Fate/Distorted Night

Снова это похожее на пустыню поле, на котором нет ничего, кроме одинокого человека и бороздящего просторы ветра. Изображение выглядит нечетким, и все время прерывается, искажается помехами, словно при плохом сигнале телевышки, чередуясь обрывками. Одежды мужчины каждый раз меняются от плаща к темным лохмотьям и обратно. В этот раз вечереющее поле представало немного другим. После очередной шипящей помехи, свист ветра смешался со звоном металла, и поле усеяли самые разнообразные мечи, торчащие из него эфесами ввысь. По телу пробежала боль. Безвольная фигура мужчины с мешком на голове также судорожно забилась, словно разделяя её. Перед глазами, словно нашпиговывая мою голову выстрелами из автоматной очереди, начали чередоваться образы этих мечей, один за другим, сотнями, тысячами. В мою голову словно бы въедается каждый из них. Каждый их изгиб, каждая царапина, любая крапинка, выгравированная на лезвии. Металл, сплав, технология и процесс их ковки. Вся их жизнь, от создания бруска до их окисления в форме меча. Я хочу проснуться, остановить причиняющий мне боль бессмысленный поток знаний. Но мне это не удается. Мужчина появился передо мной. В его руках из ниоткуда возникли парные мечи. И затем он закричал, запрокинув голову назад. Его голос полон боли, горечи и злости. Если бы только его лицо было открыто. Могу лишь предполагать, что из его глаз текут слезы. Он поднял свой меч на меня, хотя казалось, что я лишь наблюдатель, не принадлежащий к этой пустыне и не мешающий его одинокому существованию. Но словно его замах послужил сигналом, как в воздухе появилось множество мечей, которые, словно по отданной им команде «Огонь», проткнули его тело со всех сторон. Мечи проносились мимо, оставляя царапины, мечи вонзались в его руки и ноги. Они даже прошивали его насквозь, оставляя в нем крупные дыры. Но он продолжал стоять и не собирался сдвигаться с места. Мешок на его голове так и остался нетронутым. Обстрел закончился, но он продолжал стоять, словно доказывая, что как бы его ни останавливали, он от своего не отступится. Мужчина не двигался. Потому что пережить подобную казнь было невозможно. Хотя он продолжал стоять, сам он был мертв. По обе стороны от него возникло две бесформенных фигуры, каждая из которых взяла его за плечо и куда-то поволокла, подведя черту в его несгибаемой воле. Сцена вторая, где все мечи сменились на трупы в рыцарских доспехах. Три предыдущих фигуры размылись и разлетелись на новые позиции. Две фигуры сошлись в одном месте, и от них сформировалась еще одна. Другая заняла позицию в противоположной от них стороне. - Боже, почему я дожил до этого горестного дня! – сказала одна из трех вместе стоящих фигур, приобретших образы рыцарей. - Столько бессмысленной крови. Где, где этот предатель, совершивший такое злодеяние против собственного народа? На холм трупов взошла противостоящая им фигура в не менее тяжелый доспехах, опирающаяся на священный меч, избирающий короля, который при ходьбе хозяина вонзался в бездыханные тела воинов,— Кларент. - Дайте мне мое копье, сэр Лукан, - произнес первый рыцарь. – Я убью этого виновника. - Смилуйтесь, король. Его не держат ноги, и он не стоит ваших сил. Бой окончен, и вряд ли он покусится на ваши земли впредь. Вспомните о своем сне, о предостережении сэра Гавейна. Господь спас вас. Из всех рыцарей нашей армии уцелели лишь мы трое, но сэр Мордред остался совершенно один. За ним больше нет никого. - Ему не избежать моего гнева, - сказал его король. – И пусть я умру, но я отомщу за то, что он сотворил. Моих сил ждать более нет: время пришло. - Да прибудет с вами Господь, - сказала третья, до этого безучастная фигура из троицы рыцарей. Король взял оружие и с боевым кличем помчался на холм, на рыцаря в красном от крови доспехе. - Настал твой смертный час! Увидев короля, рыцарь в красных латах поднял меч для защиты, но копье вонзилось в него раньше, пробив тело насквозь. Под его шлемом раздался неприятный, булькающий звук. Красный рыцарь свободной рукой схватился за копье и потянул себя вперед, вдоль