Солнечные снежинки

Возвращение в Хогвартс прошло гладко. Ник даже решил немного поважничать и войти в школу через центральный вход. Выпитое вино слегка ударило парню в голову, и он чувствовал себя непобедимым. Верный Критчер любезно отслеживал приближение других волшебников к хозяину, и Лестрейджу оставалось только корректировать свой маршрут. Так, парень прогулочным шагом пересёк школьный двор и вошёл прямо в распахнутые двери. Как раз в этот момент где-то около Большого Зала что-то взорвалось, и завхоз с дежурными поспешили на звук, так что Нику никто не помешал. Замок явно отдыхал от наплыва школьников — всё вокруг дышало умиротворением и покоем. По углам шуршали домовые эльфы, тихо проплывали по воздуху привидения, а рождественские украшения слегка покачивались на стенах. Идиллия. Пожалуй, ещё пару лет назад Гарри Поттер наверняка распахнул бы руки и вдохнул бы этот воздух полной грудью, наслаждаясь непередаваемой атмосферой дома. Сейчас Никотодес Лестрейдж ощутил разве что некоторую томность и приятную ностальгию — это место перестало занимать центральное место в его жизни. Интересно, где теперь его дом? Пожалуй, он мог бы назвать таковым поместье Малфоев или особняк Блэков, но это было бы ложью. Первый дом безраздельно принадлежал тёте Нарси, а во втором хозяином назывался Сириус Блэк. Так где же? Как было известно Нику из газет, родовой замок Лестрейджей был уничтожен почти сразу, как его маму заключили в Азкабан. Кажется, пока что им было некуда идти. В сущности, какая разница. До тех пор, пока его мама рядом с ним… До тех пор, пока его отец борется за своё существование… До тех пор, пока у него есть семья, такие мелочи, как собственный дом, не представляются ему настолько необходимыми и обязательными. Верхние этажи, против обыкновения, были полны людей. В этот момент парень порадовался, что у него есть мантия-невидимка, и он всё ещё может вернуться на место незамеченным. С удивлением Ник разглядел всех Уизли, которые носились по коридорам около входа в Больничное Крыло, и Орден Феникса в полном составе. Рядом с его местом стояли Директор и миссис Уизли, и, кажется, пытались взломать выставленные бдительным Критчером щиты. Бывший Поттер поспешил юркнуть на своё место и притвориться сонным. — Профессор Дамблдор? Миссис Уизли? Лица старших волшебников были слишком серьёзными. Молли тихо всхлипнула, и Ник как никогда чётко увидел её заплаканные глаза. — Почему ты так долго держал этот щит, Гарри? Такое происходит, а ты… Женщина не смогла договорить. — Выставлять защиту такой мощности действительно было неразумно, Гарри. Здесь у тебя нет врагов. Директор выглядел собранным и мрачным. Ник был в высшей степени растерян — теперь странное поведение членов Ордена перед его отправлением вспыхнуло в памяти. — Что произошло, профессор? Зачем вы искали меня? Мужчина, кажется, не собирался отвечать. Дамблдор снял свои очки-половинки, и парню вдруг стало страшно. Неужели эти голубые глаза всегда были столь пугающими? Неужели этот милый старик с колокольчиками в бороде всегда так остро пах опасностью? Пожалуй, один взгляд Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора подтолкнул Ника на сторону своего отца куда сильнее, чем все теоретические выкладки. Тёмный Лорд никогда не был столь пугающим, несмотря ни на что. Уж Мальчику-Который-Выжил есть, с чем сравнивать. — Где ты был этой ночью, Гарри? Пугающе, абсолютно, глобально. Скрыть правду нет никакой возможности… И это вызвало в Нике сильнейшее желание солгать. — Здесь. Я спал здесь, всю рождественскую ночь. Принял лекарство и… — А тебе что-нибудь снилось? Ник громко сглотнул. Он явно ощущал силу, давящую на него со всех сторон. Кажется, Директор действительно был готов признать его своим врагом. Им никогда не стоять по одну сторону. Теперь уже никогда. Говорят, Блэки лишены чувства страха. Говорят, эти звери полностью отказываются от чувства самосохранения, взамен получая чудовищную силу. «Бред это всё» — так думал Никотодес Лестрейдж, вскидывая голову и принимая вызов. — Нет, господин Директор. И мне хотелось бы знать, в чём вы меня подозреваете. Прозвучало нагло и дерзко, вполне в духе мамы. Нику было безумно страшно, все органы внутри словно скрутились в жгут, но парень был готов выхватить палочку и принять бой — даже если этот бой станет для него последним. Впрочем, кажется, Дамблдор что-то для себя решил — он прикрыл глаза, а когда открыл их снова, в них светилась только бесконечная печаль. — Прости меня, Гарри. Всё происходящее слишком сильно взволновало меня, и я не смог правильно распределить, кто друг здесь, а кто враг. Парень облегчённо выдохнул, сосредоточив все силы на том, чтобы не показать стоявшим над ним взрослым, как его трясёт. Они все его враги. Он не может показать им свою слабость. Молли тихо взвыла, тяжело опустившись на стул. Дамблдор наклонился вперёд и взял парня за руку. — Ты должен узнать об этом, Гарри. Этой ночью в Отделе Тайн погиб Артур Уизли.