В дороге

Чонгук медленно снимает с себя белоснежную идеально выглаженную рубашку, стоя лицом к огромному панорамному окну. Там, в окне, заснеженные горы и хвойные леса, огромное купол-небо из кучевых облаков, похожих на водоворот. Внутри Юнги в его теплом пуховике и белых носках самое настоящее торнадо. Самый настоящий разгорающийся огонь. Он не привык поддаваться чувствам, но проиграл в ту самую секунду, как только согласился на эту поездку. Он вмиг потеет из-за теплой одежды в доме, ну и немного из-за сексуальных изгибов мужественной загорелой спины Чонгука. Между ними глупое пространство, которое следовало бы стереть. Они знают, что между ними, чувствуют это в воздухе, в каждом жесте, слове, взгляде. - Я вырос, хен, - такое привычное чонгуково, но в то же время особенное. В нем спокойствие и властность, мужественность и еще те самые далекие нотки малыша Гукки. - Я знаю, - честно отвечает Юнги. Но ему тяжело будто с этим мириться. Внизу, на первом этаже коттеджа, Чимин, Хосок и Тэхен, смотрящие аниме. Сокджин на кухне в то время пока Намджун чистит свою машину от снега в гараже. Они думали, что будут много пить, веселиться, но вышло не так. Однажды все сдерживаемые взгляды становятся очевидными и несдержанными. Нельзя скрывать то, что скрывать не хочется. Вечереет и скоро пойдет медленный пушистый снег. Чонгук разворачивается к Юнги, демонстрируя свое идеальное подтянутое тело. Свое взрослое тело, которого хочется касаться по-прежнему заботливо, но теперь уже и еще кое-как по-иному... Чонгук уже другой, но в нем осталось столько того самого малышки Гукки, которого Юнги так сильно... Столько нежности и заботы переполняют грудь, столько всего постороннего и нового, что теснится в грудной клетке наровне со всем этим. Щеки, замерзшие на улице, оттаяли. - В лесу очень красиво, Чонгуки. Там удивительный аромат, - тихо говорит старший, когда ладони младшего уже медленно стягивают верхнюю одежду со старшего. Юнги закрывает глаза, чуть запрокидывая голову назад, словно чисто инстинктивно запрокидывая шею. Его руки горят. - Не хочешь завтра пойти со мной? - Очень хочу, хен, - в шепоте проскальзывают исключительно нотки Гукки. И это задевает за живое внутри. - Там огромные ели, захватывает дух, - сухие руки берут лицо старшего в свои ладони, - Юнги невольно поддается ближе - а губы нежно мажут по скуле. - Да? - спокойные темные и теплые глаза всматриваются недолго, но внимательно в закрытые веки и подрагивающие ресницы. Губы нежно и коротко целуют в губы, которые податливо тянутся навстречу. - Да. Это вдохновляет, - Юнги ужасно жарко в его теплом темно-красном свитере, который Чонгук неспешно стягивает со старшего через голову. - Твое вдохновение - очень важно для всех, хен, - Чонгук, опустив свитер на пол, мажет носом вдоль шеи Юнги, коротко и ласково целуя, спускаясь к ключицам. Юнги выдыхает, чувствуя на своей коже губы Чона. Руки тянутся к его шее, некрепко, но слишком доверчиво обвиваясь вокруг. Раньше, когда малыш Гукки был еще ниже, он жался к своему хену. Утыкался в шею, злился на несправедливость. Никак не мог унять свои эмоции. Теперь они на равных. Юнги кажется даже, что теперь он стал немного младше. - Я тоже хочу, чтобы у тебя всегда было вдохновение, - Чонгук прислоняется щекой к щеке Юнги и замирает. Они оба бесшумно и глубоко вдыхают аромат друг друга. Юнги хочет сказать, что Чонгук способствует постоянному вдохновению, но почему-то молчит, не в силах выдавить и слова. Возможно, оно и не нужно. Рука Юнги ложится на обнаженное крепкое плечо, мягко поглаживая. Чонгук прислоняется к обнаженной спине старшего, целуя за ухом, опаляя своим дыханием. Это заставляет Мина выдохнуть задержанный надолго воздух в легких. - Хен, подожди, сейчас, - Чон, перед тем как отстраниться, мягко целует в губы. Юнги медленно открывает глаза, обнаруживая, что он стоит в самой середине их с Чонгуком и Намджуном комнате. Как завораживающе сливаются облака, становясь то ли волной, то ли ураганом в небе. Чонгук подключает небольшую колоночку Jbl к ноутбуку и включает свой плейлист. Играет что-то