В дороге

- Ваше имя? - Мин Юнги. - Возраст, сколько вам полных лет? - Двадцать шесть. - Семейное положение? - парень с бледно-ментоловыми волосами мешкается, нижняя губа поджата. - Смотрите в камеру перед собой, пожалуйста, - парень, назвавшийся Юнги, возвращает взгляд камере и, уже глядя в нее, продолжает: - Не женат. - Кем приходился вам убитый Чон Чонгук? - Юнги, сплетая собственные пальцы в замок перед собой и гремя наручниками, которыми обрамлены тонкие запястья, неосознанно начинает ковырять большим пальцем заусенец у большого пальца другой руки. Он бледен, худ, а под воротом чистенького и пахнущего кондиционером свитерка скрываются несколько следов страсти его... - Он мой любовник, - тихо мямлит Юнги, отводя взгляд в сторону. - Скажите громче. - Чонгук мой любовник, - у него в горле першит и Юнги с холодным и неярко выраженным желанием смотрит на бутылку с водой, что стоит за спиной допрашивающего. - Как долго вы находились в отношениях? - Точно не скажу, но больше года. В середине весны должно было бы быть два, думаю. В апреле или в мае. - Помимо убитого имели ли вы параллельно с кем-то связь? - Нет, только с Чонгуком. Я любил его, - последнее вышло как-то само собой. Юнги все еще не осознавал случившееся. Всего шесть часов назад они еще занимались на его диване сексом и тот, кого Мин в минуты их близости ласково называл Гуки, был жив. - В последнее время между вами и убитым не возникало никаких конфликтов? - Юнги противно пекло в затылке, было жарко. И бутылка воды за спиной допрашивающего выглядела соблазнительно, насколько могла выглядеть в этот момент. - Нет. Мы никогда не ссорились. Мы любили друг друга, - Юнги не получил ни единого ранения. Чонгук был слишком шокирован, чтобы сопротивляться. Как итог - идеально белые, пахнущие апельсиновым мылом, руки. - Вы были злы на него? - Никогда в жизни. Я просто ужасно любил его, - губы еле слушались, они пересохли. Юнги в чистом свитере, а на Чонгуке и трусов нет. - Тогда вы можете озвучить ваш мотив? - Юнги молчит. Он опускает глаза вниз, рассматривая свои чистые джинсы. На нем ни капли крови, а у Чонгука на шее пальцы старшего и пробитый пепельницей череп. После долго молчания допрашивающий добавляет: - Убийство было спланированным? - Никогда. Я не... - он врет, поэтому пресекает сам себя. - Вы уже думали о том, чтобы убить вашего любовника? - Юнги молчит. Да, он думал. Чонгук чертовски хорош для него. Чонгук чертовски хорош для каждого. И из-за него сердце Юнги билось так часто, он чувствовал себя... - Да. - Как часто и в какой форме это проявлялось? - Нет четких обстоятельств, при которых у меня возникали эти мысли. - О чем вы думали? - Я... он мог просто улыбаться мне утром или... после занятий, это могло появиться, а могло и нет. Он возбуждал меня слишком сильно и... я мог не спать сутками, когда с ним. Но я ни разу не сделал ему больно. - Что вы чувствовали в моменты, когда хотели убить его? - Я... был возбужден. - Вы говорите о сексуальном возбуждении? - И да и нет. То есть, это тоже. В голове просто сами собой возникали такие картинки... например, как я душу его веревкой. Как короткий кадр в несколько секунд. Или как я перерезаю ему горло ножом, которым он... нарезал для нас ветчину на завтрак. - Как долго у вас продолжались подобные видения? - Я не знаю. - Постарайтесь назвать более точный промежуток времени. - Ну... возможно, около пяти месяцев. - Вы не знаете, чем это могло быть вызвано? - Нет, - Юнги жмет плечами. Он чувствует, что врет. Это чувствует и сидящий напротив человек. - Подумайте, пожалуйста, еще. - Может быть... я просто сильно любил его. Он был самым лучшим в моей жизни. Ни один мой знакомый не был так прекрасен как он. Ни моя работа, ни хобби, ни семья... у меня ничего не было. Даже этого свитера не было. А он мне просто ужасно сильно нравился. Я никогда не был так счастлив. Эти полтора года или чуть больше, были самыми счастливыми. В последнее время я просто влюбился в него еще сильнее. - Вас пугали эти видения? - Я был взбудоражен, когда видел их, но когда эти короткие моменты проходили, я будто их не видел. Все вставало на свои места, как обычно. - Хорошо. А теперь вы не могли бы рассказать, глядя в камеру, о самом убийстве. - Ну... я задушил его... - По данным вы его не только задушили, но еще и разбили ему затылочную кость черепа. - Да,.. эм, то есть, это тоже. - Но вы сделали это, когда Чон Чонгук был уже мертв. Вы боялись, что он все еще жив? - Н-нет, я сделал это не поэтому. Я просто... не мог остановиться. Я знал, что он уже был мертв. - Откуда вы знали, что он уже был мертв? - Ну, он... ну, понимаете, его мышцы уже полностью расслабились и он... ну, испражнился. Я не думал о том, что он мертв. Я думал о другом. - О чем вы думали, что испытывали? - Я... мы занимались сексом и... я хотел закончить. Я просто... ну, вышел из него, открыл ему рот и... как бы... поимел его в рот. - Получается, во время полового акта вы