизывая губы. – У тебя получится лучше. Найди Виолу, прошу тебя. Главное, найди ее…. Она говорила о Таэноре, она поедет к нему на Запад. Любым путем, но она поедет. Ее упрямство досталось ей от меня, - Суклиазар нервно и горько усмехнулся. – Защити ее. Обо мне можешь не думать, я сам себя защитить смогу. И прокормиться уж точно. Защити ее. От Древнейших, от разбойников. Ну, ты знаешь. - И что же мне ей сказать? – Амритаэл поднялся, жестом руки давай королю понять, что он плащ не возьмет обратно. - Скажи ей, что я ее люблю. Что я простил ее, - тихо произнес Суклиазар. – За этот опрометчивый поступок. Скажи, что я не против этой свадьбы. Скажи еще, что я люблю ее, и очень хочу увидеть. Напомни, сколько мне осталось. И не будет для меня слаще минут перед смертью, чем минуты, проведенные с ней. Амритаэл, ты моя последняя надежда… Не дай попасть в беду. - Не дам, - спокойно произнес чародей, проводя острой гранью камня по запястью. Кровь окропила камень, чародей, создав портал, беспрепятственно шагнул в него, и исчез, оставив после себя легкий дым. Упругая волна ударилась об камень, брызнула каплями воды, а слабый король, повернувшись, побрел на твердую землю.