В дороге

Юнги просовывает колено между раздвинутых ног Чонгука, который изо всех сил вцепился пальцами в края стула. Он знает, что будет больно. Это происходит уже не в первый раз и придется, чтобы ускорить процесс, поплакать. У старшего на сердце не легче нисколько. Ему совсем не в радость доставлять Чонгуку боль, но что поделать, эту работу идеально выполнить под силу только ему. Он не доверит кому-то еще вынимать пинцетом звездочки из его глаз. Не позволит кому-то еще видеть этот мучительный процесс. Рядом уже заготовлена баночка, в которую он будет складывать светящиеся звезды, что скопились в глазах Чонгука. - Ты готов? - спрашивает старший. Он всегда спрашивает. Возможно, отчасти потому, что никогда не бывает готов первым. Но нельзя показать это Чонгуку. Кто-то из них должен быть хладнокровным. Но, на самом деле, никто. Юнги просто хорошо умеет делать вид, что это так. - Давай на счет три, - Чонгук закрывает глаза, хен нависает над его лицом, подстраивая его поудобнее, поближе к свету, стульчик под ними глухо скрипит. - Раз, - дыхание Юнги обдает лицо Чонгука. Он хмурит брови, чувствуя сладкий запах. Юнги понимает, что наделал, поэтому зажимает губы в узкую полосу. - Юнги?.. - Два, три, - быстро произносит он, заставляя Гука открыть глаза. Как он и думал. Его глаза - наполнены водой, в которой плавают звезды, нуждающиеся в извлечении. - Юнги, от тебя пахнет медом, - у Чонгука скатывается первая слеза из глаза, когда старший предельно аккуратно подцепляет первую маленькую тускло-желтую звездочку. Он всегда начинает с маленьких, потому что подцепить маленькую, не разломив ее - достаточно сложно. - Юнги, тебе больно? - Нет, еще нет, - выдыхает он, хотя его губы уже по краям начинают жечь. Он максимально сосредоточен и первая звездочка извлечена. - Ох, боже, я хочу закрыть глаза. - Подожди, Гук. Пока нельзя, попытайся заплакать. Давай, зевни, - Юнги более остро ощущает жжение на губах, через трещинки медленно начинают появляться капельки меда. Чонгук вызывает зевоту и одна малюсенькая звездочка выплывает на его щеку вместе со слезой. - Умничка. Это достаточно маленькая, - Юнги складывает и ее в баночку. - Сколько еще, Юнги? -у Чонгука уже глаза налились кровью, а у Юнги грудь от боли налилась свинцом. Он с тяжестью выдает: - Семь. Две в одном, пять в другом. Но маленьких всего две. Поплачь, пусть они выйдут со слезами, давай, зевни еще раз, - жжение мешает говорить. Губы наливаются чем-то тяжелым и жгучим - медом. Первая капелька назревает и падает на щеку Гука, старший быстро вытирает ее большим пальцем левой руки. - Юнги, это мед? Господи, надо было сначала тебя... - Не дергайся, ты мешаешь мне, - и Юнги подцепляет третью звездочку. Она ярко-желтого цвета и достаточно большая. Чонгук всхлипывает, из его глаз бегут слезы, но, к сожалению, ни одна звезда не выходит. Они только издевательски плавают в воде его глаз. Юнги утробно мычит, чувствуя собственную боль и то, как руки начинают дрожать. - Нам надо было вызвать специалиста... ты сегодня не в состоянии... дай мне облегчить твою... - и он уже дергается с места, как руки Юнги резко нажимают на плечи. - Я из-за тебя разломил звезду. Хорошо, что большую и на равные части. С мелкой было бы сложнее, - он вынимает еще одну большую звезду, кидая ее в стеклянную баночку. Несколько капель меда подряд капают на щеки Гука, он поджимает губы от боли как физической, так и душевной. У него всегда болит за Юнги, как у того за него. Всегда так больно друг за друга. Чонгук специально зевает, вызывая новый поток слез, но и в этот раз не выходит. Юнги вынимает пятую, среднюю с красноватым оттенком. - Звезды в твоих глазах - самые красивые, Чонгук-а, - говорит старший, капая на щеки медом. Жжение переходит и на верхнюю губу, теперь через трещинки мед просачивается и на ней. - Мед твоих губ самый сладкий. Но не приторно-сладкий, а