копья, раздирая свою смертельную рану. - Умри уже, окаянный! Ты мне не сын, ибо ты есть порождение Дьявола! В ответ рыцарь в красном завопил и перед смертью прокричал его имя: - □□□□□! И пробил своим мечом шлем короля, поразив его голову. Красный рыцарь умер. Король же пережил этот удар. - Будь проклят тот день, когда ты был рожден. Вслед за рыцарем в красном упал и рыцарь с копьем. Он пришел в себя уже спустя некоторое время, лежа у церкви. Рядом с ним были два его верных рыцаря, ожидавших его пробуждения. - Предатель мертв? – были его первые слова после недолгого сна. - Вы убили его, мой король. Сэр Модред пал. Больше вашему трону никто не грозит. - Это хорошо. Вдали, на кровопролитном холме, раздались крики. - Что там происходит? Неужели в живых остались другие рыцари? Сэр Лукан, проверьте, что там, и приведите ко мне рыцарей, которые могут стоять на ногах. - Как вам будет угодно, мой король. Сжимая рукой кровоточащий на животе разрез, один из выживших рыцарей круглого стола направился к полю. За королем остался присматривать сэр Бедивер. Когда сэр Лукан подошел достаточно близко к холму, то увидел, что место битвы заполонили мародеры. Они вырывали стрелы, вытаскивали из трупов мечи. Они сдирали с них доспехи и сбрасывали их все в одну кучу, в то время как трупы — в другую. Не будь у него тяжелой раны, он бы попытался разогнать этих утративших последнюю каплю совести варваров. Сэр Лукан корил себя за собственное бессилие и побрел назад. Вернувшись, он передал своими словами творящееся там безумие. - Мой король, я думаю, вас лучше отвести в ближайший город, где вам смогут оказать помощь. Однако королю вряд ли что смогло бы помочь. От удара меча отчаянного рыцаря была повреждена его голова. И, скорее всего, смерть его была лишь вопросом времени. - Посмотрите на меня — ноги меня совершенно не держат. Моя голова… - он прижал руку ко лбу, его мысли были беспорядочны. – Ланселот. Зачем я вступил с ним в конфликт? Если бы он был здесь, этого бы не произошло. Оба рыцаря помогли ему подняться. Увы, но поставив его на ноги, погиб и верно служивший ему Лукан, внутренности которого при выполнении приказа вывалились из его раны. И король, и кровный брат рыцаря, сэр Бедивер, оплакивали самую бессмысленную смерть одного из самых преданных слуг Камелота. - Вокруг только горе и гибель! Сэр Лукан служил мне так самоотверженно, что сгубил себя! И не вздохнул он ни разу при выполнении воли моей, не пожаловался, не вскрикнул! И так уже находящийся в шаге от смерти правитель остался наедине со своим последним рыцарем. - Слезами делу не поможешь. Отведи меня к озеру. Чувствую, что время мое близится. Бедивер донес короля до озера, где его поджидала ладья с женщинами, среди которых было три королевы. - Помоги взобраться на корабль, - повелел он рыцарю. Дамы с плачем приняли его, и расположили на коленях у одной из королев. - У тебя тяжелая рана, брат. Одолел ли твое войско сэр Мордред? – спросила его эта женщина. Фея Моргана, сестра короля. - Его войско разбито, а сам он лично убит мной. Восстанию положен конец. - Как же, и Мордред погиб, и ты погибаешь, мой король? - С этим ничего не поделать. Камелоту придется найти нового достойного короля, раз я не способен исполнять эту роль. Моргана проронила несколько слез, кусая губы. Ее надежда в виде растимого все эти годы Мордреда увяла, но король также отходил в мир иной. Без него, и без замены ему, в королевстве настанет смута. Моргана обещала себе, что больше не навредит ему, не вернется к темной магии. Но не смерти их обоих она добивалась. Артур тяжело ранен, но он еще жив. Она приложила к нему руки, стараясь хоть как-то его излечить или замедлить процесс его смерти. - Мы меняем курс, - обратилась она к гребцам. - Ведите корабль в мою крепость, в Бель Гард. Немедля! Корабль пришвартовался. От берега до крепости требовалось преодолеть пару километров лесной дороги без троп. Моргана могла заставить гребцов нести его тело, но это заняло бы больше времени и могло в пути только сильнее травмировать раненого воина. Она обратилась к тому, от чего некогда