Radical Face – Always Gold
От кого: придурок-сан АКААШИ От кого: придурок-сан ТЫ КОГДА-НИБУДЬ СМОТРЕЛ ХАТИКО Кейджи ожидал проснуться от чего угодно. Начиная банальным будильником и заканчивая сражением на мечах под его собственным окном. Только не от сообщения, присланным Бокуто. И только не в четыре утра. Его эмоции в тот момент были вполне очевидны и понятны. Кому: придурок-сан Бокуто-сан, вы знаете, чем занимаются нормальные люди в субботу в четыре утра? Ответ пришёл практически мгновенно после отправки. Будь то не раннее утро, ещё граничащее с ночью, Акааши непременно бы удивился, насколько быстро Бокуто печатает. От кого: придурок-сан Ох Ты на что намекаешь, Акааши???!!! Тот же, в свою очередь, не то, что намекать, думать нормально не мог в такое-то время суток. Это сообщение конкретно так вывело Кейджи из себя, и поэтому он решил донести всё до Бокуто так, как ему будет понятно. Кому: придурок-сан Бокуто-сан Кому: придурок-сан Нормальные люди в субботу, а тем более в четыре утра СПЯТ, А НЕ НАМЕКАЮТ НА ЧТО-ЛИБО, О ЧЁМ ВЫ ПОДУМАЛИ Кому: придурок-сан ТАК ЧТО ЗАТКНИТЕСЬ И ДАЙТЕ МНЕ ПОСПАТЬ Кажется, это сработало, потому что рядом с сообщением стояла галочка «прочитано», а ответа так и не пришло. Испугался, значит. Подействовало в кои-то веки. «Нужно будет использовать это почаще», — думает Акааши, выключая свой телефон перед тем, как снова провалиться в объятия сна.***
После второго своего субботнего пробуждения, но уже в одиннадцать утра, а не в четыре, как до этого, Кейджи снова включил свой телефон. И зря он это сделал. Первым же было сообщение, присланное Кенмой, к которому был прикреплён скрин переписки Бокуто и Куроо. Кейджи невольно улыбнулся, ещё раз подмечая, что эти придурки не зря считают друг друга лучшими друзьями. Бокуто: бро Бокуто: что мне делать Бокуто: кажется я сломал акааши Бокуто: *фотография* Куроо: О ГОСПОДИ КАК Куроо: ВОТ СКАЖИ МНЕ КАК ТЫ СМОГ ДОВЕСТИ АКААШИ ДО КАПСА Куроо: АХАХАХХА ЭТО ТАК СМЕШНО Бокуто: КУРОО ЭТО СОВСЕМ НЕ СМЕШНО А Кенма ещё и от себя приписал, что эта шутка уже обошла всю Некому и половину команды Фукуродани. Нет, Акааши даже не возмущался, что Бокуто самолично (пускай к этому приложил руку и Куроо) слил всем их вроде как личную переписку. И хорошо, что Котаро не назвал его контакт каким-нибудь слащавым прозвищем, а просто «к е й д ж и», ну и на том спасибо. День обещал быть вполне хорошим. Акааши готов был даже простить Бокуто за это ну уж слишком раннее пробуждение и позвать его смотреть этого «Хатико». Да-да, Кейджи помнил, что это было в списке дел под пунктом тридцать девять. Он вообще слишком легко запоминал всё, что связано с его «головнойболью». Бокуто пришёл, как и обещал, к пяти часам вечера. Опоздал, правда, почти на час, но это не так важно. Акааши заметил, как тот постоянно отводил глаза, а после сказал только «Прости, что разбудил» и после короткой паузы добавил «Если ты злишься…». — Я не злюсь, — легко улыбаясь, говорит сеттер, наблюдая за очередной переменой настроения. Бокуто явно не был готов к тому, что его простят так легко. — Но… — Никаких но. Иди садись на диван в гостиной, а я принесу нам что-нибудь. Что ты будешь? — Какао, если можно, — Котаро отлично знает, что «можно», но всё равно спрашивает на тот случай, если Акааши злится. А сам Кейджи и так прекрасно знает, что из всего предложенного тот выберет именно какао. Просто нужно было как-то заполнить это молчание, которое образовалось бы. Уходя на кухню, Акааши слышит тихое «Ну и кто из нас ещё отличная жена и хозяйка?», усмехаясь своим воспоминаниям со дня рождения. Тот свитер он, кстати, до сих пор носит, несмотря