очень вкусный, Юнги-а, - Чонгук выдавливает из себя слезы, но нет результата. Юнги подцепляет шестую звезду, но она соскальзывает и падает обратно в глаз, доставляя Гуку новую порцию боли. До того, как старший успевает открыть рот, Гук произносит: - Ничего, не торопись, у тебя здорово получается, - хотя Юнги и видит, что это не так. Жжение мешает сосредоточиться на важных делах, он старается не отвлекаться на собственную боль. И шестая звездочка с огненным отливом уже в банке. Некоторые, уже высохшие звездочки, начинают сиять еще ярче и постепенно поднимаются выше. Им потом не достать их с потолка, поэтому нужно поторопиться. - Тут две друг на друге, может, получится, - но не получается. Они разламываются. Юнги шипит, берет себя в руки и собирает разрушенную звезду по кусочкам. Восьмую он подцепляет быстро, а девятая выходит сама. Юнги торопливо закрывает крышечку баночки с девятью звездочками, которые уже начинают светиться очень ярко. - Закрывай глаза, - говорит Юнги, сам, наконец-то закрывая заслезившиеся глаза. Гук немедленно льнет к губам старшего, не открывая глаз из которых из-за боли все еще бегут слезы, смешиваясь с медом на щеке. Юнги чувствует невообразимое облегчение, когда Чонгук начинает высасывать мед с его губ, сминая максимально чувственно, с боязнью причинить лишнюю боль. Прохлада, освобождение и короткий вымученный стон наслаждения врывается из уст старшего. Это становится поцелуем, на который Мин отвечает с охотой и зарывается руками в волосы младшего. Чонгук притягивает его к себе теснее, губами переходя на щеку, мажа по ней. Открывает мокрые, красноватые, но чистые от звезд глаза, и смотрит с небывалой добротой и улыбкой в них. - Открой рот, у тебя по краешкам еще осталось, - тихо произносит Гук. И Юнги открывает, позволяя младшему избавить себя от боли. И снова длительный поцелуй. Они оба лежат на полу. Солнце уже зашло, а старший выключит лампу и единственный источник света - звезды, светящиеся в баночке. - Они очень красивые. Я вынимал звезды из глаз Намджуна, они не такие. Вынимал из глаз других людей, но твои самые красивые, самые удивительные, Чонгук. - Надеюсь, ты здесь не потому что тебе просто нравится их свечение, - усмехается младший, обнимая Юнги покрепче. - Я обратил на тебя внимание из-за них, ты это знаешь. - Я помню. При первой же нашей встрече ты лишил меня ужасной боли. - Одиннадцать. Столько звезд я вытащил тогда. Ты уже был практически слеп. Возможно, будь у тебя в глазах на одну-две больше - это с тобой и случилось бы. - Кто-то тогда высасывал мед из твоих губ. - Специальное оборудование, Чонгук, это и делало, - вздыхает Юнги. - Я тебе не верю, - Чон утыкается носом в макушку. - Не верю и единому твоему слову. Мне кажется, это делал Намджун. - Намджун? Я бы скорее истек медом, чем позволил бы ему коснуться себя, - Чонгук прыскает от тона Юнги. - Ты его видел? - Он добрый. - Добрый, конечно, но у него есть человек, который собирает его звезды из глаз и которому он помогает вырывать из волос цветы. - Но это не оправдание. Вы знакомы дольше, чем мы с тобой. - Чонгук, ты можешь хоть раз помолчать после того, как я уберу из твоих глаз звезды? Тебя после этого на разговоры тянет. Особенно про Намджуна. Почему я так часто чувствую его присутствие здесь? Тебе от этого становится спокойнее? Чонгук приглушенно смеется, мягко целуя Юнги в губы. - Тебе так нравятся мои звезды? Юнги вздыхает, закрывая глаза. - Они переливаются разными оттенками. Они удивительны. Они всегда разные. Конечно, лучше бы их не было. Из-за них ты почти слепнешь. - Я иногда очень рад, что они у меня есть. Хоть они и жгут, но и от них есть польза. Тебе нравится на них смотреть, и они привлекли тебя ко мне. Юнги обреченно вздыхает, а Чонгук хихикает, открывая глаза и начиная рассматривать свечение. - Хорошо. Больше ни слова. И больше ни слова вокруг.