пообещала отказаться. Используя пару досок с корабля, она магией объединила их в подобие носилок, которые, вместе с воином, направляла вслед за собой, пешком следуя через лесные заросли. Из-за длительного перерыва в использовании магии, и предельной концентрации, а также периодических остановок, чтобы поддерживать в короле жизненную силу, ей потребовалось более часа ходьбы. Однако её лечащая магия не могла полностью поставить его на ноги, ведь Кларент, оставленный ею для Мордреда меч, был заклят на убийство лишь одного человека — короля и отца его нового владельца. Для преодоления силы этого проклятия необходимо было бы другое, не уступавшее ему ни в чем. Дойдя до своей крепости, она первым делом воззвала к своему слуге: - Фрик, ты где? Живо иди сюда. Она поднялась на второй этаж, в свою лабораторию, где и разместила рыцаря. - Фрик? – повторила она не менее громко. – Ах, да. Он тоже оставил меня. Теперь в моей крепости нет слуг. Женщина в одиночестве стала перебирать полки своей лаборатории, обороняя магические ингредиенты и древние манускрипты, ища тот, в котором заключалось проклятие, наложенное на меч. Да, она не сомневалась, что удар был нанесен именно Кларентом, потому что проклятие в ране было ей знакомо. Она сама наложила его много лет назад. Понимая, что в скором времени у нее ничего не выйдет, она подошла к телу воина и, произнеся пару слогов, заключила его тело в глыбу льда. - Так он продержится дольше. На поиски нужного свитка ушла пара дней. Проклятие было найдено. Однако способ его снятия был под вопросом. Оно создавалось таким образом, чтобы гарантированно убить свою жертву, и иначе, кроме как через смерть, снять его было невозможно. Можно было разве что отстрочить его действие — раз за разом, чем она и занималась. Она слышала о возможностях некромантии, поднятии мертвых. Но такая магия, почти что волшебство, была за пределами возможностей подавляющего числа колдунов и успешно действовала далеко не на всех. Мерлину, великому магу и ее сопернику, было это также не по силам. С гарантированным успехом можно было оживить лишь мертвеца, лишенного своей воли и неспособного к мысли, а это значило, что таким мертвецам нужно прописывать любое движение пальца, любой вдох, чтобы в нем ничего не заподозрили. Потому Моргана предпочла забыть о такой магии и более к ней не возвращаться. По крайней мере, на какое-то время. И это время шло. Она опустилась до того, что начала выпрашивать советы других колдуний о том, чем можно превзойти смертельное проклятие. Чем больше она вела эти беседы, тем больше все сводилось к методу некромантии. Конечно, в качестве альтернативы можно было бы избавиться от оскверненной части тела, проведя последующую чистку, но рана приходилась на голову. Отделить голову, сохранив организм в живых, являлось невозможным даже для нее. В один день, Себила, другая колдунья и королева, предложила задать вопрос самой Гекате, богине преисподней. - Обращаться к греческим богам? – возмутилась Моргана. - Тебе не обязательно её о чем-то просить. Она принадлежит куда более древней эпохе, она была богиней ведьм, и знает об этом мире больше фей. Моргана, ты сама борешься за сохранение целостности этого мира с миром богов. Почему бы тебе не связаться с волшебниками других земель, если ты настолько обеспокоена изменением мира? Ранее Моргану в первую очередь беспокоило именно то, что магия уходит в небытие, и с каждым веком она непреодолимо стирается из умов волшебников, которые уносят свои секреты в могилу, так и не сумев их передать. Её цель была поистине великой, и лишь она одна боролась за исполнение этой цели. Другим феям, таким как Дева Озера, судьба их мира была безразлична. Теперь же Моргана посвятила всю себя спасению всего одного человека, который правил лишь небольшим на этой планете государством, но человека исключительного, который появился на свет от одной с ней матери. - Хорошо. Она подготовила ритуал, чтобы связаться с греческой богиней. Боги - существа иного порядка и находятся за пределами этого мира. И действительно ли это были боги? Было только