начали душить Чон Чонгука, как только поняли, что он мертв, вы не остановились и решили продолжить начатое посредством орального секса с уже мертвым телом? - Ну, получается, что так. - Чон Чонгук сильнее вас? - Да. Он очень хорошо сложен и занимается разными видами спорта. - Почему он не оказал вам достойного сопротивления, как вы думаете? - Наверное, он подумал, что я только слегка его придушу, чтобы усилить... ощущения. - О каких ощущениях вы говорите? - Ну... оргазм. - Та-ак, хорошо. Что было, когда он понял, что вы не можете остановиться? - Мне кажется, что он не понял. Ну, точнее, начал понимать, когда оказалось слишком поздно, он уже начал терять сознание. - Вы не могли бы подробнее описать ваше видение, что заставило вас сорваться в этот раз? Почему оно заставило вас сорваться именно в этот раз? Что в нем было такого запоминающегося? - Я... просто обнимал его... мы уже были в процессе... этого. Он целовал мое лицо... в теле появилась дрожь, хотя раньше такого со мной во время... а потом мне показалось, что он посмеялся, но это выглядело как-то неестественно. Ну, я знаю Чонгука, он так не смеется. Я не могу объяснить... но он как будто сам мне разрешил. Я как будто, это смешно, - но ничего смешного в этом не было, Юнги начинал понемногу понимать, что сделал. Его ладони сильно увлажнились, он понял, что уже давно сидит весь в собственном поту. - Но я будто оказался зрителем. Это как 5D. Я ощущал все на себе, я получал удовольствие от того, что у него такая кожа и оттого, что мои пальцы давят и сжимаются. Я ощущал все на себе. Я не мог остановиться, мне хотелось прочувствовать все до конца. И я понимал, что люблю его. Мне почему-то казалось, что я и ему делаю хорошо. Но больше меня, конечно, волновало собственное удовольствие. Думаю, что тогда я кончил в первый раз. Мне кажется, что так и было. - Хорошо. Что вы ощутили, когда поняли, что Чон Чонгук мертв? Испытывали ли вы по отношению к нему чувство сожаления или грусти? - Я... мне не было его жаль, мне не было грустно. Я был снова возбужден и теперь мне было уже не остановиться. Я использовал его... рот. Меня трясло так, как будто мне было ужасно холодно, но мне было, на самом деле, жарко. Я ощущал, что мне мало, что это меня не удовлетворяет. И я схватил пепельницу и тогда... я не знаю, сколько раз его ударил. С того самого момента я помню не очень хорошо. - Господин Мин, вы нанесли Чон Чонгуку одиннадцать ударов. - Одиннадцать, - сухо повторил Юнги. Его большой палец был уже расковырян до мяса. Несколько капель крови упало на стол. - С какого момента к вам вернулась сознательность? - Я не уверен, было ли это уже сознательным состоянием, но в памяти... я помню, что пошел принимать душ, как всегда после секса. Я не знаю, сколько там пробыл. Когда я вернулся и увидел его труп на диване, это не вызвало у меня... То есть, он как будто всегда был таким. Как будто ничего не произошло. Я оделся и вызвал полицию. - Что вы им сказали? - О том, что я убил человека. - Говоря об этом сейчас, что вы испытываете? - Я... хочу обнять его. Я могу его обнять сейчас? - Господин Мин, тело господина Чона находится на медицинской экспертизе. - Я его могу увидеть? - Боюсь, что вам этого не разрешат. - А вы можете попросить их? - Хорошо, я попытаюсь... - мужчина поднимается на ноги, выключая камеру. - А кто вы? - Я психолог, господин Мин. - Да? А как вас зовут? На вас нет бейджика. - Ким Сокджин. - Я могу пожать вашу руку, господин Ким? - Да, конечно, - мужчина протягивает руку Юнги, охрана у дверей тут же настораживается, но ничего кроме рукопожатия не случается. Сокджин слабо улыбается Юнги, Юнги отвечает ему тем же. - Господин Мин, боюсь, что вам придется остаться здесь еще какое-то время. - Меня посадят в тюрьму? Я бы хотел еще раз увидеться с Чонгуком, сказать ему пару слов. - Что бы вы ему сказали? - Что люблю его. Что он самое лучшее в моей жизни. - Господин Мин, я попытаюсь что-нибудь сделать. Но знайте, что еще некоторое время мы с вами будем проводить беседы. - Тоже на камеру? Это вам для отчетов? - Да, вы все правильно поняли, господин Мин. - А что вы у меня будете спрашивать? - О вашей семье, о детстве, о том, как вы учились в школе. Мы просто будем с вами разговаривать. - А вы женаты, док? - Сокджин усмехнулся такому неформальному обращению. - Да. - А вы любите свою жену? - Да, господин Мин. - А как ее зовут? - Ну все, умник, хватит вопросов. Тебя ждет пожизненное - в лучшем случае. И на хорошее обращение не рассчитывай, - вмешался один из охранников. - Ее зовут Джису, господин Мин. А вы, господин Квон, попридержите свой язык. Пока еще ничего не ясно. В любом случае я сразу же узнаю о плохом обращении к моему подопечному. - Вы скоро вернетесь, док? - спросил Юнги, не дав охраннику и рта раскрыть. - Думаю, что завтра после обеда. - Мне будет одиноко, док. Я буду ждать вас, - Юнги машет окровавленной рукой, несколько капель падает на пол. Юнги добродушно улыбается Киму.