на то, что на улице уже давно не холодно. Просто потому что ему хочется. Он возвращается с двумя кружками какао с маленькими зефирками, которыми закупился сегодня ещё до прихода Бокуто, и ставит их на стол, отдёргивая ладони от горячей поверхности, слегка шипя через зубы. Котаро радуется прямо как ребёнок, когда видит сладости и только что приготовленное какао, и Кейджи невольно улыбается, видя такую реакцию. Ему всегда нравилось умение Бокуто радоваться мелочам, даже самым ничтожным в его жизни. — Хей, Акааши, так ты смотрел «Хатико» или нет? — задал-таки тот вопрос, мучивший его с самого утра. Если настолько раннее утро может считаться утром. Кейджи неопределённо качает головой, отпивая чуть-чуть обжигающего напитка, и только после этого отвечает «нет». — Так давай посмотрим! — Но у меня нет ни диска, ни скачанного, — возражает Акааши, хотя сам он далеко не против посмотреть сейчас что-нибудь. — Так у меня с собой есть ноутбук. Можем на нём посмотреть. Черноволосый плавно поставил кружку на журнальный столик, а затем резко хлопнул себя по лбу, с силой проводя по всему лицу. Во взгляде Бокуто ярко читалось «что я опять сделал не так?», в то время как Акааши не знал, плакать ему или смеяться. — Ты серьёзно притащил с собой свой ноутбук? — нервно усмехнулся он, решив, что лучше уж будет переспросить. Так, на всякий случай. Но увы, несколько утвердительных кивков головы и абсолютно серьёзное выражение лица говорили о том, что Бокуто всё-таки придурок. — Но мы могли бы посмотреть на моём, — страдальчески протянул Кейджи. — Да ладно, что я, зря тащил что ли? Акааши, успокоив своё внутреннее желание врезать этому идиоту, после чего крепко обнять, остановился на нейтральном варианте и прижался к нему плечом, когда первые кадры фильма уже начали отображаться на мониторе. Он почувствовал, как Бокуто накрывает его и себя заодно тёплым пледом, валявшимся где-то рядом, и поднял ноги на диван, устраиваясь поудобнее и начиная чувствовать тепло, окутывающее его со всех сторон.***
Спустя почти полтора часа весь журнальный столик, на котором стоял и ноутбук, и две грязных кружки, и валялись множество фантиков от конфет, был почти полностью покрыт одноразовыми носовыми платочками, которые очень некстати закончились, а в доме оных больше не наблюдалось. Акааши не думал, что под конец Бокуто настолько расчувствуется, чтобы реветь в три ручья, хотя и сам он тоже рыдал не меньше. Кейджи трижды пожалел о своём согласии на просмотр столь слёзовыжимательного фильма, хотя картиной остался доволен и теперь сидел, всё также закутавшись в плед и обеими руками вцепившись в Котаро, который в свою очередь сжимал его в объятиях чуть ли не со всей силы. По всему дому уже с десять минут раздавались вопли «зачем?!» и прочие похожие по смыслу, поскольку ни один из них не ожидал от себя такой реакции. Акааши смог более-менее прийти в себя и теперь не оставлял попытки успокоить и Котаро тоже, хотя тот в силу своей эмоциональности хлюпал носом до последнего, пока буквально не повис на Кейджи, дыша ему куда-то в шею. Лучшим решением, пришедшим сейчас в голову сеттера, было посмотреть ещё что-нибудь, чтобы отойти от слишком грустной атмосферы, повисшей в комнате. — А может, ещё один фильм? — будто прочитав его мысли, проговорил Бокуто ровным голосом. Успокоился. — Давай, — кивнул в ответ Акааши, откидываясь на спинку дивана. В голове у него происходила какая-то несуразица, а отдельно взятые мысли были совершенно не связаны друг с другом. Все они были какие-то странные и угнетающие. То ли это было после просмотра фильма, то ли настроение просто такое. У него внезапно