известно, что сущность, звавшая себя Гекатой, существовала, и находилась в пространстве, отличном от того, в котором проживали феи и люди. Разговор с ней продлился недолго. Геката сказала, что воскрешение возможно, но она не станет им заниматься ради смертного, время которого подошло к концу. Однако она упомянула, что Моргана может прибегнуть к помощи одной древней ближневосточной ведьмы. Настолько древней, что та более не помнит своего имени. Её возраст определялся сотнями, если не тысячами лет. Моргана поблагодарила богиню и попыталась связаться с ведьмой. Целый час она готовилась к ритуалу, и следующий час обдумывала, как ей вести себя перед этой ведьмой, чтобы не вызвать её гнева. Первую её попытку обращения прервали побеспокоившие её цитадель солдаты, пришедшие из Камелота. - Леди Моргана, - сказал их капитан. – В стране смута. Мы просим вернуть тело нашего короля и похоронить его по христианским обычаям вблизи города, который он возвел. Это должно утихомирить народ и позволить ему спокойно избрать нового правителя. - Так идите и скажите, что ваш король не мертв, - раздраженно ответила им Моргана, оторванная от своих дел, и хлопнула перед ними дверью. Если бы власть было достаточно захватить и удержать через какой-нибудь переворот, она бы не раздумывая бросила это заключенное в ледяную глыбу тело и попыталась занять престол, прав на который её необоснованно лишили. Но взятие престола силой не обеспечит лояльности народа, и потому она боролась как только могла за жизнь их излюбленного короля. Она вновь начала подготовку к ритуалу для разговора с ведьмой. Однако та упорствовала и не желала идти на контакт. Лишь на третий день, не выдержав такого упорства, она, наконец, ответила: - Что тебе от меня нужно, фея смерти? Ей даже не потребовалось секунды зрительного контакта, чтобы мгновенно ответить и назвать её по титулу. Либо она знала, кто её беспокоит, либо узнала об этом за те три дня, которые Моргана пыталась добиться её аудиенции. - От тебя было очень тяжело добиться ответа. Ты не желаешь со мной связываться? - Я ни с кем не желаю связываться. Сначала феи, затем друиды, волхвы, волшебники. И все после разговора со мной присылают ко мне троекратно больше этих невоспитанных фокусников, которым только «подать, да взять». Так знай же, вы мне все надоели! Тебя не учили правилам хорошего тона? Если три дня стучишься в двери, а тебе не отворяют, значит, хозяина либо нет, либо он не желает видеть того, кто к нему ломится! - От моей ситуации зависит целостность страны. - А от моей ничего? Весь мир хотят подмять под себя эти волшебники. Им уже дано волшебство. Твори, влияй на структуру мира! А этим одержимым все мало, все хотят получить от меня больше знаний, больше силы! А что я? Всего-то прожила на пару-тройку тысяч лет больше них! - Так я могу попросить твоей помощи? - Нет! Связь оборвалась. Моргана мысленно прокляла эту старую каргу и попыталась вновь выйти с ней на связь. - Что ж ты такая непонятливая! - Обещаю, что больше не стану тебя беспокоить, ни по какому поводу. - Если хочешь сделать услугу, то просто не говори никому о моем существовании, и еще лучше заставь об этом забыть всех, кому это ведомо! Как же вы мне все осточертели на старости лет! На эту старуху следовало бы наложить порчу за такое отношение, но Моргана чувствовала, насколько та сильна, и хоть при ней она только и делала, что просто ругалась, на самом деле она следила за каждым движением губ Морганы — как бы та не удумала против нее какой-нибудь магии. И Моргана была уверена, что в случае какой-нибудь враждебной активности с ее стороны, старуха предпримет ответное действие, и вот тогда она ни при каких обстоятельствах не сможет с ней связаться. Возможно, что все это ворчание для нее всего лишь игра, дабы скрасить проведенное в одиночестве время, и знает о ней на самом деле не так много людей, как она это пытается перед ней выставить. - Если я перенаправлю последующую сотню адресованных к тебе запросов, ты выполнишь мою просьбу? Мне просто нужно знать, как спасти человека, на котором смертельное