Жемчуг...

      Из темницы Марису выпустили уже спустя день. То есть сразу же, как эта новость дошла до слуха Мередит. Извинились, проводили до дому, чуть ли розами не выстлали ковровую дорожку перед ней. Скандала не случилось. Всем участникам об этом было запрещено говорить. Ведь дело касалось самой Защитницы Киркволла.       Когда она вошла домой, горя лишь одним желанием – быстрее сбросить с себя пропахшую темницей одежду и принять ванну, она застала у себя интересную гостью.       Саму Мередит. Хотя Мариса даже не удивилась ее приходу. Не всегда же ей самой бегать к командору, когда той этого только не захочется.       - Вижу, вас выпустили.       - Не без вашего участия.– Уклончиво сказала Мариса. Она поклялась себе, что не скажет ей за то «спасибо». Может быть и стоило, но все равно… не скажет. Она для Киркволла гораздо больше сделала, чем двадцать шесть бутылок вина могли бы стоить. Будь они даже из винограда, собранного с королевских полей.       - Любовь – это слабость. Вы не имели права брать на себя вину за этого эльфа.       - Я ни за кого вину не брала. Я привыкла, знаете ли, к воровству. И иногда приятно вспомнить молодость.       - Я все знаю. И я далеко как не одобряю ваше поведение. Вы – нужны городу, Хоук. И вы не имеете права так дискредитировать себя из-за какого-то беглого раба.       - Фенрис – не раб! – побелев от ярости, выкрикнула Мариса.       - Об этом я и говорю. Это – ваша слабость. Городу не нужна Защитница со слабостями.       Мередит словно ударила ее этими словами. Мариса покачнулась.       - Что?! Что вы с ним сделали?!       - Когда-нибудь вы скажите мне за это «спасибо».       - Что вы сделали?! Что?! – Мариса бросилась к женщине, схватив со стола клинки, оставленные там после тренировок. Мередит даже не шелохнулась. Словно, готовая умереть. И не веря, что Мариса на это способна.       Она и не была способна. Клинки со звоном выпали у нее из рук. Слезы застилали глаза. Неужели эта дурацкая выходка с вином способна стоить так дорого? Нет! Нет! Нет и нет! Это не может быть так! Это не должно быть так!       - Как вы могли стать Защитницей… в вас ведь нет никакого стержня. Грим! – громко позвала она, и из библиотеки в комнату вошел высокий мужчина с широкими плечами. Он был такой большой, что Фенрис, которого он толкал перед собой казался рядом с ним просто ребенком. Он толкнул его особенно сильно и Фенрис упал на пол. Сморгнув слезы, Мариса увидела, в каком состоянии он был. Едва ли в сознании, избитый и изможденный. Она бросилась было к нему, но по кивку голову Мередит, мужчина, которого она назвала Грим остановил Марису, не давая ей подойти к Фенрису.       - В следующий раз я не окажу вам милости. На вас возложена слишком серьезная миссия, чтобы растрачивать ее во имя вашей нелепой детской любви. Вы должны не мне, но городу! Графа де Катильона нет в живых, вашими стараниями. Капитан Авелин получила приказ молчать о том, что когда-то арестовывала вас. Я просила вас выяснить о трех магах-отступниках, а вместо этого вы решили отдохнуть в темнице вместо…- она даже слова не смогла быстро подобрать, чтобы сказать о Фенрисе как можно больше уничижительно.       Магесса. Защитница Киркволла. У нее не было никакой власти. И никакого способа бороться с Мередит. Ей оставалось только подчиниться.       - Я сделаю это.       - Сегодня же. Сейчас же.       Мариса поняла, что с ней лучше не спорить.       - Где моя служанка? Я могу хотя бы оставить ей распоряжения?       Мередит кивнула Гриму, и он тут же исчез, а еще через мгновение в комнату вошла бледная и перепуганная Орана. Она замерла на пороге широко распахнутыми глазами уставившись на Фенриса, лежащего на полу. С трудом оборвала она взгляд и посмотрела на свою хозяйку.       - Пошли кого-нибудь за Андерсом. Чем угодно его сюда приведи! Сама позаботься о Фенрисе! Поняла? Я скоро вернусь.       Видя, что Орана никак на нее не реагирует, Мариса подошла к ней и тряханула ее за плечи. Эльфийка быстро закивала головой. Каким-то внутренним чувством, она поняла, что не нужно ничего спрашивать. Нужно просто согласиться. И сделать то, что приказано.       Мариса и Мередит ушли. И как только за ними закрылась дверь, Орана бросилась выполнять поручение своей госпожи.       Госпожи… что уже не была сама себе госпожой. Она была рабом. Загнанным, запертым рабом ее святейшества Мередит. И она это понимала.