Котёнок

      Северус проверял домашнюю работу, когда услышал ЭТО. Слабое «мяу». Он огляделся вокруг в поисках любимой создательницы звука. Ему не потребовалось много времени, чтобы заметить ее. Маленького рыжего котенка, идущего ему навстречу. Улыбка медленно расплылась по его лицу. — Привет, мой котенок, — сказал он, повернувшись на стуле, чтобы получше рассмотреть ее. Не отрывая от него взгляда, она направилась к нему. Он чуть вздрогнул, когда эти карие глаза пронзили его до боли знакомым взглядом. С очередным «мяу» она остановилась перед ним и замурлыкала. Любовь наполнила его сердце, когда он смотрел на своего котенка, странное, но почему-то знакомое теплое чувство в груди. Внезапно он понял, что смотрит на Гермиону. Она сидела в том же месте, что и его котенок, но каким-то образом его разум был затуманен, и он не мог сложить два плюс два. — Где… — начал он, но Гермиона оборвала его. — Северус… Ее голос был нежным и немного тревожным. Звук его имени, слетевший с ее губ, заставил его вздрогнуть. Он слышал этот голос раньше, но почему-то не мог вспомнить, где. Она потянулась к нему и ее рука мягко опустилась на его лицо. Он ахнул от ее прикосновения, по его коже пробежали мурашки. — Северус, — повторила она, на этот раз громче. — Проснись. Неожиданное слово застало его врасплох и он моргнул, глядя на нее. — Проснись, — повторила она и… БАМ! БАМ! БАМ! Легкий стук прозвучал в его голове как раскат грома, когда Северус оторвал голову от стола, моргая глазами, пока медленно просыпался. Он посмотрел на пол перед собой в поисках котенка; он мог бы поклясться, что она действительно была там. Тук-тук. Ему потребовалось мгновение, прежде чем он осознал, что кто-то стучится в его дверь. Протирая глаза, он подошел к двери, чтобы поприветствовать незваного гостя. — Минерва, — удивленно произнес он, гадая, что за новость она принесла с собой на этот раз. — Чему я обязан неожиданным визитом? — Полагаю, не только неожиданным визитом, но и такой же новостью, Северус, — ответила она ему. Она немного поколебалась, прежде чем протянуть ему лист пергамента. — Я принесла резюме от Гермионы Грейнджер. Она нацелена на карьеру в медицинской сфере и хочет быть твоей ученицей, — она произнесла все это так быстро, что Северусу потребовалось мгновение, прежде чем он смог понять смысл ее слов. — Простите? — все, что он успел вымолвить, взяв пергамент. — Гермиона Грейнджер хотела бы стать твоей ученицей, — раздраженно повторила МакГонагалл. — Она хочет работать в области медицины и… — Ей требуется два года ученичества у мастера зелий, да я знаю, Минерва, — рявкнул он и его взгляд остановился на листе пергамента в руке. — Хорошо, спасибо, я внимательно рассмотрю ее резюме, прежде чем принять решение. До свидания, — он начал закрывать дверь, не глядя на преподавателя трансфигурации, но она остановила его. — Северус… не важно, что ты чувствуешь после своего прошлого опыта с этой девушкой, помни, что она выходит полностью квалифицированной на эту должность. Ты это знаешь. Не позволяй никаким предрассудкам затуманить твой разум, — строго напомнила она. — Да, да, я знаю, Минерва. А теперь прошу меня извинить, — он закрыл дверь у нее перед носом. После короткой паузы профессор трансфигурации раздраженно поджала губы и пошла к выходу из подземелья, громко топая своими сапогами. Северус долго сидел, уставившись на листок пергамента. Ему не нужно было читать его. Он знал, что все было идеально. Погодите-ка… она забыла поставить галочку над «и» в слове Грейнджер. Как он мог смириться с этим? И все же, как он не мог? Она была полностью и чрезмерно квалифицирована. Она жила, чтобы мучить его. Это был единственный вывод, к которому он смог прийти. Он уже не раз боролся со своими чувствами, и теперь ей понадобилось выкинуть подобный трюк. Эта мысль пронеслась через всю его голову. Что она хотела этим доказать? Она действительно просто хочет быть его ученицей, или это нечто большее? Он фыркнул. Он позволил своему воображению разыграться. Как может быть между ними что-то большее? Она была его студенткой, гриффиндоркой и старостой школы. А он был ненавистным, внушающим наибольший страх и омерзение человеком в Хогвартсе. Отчаяние пронеслось в его голове. Как она могла! Как она посмела пойти тогда в лабораторию и натворить делов! Он оказался под ее полным контролем. Зачем она возится с его разумом, для чего ей это?! Вздохнув, он закрыл лицо руками; его эмоции внезапно покинули его. Как он мог принять ее в качестве своей ученицы, когда он уже боролся с этими чужеземными чувствами? И все же, как он мог жить дальше без нее? Эта мысль поразила и напугала его. Он никогда никого не мог сберечь. Не сумел защитить Энджи. Ее смерть преподала ему урок, который он никогда не забудет… урок, доставивший ему столько боли, которую он не хотел переживать снова. Боль сжала его сердце. Он не мог этого сделать. Он не мог принять ее. Он не мог ни с кем сблизиться. Только не снова. Пытаясь унять дрожь в руках, он достал лист пергамента и перо и начал писать.