Motörhead – God Was Never on Your Side
Через несколько дней снова началась учёба, и Акааши стало не до зависаний по ночам и не только. Он вообще был рад, что они с Бокуто успели выполнить ещё пару дел за выходные, так что оставалось только пятнадцать пунктов списка. Уже целых восемьдесят пять… позади? Странно, но приходится поверить. Со времён первого дела прошло уже целых десять месяцев. «Осталось всего лишь десять месяцев и двадцать девять дней», - говорил тогда Бокуто, и это время казалось таким огромным, что прожить его заняло бы целую вечность. Но на деле время пролетело так же быстро, как это обычно бывает. Остаётся меньше месяца и пятнадцать дел, которые нужно как-то втиснуть в своё расписание, при этом не забивая на учёбу. А что ещё страннее, так это то, что Бокуто, в общем-то, сильно и не возмущался по этому поводу, как было раньше. Раньше он всеми силами тянул Акааши из дома, школы и чего-либо ещё (кроме тренировок, разумеется) на поиски приключений и «дело, которое не требует отлагательств». То теперь он понимающе кивал на «прости, точно не сегодня», «завтра важный тест, не хотелось бы его завалить» и «мне дали дополнительное задание, и будет очень плохо, если я не успею выполнить его к заданному дню». Даже не устраивал истерик с заявлениями о том, как Акааши его этим обижает и что вообще никому он не нужен, и прочими выкрутасами, которые только приходили ему в голову. И не просил остаться у Кейджи дома, чтобы смотреть, как тот что-то делает (хотя это на самом деле очень отвлекает). Просто кивал, улыбался на прощание и, развернувшись на носках в другую сторону, уходил домой, или ещё куда-то, куда он мог уходить. Когда были лишние деньги – ездил к Куроо, которого полностью захватила студенческая жизнь. Акааши не понимал, почему его реакция вдруг так изменилась, и было ли это каким-то знаком. Он мог только гадать. Чаще всего Бокуто писал сообщения, спрашивая, всё ли у Акааши нормально и всё ли в порядке с учёбой, что было слишком для него нехарактерно. Они не виделись почти неделю. Бокуто даже отказался прийти на тренировку, чтобы посмотреть, чему же научились новые игроки за время тренировочного лагеря. Точнее, сослался на какие-то проблемы с родителями и сказал, что обязательно придёт на следующей неделе. Последний раз подобное было только перед исчезновением. Не значит ли это, что оно, возможно, повторится? Но опасения всё же не подтвердились, когда на одном из уроков литературы, который оказался слишком скучным, Акааши не пришло сообщение. От кого: придурок-сан Заходи сегодня ко мне после трёх Через какой-то период времени ещё одно. От кого: придурок-сан Я нашёл нам одно дело От кого: придурок-сан !!!!! Акааши всегда забавляла манера Бокуто выносить восклицательные знаки в отдельное сообщение. Как будто и без этих знаков не понятна восхищённо-радостная интонация, которую Кейджи представлял каждый раз, когда Бокуто писал о каком-то очередном пункте дела. Возможно, он подразумевал и иной тон, но почему-то эта подходила больше всех. Кому: придурок-сан И не хотите спросить у меня, занят ли я в это время? Он так и не забросил привычку писать на «вы» в сообщениях. Возможно, это старый рефлекс, который выработался за время их знакомства. Возможно, это осталось с тех времён, когда они только познакомились: Бокуто очень много ему писал, спрашивал про всякие предпочтения вроде любимого цвета, еды, музыки, говорил что-то про новых соперников в следующей игре, а чаще просто болтал ни о чём. Тогда он немного стеснялся звонить, хотя изредка делал и это, но в совсем неподходящее время. От кого: придурок-сан Даже не пытайся меня обмануть От кого: придурок-сан Я знаю твоё расписание лучше, чем ты Акааши знал, что пользоваться телефоном на уроках нельзя, что за такое могут в лучшем случае сделать замечание, а в худшем выгнать из класса или вызвать родителей на «серьёзный разговор». Но всё равно