HQ-драбблы

Дайчи с детства знал, что брак должен быть хорошо просчитан. Не по расчету, совсем нет, но, тем не менее, – просчитан. Особенно в случае его семьи. Речь совсем не шла о породе. Например, дед, в которого пошел Дайчи, был из волчьей стаи, которая на протяжении многих поколений жила исключительно в деревнях. А бабушка, сколько Дайчи ее помнил, красовалась миниатюрными пушистыми ушами и еще более пушистым хвостом, который совсем не облезал до самой смерти. Такие, как она, обычно жили в больших городах. Тем не менее, они оба относились к Homo сanis. Не важно, как выглядят уши и хвост, но важно, что они есть – это тоже было правило, которое для Дайчи всегда было совершенно логичным и обоснованным. Так что дело было вовсе не в породе. Что было важно, так это репутация и традиции стаи. Выбирать себе партнера на всю жизнь предполагалось именно по таким принципам. Дайчи знал, что унаследует родительский дом и дело, что будет трудиться, как они, и блюсти честь семьи. И то же должна будет делать его жена. А потом так же продолжат их дети. Брак должен приносить пользу обеим семьям. Должен приносить определенные плоды – и речь здесь шла не только о детях. Вроде как совместный вклад, по которому положено получить проценты. И это ни в коем случае не отменяло чувств, они вроде как тоже относились к процентам, как думал Дайчи, и их всегда можно было взрастить. Дайчи даже ни разу не задумывался обо всем это всерьез, глубоко. Никогда не ставил это под сомнение. Это все ведь само собой разумелось. До первого года старшей школы. «Женюсь», – было первой мыслью Дайчи. «Катастрофа», – это – второй. Катастрофу звали Сугаварой Коуши, и он был так же далек от Homo canis, как сам Дайчи – от Homo lepidopterus. Спину Суги – так он с улыбкой просил себя называть – скрывали аккуратно сложенные светлые крылья, на вид совсем хрупкие, на деле – совсем нет, Дайчи убедился в этом почти сразу. Суга вместе с ним записался в волейбольный клуб и на первой же тренировке получил подачу в спину от еще одного первогодки – Асахи, который выглядел уже почти как совсем взрослый лось, щеголяя внушительными рогами. Несмотря на размер рогов и общее впечатление, которое Асахи производил, найти человека более пугливого и осторожного было сложно. Поэтому удара, который получил Суга, больше всех испугался именно Асахи. – Все в порядке, – со смехом успокаивал его Суга. Асахи стоял с протянутыми руками и несчастным лицом и явно думал, что как минимум переломил Суге крылья на всю жизнь. – Да ладно, всего-то пыльца немного осыпалась, ничего страшного, – Суга ободряюще потрепал Асахи по плечу и пошел за тряпкой, чтобы убрать небольшое пятно пыльцы с пола. Дайчи, наблюдавший за ними, остро ощутил зависть. Он хотел, чтобы это его Суга трогал за плечо. Но не подавать же ему в спину еще один мяч ради этого? Дома Дайчи долго лежал неподвижно, глядя в одну точку на потолке. Прокручивал в голове день и вспоминал. Белый пушок, который выглядывал из ворота Суги – на вид напоминает подшерсток, который у самого Дайчи был у основания хвоста, но явно мягче. Изящные усики – их Дайчи даже сначала просто принял за торчащие пряди волос. Крылья, конечно, – казалось, что они должны быть очень нежными на ощупь. От мысли, что, может, когда-нибудь будет возможность до них дотронуться, у Дайчи поджался живот, а горло сдавило так, что он не сразу смог вдохнуть. Он перевернулся на бок и зажмурился. Нужно дышать глубже и думать рациональнее. В конце концов, мало ли у кого какие первые влюбленности. Вот отец рассказывал, что в средней школе встречался с девушкой-анемоной. И ничего ведь. Ничего страшного. К тому же, они с Сугой ведь еще толком не общались. Поболтали немного на переменах и обеде, перед тренировкой и после. Может, узнав Сугу ближе, Дайчи совсем разочаруется. Так ведь очень часто бывает. Доводы были более чем логичными, Дайчи перечислял их для себя и приводил примеры. Помогало плохо. Так плохо, что, задремав, Дайчи проснулся уже через полчаса от того, как член упирался в ширинку так и не снятых школьных брюк, а перед глазами еще стояло смеющееся лицо Суги из сна. Через пару месяцев Дайчи все же успокоился. Не так, как он надеялся, но теперь перестал завидовать каждый раз, как Суга до кого-то дотрагивался, перестал пристально следить за ним и принюхиваться, отыскивая нужный запах, когда утром входил в класс. Может, просто потому что Суга сам стал махать ему рукой по утрам. Обедали они вместе. Суга очень легко и непринужденно закидывал руку Дайчи на плечи, смеясь или что-нибудь заговорщицки рассказывая. Всегда крепко жал руку на прощание и даже как будто гладил пальцами запястье. Может. Но Дайчи хотелось думать, что он наконец стал брать себя в руки. Стал чаще напоминать себе, какой должна быть жизнь. Как его учили. Каким должен быть брак. С плодами, с процентами и – и уж точно без Сугавары Коуши, на котором он все еще хотел жениться. Дайчи уронил голову на руки и выпустил из пальцев ручку. Катастрофа. – Эй, Дайчи, – голос звучал так близко, что Дайчи резко поднял голову. Суга едва успел немного отпрянуть, чтобы они не стукнулись лбами. Он засмеялся, и Дайчи вымученно улыбнулся ему в ответ. Суга опирался на стол локтями, примяв тетради и пригнувшись совсем близко, и – и, может, стоило этого ожидать, но Дайчи себе никогда не позволял. Суга мягко поцеловал уголок натянутой улыбки Дайчи и тронул его за тут же резко поднявшимся острым ухом. – Выглядишь так, будто кто-то умер. Все нормально? – Суга несильно тер за ухом, и Дайчи медленно таял. – Катастрофически, – помотал он головой. – Ты мне катастрофически нравишься. От этого будет много проблем. – Мы разберемся, – Суга убрал руку, еще раз поцеловал его и сел на своем месте ровно. – После того, как разберемся с этим, – он постучал ручкой по тетради и снова улыбнулся. Дайчи согласно кивнул. Плечи немного расслабились. Он впервые подумал, что не должен разбираться со всем сам. Был Суга, и Суга говорил «мы». И, может, это было самым лучшим, что Дайчи мог получить. Лучше, чем все плоды правильного брака.