***
Странный грохот, похожий на взрыв раздался где-то вдалеке. Если бы не насторожившийся охранник, можно было подумать про тренировки боевиков. Он что-то быстро забормотал в молчавшую рацию, но успеха не добился. Наверху, похоже, развернулись настоящие военные действия. Выстрелы и топот сменялись звуками падающих тел. Охранник быстро схватил её за предплечье и, приставив автомат к спине, потащил за собой вглубь тёмных катакомб, подальше от лестницы. Странный щелчок — и он падает, увлекая за собой девушку. — Эй, ты жива? — знакомый голос, эхом пролетевший по катакомбам заставляет её мгновенно вскочить. — Джек! — она повисает на шее у Джека, не обращая внимания на удивлённого Барри. — Уходим! — оторвав от себя девушку, он направился к выходу.***
— Как вы меня нашли? — она боязливо оглядывает мрачных мужчин, чьи лица тонут в полутьме кабины. — Датчик слежения в твоём теле остался, еще со времен «Гидры», — пояснил кто-то. — На кой ты им сдалась? — под таким знакомым взглядом командира, девушке захотелось выпрыгнуть из квинджета прямо сейчас. Впрочем, даже в этом случае ей бы пришлось дать ответ. — Они искали Зимнего солдата, и очень настойчиво просили, чтобы я им помогла, — при упоминании Агента, лицо командира странно изменилось, всего на секунду промелькнуло выражение, разгадать которое она не смогла. — Ты знаешь, где он? — Нет, но его вполне реально найти. Большой Брат смотрит за вами, и все дела, но я не хочу этого делать. Он слишком долго был марионеткой. Бедняга заслужил отдых, — она натягивает на плечи чью-то куртку, найденную в квинджете. Больше вопросов от командира не поступало, но её не покидало ощущение, что он далеко не равнодушен к судьбе Зимнего солдата.***
— Ну что, жить буду? — она пытается хоть как-то развеселить Джека, который, не смотря на протесты, загнал её в свою комнату, и, вооружившись большой аптечкой, рассматривал сейчас её ссадины и синяки. Однако, шутка не возымела успеха: его лицо, по мере того, как он водил рукой по её телу, становилось всё мрачнее. — Ты не умеешь дать отпор противнику, — резюмирует он, откладывая лекарство. — Да, это минус ботаников. На самом деле, я многократно просила командира меня научить, но, увы… — она надевает майку и спрыгивает с подоконника, — спокойной ночи. Она была бы не против продуктивно продолжить вечер в комнате Джека, но, ввиду того, что она была недавно оттуда изгнана, ей очень хотелось его проучить. В конце-концов, спать без него было очень непривычно. Рамлоу обнаружился на цокольном этаже — в тренажерном зале. Он сосредоточено колотил усиленную грушу, которая, в отличие от обычных, была механической и давала неслабое сопротивление. Это было вполне в его духе — после задания давать себе дополнительные нагрузки, выпуская злость снова и снова, до полного изнеможения. Одним словом, оставалось только посочувствовать груше. — Что тебе нужно? — увидев хакера, он останавливается и хмуро снимает перчатки. — Пока сидела в клетке, было время поразмыслить над моей физической формой. Мне задавали один и тот же вопрос, а потом били ногами и прикладами, и еще чёрт знает чем…, а я не могла даже защититься, потому, что я слабачка, — она садится на мат, — а я очень хочу стать сильнее, чтобы били не только меня. — Мы это уже проходили, — он с трудом подавил желание хорошенько приложить её об мат, — и это плохо закончилось. — Пусть, — она упрямо скрещивает руки на груди, — пусть я получу миллион синяков и шишек, но научусь давать отпор. — Ладно, — от неё всё равно так просто не избавится, а значит, путь наименьшего сопротивления самый удобный в данной ситуации.***
«Блок, ещё, сильнее, плохо! Лицо, живот, лицо!» — битые полчаса Брок честно пытался быть терпеливым тренером. Но, она настолько сильно старалась выполнять все указания, что у неё ничего не получалось. Её блоки пробила бы и Джемма, захоти она это сделать, а движения были зажатыми и нелепыми. — Хватит! Разозлись, чёрт тебя побери! — он отшвыривает её на маты, но она мгновенно вскакивает, — ты ни на что не способна! Давай! Докажи мне, что ты не ничтожество с ноутбуком! — она тяжело дышит, лицо раскраснелось, волосы растрепались, но, энтузиазма не убавилось ни на грамм. Её удары он легко блокировал, не особо напрягаясь. Но, желание завалить её на маты и отыметь до звона в ушах с каждой минутой становилось всё сильнее. Как, впрочем, и всегда, когда она его неимоверно злила. Резко схватив её за запястья, и, развернув, он прижал её к себе, не давая вырваться. Она еще не остыла, дыхание было тяжелым, лямка майки сползла на плечо, приоткрывая вполне аппетитную грудь. Странно, что у худощавой девчонки такие выпуклости. Девушку же посещали совсем другие мысли. Противник превосходит её по весу и опыту, но явно проигрывает в хитрости. В голове всплыли воспоминания о прошлых операциях «Страйка». Если она правильно поняла, то вот так можно вывернуться, перенеся вес на ноги, а потом…несколько секунд — и командир уже растянулся на мате, но, так же быстро вскочил на ноги. — Плохо, — резюмирует он, — ты жалкая. — Не такая уж и жалкая, раз сумела Вас перехитрить, — она ехидно улыбается. Удар по лицу настигает мгновенно, сбивая с ног, и причиняя саднящую боль. — Запомни, — он склоняется совсем близко, — никогда не смей дерзить мне! Не смотря на то, что щеку саднило, и не терпелось пересчитать свои зубы, она неотрывно смотрела на командира. В его глазах она увидела гораздо больше, чем видела раньше. Боль, сила, и, какая-то тайна, которую он сам не хотел разгадывать. Пирс любил говорить, что если хочешь узнать о человеке нечто выгодное для себя — загляни в потайные закоулки его души. Именно там хранятся самые постыдные и сокровенные тайны и желания. Она очень хотела ему помочь, но, пробовать достучаться до его заледенелой души следовало постепенно. — Эй, — грубый окрик прерывает её размышления. Выражения лица Джека, вошедшего в зал, следовало сфотографировать и показывать потомкам в качестве примера неподражаемой мимики. Впрочем, этим коротким словом он и ограничился, схватив её на руки, он покидает зал.***
— Ты прервал урок самообороны, между прочим, — она улыбается, пока он колдует над огромным синяком на её скуле. — Или что-то другое? — он на секунду останавливается, а затем снова продолжает втирать заживляющую мазь в кожу. — Я, конечно, с таким ни разу не сталкивалась, но читала, что это называется ревность. Или нет? — она поднимает глаза, но, кроме неизменного каменного выражения лица, ничего не встречает. Оставалось надеяться, что ревность, как и другие эмоции в нём давно умерли.