знакомое Юнги. Что-то такое винтажное, какой-то неосоул с очень красивой гармонией. Младший делает громче, а после закрывает дверь на щеколдочку. И наконец возвращает свои руки на обнаженную спину старшего, прижимая его к своей груди на этот раз очень плотно. Юнги чуть тянется вверх, а Чонгук наклоняется, и их губы находят друг друга. Тонкие пальцы старшего зарываются в волосы Чона, приятно играя с прядями. Чонгук раскрывает своими губами рот Юнги, проникая в него языком. Медленно, без страха что-то упустить или слишком поторопиться. Их языки сплетаются, обвиваются вокруг друг друга, а вокруг нежная и ритмичная мелодия. Это что-то инструментальное и живое. - Хен, иди сюда, - в процессе поцелуя, оторвавшись лишь на мгновение. Чонгук подхватывает Юнги за бедра, крепко держа. - Чонгук, не дури, - Мин старается опуститься на землю, но младший не отпускает, прижимая к себе крепче. - Дай мне тебя... - Чон снова покрывает шею старшего поцелуями, на этот раз глубокими и чувственными. Юнги быстро сдается, цепляясь ногами за талию Гука, чтобы чувствовать себя увереннее. Он обвивает руки вокруг плеч. Следующий трек Юнги узнает. Голос Лалы Хэтэуэй. Это достаточно тягучий соул, Мин не помнит название альбома и песни, но точно знает, что это трек 2008 года. Он это точно помнит. И под него Чонгук делает невообразимые вещи не только с его телом, но и душой. - Знаешь, это забавно, - Чонгук сминает ягодицы старшего и впивается губами в и так истерзанную шею. Мин расслабляется, закатывая глаза. - М? - Чонгук слабо кусает участок кожи, на котором только что оставил своими губами розовый пион. - Ты стал слушать то, что слушаю я. Нет в твоем плейлисте того, чего я не знаю. Чонгук тепло улыбается, заглядывая в глаза старшего. - Мне это действительно нравится. - Почему-то приятно знать, что ты все еще хоть в чем-то следуешь за мной, - улыбка с лица младшего исчезает. И он абсолютно серьезно произносит: - Я всегда следую за тобой. Ты пример для меня во всем, - Нотки Чонгука малыша и уже вполне взрослого. Юнги целует его в висок, а после - в губы. Поцелуй получается более раскрепощенный, активный и глубокий, чем предыдущий. Чонгук прижимает Юнги к стене, расстегивая ремень на джинсах старшего, следом забираясь пальцами под джинсу и ткань нижнего белья. Сжимая нежную кожу ягодиц, Чонгук немного резко вжимается пахом в Юнги, но со следующими действиями смягчается. Все еще не такой взрослый, как кажется. Все еще не такой терпеливый, каким хочет быть. Это заставляет улыбнуться Мина в поцелуе. Они отрываются от стены и падают на мягкую одноместную кровать. Чонгук будто сам без ног и силы, потому что на короткий миг теряет землю из-под ног. Юнги сам стягивает с себя джинсы, пока Чонгук неотрывно наблюдает за процессом. Очень скоро его губы исцеловывают все тело старшего, уделяя особое внимание внутренним сторонам бедер. - Хен, - Чонгук снова берет в свои руки лицо старшего, заглядывая в глаза и видя там только свое отражение. - Спасибо за то, что ты меня всегда целовал так. За то, что всему этому научил. Спасибо за музыку во мне и за это невыносимо сильное чувство. Спасибо за твои мысли и за твои прекрасные руки, - Чон берет обе руки Мина и целует тыльные стороны ладоней. - Спасибо. - Чонгук, перестань. Это того не стоит. - Хен. Дай мне выразить всю свою благодарность. Все мое уважение к тебе. Мое восхищение и... еще кое-что, - младший коротко целует в губы, снова заглядывая в глаза. Он касается своим дрожащим дыханием щек Мина. Юнги еще раз целует его сам. И еще раз неизвестно кто из них первый. И еще, еще, еще, но уже куда-то мимо губ. Чонгук переворачивает старшего на живот, расслабляя свой ремень, потому что штаны начинают неприятно давить. Юнги не верит в происходящее, но не сопротивляется. Он не будет сопротивляться больше. Чонгук не сделает ничего необдуманного и неверного. Они достигли полного доверия и понимания друг друга. Мин еще помнит те времена, когда младший называл его не "хеном", а просто "Юнги". Те времена так далеко и так близко. Еще вчера Чонгук упрямился, на все имел свое мнение и