— Вот видишь, ты не помнишь. — Что именно? — В 6-м классе я сидел за тобой… Ты играла Принцессу, а я солдата. — Прости, не помню. — Ну конечно же… Принцессы никогда не помнят простых людей
— Привет! — едва ей разрешили вставать, она сразу направилась в палату к сестре. Хотя, чувства обуревали самые противоречивые. — Привет, — бледная девушка с каштановыми волосами, которые, даже растрёпанные и не расчесанные не потеряли своего роскошного блеска, садится на кровати. — Я просила, когда ты придёшь в себя, передать тебе флешку со всей нужной информацией. Ты помнишь меня? — она садится в кресло возле кровати. — Да, — она как-то устало проводит рукой по лицу, — я изучила всё. Вот значит, что происходило с «Щ.И.Т.ом», пока я жила в своём мире. — Он ведь не посвящал тебя в свои дела. Оберегал, как умел, — ей казалось, что с ней разговаривает лишь человеческая оболочка, без души. — Да брось. Он просто старался не замечать, что у него есть старшая дочь. Я была для него обузой, неудачной копией. — Пока меня держали в постели, я нашла кое-что о тебе. Ты ведь попала под программу защиты? Кстати тоже, по его распоряжению. — Да, когда мой мир рухнул, я попыталась начать всё сначала, но не вышло. — Как ей удалось тебя схватить? — Я вышла с работы, подошла к парковке, а дальше темнота. Очнулась уже в клетке. Впрочем, мне не привыкать. — А мне ведь даже в голову не пришло, что с тобой могло что-то случиться. Да и вообще, мы ведь совсем не общались и почти не виделись. Я думала, ты окончательно отделилась от него и живёшь своей жизнью там, в Боготе. И он о тебе не упоминал. — Он держал контроль надо всеми, в том числе, и надо мной, — Кейт отворачивается к стене, явно не желая продолжать разговор.***
— В итоге, нам так и не удалось нормально поговорить. У меня вообще сложилось впечатление, что я для неё враг, — печально резюмирует девушка, подходя к дому. Джек предпочёл, по своему обыкновению, промолчать. — Ты вернулась! Наконец-то! — радостная Джей заключает её в объятия. — Да-да, я тоже очень рада тебя видеть, но если ты меня сейчас придушишь, я уеду обратно в больницу, — девушка слегка отстраняется. — Да, прости, — она с широкой улыбкой наблюдает, как Ева снимает куртку и кроссовки, — я приготовила праздничный ужин, ну, в честь твоего возвращения, так что, давайте за стол. — Джек, ты иди, а я приму душ и переоденусь, заодно, зайду к Кейт. Вдруг, она захочет присоединиться.***
Простояв под горячими струями воды полчаса и, так толком ничего и не надумав, она, натянув длинную майку, направилась к единственному человеку, с которым сейчас хотела поговорить. — Ты думал, меня остановит закрытая на мной лично запрограммированный замок, дверь? — она осторожно вдвигается в полутёмную комнату. В одном они с ним были похожи — оба не любили яркий свет. — Хотел бы я посмотреть на то препятствие, которое тебя остановит, — Брок, сидевший на полу, даже не повернул головы, — без мыла везде пролезешь. — И то верно, — она невольно улыбается, — а ты в курсе, что вся эта фигня внутри тебя, делающая тебя неуязвимым, не даёт тебе толком напиться? — А ты в курсе, что мне насрать? — он допивает остатки виски и отшвыривает стакан от себя. — А разве есть вещи, на которые тебе не насрать? Пофигизм — самая прочная основа железных нервов, — она подходит ближе. — Не подходи ко мне, — он тянется к бутылке, слева от себя. — Неужели сожалеешь о случившемся? — она останавливается в шаге от него. Слишком опасно нарушать его запрет. — Не в моих правилах о чем-то жалеть, — он, наконец, дотягивается до бутылки. — Правда? — она задирает майку, обнажая огромный, лилово-чёрный синяк, — и об этом не жалеешь? И об этом? — под волосами справа на виске ссадина и хорошо заметный шрам. — Убирайся, — он делает глоток прямо из бутылки. — Ладно, но вы с Кейт должны поговорить. Ей, мягко говоря, наплевать на собственную жизнь, и все из-за тебя. И ты — единственный, кто ей нужен сейчас.***