надеялся, что учитель, слишком увлечённый своей невероятно скучной лекцией про внутренние переживания очередного героя очередной книги, даже не потрудится встать из-за своего стола и посмотреть, что делают ученики. Кому: придурок-сан Год назад я мог бы сказать то же самое про вас. Из-за этого Кейджи ощутил странное чувство дежавю. Они будто поменялись местами, ведь раньше именно Акааши приходилось следить за Бокуто и тем, справляется он с учёбой или нет. Теперь же это всё наоборот и это немного противоестественно. Он засунул телефон обратно в карман, перед этим получив в ответ ещё несколько восклицательных знаков, и стал ждать конца учебного дня. Нужно пережить ещё несколько уроков и классный час. Пока что можно поразмышлять, что это могло быть за дело на этот раз.***
На самом же деле время, вопреки всем ожиданиям, тянулось чересчур медленно. Кажется, даже ещё медленнее, чем обычно. До последнего урока прошла почти что бесконечность и ещё несколько минут. К этому моменту думать не хотелось вообще, а накатывающая волнами усталость из-за бессонных ночей периодически выбивала из колеи. До выходных оставалось совсем немного, и нужно было всего лишь перетерпеть это «немного». Никаких тестов не обещали, что невероятно хорошо. После каникул все преподаватели кинулись давать какие-то бесполезные проверочные, к которым и нужно было готовиться и для которых надо было повторять старые, уже давно забытые темы. Лучше бы всё это поскорее закончилось. Ветер на улице приятно дул в лицо, освобождая голову от остатков разных мыслей, преследовавших Кейджи на протяжении долгого времени. Иногда он ловил себя на том, что действительно слишком много думает о том, о чём, вроде как, не должен. Например, о том, что, по словам Бокуто, у них слишком мало времени для остатка списка. Только что бы это могло значить? Нет, хватит думать об этом, это и правда слишком нагнетает обстановку. Акааши свернул на нужную улицу и сразу же оказался около того самого дома со слишком ярким забором, где он был всего лишь два раза. И он сомневается, что здесь был кто-либо ещё. Бокуто однажды говорил, что не очень любит приглашать к себе кого-то. Передний двор дома пуст, нет ни машины, ни велосипедов, неаккуратно брошенных рядом со стеной дома. Вероятно, родителей тоже нет дома. Входная дверь оказалась открыта, будто Бокуто вовсе не боялся, что сюда зайдёт кто-то ещё помимо Акааши. Тихо было даже в доме, что немного непривычно, исходя из прошлого опыта посещения. Звук шагов эхом отдавался по холлу, и так казался намного громче, чем был на самом деле, и это немного пугало, заставляя снова думать про не самые приятные вещи. Приоткрыта была только дверь на задний двор. Может, хоть там кто-то есть? Нет, здесь так же пусто, как и во всём доме, только прямо посреди газона была сложена куча какого-то хлама, сверху усыпанная множеством старых пожелтевших газет. Когда-то давным-давно Бокуто соврал, что он уезжает. Очень далеко и очень надолго. «Это не может быть правдой». «Они не могли уехать». «Он бы предупредил, я уверен в этом». «Нет-нет-нет». А потом Акааши отпихнули в сторону от прохода большой картонной коробкой с радостным возгласом «Я тебя заждался, думал, что не придёшь уже!». А Кейджи не услышал даже шагов позади себя, и совершенно не привык, что к нему неожиданно подходят и кричат что-то на ухо. И реакция его тоже вполне объяснима. - Хей, ты чего такой белый и испуганный? - Угадай с трёх раз, - сквозь зубы процедил Акааши. Ещё один раз – и, возможно, ему придётся отдать душу высшим силам. - Эмм… - Бокуто же предпочёл сделать вид, что ничего не было, и что это вовсе не он был тем, кто «неожиданно подошёл и накричал на ухо», и прошёл во двор, неся перед собой ту большую коробку со всякого рода хламом и тряпками. – Ну ты проходи. - И что ты придумал на этот раз? – тон всё ещё требовал извинений, но тон этот успешно игнорировался. Акааши