Even when I can't see the stars

Сколько Лухан себя помнил - он всегда танцевал. Через танец ему было намного легче выражать эмоции и чувства. Если его спрашивали, что у него на душе, он отвечал: "слушайте", словно собирался рассказать. И рассказывал, только с помощью движений - плавных и резких, мягких и ломаных, быстрых и медленных. Танец был для Хана способом самовыражения - это куда лучше, чем курить и пить в подворотне со сверстниками, которые были слишком далеки от того, чтобы заняться чем-то прекрасным. А еще парень любил рисовать. И ему совершенно не важно, в каком месте, где, на чём и чем. По сути, он мог из обычной точки создать шедевр как простым карандашом, так и краской. Еще он рисовал ручками и тушью. Последней рисовать крайне сложно - техника непроста и требует концентрации. Вообще Хан с рождения был талантливым. Так ему говорили все родственники и друзья, которых было очень много. И всем он умудрялся находить минутку времени. Помимо того, что парень работает с животными, он еще и организовывает благотворительные выставки своих картин, а вырученные от их продажи деньги идут в детдома и детские больницы. Кажется, что вся доброта, свет и тепло сошлись в этом человеке. Он не жалел всего себя, лишь бы дарить миру чуточку добра. Пусть денег было не так много, но Лухан считал, что не всегда главное - количество. Иногда важна сама суть, идея, желание. Ведь если человек ни к чему не стремится и не желает дарить свет - это несчастный человек. А Лухан мог с гордостью сказать, что он - счастливый. Для него счастье заключается не в деньгах, не в достатке и роскошной жизни. Счастье для него - замечать те мелочи, которые не дано увидеть людям, слишком занятым собой и своими проблемами. Сегодня у него - выходной. Парень шел по парку, а рядом неспешной рысцой бежал Юн, то и дело глядя по сторонам и востря уши. Лухан же просто слушал звуки, окружавшие его - детский смех, отдалённый лай собак, скрип коляски, которую везла девушка, хлопанье крыльев голубей, журчание питьевого фонтанчика, шелест молодых листьев, которые уже успели прорости и теперь радовали взор насыщенностью и яркостью изумрудов. Лухан мог придумать этим удивительным цветам десятки названий - малахитовый, лаймовый, нефритовый, мятный, шартрезовый, виридоновый, аспарагусовый, салатовый, оливковый, миртовый, хвойный, фисташковый. О, в одном лишь цвете было множество оттенков. О цветах Лухан мог говорить часами, мог также невообразимо долго подбирать нужный оттенок при написании очередной картины. Парень никогда не торопился посадить на холст, или же на лист бумаги пару клякс, и уж тем более не посмел бы назвать это произведением искусства. Нет. Само искусство было капризно и не всегда поддавалось осмыслению. Зато от самого процесса Лухан получал эстетическое удовольствие, не сравнимое ни с чем. Однажды Линг спросил, почему у Хана до сих пор нет девушки, раз он такой чудесный. Тогда Лухан лишь посмеялся, всё переводя в шутку. Но на самом деле тоска в сердце вспыхнула не гаснущим язычком пламени. Он так и не ответил другу на вопрос, а несчастную Аи - девушку-волонтёра в их клинике, Хан старался держать на безопасном расстоянии от себя - в так называемой и очень модной сейчас среди подростков френд-зоне. Дело в том, что сам Лухан не испытывал к коллеге каких-либо чувств. Ну да, она - милая, застенчивая, иногда взбалмошная и постоянно разная, весёлая и умная, любит животных и детей, без вредных привычек вроде курения, или же алкогольной, наркотической зависимости. По сути - не девушка, а мечта любого парня. Но Хан, почему-то, совершенно не видел в ней то, что видели другие. Линг давно назвал его слепым упрямцем, хотя на работе все коллеги