Я сижу на столешнице, подтянув ноги к подбородку, брат и Би стоят с разных сторон стола, смотрят на меня.
— Ты, — я показываю пальцем на Би Джея, — Пиво.
Он покорно кивает и открывает холодильник. Его переносица фиолетовая и распухшая, он напоминает рыбку с выпученными глазами. Забавно.
— Ты, — смотрю Карлу на кончик носа, — Успокойся.
— С каких пор ты решаешь, что мне делать?! — брат в бешенстве, сжимает кулак и бухает им по столу, — Я лучше размозжу этому уроду его тупую башку.
— Карл, пожалуйста. Мы взрослые мальчики. И я, как никак, твой старший брат.
— Именно поэтому я не оставлю тебя с ним наедине, — рычит мой рыцарь. Мне смешно. Пять лет он буквально молился на Би, а сейчас считает его исчадием Ада, не меньше, — И чего ты лыбишься, кретин?
Я смеюсь и чувствую, что напряжение этой ночи отваливается грязными кусками от моей спины. Мне легко и спокойно.
— Не смей к нему подходить! — орет Карл, когда Би Джей протягивает мне пиво. Я аккуратно забираю банку из его горячих пальцев, делаю длинный глоток. Думаю о трех таблетках метадона, спрятанных в кресле, которые были бы совсем не лишними сейчас. Набираю воздух в легкие и ставлю ноги на пол.
— Карл, прекрати. Он напился и лез обниматься, я, видимо, сломал ему нос головой и спрятался в ванной. Все, — беру со стола одиноко лежащую сигарету, зажимаю ее зубами, — Правда, хватит. Я не хочу разбираться.
— Ты уверен?
Киваю, брат зло зыркает на меня, потом на Би, фыркает и разжимает кулак.
— Я в душ. Мари обещала принести пожрать, открой ей дверь, — недовольно говорит он и уходит.
Ко мне тут же приближает Би Джей, я снова залезаю на столешницу, он останавливается в шаге от меня, разглядывает мои колени.
— Прости, — почти шепчет он.
— Ладно, — мне плевать. Я не обижен на него. Мне все равно, что он скажет. Он по-прежнему мой друг, хоть я и не доверяю ему больше.
Би поднимает взгляд. Если бы я понимал, я бы подумал, что ему очень больно. Но я нихера не понимаю и нихера не думаю, я просто смотрю на него в ответ. Он берет меня за руку, его ладонь невероятно горячая, часто моргает и тяжело дышит. Пальцами другой руки он снова дотрагивается до Твоего имени, и я пинаю его в живот.
— Не прикасайся.
Он отходит на шаг, согнувшись, я слышу стук в дверь. Пока иду до двери, Мари успевает обозвать Карла пару раз. Я не видел ее несколько недель.
— Джесси! — она радостно бросается мне на шею, — У тебя все хорошо?
Я киваю головой, прижимая ее к себе, вдыхаю земляничный запах. Она счастливо смеется.
— Я кое-что тебе принесла, — говорит она, — Отдам, если ты расскажешь, что с твоим лбом.
На пороге кухни появляется Би и широко зевает. Глаза девушки угрожающе темнеют.
— Это ведь он сделал, да?!
— Нет, Мари, не он, — фыркаю я, но она уже пытается избить Би Джея. Он недоуменно смотрит вниз, где маленькие, почти детские кулаки стучат по его животу. Из ванной выходит Карл, с его волос капает вода, он довольно хмыкает, кидает на меня счастливый взгляд, мы заливаемся смехом одновременно.
— Би Джей, — друг протягивает лапищу уставшей девушке.
— Я знаю, кто ты. Еще раз тронешь Джесси, и я переломаю тебе все кости в обеих руках, — шипит Мари, закрывая меня спиной. Я сползаю по стене, не переставая хохотать.
— Доброе утро, — булькает брат с пола, и девушка фыркает.
— Я пошла готовить завтрак. Ты, — она утыкается ладонью Би в солнечное сплетение, — Не рискуй. Ты, — палец перемещается в мою сторону, — За мной. Ты, — брат поднимает одну бровь, — Люблю тебя.
Я, продолжая хихикать, прохожу мимо Би Джея, он легко касается моего локтя.
