HQ-драбблы

– Снимай штаны. – Чего?! – вскинулся Хината. Он чуть собственной слюной не поперхнулся, глядя на серьезного Кагеяму. Тот встал прямо у двери раздевалки, ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди. Секьюрити, блин. И лицо это его стремное – кошмар просто, хмурился Кагеяма так, что у Хинаты каждый раз возникали ассоциации с демонами из Дзигоку, вот прямо из самого Авичи. – Штаны снимай, говорю, – Кагеяма нахмурился еще больше и чуть наклонил голову, глядя из-под челки. Та эффектно отбрасывала тень на глаза. Хината сглотнул. В его живом воображении у Кагеямы уже прорезались рога. – Кагеяма, слушай, ты, может, на тренировке перенапрягся?.. – осторожно начал Хината, но под тяжелым взглядом потянулся к пряжке ремня на своих школьных брюках. Кагеяма пугал, конечно, но вряд ли бы он сделал что-то плохое – просто что-то в голову стукнуло, сейчас пройдет, рассудил Хината. – Повернись спиной, – Кагеяма подошел ближе, и Хинату осенило: заметил, что ли? От предположения прошибло ледяными мурашками. Кагеяма знал, что Хината омега, да все знали. У него у первого из первогодок определился пол. Ну, определился и определился, ничего, в общем-то, не изменилось, только в пенале у Хинаты кроме ручек и карандашей появился блистер с депрессантами – на всякий случай. Вот на такой, как сейчас – в течку Хината принимал по одной таблетке дважды в день, ни разу еще не забыл. Или забыл? Раз Кагеяма заметил, потом дождался, пока все из раздевалки ушли… А что заметил? Запах, что ли? Или – хуже, вот это была бы жуть, – пятно на штанах? Но тогда Хината бы почувствовал и сам… – Так и знал, – Кагеяма за спиной недовольно щелкнул языком. – Что? – Хината сначала обмер, а потом разозлился сам на себя и стал быстро натягивать штаны. – Придурок, блин, чего я тебя вообще слушаю? Отвали, это вообще не твое дело. – Мое, – Кагеяма схватил штаны за ремень и не дал подтянуть до конца. – Ты на тренировке двигался как раненая в задницу утка, смотреть тошно было. Вот, – он протянул руку из-за плеча Хинаты и продемонстрировал зажатый в руке тюбик заживляющей мази. Хината растерянно выпустил штаны. Он вообще перестал что-либо понимать. – Твой новый велик – отстой, – заявил Кагеяма. Хината рассмеялся так громко, а облегчение накатило так резко, что он чуть пошатнулся и привалился к Кагеяме спиной, все хохоча. – Поменяй седло. У тебя бедра в кровь стерты, – буркнул тот и попытался сунуть мазь Хинате в руку. – Спасибо, – выдавил Хината и потер заслезившиеся от смеха глаза. Дальше переодевались молча. Хината не мог перестать улыбаться и все бросал на Кагеяму взгляды. Интересно, если сказать сейчас, что это очень милая забота, насколько будет велик риск получить по голове больно? Уже убирая мазь в сумку, Хината замер. Здорово, конечно, и ладно – бедра, но задницу себе намазывать… Он же не увидит ничего, разве что в зеркале немного – но долго ли можно простоять, вывернувшись назад? Не мать же просить. – Кагеяма, – позвал он, и тот обернулся, уже перекидывая лямку сумки через голову. – Помоги, а? – Хината выдохнул и протянул ему тюбик. Кагеяма только пожал плечами и снял сумку. Хината во второй раз стянул перед ним штаны, теперь уже спокойно, сразу вместе с трусами. Ну, подумаешь, чего Кагеяма там не видел? – Аккуратнее только. – Сам знаю, – огрызнулся Кагеяма и стал мягко, действительно аккуратно смазывать ссадины. Прохладные пальцы с мазью были… приятными. Не только потому что прохлада ощущалась благословением для натертой горячей кожи. Хинате тут же стало стыдно