HQ-драбблы

Ушиджима тянет руку, чтобы дотронуться до плеча Гошики, чуть встряхнуть, разбудить. И уже знает, что скажет: «Тебе нужно пересмотреть свой режим дня и тренировок, раз ты так засыпаешь». «Следовало сразу идти в медпункт и провериться». «Возможно, ты недостаточно питаешься». «Стоило все же добраться до кровати, в нынешнем положении у тебя затекут мышцы». И еще много всего правильного – Ушиджима точно знает, это все правильно. Его рука замирает над плечом Гошики. Ушиджима так и не дотрагивается и уж тем более не встряхивает. Чуть перегибается через спинки стульев, на которых Гошики заснул, и заглядывает в лицо, потом обходит стулья и присаживается на корточки рядом. У Гошики расслаблены, чуть приоткрыты губы, и в тишине слышно его дыхание. Лицо расслабленное, но брови немного сведены домиком. Наверное, ему что-то снится, думает Ушиджима и пытается представить, что именно. В голове крутится один волейбол, команда. Подачи? Блоки? Может, кто-то из команды?.. Гошики прерывисто выдыхает, его пальцы судорожно сжимаются и разжимаются раз, другой. Он чуть поворачивает голову и утыкается в сгиб собственного локтя, который подложил под голову. У Ушиджимы внутри что-то странно колет, сердце на секунду сдавливает, оно сбивается с ритма, и он восстанавливается только через пару размеренных вдохов. Ушиджима все же протягивает руку еще раз, но снова не пытается разбудить Гошики. Проводит рукой по его волосам, убирает сильно свесившиеся на лицо пряди. Гошики не шевелится, но Ушиджиме кажется, что дыхание у него стало тише и ровнее. Ушиджима снова трогает волосы. Отводить с лица уже больше нечего, но… Волосы такие мягкие – очень приятно, как они скользят под пальцами, между пальцами. А еще волосы Гошики блестят, как у моделей в журналах. Ушиджима склоняет голову набок, смотрит, трогает смольно-черную мягкую челку и ни о чем не думает. Сердце больше не сдавливает, но в груди тепло. Правда, не думать совсем получается недолго. Ушиджима помнит все то правильное, что хотел сказать Гошики. И обязательно скажет, но потом. Сейчас нужно хотя бы спасти его мышцы – Гошики ведь без болезненного стона потом не разогнется, а его, Ушиджима знает, еще ждет вечерняя пробежка. Вместо того, чтобы заставить Гошики подняться, Ушиджима поднимается на ноги сам. Он старается аккуратнее, чтобы не сильно тревожить, просунуть руки под Гошики. Ушиджима почему-то не ожидает, что Гошики такой тяжелый по ощущениям, хотя и знает, сколько тот весит. Но тяжесть чужого тела в руках не кажется обременительной, просто нужно приложить больше усилий – ничего страшного. – Вакатоши-куннн… – удивленно тянет Тендо, когда Ушиджима появляется на пороге их комнаты, аккуратно оттесняет дверь плечом и боком заносит Гошики внутрь. Тендо так и замолкает, круглыми глазами наблюдая, как Ушиджима устраивает Гошики на своей кровати. Как колеблется в задумчивости пару секунд, а потом снимает с Гошики кроссовки. Как набрасывает на него покрывало. – Вакатоши-кун, – все же подает голос Тендо, но на этот раз шепотом, – ты что это? Случилось что? – Думаю, Гошики нужно будет провериться в медпункте и пересмотреть свой режим, – делится соображениями Ушиджима и кивает. Тендо закатывает глаза и сдавленно смеется, закрывая рот рукой, чтобы не было слишком громко. – Да я не об этом… а, – он машет рукой, щурится на Ушиджиму и как-то подозрительно блестит глазами. – Ты сам-то, как, здоров? Голова не кружится, сердце не заходится? – Я в порядке, – Ушиджима снова кивает. Только потом, вспомнив про маленькие странности с сердцем, он запоздало понимает, что невольно чуть-чуть соврал. Следующие два часа у Тендо и Ушиджимы заняты домашними заданиями, хотя Ушиджима и знает, что