Нас закаляет жизнь, ведь в ней ничего просто так не происходит. Мы становимся гордыми от обид, сильными и уверенными, пережив боль, а смелыми от того, что нечего бояться.
— Ты хоть понимаешь, чего мне стоило вытащить его из этой больницы, из-под надзора федералов? — Не преувеличивай! Надзор федералов временно сняла я, дав твоим людям и «ЦРУ» липовый приказ о переводе в несуществующую клинику в Африке! И потом, я редко напоминаю людям о своих заслугах, но, если бы не я, ты бы прогорел еще лет пять назад. — Ладно, но за всё это, я хочу долгосрочное сотрудничество! — удаляющиеся шаги свидетельствовали о том, что собеседник девушки ушел. А, через пару секунд, дверь в палату приоткрылась, и она проскользнула внутрь. Брок, с трудом открыл глаза. Последнее, что он помнил, перед тем, как отключиться — это груда камней, в которую мгновенно превратилось всё вокруг. Очнувшись в больнице, он обнаружил, что совершенно не чувствует боли. Да, его нашпиговали капельницами и, еще чёрт знает, чем, и подключили к аппаратам, но ожоги, вмятины и прочие повреждения, прекрасно затягивались сами собой, и он прекрасно знал, почему. Лет десять назад, когда он стал командиром «Страйка», его привели в лабораторию Зимнего солдата. Сыворотка, введенная ради эксперимента, должна была добавить ему мощи и непробиваемости, но, до сих пор эффекта он не замечал. И вот, в самый нужный момент это спасло ему жизнь. Он давно бы сбежал, но, тело по-прежнему было слабо. А потом появился некто в белом халате, ему вкатили укол, и вот теперь, он здесь, а перед ним… — Определённо, ты — моё проклятие, — он отворачивается. Воспалённый мозг отказывался воспринимать происходящее. Может, это ему только снится, и он снова проснется и окажется в больнице? И главное — рядом не будет её. — Ты злишься, я понимаю, — она осторожно подходит к кровати, — но, я не могла оставить тебя на растерзание властям, — она садится в кресло, стоящее в углу. — Я сам смог бы о себе позаботиться. — Но я этого не знала, как и не знала, жив ты или нет, — она примерно представляла, что сейчас творится у него внутри, а потому, пока осторожно прощупывала почву. — Когда меня отпустят? — Ты можешь уйти, когда захочешь, но сначала, выслушай меня. — Ладно, черт с тобой, — он откинулся на подушки.***
— В общем, мне удалось его убедить пожить здесь какое-то время. Скоро его отпустят, и я презентую вам свою идею. Это будет предложение, от которого трудно отказаться! — она влетела в дом, попутно кидая куртку и рюкзак на ближайший пуф. Барри и Джек, игравшие в карты, разом обернулись на вопиющий источник звука, нарушивший идеальную тишину дома. — Как он? — Барри, сообразив, что партия всё равно проиграна, откладывает карты. — Физически — практически в полном порядке, а вот морально…даже не знаю. Кто его разберёт, — она порылась в кухонных шкафчиках, в поисках съестного, и, найдя только кетчуп, вздохнула, — я тут вспомнила о срочном деле. Пора навести порядок в этом доме.***
Натянув на голову капюшон, она быстро зашла в дом, где раньше жил Джек. Как человек, обладающий огромным количеством информации, и привыкший к секретности и скрытности, она выяснила море интересного о Джемме, с которой ей и предстояло сейчас встретиться. Бар, в котором она работала, славился в узких кругах тем, что его посещали исключительно наёмники и отъявленные головорезы. Здесь торговали фальшивыми документами и оружием, а хозяин был верен «Гидре». Официантка не могла не знать, где работает. Плюс, прослушки и слежки за ней не было, тайным или официальным агентом какой-либо службы тоже не была. Вполне обычная, тридцати пяти летняя женщина, без мужа и детей. Квартира, после работы службы переездов, выглядела пустой. Поправив