Солнечные снежинки

Как только сработал портал, Гарри заорал от боли — он рухнул в кислоту, разъедающую его тело. Каждая мышца разрывалась, в рот и нос набилась жидкость, не давая вдохнуть. Парень немного побарахтался, а потом не выдержал всепоглощающей боли и рухнул в спасительный обморок. Сознание возвращалось очень медленно. Ник ощущал себя мухой, попавшей в янтарь — тело не шевелилось, мыслей не было, и откуда-то издалека доносились голоса. Через некоторое время, впрочем, чувствительность начала возвращаться, и парень начал разбирать слова. — Вы говорили, что это совершенно безопасно! — Так и есть, миссис Малфой. Вода из наших водопадов просто смывает все заклинания и зелья, при этом не причиняя никакого вреда проходящему сквозь неё волшебнику. Такую нестандартную реакцию я вижу впервые. — В таком случае извольте вернуть наши деньги, господин Грабхард. — Лорд Малфой, Вы оплатили проверку прибывшего мага с помощью ванны из наших подземных вод. Мы предоставили Вам эту услугу. О здоровье мага, подвергшегося процедуре, речи не было… — Мой племянник умирает из-за вас! Как я смогу смотреть на Беллу после этого?! — Цисси… Тут у Ника дёрнулась щека, и женщина с криком «Ник!» бросилась к нему, вцепившись в его руку. С трудом парень открыл глаза, и первое, что он увидел, это склонившееся над ним лицо Нарциссы Малфой. На щеках тёти Нарси были дорожки из слёз, и она продолжала плакать. С её помощью парень немного привстал, обнаружив, что он лежит на низкой софе, тётя стоит рядом на коленях, а в углу сидит, постукивая по полу тростью, дядя Люциус. Чуть дальше обнаружился гоблин, стоящий около небольшого бассейна с водой — кажется, парень  приземлился именно сюда. На лицо Ника упала прядка чёрных волос, завитая в мелкие, жёсткие кудряшки. Парень перевёл взгляд чуть ниже, на свои руки — и захихикал. Кажется, гоблинская вода смыла с него лицо Гарри Поттера, приведя его в соответствие с тем, как его задумала природа. Неудивительно, что это было так больно! Смех и не думал утихать, и Гарри в очередной раз терпеливо пережидал приступ неуместного веселья — он к этой части своего характера почти привык. Тётя нежно гладила его по руке, сказав мужу, что всё хорошо. Через несколько минут парень успокоился, и она начала говорить. — Привет, Ник. Я твоя тётя Нарцисса. Парень кивнул. Их родство было очевидно — оба имели типично блэковское лицо и телосложение, а ещё их связывала Беллатрикс Лестрейдж. — Прости за это. Сам понимаешь — я должна была убедиться, что ты действительно сын моей Беллы. Гоблины пообещали, что ты будешь в полной безопасности, но… Сейчас я уверена в том, что ты действительно пропавший Никотодес, но… Женщина кивнула на целую батарею пузырьков с зельем родства. Ник отлично понимал это желание перестраховаться, так что просто кивнул и протянул руку ладонью вверх. Женщина аккуратно уколола его в палец и капнула крови во все пузырьки. Зелье почти сразу приобрело насыщенный фиолетовый цвет, доказывая, что кровь принадлежит племяннику проверяющего. Женщина облегчённо выдохнула, а потом отошла к столу, аккуратно взяв свёрток из неприметной шкатулки. Внутри оказались волосы, и на минуту Нику показалось, что они его собственные — в руках женщины были те же жёсткие кудряшки, как и у него. Потом его накрыло понимание и благоговение — он понял, что эта прядь волос принадлежала его матери. — Последняя проверка, Ник. Я не смогла получить кровь сестры, так что мы используем волосы. Пожертвуешь прядкой? Ник кивнул, с помощью ножниц отрезав немного волос со своей головы. Тогда оказалось, что мамина шевелюра более насыщенного тёмного оттенка, в то время как его цвет более нежный. Впрочем, чтобы заметить это отличие, следовало очень сильно напрячься и положить прядки вплотную. Женщина с осторожностью опустила волосы в оставшиеся пузырьки, и Ник с благоговением и радостью наблюдал, как жидкость медленно окрашивалась в насыщенный синий цвет океанских вод. Неопровержимое доказательство, что они действительно являются сыном и матерью. — Тётя Нарси… Ник ощущал себя очень странно. Словно ему снова семь, и он сидит в чулане под лестницей и мечтает, чтобы пришла мама и забрала его — только на этот раз дверь действительно открывается. Парня трясло, он осторожно обнял подошедшую к нему женщину и ткнулся носом ей куда-то в шею. Оказалось, он на целую голову выше, так что пришлось согнуться, но Ник вовсе не заметил неудобств. Тётя Нарси гладила его по спине и шептала какие-то глупости, а парень тихо всхлипывал, ощущая, как неимоверно жжёт абсолютно сухие глаза. Словно за это время он разучился плакать. Словно его кто-то выключил. Словно он сломался. Когда дышать стало чуть легче, парень поднял голову, посмотрев тёте в лицо. — Ты отправила маме моё письмо? Она кивнула. — Да, милый. Я перешлю тебе ответ сразу, как получу его. Тебе легче? Парень покраснел, и женщина погладила его по щеке костяшками пальцев. В углу намекающе кашлянули. — Ник, это мой муж, Люциус Малфой. Это он организовал эту встречу. Ник повернул голову, смотря на поднявшегося блондина, но тётю не отпустил. При первых же звуках её голоса он снова повернулся к ней, позабыв о постороннем мужчине. — Мы готовы забрать тебя к себе, если хочешь. Где ты учишься? Парень чуть было не сказал «Хогвартс», но вовремя остановился. В Хогвартсе учился Драко Малфой, и уж он точно заметил бы копию тёти Беллы в собственной школе. Так, Ник решил выдать себя за ученика Дурмстранга, но снова одёрнул сам себя — в прошлом году Рон говорил, что оттуда вышло много Пожирателей, так что его могут спросить о чём-то таком, чего он не знает. — Шармбатон. Только французского я не знаю. Женщина кивнула, будто он не сказал ничего странного, и Ник пообещал себе выяснить всё про французскую школу, чтобы не попасть впросак. — Хорошо. Полагаю, ты захочешь доучиться там? Я так и думала. Тогда ждём тебя на рождественские каникулы. Как раз домой вернётся Драко, познакомитесь. Пока же предлагаю сходить в кафе-мороженое, хорошо? И следующие четыре часа были лучшими в жизни Никотодеса Лестрейджа. Дядя Люциус, довольно быстро поняв, что он лишний, под благовидным предлогом покинул их, пообещав вернуться за женой чуть позже. Так, племянник и с тётей бесцельно бродили вокруг, болтая обо всём на свете, и Ник ощущал, как с каждым словом дышать становится всё легче. Впервые за долгое время парень обрёл внутренний покой. Прощаясь, он сильно обнял тётю Нарси и пожал руку вернувшемуся дяде Люциусу. Теперь у него появилась семья.