Дурак Червей

Провожая взглядом робкую походку, он следовал за ней по коридорам, лестницам, крутым спускам и подъёмам. Он огибал колонны, проскакивал между вросшими в пол неподвижными телами, задевал гостей, извинялся и снова скользил над полом. Покуда Валенсия не спешила скрываться, выследить её было проще простого: платье цвета оливок сияло ярким пятном на фоне мрачных чудаковатых костюмов, а белое личико, не скрытое маской, мелькало на фоне пёстрых портретов. Но наёмный убийца привык делать всё на «отлично». Даже там, где достаточно было простого шага в сторону, чтобы не попасться на глаза, его тёмная душа требовала пируэтов с изящными уворотами. Маска уже начинала изрядно надоедать. Мортид ждал-не дожидался того момента, когда её можно будет, наконец, сорвать, возможно, удивив несчастную девушку хладнокровностью и простотой лица. Из-за узких прорезей было невозможно разглядеть, что происходит по сторонам. С этой деталью Фестус явно переборщил; стараясь создать такую маску, чтобы она стала универсальным укрытием от чужих глаз, вместо этого колдун создал преграду своим. Но в ней Сисерро выглядел достаточно угрожающе, и притворяться призраком беспощадного дровосека можно было без особого усердия. Какая-то женщина схватила Мортида за рукав. Он отвернулся, желая выдернуться, рассерженный тем, что его заставили отвлечься от успевшей полюбиться взгляду фигурки, но пришёл в себя, осознав, что ещё успеет насладиться непосредственной близостью с ней. Под маской атронаха из огненных недр он узнал неожиданно возникнувшую у него на пути Кармеллу, мать будущей погибшей. - Не желаете ли отведать вкуснейшего сиродильского вина? – бархатисто заиграла она голосом. - Прошу прощения, – забыв, что находится в Скайриме, Сисерро заговорил сначала на языке Империи. – Мне нужно срочно следовать за одной дамой, она просила дать ей пару советов по написанию книг. Я, знаете ли, историк, могу посоветовать несколько легенд к размышлению; и, кроме того, возможно, она сочтёт их достойными к добавлению в циклы. Ведь не все же они переведены на северный диалект, не так ли? - О, я вижу, Вы в этом большой знаток, – смутилась женщина. – Моя дочь очень увлекается историей; возможно, Вы окажете мне честь поговорить и с ней? - Будь на Вашем месте кто-нибудь другой, я бы непременно отказал, – ответил Мортид, замечая, что и собеседница так же перешла на сиродильский. – Но отказать хозяйке самого пышного бала в Скайриме выше моих сил. Что ж, познакомьте меня с Вашей прекрасной дочерью – уверен, она именно прекрасна, поскольку глядя на Вас, трудно предположить иначе. Слащавые, запутанные речи Мортида окончательно сбили Кармеллу с толку, женщина бесповоротно поверила в их искренность и приказала слуге немедля разыскать Валенсию. Юнец не заставил себя ждать. Через две минуты Сисерро уже обеими руками держал ладони юной прелестницы, с любопытством и жаром глядя в глаза. Чёрно-карие озёра покорно и робко опускали ресницы в такт тому, как мать рассказывала дочери о начитанном образованном историке из Сиродила, а сами не смели отвестись в сторону от его жёлтых радуг. Зрачки Сисерро расширялись каждый раз, когда он смотрел на своих жертв, и этот раз был не исключением. Наивная пигалица приняла это за влечение и начала вестись на обман, заставляя себя верить в то, что новый знакомый проникся к ней симпатией. Когда он повёл её на танцы, мать восхищалась, до чего чудно танцует её дочь, до чего дивно пришелец в костюме призрака чувствует такт, как слаженно пара движется под музыку, и как божественно это выглядит со стороны. Мортид умел танцевать ещё с отрочества, когда мать научила его основным движениям, чтобы он мог под видом гостя пробираться на открытые балы и выплясывать на городских праздниках, поскольку надеялась, что её сына примет цирк, или хотя бы на него обратят внимание в качестве придворного пажа. К несчастью для старушки, отпрыск выбрал совершенно другой род занятий. Однако не менее тесно его путь был связан с плавностью движений и точностью шагов. Наконец, от кадрилей, контрдансов, вальса и хороводов у Солемна закружилась голова. Она предложила сесть и выпить «чего-нибудь покрепче, пока матушка не видит», но кавалер настоял на том, что ей немедленно стоит подняться в свои покои. - А что если маменька застанет нас, когда Вы будете провожать меня? Не придёт ли ей в голову, якобы мы... - Моя дорогая, это – обязанность приличий, провожать утомившуюся танцовщицу до её комнаты. Не дай Талос что-то случится с Вами в пути; ведь Вы можете или ножку подвернуть, или головка закружится, или замок в двери откажется поддаваться. Произнося эти слова, Сисерро заткнулся на последнем: уж кому-кому, а будущей жертве точно не стоит знать, что он взламывает замки одним щелчком. Кроме того, увидеть, как треснет хрящик в её лодыжке или надорвётся шейка при падении с лестницы, отчасти доставило бы ему удовольствие. - Как же та особа, которой Вы собирались преподавать советы касательно переводов книг? Неужели она простит мне Ваше отсутствие? - О ней не беспокойтесь, любезная дриада, моя старая знакомая не станет возражать, если я уделю ей внимание чуть позже. Увы, по дороге до одной из самых отдалённых башен с Солемна ничего не случилось; но, что было хорошо, пару никто не видел. Дверь наглухо примкнула к проёму, а ключ незаметно был повёрнут на три оборота – чтобы теперь наверняка никто не смог войти. - Я так понимаю, твой рассказ близится к концу? – хриплым голосом спросил Волк. - Погоди, – ответила будущая жена. – Сисерро не так прост, как ты предполагаешь. - Никто и не думал называть его простым, – сквозь напряжение улыбнулся седовласый. На лице Астрид скользнула тень ухмылки. Зная, как он любит усложнять вещи – как он любил всё усложнять, она пыталась подобрать слова, чтобы описать, как дальше действовал ассасин. Волкодлак понял, что женщина молчит неспроста. Ещё раз глянул на вход – нет, дверь была плотно прикрыта, и плут не подслушивал. - Дальше история только начинается. - Достану-ка я ещё вина. Чувствую, этого нам не хватит, – сказал оборотень и направился в погреб.