проклятие. - Сотню? Ха. Да я только от тебя сотню тысяч таких запросов отразила. Как на счет сотни лет? Хоть сколько-то можно будет вздремнуть. - Только и думаешь о сне, а больше делать ничего не желаешь? Неужели старость настолько пробуждает лень? - А что мне делать? В мире я уже повидала все, что можно. Ничего не меняется. Какие люди были дураками, такими и остаются. Разве что магию теряют, да деградируют в этой сфере. Зато потом они разовьют в себе иные качества. Будущего я уже тоже насмотрелась, да так, что с изобилием хочется блевать. Так чего тебе надобно, младая? - Проклятие, - продолжила фея. – У моего брата, короля Британии, смертельная рана от меча, заговоренного на его убийство. Это специально-направленное проклятие. Я переговорила со многими волшебницами своей страны, но все они не видят иного выхода, кроме как в некромантии. - Ну вот тебе и ответ, глупая! Тебе уже все сказали! Ради этого ты лишила меня трех ночей сна?! - Но ведь он тогда не станет прежним! Это будет труп, а не наделенный волей человек! - Так ведь даже лучше! Делай с ним что хошь. Ни тебе капризов, ни тебе ссор или упреков! Послушная во всем марионетка! Много ли людям твоим надо? Рожа есть, руки есть: выглядит одинаково, как-нибудь да сойдет! - Его личность нужно сохранить в целостности. Я не могу все время следовать за ним, и рано или поздно факт некромантии выйдет наружу. Геката мне сказала, что ты можешь пересилить подобное проклятие. - Геката, вот кто виноват. Ну ладно, повидаюсь я и с этим дитя. Где твоя жертва проклятия? - Он рядом со мной, в моей крепости. Мне придется доставить его к тебе? - В этом нет необходимости, - раздался голос за ее спиной. Моргана прервала ритуал и удивленно обернулась. Старуха стояла прямо перед ней, ударяя тростью о пол. - Показывай, да поживее, - поторопила ее ведьма, отбив с трости грязь и указывая ее кончиком на Моргану. Та заметно растерялась. Ведьма смогла совершить мгновенное перемещение на другой конец Земного шара, не зная ее точного месторасположения. Моргана указала пальцем в сторону ложи, где был ледяной куб. - Хмм, - пробурчала ведьма, тихим шагом подходя к глыбе. Она вновь стукнула тростью, но уже с другой целью: ледяное ограждение тут же исчезло. Как Моргана и подумала, для сотворения магии ей даже не нужно зачитывать строфы с заклинаниями. Мастерство ведьмы было на таком уровне, что она творила магию одной лишь силой мысли. Это была магия даже не эпохи богов, а куда более древнего времени. Сколько на самом деле живет эта колдунья? Свидетелем чего она стала за свою почти несоизмеримую жизнь? - Милочка, - наконец произнесла она, проведя рукой над телом рыцаря. – Где ты только умудрилась достать эту гадость? - Не совсем честным путем выведала у одной ведьмы, специализирующейся на проклятых камнях. Потом выгравировала это проклятие на мече. - Ра-аа-ах, - затрясла ведьма рукой, словно что-то с нее стряхивая. - Советую больше с этой полоумной не связываться. Случись что, сама подохнет также, и своих знакомых скверной этой по цепочки заберет. Магическая связь хранит память достаточно долго. Ладно, - проскрипела она. – Есть у меня кое-что на примете. Особо мучиться я с тобой не хочу, какой легче способ будет провернуть – тем и займусь. За последствия не отвечаю. Ну и должок за тобой, помнишь, ага? - Сотня лет отработки? Только не думаю, что я столько смогу прожить. - Ничего, уж я постараюсь, чтобы ты смогла столько отработать, - со злобной улыбкой произнесла ведьма. – Думаю, недели мне хватит. А там попробуй со мной связаться. Ну, а пока все! Надоело! - Х… хорошо. Так ты уже все поняла? - Вполне. Как говорят: алибидерчи. Или это из другой временной петли? Черт вас разбери после стольких лет. Не успела она дослушать, как бранится старуха, как от той не осталось и следа. Ее телепортация не сопровождалась даже звуком. Моргана подошла к рыцарю, провела тыльной стороной ладони по его лицу и волосам. Кончиками пальцев она прошла вдоль раны, и шепотом произнесла так, чтобы ее мог услышать только рыцарь, даже если бы в комнате был кто-то еще: - Ты будешь жить, □□□□□.