понимал, что это бесполезно, и проще забыть об этой маленькой провинности, но… но в душе он никогда не забывает. Наверное. - Начнём с того, что не я, а список, - он поставил коробку к остальной куче хлама, и от неё поднялось небольшое количество пыли, заставившее Бокуто чихнуть. – А закончим тем, часто ли ты убираешься на чердаке в своём доме? Вопрос заставил Кейджи ненадолго встать в ступор. То есть они сейчас собираются разбирать чердак или что? - Последний раз лет пять-шесть назад, - Акааши мысленно прикинул, когда он мог последний раз вообще заходить туда, и был ли там кто-либо в последние несколько лет. И пришёл к выводу, что вряд ли. - Вот именно. На этом чердаке, - он ткнул в небольшое окно под крышей дома. – Никто не был уже почти десять лет. Когда мне было двенадцать, мама попросила меня разобраться там, я даже записал это в список, но забыл. И она тоже забыла. Теперь там слой пыли на пять лет больше. Целых шестнадцать сантиметров, представляешь? - Этого физически не может быть, Бокуто-сан. - Ладно, признаю, преувеличил немного… Но клянусь, там всё было покрыто таким огро-о-омным слоем пыли! – он помедлил немного, пнув ногой какую-то деревяшку, вывалившуюся из общей кучи. – В общем, пока ты был в школе, я разобрался почти со всем хламом, что там был, его осталось только перенести вниз и сжечь. - Сжечь? - Да, сжечь. Просто так интересней, да и хлама в доме будет меньше. - А если вдруг кому-то понадобится одна из этих вещей? - Серьёзно? О них никто десятилетиями не вспоминает, и самое ценное, что я здесь нашёл – это часы, - он выудил из кармана серебряные часы на длинной цепочке. – И я даже не уверен, сколько им лет и ходят ли они вообще. К тому же я все хоть как-то нужные вещи оставил лежать на чердаке. Можешь быть уверен, что ничего особо полезного я не сожгу. Странная эта идея со сжиганием какого-то старого хлама, который, возможно, не будет гореть, но отчасти Бокуто прав. Раз этими вещами никто не пользуется и их нужно утилизировать, то почему бы не сделать это не совсем обычно. Развести огромный костёр на заднем дворе, например. - Не поможешь ещё пару коробок вниз перетащить? – обратился к нему Котаро, снова забегая вверх по лестнице в холле. Акааши кивнул, и, положив школьную сумку в угол рядом со входной дверью, поднялся следом, попутно рассматривая новые каракули на стенах, которых здесь не было в прошлый раз. Бокуто рассказывал, что у его младшей сестры буквально одержимость рисованием на стенах, и что она никогда не упускает возможность изрисовать первый попавшийся чистый кусок обоев, если под рукой есть маркер или краски. Было в этом что-то необычное, что создавало в доме особую обстановку уюта. Чердак, как и было сказано, оказался ужасно пыльным и душным, даже несмотря на довольно прохладную погоду на улице. Вдоль стен аккуратными рядами стояли подписанные числами коробки. Вероятно, эти числа – года. В основном в этих коробках книги, фотографии, одежда и прочие памятные вещи, которые жалко выкинуть. Около лестницы стоят такие же коробки, только в них всё запихнуто как попало. Всё равно этим вещицам остаётся не так уж и долго. - Думаешь всё это будет гореть? - Не знаю. Я нашёл у отца в кладовке с инструментами бензин, так что мы можем немного помочь этим вещам. - Как же ты жесток, - наигранно закатил глаза Акааши, подхватив оставшиеся коробки. - Ничего не могу с этим поделать, - Котаро пожал плечами и коротко усмехнулся. Когда будущий костёр был готов и щедро полит бензином, зашла речь о зажигалке. Или спичках. О чём-нибудь, что могло разжечь этот самый костёр. - То есть ты понимаешь что это значит, да? У меня кончились все зажигалки, а спичек родители в доме не держат, и что теперь делать?! – Акааши знакомы эти наигранно-истеричные нотки, всегда предшествовавшие очередному всплеску драмы в волейбольном зале. И если сейчас из-за такого пустяка начнётся это… - У меня с