какие-то невесомые юношеские аргументы и глупые оправдания. Всегда последнее слово было за ним. Он, конечно, остался собой, не утратив самого лучшего, что в нем было, но теперь это приобрело достаточно приятную форму. Чон стягивает с Юнги белье, расставляя его ноги и заставляя чуть приподнять ягодицы. Предварительно целует поясницу. - Здесь ничего нет, хен. Придется потратить больше времени. Но мы же никуда не торопимся, - Юнги усмехается. - А как же ужин? Скоро нас поднимутся звать к столу. - Не поднимутся. А если все-таки, то пожалеют, - Мин снова беззлобно усмехается. - Я столько хочу сказать тебе, хен. Все за одну эту ночь словно перевернулось внутри, - голос становится совсем серьезным. На задний проход надавливает влажный палец, постепенно проникая вовнутрь. Мин расслабляется, пока вторая рука Чонгука ласкает возбужденный член. Чонгук не торопится, растягивая Мина тщательнее, игнорируя собственное желание. Получается у него достаточно неплохо. Юнги вслушивается в играющий трек. Он узнает в исполняющем голос Донни Хэтэуэйя. Усмехается про себя. - У тебя не хронология идет. Это восьмидесятые. - Я не люблю, когда идет по хронологии. Следующее может прозвучать вообще что-то из новья, - и еще один поцелуй в поясницу, пока два пальца разрабатывают старшего, постепенно добавляя третий. Промокшая челка уже неприятно липнет ко лбу, а член от слабых поглаживаний только болезненно пульсирует в расслабленной руке Чона. Но Мин молчит, он и слова не скажет. Пусть младший делает так, как сочтет нужным. Наконец, его тело покидает заполненность, а за спиной слышится шуршание одежды. Чонгук снимает с Юнги белые носки и еще раз вводит в него два пальца, раздвигая стенки в разные стороны. Мин терпит дискомфорт и боли нисколько не боится. Чонгук целует позвонки старшего, пока медленно вводит в него член. Юнги тихо шипит, закрывая глаза и сжимая в руке одеяло. - Все хорошо, хен? Юнги кивает, осознавая, что было бы в несколько раз больнее, не подготовь его младший так хорошо. Чонгук, войдя до конца, обнимает тело старшего, целуя между лопаток. Юнги чувствует, что хочет повернуться к Чонгуку лицом, обнять его, поцеловать и просто увидеть его. Старший отстраняется, испытывая еще больший дискомфорт, граничащий с болью. - Хен? - Чонгук удивленно смотрит на него. Юнги радуют его розовые щеки, его блестящие глаза, когда он поворачивается к младшему лицом, обвивая ноги вокруг талии. - Все хорошо. Давай так, - Чонгук, раздвигая ягодицы в стороны, снова входит в Мина, сочно впиваясь в его губы. И тут что-то между ними происходит. Чонгук начинает не спеша двигаться, давая возможность хену привыкнуть. Он приподнимает его, тянет на себя, игнорируя непонятно откуда взявшееся волнение. Чон откровенно наслаждается этими узкими стенками, обволакивающими его член. Так горячо, узко и приятно. Двигаться уже не так сложно за счет выделяющегося предэякулята. Голова на миг кружится и все темнеет перед глазами, но всего лишь на полторы секунды. Руки переплетаются за спиной старшего. Руки переплетаются за спиной младшего. Мин терпит все еще неуютный дискомфорт, акцентируя все свои ощущения на зажатый между их горячими и влажными телами собственный член. Эти минимальные трения кружат голову и заставляют откинуть ее назад, подставляя шею под губы Чона. Это становится чем-то необъяснимо приятным и полноценным. Чем-то, что находится в процессе наполнения, в процессе полной заполненности. Как любое логическое завершение. Но только это чувство возникает в процессе. Старший толкает Чонгука в грудь, снова отстраняясь. Целуя глубоко и мокро, исследуя языком всю ротовую полость, Мин валит Гука на спину, сам устраиваясь на его бедрах. Раздвигая ягодицы и слегка придерживая член младшего, Юнги насаживается, вводя его в себя полностью. Чон протяжно стонет. Тихо, но невообразимо будоражище, вызывая по спине мурашки у старшего. Чонгук закатывает глаза, приоткрывая губы, позволяя Юнги снова себя целовать. Терзать и вылизывать собственные губы, играть с языком так, как угодно Мину и получать от этого максимум удовольствия. Юнги делает