В дороге

В их общежитии на один этаж приходилось по три душевых кабинки. Разумеется, на пятьдесят человек этого было мягко говоря маловато, поэтому приходилось ходить по шесть человек. Душевыми кабинками это было назвать слишком тяжело, так как их друг от друга отделяли лишь жалкие старые синие шторки с рыбками, но опять-таки, куда деваться. Они мылись примерно одинаковое количество времени, поэтому ждать никого не приходилось, да и воду они включали практически одновременно. Все, не видя друг друга приучились делать синхронно, как пловчихи в синхронном плаванье. Сейчас пятница, половина общаги гуляет по квартирам, но только не эти четверо. И такое бывает, что ни пить, ни курить, ни гулять не хочется. Чимин заходит в душевую первый, за ним Юнги, после Тэхен и Чонгук. - Как распределимся? - спрашивает Пак. Однако вопрос задает слишком поздно, Чонгук с Юнги уже за одной синей шторкой. - Парни, вас не сильно стесняют? Просто вы постоянно место нам уступаете, - беспокоится Пак. - Да. Мы с Чимином могли бы в этот раз вместе, а вы как люди - отдельно. А то правда, как-то не по-божески получается, - вторит Ким. - Все хорошо. Ты меня криво покрасил, на шее следы черной краски остались, Гук мне поможет, - и включается вода. Парни вздыхают и идут к своим шторкам, тоже включая воду. Чимин переговаривается с Тэхеном, им иногда что-то говорит Юнги. Что-то короткое, Чонгук вообще молчит, не хочет перекрикивать шум воды, видимо. За крайней шторкой слева Чимин активно трет себе спину специальным увлажняющим гелем, чтобы смягчить кожу. Между двух шторок Тэхен просто стоит под горячими струями воды, наслаждаясь моментом. Ну а за крайней шторкой справа Юнги, запрокинув голову назад и расставив ноги шире, опирается о стену левой рукой, чтобы не потерять равновесия пока Чонгук, стоя перед ним на коленях, делает старшему минет. Правой рукой Юнги ласково водит по мокрым волосам младшего, нежно гладит того по голове, ловя на себе стеснительный взгляд - короткий и стремящийся скорее прервать контакт. Старший делает поток горячей воды сильнее. Отвлекается от мокрых волос Чонгука, зачесывает своими пальцами челку назад и продолжает нежно наглаживать подушечками пальцев кожу головы. Юнги так хорошо, так обалденно от этого чувства. По телу бьют грубо мелкие капли воды, расслабляя, и внизу Чонгук, он расслабляет еще больше. Язык его змеей по основанию, к яичкам, засасывает по очереди, а пока рот занят, водит медленно рукой по основанию, придерживаясь за бедро Юнги. Глаза не смотрят больше в глаза, что любовно наблюдают всю эту картину сверху вниз, они слишком смущены, а румянец на щеках и красные кончики ушей - следствие не только горячей воды. Губы сжимают член сильнее, слегка задевая зубами, язык обводит каждую синеватую венку. И Юнги готов поклясться, что если бы не шум воды из трех душевых кабинок, он бы точно слышал причмокивание, чего он и хочет ужасно. Гук крепче сжимает пальцы на бедре Юнги, а Юнги в свою очередь старается не упасть, придерживаясь за кафель на стене. Парни перестают говорить уже давно, вода стихает сначала за шторкой Чимина, затем за шторкой Тэхена, и Юнги очень скоро слышит тэхеново: - Парни, вы там скоро? - Вы идите без нас, мы позже чуть-чуть, - говорит ровно Юнги, выдыхая практически беззвучно и невольно толкаясь бедрами в горячий рот, который готов заглатывать глубже. Юнги убирает со лба младшего челку, стирает ладонью капли воды с лица докуда достает. - Хорошо, - говорит Тэ, и они уходят. Юнги толкается резко два раза подряд, несдержанно, сжимая губы в тонкую линию. Он хочет сжать волосы Чонгука, но не позволяет себе. Это только порыв, а так, делать больно младшему совсем не хочется - и это желание в тысячи раз сильнее какого-либо другого. Чонгук останавливается, он тяжело дышит ртом, хватая воздух. Юнги не прерывает его, только начинает водить своей рукой по основанию, младший прервался как раз тогда, когда Мин хотел бы кончить. Чон не дает себе долго дышать и отводит руку Юнги в сторону, заменяя своими распухшими губами. Он сосет более интенсивно, зажимает у основания губами, рукой помогает, играя с яичками, наконец, открывает свои глаза и смотрит в глаза Мину. Юнги запрокидывает голову, напрягается, приоткрывает рот и его дыхание застревает где-то на выдохе. Не докончив своего выдоха, не взяв нового вдоха, Мин поджимает к позвоночнику ребра и кончает в рот Чона, сжав руку в кулак. Он только сейчас чувствует в своей груди, как бешено колошматит сердце, как рьяно стирает кости в порошок, как выбивает