собой есть. Кейджи вытащил синюю наполовину использованную зажигалку из кармана брюк и с невозмутимым видом протянул истерящему Бокуто. Тот вмиг перестал винить себя во всех грехах, и теперь уже непонимающе смотрел на Акааши. - Это что за… - Ты сам меня приучил, не жалуйся. Кажется, Бокуто хотел возмутиться ещё раз, но одёрнул себя, решив, что лучше просто взять и зажечь огонь без всяких пререканий. Да, доля правды в этом есть, Бокуто в какой-то степени виноват, но… Ах, к чёрту это. На заднем дворе резко вспыхнуло высокое пламя, отражаясь во всех окнах дома. Было бы замечательно, если никто из соседей бы не подумал, что это пожар. Не нужно лишних проблем.***
На следующее утро Акааши с теплом вспоминал горящие коробки и огромный костёр, который они развели. И как Бокуто потом притащил зефир и, скорее всего, какие-то спицы. Он уверял, что они чистые и ничего страшного не произойдет, если жарить на них зефир. И не произошло. Они просидели до самого вечера, когда на улице уже совсем не стемнело и не похолодало, а костёр совсем не превратился в пепел, болтая ни о чём. Странная магия есть в таких моментах и своя прелесть. Они никогда не забываются и остаются в памяти светлым пятном. Такая болтовня необыкновенно сближает. И ещё в её течение можно узнать много чего нового, чего-то, над чем можно вместе посмеяться или вместе погрустить. После того вечера Бокуто и Акааши ни разу не виделись друг с другом. Котаро не отвечал на звонки и сообщения, не приходил к Акааши, и, если верить словам его матери, редко появлялся дома днём. Он приходил только на ночь, и то не всегда. Куроо говорил, что тот оставался несколько раз у него, а потом снова куда-то уходил, не говоря ни слова, куда же. Эта ситуация повторялась из раза в раз. В декабре. Месяц назад. Две недели назад. Сейчас. И это не означало ничего хорошего. А в начале сентября никого нельзя было застать даже дома. Там постоянно было пусто: никто не открывал дверь, да и двор тоже был пуст. Прямо как в тот день, когда они с Бокуто сжигали кучу хлама. Акааши волновался и паниковал. Пока в один день, снова по привычке проходя мимо дома Бокуто, таким образом делая большой крюк по пути до дома или школы, не позвонил в дверь, надеясь на что-то лучшее. И ему впервые за неделю открыли. - О, это ты, проходи, не стой на пороге. Мама Котаро выглядела очень уставшей, будто она долго работала и не спала ночами. Может, это не так далеко от правды. Дом всё так же пустует. Похоже на то состояние, когда дом покидают его жильцы, только забрав все вещи и навсегда. Но здесь все стены всё ещё в рисунках, висят куртки на крючке рядом с дверью, заправленное одеяло свисает с дивана, заваленного кучей бумажных и пластиковых пакетов. Только всё равно что-то… не так. - Может, тебе чая налить? – поинтересовалась женщина, ставя чайник на плиту. - Да, не откажусь. Акааши ещё раз осмотрелся, пытаясь найти подвох. Глупые семейные фотографии всё ещё висят на холодильнике, но нескольких не хватает. Их явно было больше. Что же случилось? - А… что-то случилось? – озвучил свой вопрос Акааши. Последовал только усталый вздох. Она поставила две чашки горячего чая на стол и присела рядом. - Это всё было просто так неожиданно и быстро, мы даже не успели никому сказать. – она глубоко вздохнула и грустно улыбнулась. – Снова был приступ, и теперь ему нужно постоянное лечение. Всё сильно… ухудшилось. «Быть не может». - Он ждёт тебя. Сказал, что будет очень рад, если ты придёшь. Акааши спросил что-то ещё, но ответ уже не слушал. Он молча допивал свой чай, невидящим взглядом упершись в одну точку. Мама Бокуто что-то говорила, периодически устало вздыхая и чуть не срываясь на слёзы, но Кейджи почти не вникал в подробности её рассказа. Потому что он не знал, что будет теперь.***
«Я не знаю, исполнится ли мне восемнадцать». «Надеюсь, мы сможем провести это время так, что больше никогда не сможем забыть».