Очки
26 мая 2016 г. в 18:28
Первый месяц пребывания мисс Герры протек спокойно и почти незаметно. Возможно, кто-нибудь задался вопросом, почему же молодая особа до сих пор находилась у своей матери дома. Все решил вечер пару недель назад, когда Кэйт позвонили почти одновременно три человека.
Бруно Акриль поставил ее перед фактом, что итальянская полиция больше не нуждается в помощи молодой мисс. Агата Фуско оповестила Кэйт, что ее место заняла новая журналистка, более расположенная к общению. Рейми Джакобс закончил оперу унижения — как эти события назвала в последствии сама Кэйт Герра — своим звонком, уведомляя девушку о том, что ему надоело ждать, пока она заплатит за квартиру, ведь уже несколько месяцев ей не хватало денег. Впоследствии квартиру сняла еще одна парочка, заполняя обычно темную нору мисс Герры светом и любовью.
Вывод из всего этого? Кэйт Герра оказалась безработной, бездомной и незамужней молодой женщиной, которая теперь оккупировала комнату в доме своей матери. К делу миссис Герра ничего против не имела, совсем наоборот. Аманда светилась от счастья каждый раз, когда они обменивались парой реплик с Кэйт, пусть даже и незначимых. Эта женщина искренне любила свою дочь. Лелеяла, как лелеял прекрасную нежную Розу Маленький Принц на своей планете. То, что ее маленькой Кэйти не было больше причины возвращаться в Италию, в глубине души ей подавало надежду, что она сможет начать присматривать за своей дочерью.
Возможно, желание устроить ей хорошую жизнь, и толкнуло миссис Герру на такой шаг, как подобрать хорошую работу для Кэйт. Игнорируя фразы наподобие: «У меня другой уровень работы» и «Я не подхожу для этого» со стороны дочери, Аманда все же нашла ей местечко официантки в хорошем ресторане, почти в центре Лондона. Естественно, мисс Герра была против, но она не нашла другого выхода, как все-таки угодить своей матушке и начать работать, убедив себя, что при первой возможности поменяет профессию.
В этот вечер, оживленный как никогда, девушка обслуживала столик, заказанный неким Б. Уэем, статным мужчиной, который проводил вечер с симпатичной особой возраста Кэйт. Точнее, чуть младше, чем сама мисс, молодая француженка, чье очаровательное кукольное личико обрамляли каштановые завитые в спешке волосы.
— Кэйт Герра! — воскликнула Чесс Бэль, чуть не спихнув с краю стола меню в кожаном переплете. — Какая неожиданно-приятная встреча!
— Скорее, неожиданная, чем приятная, — еле слышно буркнула себе под нос сероглазая, поправляя пальцами очки за дужку. — Что будете заказывать?
— Думаю, что для первого подойдет картофель «Айдахо», паэлья с креветками и курицей и, пожалуй… — мужчина, с которым проводила свой вечер знакомая нам француженка, имел приятную внешность и голос, — рагу из тыквы с вешенками и соусом лечо для мисс.
— Желаете вина? — девушка размашистым почерком записала заказ в блокноте. Мужчина робко посмотрел в сторону мисс Бэль.
— Что ты мне посоветовала бы, Кэйт? — француженка тут же взяла инициативу заказа на себя, успев перейти на дружеское «ты» с Геррой.
Кэйт лишь бросила взгляд в сторону ее приятеля, как ей уже было ясно по странному пошиву костюма и потертым ботинкам, что мужчина был потерянно влюблен в Бекки и, дабы произвести впечатление, видимо, наплел ей о его хорошем статусе и работе. Кэйт Герра глубоко вздохнула, снимая свои очки, положив их на край стола, аккуратно открыла меню.
— Gusbourne Estate, — произнесла сероглазая, после довольно быстрого изучения списка вин, — игристое вино, английского производителя. Легкий вкус и изысканный аромат, несмотря на довольно низкие цены, — на своих последних словах молодая мисс чуть повысила голос, акцентируя таким образом конец фразы.