грудную клетку. Ему так легко, он на секунду теряет вес и в эту же самую секунду опускается на колени рядом с Чонгуком, дыша ртом. Он утыкается в его плечо, хватает в охапку и гладит судорожно по волосам. - Можно было не глотать, - в самое ухо Чонгуку. Возможно, из боязни, что младший не услышит из-за шума воды. Возможно, от переизбытка нежности. Чонгук второкурсник и он до сих пор ничего не понимает на их кафедре искусств. Он не понимает головой, но сердце чувствует за то, чем нужно думать, и все получается само собой, будто так и должно было быть. Он лучший на курсе. Юнги понимает, что он станет одним из самых ярких личностей и переплюнет его в игре на инструменте. Они живут в одной комнате и слывут лучшими друзьями. С ними в комнате живут еще Намджун и Тэхен, который любит быть дома слишком часто. Им не побыть вдвоем так долго, как им бы хотелось. У них обоих ушел целый год на то, чтобы признаться самим себе и друг другу в том, что есть на самом деле. И теперь они "случайно" засыпают вместе на одной кровати. "Путают" кружки и вещи друг друга, так как во вкусах схожи и много одинакового. Чонгуку стыдно, но он любит носить грязные вещи Юнги. Он себе-то этого не говорит, но Мин видит и тоже молчит. Дает вдыхать в легкие младшего побольше своего запаха, чтобы с запасом, но всегда в конечном итоге мало. Юнги не стыдно, он любит изгибы подтянутого тела Чонгука. Любит его упругие ягодицы, любит делать Чонгуку римминг, хотя в этом он не является мастером. Чонгук так отпирается, так ерзает, так краснеет и не может в конечном итоге сопротивляться. Ему очень нравится, нравится больше, чем минет и петтинг. Но только стыдно ужасно. Юнги помнит, как они оба позорно спустили в штаны только из-за трения друг о друга. Чонгук хотел вырваться из рук Юнги, убежать прочь и никогда не возвращаться, не показываться старшему на глаза, но Мин держал крепко и сказал самые нужные и успокаивающие слова, которые только мог в этой ситуации:"Тихо, я тоже". И Чон сразу же будто растаял в руках старшего. Он уткнулся в плечо, хлюпал носом, вытирая слезы о каштановый свитер Мина. В их первый раз, который назвать первым разом сложно, Чонгук повторял судорожно и тихо всхлипывая: "Что нам теперь делать? Что нам делать"? А Юнги уже тогда понял, что он не сможет теперь, когда все уже произошло, все прекратить. Эти чертовы объятия, от которых он никогда в жизни не кончал, трения и недопоцелуи - лучшее, что, черт возьми, с ним происходило когда-либо. Чонгук - лучшее, что могло с ним произойти и произошло. Оно же и самое печальное. И вот теперь этот младший Чонгук, проглотивший только что его предэякулят вперемешку с семенем, слегка оттягивает Юнги от себя и, смотря то на его губы, то в глаза, одними губами произносит "можно"? - Нужно, - в голос отвечает Юнги и сразу страстно, самозабвенно, рьяно, глубоко целует Чонгука. Чона удивляет то, что в поцелуе Мин задыхается первый, промахивается, слюнявит краешек губ, так сильно цепляется пальцами за плечи, сминает губами его собственные, водит языком, переплетает с чонгуковым, чмокает слишком громко и слишком сильно давит пальцами на спину, притягивая к себе все теснее. Чонгук робеет, Чонгук тает, Чонгук прижимается сам. Юнги таким эмоциональным не был еще никогда. Никогда не было такого, чтобы он был эмоциональнее Чонгука, чтобы он задыхался от нежности к младшему, чтобы все чувства выплескивались за края огромными волнами. - Юнги, тебе понравилось? - решается Чонгук, прижатый к телу старшего плотно-плотно. И ответ, разумеется, очевиден, но Мин знает, что Чону просто необходимо это услышать, необходимо его успокоить и поднять ему самооценку. - Очень, Чонгуки. Спасибо, - и мягко целует за ухом. Вода уже не шумит, ее отключает на ощупь Юнги. Чонгук выдыхает. - Я правда рад, - старший проводит языком по губам Чонгука, тем самым прося приоткрыть рот для еще одного поцелуя. Чон послушно раздвигает красные губы и их языки медленно сплетаются между собой. После - Юнги вытирает своим полотенцем тело Чонгука, позволяя младшему сделать то же самое с ним. Вытирают друг друга и смотрят в глаза. Не могут улыбнуться, почему-то момент кажется совсем серьезным. - Я могу попросить тебя одеть меня? - просит Чонгук, убедившись в том, что в раздевалке действительно никого нет. Стыдно. Но он ведь может попросить о такой мелочи? Юнги молча одевает Чонгука, пока тот внимательно всматривается в сосредоточенное лицо старшего. - Что же теперь будет? Юнги обнимает со спины и произносит куда-то в районе лопаток: - Все будет хорошо.