— Не трогай меня, и все будет нормально, — шиплю я, ускоряя шаг.
На кухне Мари сидит в центре стола и курит.
— У вас сигареты валяются везде, но зажигалки ни одной. Как ты живешь? — спрашивает она, прикуривая новую сигарету и протягивая ее мне.
Я пожимаю плечами, залезаю на столешницу, затягиваюсь сигаретой с привкусом земляничного блеска для губ. Слишком сладко.
— И еще у тебя дурацкий кофе.
***
— У тебя дурацкий кофе, — говорит Чарльз, ставя пустую чашку на стол.
— Но ты пьешь его каждый раз, когда приходишь, — улыбаюсь.
— Конечно пью. Это ведь твой дурацкий кофе, — на секунду закрывает глаза, зажимает сигарету тонкими губами, фыркает, — Почему вы здесь живете? Могли бы продать дом и снимать приличную квартиру. Или купить не очень приличную. Или уехать автостопом по стране. Почему?
— Тебе же нравится приходить сюда, — выдыхаю дым ему в лицо, — А я хочу, чтобы ты знал, где я, и всегда мог меня найти здесь.
— Чувак, пиздец ты романтичный, — смеется Чар, роняя зажженную сигарету мне на колено. Она прожигает джинсы, жжет кожу, а я не чувствую. Я смотрю на его улыбку и не могу дышать. Он чувствует запах паленых волос, орет, выливает мой кофе мне на колено. Я медленно моргаю, наблюдая за его пальцами на моем бедре. Почему они здесь? Точно под ними — татуировка. Он не должен ее видеть. Встряхиваю головой, затягиваюсь сигаретой.
— Прости, — он виновато заглядывает мне в глаза, не убирая руки. Его пальцы поглаживают мое бедро. Я киваю, он обнимает меня, чувствую его дыхание на своей шее.
— Я смогу найти тебя где угодно, — шепчет он, касаясь губами моей кожи. Я закрываю глаза.
***
— Я знаю, как тебе помочь, — говорит девушка, я вздрагиваю.
— Давай.
— Утешительный подарок или типа того, — хихикает она и протягивает мне пакет, — Ты просто обязан оценить.
В пакете толстовка. Огромная, теплая, темно-серая толстовка с нарисованным шлемом штурмовика на груди.
— Ох, — выдыхаю я, — Она потрясающая. Просто блять фантастика. Спасибо.
— Когда-нибудь и твой брат-идиот посмотрит «Звездные войны», а затем умрет от зависти — фыркает она, пока я обнимаю ее, уткнувшись носом в земляничную макушку. А потом она заставляет меня выпить кофе вместо пива, потому что «нехер бухать в девять утра», прикладывает лед к моему лбу и ворчит, ворчит, ворчит. Я улыбаюсь, потому что Мари чудесная.
Момент портят звуки из коридора. Очевидно, кого-то швырнули в стену. Мы переглядываемся, она улыбается, я вздыхаю.
— Что ты блять с ним пытался сделать?! — орет мой брат, прижимая Би за горло к стене, друг хрипит что-то нечеловеческое, даже не пытаясь отцепить Карла от себя.
Мари реагирует быстрее меня: секунда, и она уже висит на плечах брата, шепчет что-то ему на ухо, поглаживает напряженную шею, на которой выступила бешено пульсирующая вена. Губы Би Джея синеют, но он все равно ничего не делает, просто, мать его, висит на руках Карла.
— Эй, — говорю я как можно спокойнее, — Братишка, не надо.
Он поворачивает ко мне красное лицо с абсолютно безумными глазами, Би перестает хрипеть.
— Все нормально, Карл, все хорошо, — его пальцы медленно разжимаются, и он опускает голову.
— Он ведь хотел тебя трахнуть, Джесси!
— Чувак, ничего же не было. Ни-че-го, — перебиваю я.
— Ему нельзя, — рычит брат, я закатываю глаза, — Никому нельзя тебя трогать, уебок. Никому, кроме Того Парня.
Би Джей тихо кашляет на полу, Карл смотрит на меня, Мари висит на его плечах, а я глупо улыбаюсь, потому что не имею ни малейшего представления о том, что должен сказать.