причудливую заколку, скрепляющую волосы, она нашла какой-то стул и уселась на него, в ожидании. — Здравствуй, — женщина несмело открыла дверь. — Привет, проходи. Присаживайся, если найдёшь, куда. — Где он? — она теребит подол синей блузки. — Если не секрет, зачем тебе это знать? — Я не так наивна, как ты думаешь. В бар приходят разные люди, и каждый хочет показать своё мужское начало. Но, никому еще не удавалось меня задеть так, чтобы я подпустила к себе. И надо же, я, как девочка, влюбилась в человека, которому нужно только моё тело. Но я даже на это согласна. Скажи, как его найти? — яростно выпалила она на одном дыхании. — Прекрасное чувство — любовь. С помощью него заполняются тюрьмы и психиатрические лечебницы, — резюмировала Ева, покачиваясь на стуле, — что ж, я приведу тебя к нему, но, ты готова для этого бросить всё?***
— Зачем она здесь? — Джек закончил разбирать одну из коробок и взял следующую. — Дом, как ты уже успел заметить, немного не убран. Плюс — никто из нас не умеет готовить. Она милая, но, на мой взгляд, несчастная. Единственный свет в окошке — наш командир. Я думаю, она приживётся, — девушка растянулась на кровати, и, прищурившись, наблюдала за мужчиной. — Уверена, что она нас не сдаст? — Даже если она это сделает — мы исчезнем, и у нас всё будет хорошо, а вот ей я не завидую, — она быстро стянула штаны и забралась под одеяло. — Больше ты не будешь спать со мной, — он отставил коробку в сторону и повернулся. — Почему? — из-под одеяла высунулась недоумевающая всклокоченная голова. — Это неважно, — его лицо снова приобрело мрачное выражение. — Нет важно. Хочешь, чтобы я ушла, скажи, почему? — она демонстративно рухнула обратно на подушки. — Я всё время калечу тебя, — бросает он, отвернувшись к полке с книгами. — Слушай, хватит уже морочиться из-за такой ерунды! Было бы странно, если б на мне не было вообще никаких повреждений. Я ведь наёмник, как и ты, забыл? И кто сказал, что мне не нравится всё происходящее между нами? — она садится на кровати. — Так не должно быть! Не уйдешь ты — уйду я! — он взял в руки пустые коробки, и скрылся за дверью.***
— Я говорила Пирсу, что пока «Щ.И.Т.» в поле зрения всех этих ряженых клоунов — супергероев, у него не получится совершить то, к чему «Гидра» шла многие десятилетия. Но он меня не слушал. Перспективы проекта «Озарение» затмили ему разум. И вот результат: «Гидра» разрушена, а сам он мёртв. Но, есть и хорошая новость — зато мы все живы, здоровы, и даже не в розыске. Я удалила всю информацию о вас отовсюду, изо всех баз, включая секретные. В принципе, любой из вас может теперь перемещаться по всему миру, с репутацией законопослушного гражданина. Но, я знаю, что вы не умеете жить нормально. Вы — наёмники, идеальные солдаты, а значит — снова будете искать работу. Так вот, я предлагаю её вам. — И что же ты можешь предложить? — Сэнди, с перевязанной рукой, язвительно усмехнулась, — угонять машины или грабить банки? — Нет. Не вдаваясь в подробности, скажу, что у меня множество весьма полезных связей. И, среди них, есть некий синдикат, занимающийся устранением нужных людей. Они будут присылать нам заказы, которые буду выбирать я. Скажу сразу — невинные страдать не будут. — Это как? — подал голос Орк. — Ну, к примеру, есть некий человек, глава общины, проповедующий добро в чистом виде, и, насилующий своих несовершеннолетних прихожанок. Ублюдок живет в каменном замке с неприступными стенами и, совершенно заслуженно, должен получить по заслугам. Вот его устранением и займёмся мы. Оружие, боеприпасы, одежда — не проблема. Даете список — и я всё достану. Жить вы можете здесь — места хватит всем. Тренажерный зал с рингом, мягкие кровати, джакузи и бассейн — всё к вашим