еще пару толчков, на последнем получая движение Чонгука внутри себя и вздрагивая от нахлынувшей дрожи удовольствия. Он продолжает двигаться в том же направлении, чувствуя, как раскрытая головка касается простаты. Это впервые и это неописуемо. Мин чувствует своей ладонью на груди младшего бешеное биение сердца и понимает, что оно совпадает с собственным. Дыхание совпадает, вздохи совпадают. Они оба совпадают друг с другом. Чонгук глухо рычит, беря руки Юнги в свои и отталкивая того на кровать. Снова раздвигая его ноги, входит, уже не встречая особых трудностей при проникновении. Из его прохода вытекает чонгуков предэякулят и это возбуждает старшего еще больше, словно это возможно. Чон держит разведенные колени Юнги, вцепляясь в них пальцами так сильно, как может, и двигается уже в диком темпе, выбивая из старшего шумные выдохи и тихие стоны. Кровать под ними глухо скрипит, старший вниз головой свисает с кровати, даже не пытаясь удержаться. Лишь когда голова касается пола, Чон и Мин перемещаются вниз, где мокрое тело так быстро липнет к паркету. Они снова сплетаются в одно единое, Юнги жмется к Чонгуку крепче, выгрызая из шеи нежную кожу, впиваясь зубами. Чонгук теряет голову окончательно, находясь уже так близко к оргазму. Обнимает старшего крепче. Так, что ребра болезненно давит и дышать становится тяжело, учитывая еще напрочь сбитое дыхание. - Я люблю тебя, хен, - слышит у своего уха Юнги. Только он хочет сказать ответ Чону, как слышит стук за дверью и голос Тэхена: - Эй меломаны, музыку-то можно потише сделать? У нас аниме из-за вас ни черта не слышно! - жалуется он, дергая ручку с той стороны двери, которая никак ему не поддается. - Эй, что вы делаете? Почему закрыли дверь? Вы меня слышите? Открывайте! - Чонгук приглушенно рычит в губы Юнги, что несдержанно стонет от резких толчков. - Тэхен, пошел нахуй! - кричит ему Чон, сразу же наклоняясь к уху Юнги. - Люблю тебя, хен. Люблю невероятно сильно. Всегда любил, с самого начала, хен. Спасибо тебе. - Нормально?! - Вы сделаете потише или нет? Вы издеваетесь? - слышится голос Чимина. Он тоже дергает дверную ручку. - Гукки, - Юнги выгибается в спине, чувствуя невообразимую волну удовольствия во всем теле. Чувствуя приятное покалывание, чувствуя тепло от Чонгука. Чувствуя жар и огонь жизни, всего Чона. - Прости, я хочу кончить в тебя, - на самое ухо. В расслабленное тело, но по-прежнему так горячо. По-прежнему будоражит. Еще несколько секунд и Юнги чувствует в себе горячую сперму, заполняющую его. - Чонгукки, - Юнги прижимает голову Чона к своей груди. Раньше он так часто это делал. Чон часто дышит и ему невообразимо душно и хорошо. - Блять, что вы там делаете?! - Тэхен зло бьет дверь. Чонгук вмиг заводится, как по щелчку. Он коротко целует Юнги, в мгновения ока оказавшись на ногах, выключает музыку как раз на треке Дина, на самой середине. Быстро натягивает трусы, зло поджимая губы. Открывает дверь, но так узко, что даже Юнги ничего за ней не видит, лишь для того, чтобы выйти из комнаты. - Мне, блять, на пальцах показать, что мы делаем? Еще раз выведешь меня из себя, я тебя в ебаный рогалик скручу, а ты, - скорее всего это уже к Чимину, - скрошишь этот рогалик голубям. Все все поняли? - вот что слышит Юнги, лежа расслабленно на полу. Он усмехается. Все-таки Чонгук все тот же крошка Гукки. Его легко вывести из себя, легко задеть, просто он научился это скрывать. Юнги привстает на локтях, когда в комнату заходит Чон, закрыв за собой бесшумно дверь. - Хен, ты как? - Чонгук садится перед ним на колени, притягивая к себе. - Перестань, Чонгук. Делаешь из меня какую-то маленькую девочку. - Хен, - он утыкается в плечо старшего. - Я тебя сейчас вытру. Юнги зарывается рукой в мокрые волосы Чонгука. Его тело остыло, но щеки по-прежнему горячие. - Меня всегда обижало, когда тебя называли равнодушным или слишком гордым и самоуверенным. Я все думал "зачем они это говорят"? "Почему они это делают"? Возможно, я раньше и сам сомневался в этом, но теперь... теперь я не сомневаюсь. За окном пошел снег. Волны расплескались по небу и попали на землю.