Мистер Уэй столкнулся с пристальным взглядом Кэйт, хоть она и была близорука и дальше меню почти ничего не видела.
— Это и возьмем! — звонкое восклицание Чесс заставило вздрогнуть обоих.
"Ловко" игнорируя попытки мисс Бэль продлить разговор, Кэйт уже было протянула руку за своими очками, как не нашла их на месте. Молодая особа необычно суетливо начала вертеться на месте, пытаясь обнаружить пропажу, пока ее взгляд не пал на необычную персону. Этот человек был облачен в одежду, похожую на форму всех официантов, хоть Кэйт и не узнавала в нем своего коллегу.
В любой другой момент она бы решила, что ее близорукость не дает ей распознать лицо, но незнакомца выдавала копна смольных кудрей — таких официантов точно не работало в этом месте. Девушка бы упустила из внимания и эту деталь, если бы кудрявый мужчина чуть не сместился вбок, поворачиваясь в профиль — очки Кэйт сидели на его переносице. Но это был не конец всех сюрпризов. За столиком, который якобы обслуживал самозванец, сидел никто иной, как Джон Ватсон в компании особы женского пола, которая пользовалась как раз тем тоном помады, которого было пятнышко на губах доктора в тот злопамятный день для нашей героини. Это была женщина, чуть моложе самого доктора Ватсона на вид, блондинка, хрупкая, изящная, одетая с безупречным вкусом, но в её одежде была заметна та скромность, если не простота, которая наводит на мысль о стеснённых обстоятельствах. На ней было платье из тёмно-серой шерсти, лицо её было бледно, а черты не отличались правильностью, но зато выражение этого лица было милое и располагающее, а большие синие глаза светились одухотворённостью и добротой. Несомненно идеальное дополнение такому человеку, как Джон.
— Два года я оплакивал тебя, — эта фраза вырвала Кэйт из размышлений.
Незнакомец уже снял её очки, крутя их в тонких костлявых пальцах, а доктор Ватсон стоял, упершись кулаком в стол. Приблизившись еще на шаг, мисс Кэйт наконец смогла разглядеть некоторые детали внешности вора очков, и её мозг начал неизменно работать.
«Атмосфера явно натянутая, но он спокойно смывает со своего лица остатки нарисованных… усиков?»
И действительно, несмотря на эмоции Ватсона, которые так ярко сейчас выражались на его усатом лице, мужчина даже не чувствовал дискомфорта и был занят приведением себя в порядок.
«Явно самовлюблённый…»
Если он желал сделать приятный сюрприз доктору, у него явно не получилось. Хотя он подсуетился: стянул очки, нарисовал усики, подстроился под официанта. Тем временем перепалка между двумя продолжалась. Женщина, в компании которой сидел Джон, пыталась тихо успокоить его, но доктор был слишком разъярен.
«Какой-то высокоактивный чудак. Доктор весьма добрый человек, что же его могло так разозлить в неожиданном визите этой персоны? Хоть и тот явно не понимает человеческих эмоций».
Джон был явно зол, но кудрявый незнакомец добил его фразой, по окончанию стирания своих псевдоусиков:
— Твои тоже можно стереть?
«Не странный чудак, а… — Герра не успела опомниться от своего умозаключения, как доктор Ватсон бросился с кулаками на дерзкого мужчину, всполашивая остальных гостей ресторана и официантов. — Самовлюбленный высокоактивный социопат».
Кэйт нашла лишь время выхватить свою куртку из каморки и ринуться к выходу, пока внимание остальных было отвлечено схваткой двух мужчин: Джона Ватсона и Шерлока Холмса.
— Он жив, — несмотря на весну в разгаре, лёгкий пар сорвался с губ девушки вместе со словами, и прохлада вечернего Лондона окутала её, как только Кэйт ступила за порог.