за эту мысль, но не думать ее больше не получалось. Кагеяма смазывал бедра, ягодицы, осторожно водил пальцами – практически гладил, – и у Хинаты сами собой закрылись глаза. Хотелось лечь, и пусть Кагеяма не останавливается. Вообще никогда. Пальцы коснулись внутренней стороны бедра – особенно приятно. Хината рефлекторно чуть расставил ноги в стороны, насколько позволяли спущенные штаны. Хотелось прогнуться в спине и подставиться больше… Хината закусил губу. Вот блин. У него еще и течка, вообще-то. И эту мысль перестать думать не получалось тоже. Вот теперь хотелось, чтобы Кагеяма закончил побыстрее, Хината уже успел пожалеть – не только о том, что попросил помощи, вообще обо всем в своей жизни. Нужно было сказать Кагеяме прекратить и быстрее одеться, но голос пропал. Хината несколько раз тяжело сглотнул сухим горлом. Снова те самые приятные прикосновения к внутренней стороне, совсем высоко, и у Хинаты дрогнули ноги. Кровь прилила одновременно к члену и лицу. Казалось, что даже чувствуется дыхание Кагеямы на коже, хотя не мог же он склониться так близко – зачем ему. Плохо, плохо, это очень плохо… Но, черт, как же хорошо. Хината задеревенел, почувствовав, как между ягодиц становится влажно. Он весь сжался, пытаясь это остановить, закрыться, но анус чуть запульсировал, и по коже потекла струйка смазки. Кагеяма вроде не заметил, продолжил втирать мазь, и Хината уже почти собрался, чтобы если не сказать ему отойти, но дернуться в стороны, вывернуться и быстрее надеть трусы. Но Кагеяма задел пальцами стекшую к бедру смазку, машинально провел пальцами несколько раз и резко убрал руку. – Все, хватит, – хрипло выдавил Хината. Звучал он жалко, стало очень обидно. Кагеяма за спиной быстро поднялся на ноги, отошел, зашуршал чем-то. – Дай салфетку, – тише попросил Хината и краем глаза увидел, что Кагеяма и так достал пачку, протянул ему. Молча кивнув, Хината забрал салфетки, а Кагеяма развернулся на пятках и вылетел из раздевалки. Вытирая смазку между ягодиц, Хината становился все мрачнее и мрачнее. Хотелось штуку, как у людей в черном, чтобы стереть Кагеяме память. И себе заодно. Но приходилось помнить, и лишним напоминанием было не спадающее возбуждение. Хината с шипением заправлял стоящий член в штаны. Течка была полным отстоем. Сил переживать дальше у Хинаты больше не было, ему еще предстояло смотреть Кагеяме в глаза завтра на утренней тренировке, так что вот завтра, решил он, завтра и будет разбираться. Или нет. Под фонарем у школьных ворот стоял Кагеяма, пряча нос в шарфе, а руки – в карманах. – Ты меня ждал? – неверяще спросил Хината, остановившись рядом. Кагеяма пожал плечами, неопределенно тряхнул головой. Челка разлетелась и чуть распушилась от влажности. Собирался дождь, а под ногами стелился туман. Шли привычной дорогой, только молча. Хината – без привычного велосипеда, сядь он на него, растер бы кожу еще хуже. Кагеяма был прав, с седлом надо было что-то делать. Хината отвлекся на это, думая, менять все седло или купить накладку, и чуть не проскочил свой перекресток. Кагеяма придержал его за локоть. – Пока, – буркнул он в свой шарф. Хината немного помялся, а потом схватил его за руку. – Спасибо, – он крепко пожал руку Кагеямы. Было за что поблагодарить, и мазь тут была ни при чем. Тот как-то непривычно слабо пожал в ответ, кивнул, еще больше прячась за шарфом, и снова развернулся на пятках, как тогда в раздевалке, чтобы уйти в свою сторону. Хината остался стоять. Не показалось же ему, что над шарфом были видны покрасневшие скулы?