***
Он не понял, как это произошло, но, когда за его плечом раздался вскрик, было уже поздно — вся её левая рука, начиная от предплечья, была залита кровью. Рикошет, или целенаправленное попадание — сказать сложно, но самое плохое то, что у неё болевой шок, из-за которого она выбыла из строя. Автоматические пулемёты, палящие направо и налево, на дистанционном управлении, отключить которое может только она. К тому же, впереди еще заблокированные двери лифта, ведущего в кабинет жертвы — неугодного Гидре и Пирсу политика. Этот говнюк надежно защитил свою тушу. Времени на раздумья нет, как нет и полноценной аптечки, оставшейся на квинжете. Медики «Щ.И.Т.а», в своё время, хорошо оснастили отряд, но, носить с собой медикаменты желающих не было. Путём угроз и давления их удалось уговорить только на обезболивающее и бинты. И вот, сейчас, настал момент пожалеть о такой легкомысленности. — Тише, всё хорошо. Пуля прошла навылет, это ерунда. У каждого из нас по десятку таких ранений за спиной, крепко зажав рану пропитанным дезинфицирующим средством бинтом, он огляделся, — операция шла полным ходом, но, двери дома всё еще заблокированы, а шквальный огонь не даёт и близко к ним подобраться. Еще немного, и придётся отступать.- Скоро подействует обезболивающее, тише. Без тебя нам не справится, слышишь? Повернувшись к ней, он увидел беспомощные, полные слёз глаза. Боль, пронзившая плечо, была неожиданной, жгучей, и, невыносимой. Никогда прежде ей не приходилось получать ранение, и теперь, она не могла справиться с болью, с которой, опытные солдаты встают и выполняют свой долг. Но, её точно нельзя было отнести к опытным солдатам, и девушка не могла даже предположить, насколько это больно. Слова долетали до неё, как сквозь вату, а происходящее было, как в тумане. Как ни странно, но сильные руки командира, сжимавшие рану, парадоксальным образом облегчали боль. А, возможно, начало действовать обезболивающее. Подняв голову, она встретилась взглядом с темными, жесткими глазами командира, смотревшими на неё…с жалостью? Или, это игра воспаленного болью воображения? «Без тебя нам не справиться, слышишь?» — эти слова выдернули её из тумана. Нельзя, сдаваться, нельзя! Нужно идти к своей цели, не обращая внимания на раны! Соберись, Кейс, соберись! С удивлением, Рамлоу увидел, как, сквозь слёзы, она снова тянется к клавиатуре, набирая нужные команды. Звуки выстрелов стихли. — Вот так, девочка, молодец, а теперь, в квинжет! Идти сможешь? Идти-то она, возможно, и могла, но упустить шанс прокатиться на руках командира она точно не могла, поэтому, помотала головой. Тем более, боль немного утихла.***
— Вот, держи, — он ставит стакан виски перед ней. — Я не пью, — она проводит пальцем по обшарпанной стойке. — Дело твоё. Другого обезболивающего и снотворного у меня всё равно нет, — он ставит второй стакан и бутылку перед собой. После возвращения с задания, благодаря Кейс, закончившегося успехом, её осмотрели врачи, верные Гидре. Показывать её докторам Щ.И.Т.а, которые, тут же всё доложили бы руководству, было опасно. Её вообще не должно было находиться на несанкционированной операции, как и отряда «Страйк», впрочем. Как он и предполагал, рана оказалась легкой. Пуля прошла навылет, не задев ничего важного. Помощь ей оказали, а вот оставить её под присмотром было просто негде. «Не к Зимнему же солдату в лабораторию» — усмехнувшись, подумал он про себя. Про обычную больницу не могло быть и речи, как следствие — напрашивался один вывод. И вот, теперь, она здесь, у него, в очередной съемной халупе. Служба обязывала менять жильё раз в три месяца. В эту он заехал недавно, а потому, она еще не успела приобрести такой безобразно-холостяцкий вид, какой так не любят женщины. — Я хочу в душ, — она покосилась на правую руку, где, под черной кофтой, была тщательно наложена повязка. — Она непромокаемая, — он облокачивается на кухонную тумбу, — ванная там. Он был уверен, что