***
«Тишина звенит льдинками в свежем горном воздухе, предвещая скорое сражение. Их здесь не так много, собрались только самые лучшие, а остальные сражаются внизу. Несмотря на то, что он наиболее сильный среди собравшихся, он не так величественен, как ему бы хотелось: одет как маг, то есть, довольно забавно и поэтому совершенно не похож на правителя. Неплохо, не крестьянин и не священник, но могло быть и лучше. Тело, ранее принадлежащее Лею Магнусу, нервно накручивает прядь волос на палец. Хитó* украдкой посматривает на широкоплечего мужчину, сосредоточенно изучающего с отрывистого края горы поле боя, расстелившееся не так далеко под ними, и волнуется. Близость его души всегда вызывала лёгкое волнение, но сейчас это волнение другого толка. Удостоверившись в том, что вокруг на определенном расстоянии никого нет, маг неспешно подходит к сосредоточенному на мыслях о сражении Гааву. Тот поворачивается, едва заслышав шаги, и слегка склоняет голову в качестве приветствия. Это всегда смотрелось забавно. Он всегда был так молод душой и этим так близок к людям. Такой живой, такой человечный, совсем не как брезгливые и заносчивые монстры. Он всегда был особенным. И даже здоровался по-особому, так небрежно. Но только в его приветствиях уважение было искренним. В его эмоциях никогда не было наигранности. Он всегда был крупнее остальных. И на ступеньку выше в развитии. Веселее, лучше и одновременно проще. Гармоничнее. Всегда был прекрасен. Повелитель тьмы в теле мага слегка улыбнулся в ответ на приветствие. — Не стóит. Нам нужно поговорить, — тут он же ощутил, как к горлу поступила тошнота. Волнения сущности такого размера неизбежно отражались на теле людей. Удивительно, как ему хватало сил экранировать собственные эмоции от окружающих. Гаав вопросительно взглянул на владыку, которого чаще называл отцом, еще чаще просто по имени, а иногда даже „эй“, куда уж говорить о формальных титулах. Парень сложил кончики пальцев вместе и двинулся вперед, от края горы в более укромное место, стараясь не смотреть на следующего за ним Гаава. — Послушай, я давно хотел сказать тебе… Думаю, ты самый лучший среди всех лордов мазоку. Наступившее было волнение сменилось легким недоумением. Это звучало совсем не так неформально, как хотелось, скорее как будущее повышение от начальника, что можно было почитать по такому же слегка недоуменному лицу Гаава. Ступор резко сменился душевным подъемом от мыслей, которые маг хотел высказать, и его лицо изменилось, став улыбающимся от нахлынувших с новой силой чувствами. — Нет, подожди. Ты необыкновенный и чудесный. Прекрасный. Я бы хотел быть с тобой ближе. Хотел бы лучше понимать тебя. Я думаю, что если я и способен любить, то… Он оборвался на полуслове, когда повернулся и увидел выражение лица Гаава. Шок нельзя было спутать ни с чем. Гаав же очевидно не знал, что сказать, смотрясь необычайно растерянным и напряженным. Он всегда был не против необычного и нового, любил приключения, он думал, что может даже замутил бы с сестрой, но это… Он едва ли успевал опомниться от шока, понимая, что ситуация совершенно не нравится ему, особенно в свете того, что он начал понимать причину странных взглядов в его сторону… Мазоку-дракон ожидал услышать что-то другое. Он хотел услышать что-то другое. Что угодно, кроме этого. — О, нет, нет, нет, нет, нет! — отчаянно прошептал бледнеющий юноша и бросился к не успевшему опомниться мужчине, касаясь его висков руками. — Забудь, забудь, забудь, забудь… И воспоминания потекли сквозь его пальцы. Убрать образ собственного лица, пока Гаав в ступоре смотрел прямо в его глаза, видя совершенно не скрываемые эмоции. Слишком яркое воспоминание, стоит только отпустить его память, как образ снова начинает восстанавливаться. Тогда нужно спрятать воспоминания о его глазах, потому что он начал понимать. Спрятать воспоминании о прикосновениях, потому что он начал осознавать, для чего и почему это делалось. Сделать воспоминания из его детства едва заметными, сделать собственный образ зыбким, ведь если Гаав начнет вспоминать его лучше, он снова увидит наполненный эмоциями взгляд, вспомнит прикосновения и тогда… Гаав приоткрыл глаза, растерянным взглядом смотря вниз. И тут же нахмурился. Казалось, битва продлилась некоторое время без него. Не то что бы в привычку входило задумываться до такой степени… Внезапно эта мысль показалась ему совершенно неважной и он, наблюдая как проигрывают драконы, ощутил желание научить их, как правильно. Как вообще можно пропустить такую уловку и такой удар? Он усмехнулся своим мыслям, ощутив, как ладонь уже лежит на рукояти меча и легким движением покрутил его в руке, отражая воображаемый удар. — Идём, — властным голосом произнес Повелитель. Гаав слегка склонил голову и, чрезвычайно воодушевленный, направился вперед. Ему всё ещё не хотелось убирать меч, но здесь тактика боя другая. Ха! Раградия ни за что не устроит против них двоих.»***
Гааву казалось, что он только что спал и видел сон, но смутное беспокойство почему-то не покидало его. Как будто бы сон, который он видел только что, уже давно был им позабыт.