в учебник по геометрии Тендо вкладывает томик Джампа – просто по привычке, он и на занятиях иногда так делает. С теорией у Тендо не ладится, хотя решение практических задач он угадывает интуитивно. Взгляд почему-то соскальзывает с учебника на спящего Гошики. Ушиджима думает, что у того рука согнута под идеальным прямым углом. А вот колени – под острым: под покрывалом угадывается, как Гошики поджал и подтянул к себе ноги. – Ужин! – громким шепотом объявляет Тендо, откинувшись на спинку своего стула, и Ушиджима резко поворачивается к нему. Но Тендо этого уже не видит, он с довольным мычанием потягивается и выходит из комнаты, так и не обернувшись. От мысли о том, что нужно будить Гошики, Ушиджиме становится одновременно жалко его и немного неловко. Он сам бы точно недоумевал, проснись в чужой комнате, когда засыпал явно не там. Ушиджима впервые думает, что Гошики может быть недоволен или напуган, но быстро отметает все эти мысли: в конце концов, это был правильный поступок. Ушиджима садится на край кровати, не удерживается, снова проводит ладонью по голове Гошики. У того брови складываются домиком, он тянется за лаской, и после паузы Ушиджима медленно зарывается всей пятерней в шелковую смоль волос. Гошики тихо удовлетворенно выдыхает еще во сне, а потом Ушиджима улавливает, как у него меняется ритм дыхания. Гошики открывает еще затянутые сонной пленкой глаза, моргает, пытается сфокусироваться. Ушиджима смотрит на него, так и оставив руку в волосах. Подушечки пальцев прижимаются к теплому затылку. У Гошики быстро краснеют щеки, а еще шея – румянец как-то странно ползет по ней снизу вверх. – Вы что здесь делаете, Ушиджима-сан? – голос у Гошики совсем хриплый и тихий, и Ушиджиме хочется накрыть его губы ладонью и подать воды. – Живу, – честно отвечает Ушиджима. Гошики краснеет еще больше, возится, пытаясь сесть, но ему мешает покрывало, в котором он запутывается все больше. Он все-таки приподнимается, и ладонь Ушиджимы скользит вниз, Ушиджима дотрагивается до тонких пушистых волосков на шее, до позвонков, убирая руку. Гошики прерывисто шумно дышит и смотрит строго вниз, с силой сжимает край покрывала – видно, как белеют костяшки. – Мы опоздаем на ужин, – вспоминает Ушиджима и хочет подняться, но Гошики хватает его за запястье. Сжимает, как покрывало до этого, – даже немного больно. – Спасибо, Ушиджима-сан! Простите, что доставил неудобства! Я… это так… кошмар, стыд какой… – Гошики начинает громко и даже звонко, уже прочистив горло, но постепенно затихает и бормочет. В груди у Ушиджимы снова тепло и немного давит, но это приятно. Хочется поддаться порыву, как тогда, на матче против Карасуно. Тогда он хотел сказать своими действиями, что сильнее. Сейчас тоже хочет что-то сказать, пока еще не осознавая, что конкретно. Ушиджима кладет свободную руку Гошики на затылок, не зарывается в пряди, только придерживает. Склоняется сам и дотрагивается губами до горячих и сухих со сна губ Гошики. В груди теплеет больше, и Ушиджима понимает, что снова сделал все правильно. Он именно это хотел сказать сейчас. – Ужин, – повторяет Ушиджима, глядя в огромные глаза Гошики. Тот все еще сдавливает запястье, неровно и нервно дышит. Медленно сглатывает и со стоном прячет лицо у Ушиджимы на плече, кивает. – Потом загляни в медпункт и проверься на всякий случай, – снова кивок, Ушиджима чувствует его плечом. – Пересмотри распределение своих нагрузок. Гошики кивает еще и еще, потом садится ровно. Лицо у него теперь сосредоточенное и уверенное, хотя он все еще весь красный. – Да, Ушиджима-сан! Спасибо! – и Гошики резко встает, порывисто качается вперед и крепко обнимает Ушиджиму поперек груди. Они все-таки немного опаздывают на ужин.