начали возникать вопросы, до этого никогда не всплывавшие в сознании. А ещё пришло осознание того, что всё это должно рано или поздно закончиться. И список закончится, и их совместное обучение в старшей школе, которое закончится уже через несколько десятков часов, и их прогулки да безделье, и Бокуто рано или поздно станет восемнадцать, и тогда этот список будет задвинут в дальний угол с пометкой «забытое». Ничто из этого уже не повторится. Ни-ко-гда. Всё свалилось слишком резко и неожиданно, так что Акааши даже не всматривался в сюжет очередного фильма, который поставил Бокуто, а просто бездумно пялился на экран, игнорируя всё вокруг. На душе сразу стало как-то гадко, прямо как погода на улице в тот день, когда всё это только начиналось. — Бокуто-сан? Котаро неразборчиво хмыкнул, дав понять, что слушает, и обратил взгляд к сеттеру. — Почему ты так цепляешься за этот список? Кейджи заметил, как тот немного сник. Плечи чуть опустились, да и взгляд стал задумчивей и чуточку отстранённей. Возможно, сейчас не лучшее время для выяснений, но когда, если не сейчас? Тем более что потом подходящего случая может и не представиться. — В смысле «цепляюсь?» — наивно переспросил Бокуто, сделав как можно более обыкновенное лицо, но улыбка вышла слишком неестественной, и это прекрасно видно. — Ты постоянно пытаешься связать всё со списком, почти ни дня без него не проводишь, пытаешься всё успеть чётко до восемнадцати… И по тебе слишком хорошо заметно, что всё это не просто так. Слова Акааши выбивают Котаро из колеи. Он всё-таки начал подозревать что-то. Бокуто отвёл взгляд, переводя его на экран, тупо вглядываясь в действие, происходящее там, вроде какие-то войны со взрывами и чьими-то криками, но ему плевать. Он молчит какое-то время, и в определённый момент даже думает обратить всё это в шутку, чтобы избавиться от такой неприятной обстановки, но Акааши, кажется, видит его насквозь. Он знает его слишком хорошо. Акааши же в свою очередь просто не знает, как реагировать на это. Значит ему не показалось, значит действительно что-то не так, и это «что-то» скрыто от его глаз. Возможно, это слишком личное, но Кейджи не уверен, существует ли для Бокуто такое понятие как «личное». Он терпеливо ждёт ответа и беспокойно выдыхает, снова обращая своё внимание к фильму. — Я уезжаю. Серьёзный и слишком холодный голос режет барабанные перепонки. — Далеко и очень надолго. Акааши ещё несколько секунд осмысливает сказанное, после чего сил хватает только чтобы выговорить тихое и едва слышное «что?». — Прости, что не сказал тебе раньше. Снаружи Кейджи спокоен, но внутри что-то звучно трескается. — И когда? — спрашивает он, беря себя в руки и возвращая привычное хладнокровие. — Примерно в конце сентября. Сеттер тихо вздыхает и понимает, что другого пути, кроме как смириться, у него нет. Он подозревал что-то странное в поведении Котаро, но отметал это на второй план, концентрируясь только на «здесь и сейчас». А всё оказалось чуточку глубже, чем казалось с первого взгляда. — Поэтому я решил проводить всё свободное время с тобой. Акааши разъедает изнутри, но он легко улыбается уголками губ. Он чувствует себя странно счастливым. Счастливым, как никогда раньше. — Прости ещё раз за это. — Спасибо тебе, — невпопад отвечает связующий, сам не зная, почему. И наклоняется, обвивая Котаро руками и зарываясь носом в складки футболки.***
«Прости ещё раз за это». Оно отдаётся в голове эхом, будто напоминая о прошедшем времени и том, как много изменилось с тех пор. Акааши проклинает это «прости» многие тысячи раз. Он мог бы сказать и раньше. Но уже слишком много времени было упущено.