— Да ладно вам, у нас, вроде, праздник, а вы сидите, как на похоронах, — застав весь отряд, включая новенькую помощницу Джей Джей, в гостиной за шикарным, но не тронутым ужином, она, чуть поморщившись от неприятного ощущения в боку, садится между Джеком и Сэнди. — Мы хотим знать правду, — Барри, вертевший в руках нож для масла, чуть ли не по ручку вбивает его в стол, — иначе, всё полетит к чертям! — Это не моя тайна, — девушка разводит руками, — но, поверьте, у него была веская причина подчиняться ей. Любой из вас, на его месте, поступил бы так же.Без вариантов. — Предлагаешь просто делать вид, что ничего не произошло? — Сэнди под одобрительный гул встает. — Нет, каждый из вас может, нарушив субординацию, подойти к нему и попытаться выяснить, что к чему, — она оставляет попытки дотянуться до салата и тяжело вздыхает — есть хотелось жутко, — а можете просто принять то, что вы вытащили своего командира из большой задницы и успокоиться. Джек, которого тоже одолевали противоречивые мысли, хоть и был полностью на стороне девушки, про себя отметил, что она знала, чем крыть. Что бы не произошло — он оставался их командиром, и они обязаны были следовать за ним. А они, по сути, выступили против него. Субординация и уважение старших по званию и командира — незыблемое правило даже среди наёмников.***
Александр Пирс всегда хотел сына, но, получил лишь её. Плотно закрыв дверь комнаты Кейт, с трудом преодолев желание хлопнуть ей изо всех сил, Брок медленно направился вниз — в зал для тренировок. Парадокс в том, что ему-таки удалось вырастить приёмную дочь подстать себе. А сломать Кейт ему не удалось, зато это удалось ему самому. Он старательно вычистил из головы все мысли о Кейт, не думал, где она, и что с ней. После падения «Трискелиона» вообще не вспоминал о ней, и вот, результат: тело без души. В ней едва ли можно было узнать прежнюю Кейт: маленькую, но статную, с постоянно вздёрнутым носом с горбинкой, с яркими каштановыми кудрями. Она всегда безупречно выглядела и подавала себя, из любой ситуации выходила победителем. Её беспощадно перемололи жернова репрессий и спецслужб. После смерти отца она стала первой персоной нон-грата. Тихо пискнув, дверь зала отъехала в сторону, впуская его в огромное прохладное помещение. И теперь, им так легко воспользовались, словно, мальчишкой-новобранцем, желающим и выслужиться и спасти прекрасную даму, получив в благодарность первый секс. Под мощным ударом его кулака груша равнодушно отлетает чуть ли не до стены и, снова возвращается к нему, чтобы снова быть беспощадно избитой.***
На рассвете, когда дом крепко спал, едва ли кто-то заметил, как из него выскользнула и растаяла в предрассветном тумане тоненькая фигурка. Лишь в комнате Рамлоу жалобно пискнул планшет, принимая электронное сообщение. — Где она? — дверь комнаты даже не успевает полностью открыться, под его напором. — Уточни, пожалуйста, кто именно? — она даже не отрывает взгляд от своего чертового ноутбука. По привычке он отметил, что выглядела она, мягко говоря, неважно: бледная, по глазами залегли тени, волосы растрёпаны, закутанная в какую-то черную хламиду, она сидела, в «позе лотоса» на кровати. — Не паясничай! — он захлопывает крышку ноутбука, подавив желание швырнуть его об стену, — Где Кейт? — Она ушла, на рассвете, — сообщает спокойно и равнодушно, словно, спрашивает, как дела. Ожидает очередного ругательства, но, он молчит, — она пришла ко мне, мы поговорили. Я предлагала ей остаться, но, она решила начать новую жизнь. Та Кейт осталась в прошлом. Единственное, о чём она просила — отпустить её и не искать. У неё будут новые документы и новая личность. Но она знает, как связаться со мной, а вот я — нет. Я скоро, наверное, даже не буду знать, как она выглядит. Маска, меняющая внешность — хорошая, хоть и почти штучная вещь. Что ж, она решила для себя всё окончательно. «Ответь мне только на один вопрос, Брок, ты меня любишь?»