не вынесет с ней наедине и пятя минут, но, к его удивлению, она уже не вызывала такого сильного раздражения. Возможно, это шок от произошедшего, и усталость от череды заданий. «Отходняк» — как выражался один шкафоподобный солдат «Страйка», когда после трех дней отдыха появлялся в тренировочном зале. Пусть так, чем быстрее она восстановится, тем меньше ему придётся её терпеть. Горячие струи воды стекали по телу, разминая уставшие мышцы. После каждого задания, она по — долгу стояла под душем, или «отмокала» в горячей ванной, чтобы смыть всю грязь и кровь прямом и переносном смыслах. В такие минуты она всегда думала о том, для чего она делает всё это. И это придавало сил и уверенности на том пути, на который она встала. Главное — достигнуть цели, а дальше — будь, что будет. Кроме одного, довольно большого синего полотенца, в ванной больше ничего подходящего для вытирания не нашлось, поэтому, надеясь, что ей сделают скидку на рану, она обмоталась им и вышла из ванной. Брок обнаружился там же, на кухне, расположившемся на высоком табурете за стойкой. Виски в бутылке слегка поубавилось. На, наглым образом прихватизированное полотенце, он решил не обращать внимания. — Я кинула одежду в стирку, и теперь мне нечего надеть, — странность происходящего её удивляла. Еще недавно он дистанцировался от неё, а теперь вот, она у него дома, в его полотенце. И, похоже, скоро будет в его одежде. — Можешь, хоть голой здесь дефилировать, мне плевать! — он опрокидывает в себя остатки виски. Пожав плечами, она начала разматывать полотенце. «С неё станется!» — эта мрачная мысль заставила его встать, подойти к шкафу, и вытащить первую попавшуюся футболку. — Спасибо! — она вновь скрывается в ванной, и выходит, утонувшая в длинной серой футболке, которая, едва прикрывала интимные места. Она забирается на высокий стул, и открывает ноутбук, очевидно, собираясь передавать зашифрованный отчет. — Откуда Пирс тебя откопал? — он задаёт единственный, интересующий его в вопрос. Ответ был неожиданным: — Я сама его нашла, — она поднимает глаза от компьютера. — Зачем? — Это долгая история, — она внимательно смотрит на экран, похоже, не собираясь углубляться в подробности. — Да и хрен с этим! — да надо ли это ему? Плевать, — не знаю, как ты, но я спать, спальня там, кровать в твоём распоряжении! — он опускается на диван, стоящий у стены. В любой квартире ему требовалось дополнительное спальное место. Например, если Роллинзу приспичит выпить больше, чем может воспринять его мозг, и он останется после пьянки до утра. Такое редко, но бывало. Ну, и диван перед телевизором, — вещь полезная, хот и почти не используемая. — Нет, мне неудобно Вас стеснять, я лучше лягу на диване! — она разворачивается, на стуле, и упрямо смотрит на него. «Вот ведь кобылица» — раздраженно промелькнуло у него в голове. — Хотел бы я посмотреть, как ты это собираешься сделать! И приказы не обсуждаются! — алкоголь сделал своё дело — происходящее начинало его забавлять. Он занимал весь диван, за исключением, крохотного пространства между ним и спинкой. Такой тон её явно задел, потому, что, не раздумывая, она спрыгивает со своего возвышения, и, не успел он оглянуться, быстро запрыгивает на спинку, и, буквально падает здоровым боком в свободное пространство. В таком положении она оказалась плотно прижата к нему, но, похоже, уступать не собиралась. За какой-то час она уже здорово ему надоела, и, спать, словно супруги, прожившие вместе тридцать лет, он не собирался. Встав с дивана, он, бесцеремонно поднял её и, перекинув через плечо, направился в соседнюю комнату, где, кинув на кровать, предупреждающе произнёс: — Дёрнешься, — закрою на всю ночь в ванной. Поняв, что он не шутит, она покорно заползла под одеяло, и накрылась с головой. Через два часа, заглянув в комнату, и, удостоверившись, что она уснула, он опустился на, с таким трудом отвоёванный, диван, и, впервые за много дней, крепко уснул.