услугам. Желаете жить отдельно — пожалуйста, — девушка крутанулась на барном стуле. — Она права, — Барри встал со своего места, — мы наемники, и не умеем жить иначе. Можно искать работу самим, перебиваться случайными заработками и рисковать…но, мы вместе чертову тучу лет. Если есть возможность работать вместе дальше и ничего не менять — почему нет? Брок, не принимавший участия в обсуждении, развалился в огромном кресле, внимательно наблюдая за Евой. После произошедшего, у него появилась некая апатия к происходящему. Он не был удивлен прыти и сообразительности этой девчонки, но у него было стойкое ощущение, что он ни на секунду не стал понимать её больше. Она всё рассказала ему еще в больнице. И он до сих пор не знал, что ему делать. Но, желание бросить всё и уехать на край света, смутно мерцало внутри. Она права, он, как и каждый здесь — наёмник, до мозга костей. Не «Гидра», так кто-то еще. Не цветы же ему, в конце-концов сажать. Он бы, без раздумий согласился на это заманчивое предложение, не поступи оно от этой проклятой девчонки. Он не верил, что дочь Пирса не преследует каких-то своих целей, вербуя их всех сейчас. — И последнее, — донесся до него её голос, — вы работаете не на меня, вы работаете на себя. Мы — одна команда.***
Ночь постепенно опускалась на маленький городок. Брок отставил в сторону полупустую бутылку дорогого виски и сполз на подушку. Физически, он чувствовал себя хорошо. Шрамы и следы от ожогов затянулись давно, еще в Вашингтоне, а слабость и усталость постепенно отступали. Гораздо хуже дело обстояло с гадким ощущением внутри. Принять такой грандиозный провал непросто, даже, если ты вышел из этого дерьма, не запачкавшись. — Командир, — робкая фигурка осторожно вдвигается в комнату, — могу я войти? — Нет, но ведь от тебя просто так не избавится, — он закрыл глаза. — Вы так и не сказали, останетесь здесь, с нами, или нет, — она плотно закрыла дверь и уселась там же, справа от неё, прислонившись к стене. — Я терпел тебя только потому, что на то был приказ Пирса. Так почему я должен делать это сейчас? — он задал вопрос, на который сам не знал ответа. — Я не знаю. Вы свободны, командир, как и все здесь. Но, можете жить здесь, сколько захотите, и… — К черту всё! — крик смешивается со звоном разбившейся об стену бутылки.***
Огромный дом был абсолютно пуст. Как следовало из смс-ки Джека, они, всем отрядом направились праздновать воссоединение и начало новой жизни, попутно опустошив один из баров на побережье. Позвали и её, но, скорее, из вежливости. Она понимала, что им необходимо побыть всем вместе, старой гвардией. У них есть, что вспомнить, и что забыть. Она никогда не была частью их, так зачем нарушать атмосферу? Холодильник был удручающе пуст. Видимо, теперь нужно будет закупать куда большее количество продуктов, чем раньше. Бросив взгляд на планшет, на экране которого высвечивались отпечатки пальцев всех присоединившихся, которые она попросила оставить для пропускной системы дома, она заметила, что только строчка командира оставалась пустой. В глубине души она надеялась, что он останется с ними. По многим причинам. Слишком сильно она была привязана к этому мужчине. — Я хотела приготовить что-нибудь, но ничего не нашла, — Джемма зашла на кухню, попутно вытирая волосы полотенцем, — сейчас высушу волосы, и съезжу в ночной молл. — Не надо, уже поздно, завтра возьмешь кого-нибудь и закупишься по-полной в каком-нибудь крупном гипермаркете, — она одевает куртку и берет ключи, — а я схожу, куплю шоколадку и колу. — Мне бы твою фигуру, — она с сожалением опускает взгляд на свои бедра. — Ты бредишь. У тебя потрясная фигура: выпирает там, где надо, и ничего лишнего, — помахав её рукой, девушка выходит в темноту.