ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ

Осень как очередной гормональный сбой. Это происходит каждый год и почти с каждым. Когда просыпаешься утром, а лучше бы не просыпался. Когда все неожиданно безумно грустно. Когда очень хочется обниматься с кем-то. В позапрошлом году я с трудом пережил этот период. Моя депрессия тогда достигла своего пика, и я только и делал, что болел. Кроме этого, я в принципе с трудом мог поднять себя с кровати и большинство часов просто гнил под одеялом, придавленый котами. Мой Пирог иногда перемещался, чтобы облизать мне лицо, а Сосиска просто двадцать четыре часа в сутки спала, прижавшись к боку. Это была пока что худшая осень за мою жизнь. Я вспоминаю о ней с панической дрожью по всему телу и диким ужасом, засевшим в глубине сознания. Прошлая осень пробежала сносно. Тоже не в том настроении, в котором мне бы хотелось, но пережить этот период было легче. Тогда моя депрессия как раз доцветала, так что хоть оставила след и на прошлой осени, то не сильный. А этой осенью у меня внезапно все хорошо. То есть, не так. Я, конечно же, грущу. Я, естественно, лежу в обнимку с котами, мечтая о человеке под боком. Я, определенно, периодически хочу просто упасть и сдохнуть. Но зато теперь я точно знаю, что все это - сезонный гормональный сбой, он пройдет и надо его просто пережить. Позаламывать ручки, посмотреть сны с пережитой любовью в главной роли, пожевать сладкое, чтобы в организме присутствовал хоть какой-то серотонин, поныть Акааши, что меня никто не любит и, кутаясь в безразмерные куртки, слушать депрессивную музыку, потому что под атмосферу подходит - и мои месяцы грусти пройдут вполне сносно и не так уж и самоубийственно. Только с двумя вещами бороться сложно - с желанием писать и с желанием любить. А мне вот совсем не до этого сейчас. Хотя, все-таки выбирая из двух зол, я предпочитаю писать.