переженили их еще в тот момент, когда Аи устроилась в клинику. Лухану хватало дружеского общества девушки, а ей приходилось с этим мириться, хотя она неоднократно делала попытки сблизиться. Лухан шел и думал. А действительно, что в нём не так? Его друг - Линг, просто умирал от одного взгляда кофейных глаз девушки, готов был ради неё на всякие глупости и деяния, достойные лишь влюблённых глупцов, но Аи совершенно не замечала его, зато проявляла знаки внимания к Лу, которому было совершенно всё равно. Подобная несправедливость поначалу очень удивляла его, но потом парень свыкся с мыслью о том, что мало что справедливо в этом мире. Хан продолжал идти вперед, то и дело поглаживая Юна по лобастой голове, как вдруг знакомая фигура привлекла внимание молодого человека. - А, господин Пакпао. Как Ваше колено? - Лухан соединил руки ладонью к ладони и слегка поклонился - в знак приветствия и уважения к старшему человеку. - Здравствуй, солнечный Лухан. Спасибо, после той мази, что ты мне так любезно дал, моя нога как новенькая. - Старик улыбнулся теплой улыбкой, а Хан не смог удержаться, улыбнувшись в ответ. - Я рад, что у Вас всё хорошо. - Парень подстроился под темп ходьбы собеседника плавно и незаметно для того. Теперь они шли так, как было комфортно пожилому мужчине. - Я погляжу, Юн сегодня задумчив. Интересно, о чём думают собаки? - Задумчиво произнёс Пакпао, а Юн, услышав своё имя, добродушно завилял хвостом. Пёс подошел к знакомому ему человеку и лизнул его руку, дождавшись, когда старик погладит его между ушей, а потом пробежал немного вперёд, впрочем, далеко не отходя от хозяина. - Не знаю. Наверное, у них в мыслях бесконечные просторы парка, целая куча мячиков и сахарных косточек, лужи, в которых можно валяться. А у Юна еще и подушки, наполненные миллионами перьев - он очень любит рвать их и потом носиться по всей квартире до тех пор, пока всё, что его окружает, не покроется этими самыми перьями. - Лухан улыбнулся, глядя на пса. - Да. Нет счастья больше, чем искренняя любовь. Он понимает это, Лухан. Юн - самый счастливый пёс на планете. Так ему кажется. - Пакпао чихнул. - Что-то, весенняя аллергия разыгралась. - Может быть, Вы хотите выпить со мной чашечку чаю? Я знаю отличное место. - Лухан улыбнулся собеседнику. Ему было приятно общаться с этим человеком - от него всегда пахло цветами, мятой и фруктовыми леденцами, а старческие глаза вовсе не выглядели таковыми - блестя хитростью горностая и азартом человека лет двадцати. Пакпао - обладатель острого и цепкого ума, а еще у него феноменальная память. Может, именно поэтому старик и был его другом. - Ты знаешь, солнечный Лухан, я совсем не против. Веди. - Хан улыбнулся и направился в сторону кафе. Оно находилось в самом центре парка, и в нём всегда было много народу. Но сегодня многие столики были пусты. Лухан выбрал самый, по его мнению, удобный, и спросил у Пакпао, считает ли тот так же. Учтивость и забота молодого человека явно приходились ему по вкусу. Он смеялся в усы, весело щурясь и качая головой. Когда они расположились, миловидная официантка приняла у них заказ. - Ксиулан всегда так любезна. Надо оставить ей хорошие чаевые. - Заметил Хан, а Пакпао широко улыбнулся. - Скажи, Лухан, как ты можешь быть одновременно таким добрым и открытым, честным и вежливым, мягким, но в то же время обладающим собственным, непоколебимым мнением? Ты с нашей планеты, мой юный друг? - Старик дружелюбно похлопал молодого человека по спине, вызвав тем самым у того искреннюю улыбку. - Не знаю, я не задумывался над этим. - Ты родился под счастливой звездой. - И я рад дарить счастье миру, что меня окружает. - Задумчиво ответил Лухан, сделав очередной глоток чая.