***
- Девочка, прошло уже пять минут, - сообщил пожарник, давая знак остальной бригаде. Бригада зашевелилась, резво собирая оборудование и готовясь к вылазке в объятый пламенем дом. - Она скоро вернется, вот увидите! - возразила Зенко, с надеждой глядя на вход, из которого вовсю валил дым. Только дым, никакой Цубаки там видно не было, - Братик говорил, что она сильная, она точно выберется! - Выбраться-то выберется, - бригадир уставился туда же, - а вот Ездока она может и не спасти. - Не говорите так! - Зенко ударила пожарника по брючине, от чего тот отшатнулся, явно не ожидая такого поворота событий, и с раззявленным ртом уставился на малявку. Вдруг в толпе поднялся гомон. Масса зевак зашевелилась, люди с волнением в голосе охали и ахали, некоторые припадали к защитным ограждениям. Из толпы послышалось “Выходят!”, “Спаслись!”, некоторые начали аплодировать. Папарацци, коих за время проведения спасательной операции набралось немало, нацелили свои фотокамеры на выход из здания, попутно озаряя место происшествия молниеносными вспышками. Телевизионщики, так жаждущие продвижения сюжета, наглым образом просочились через ограждающие барьеры - и вот уже бежали навстречу к появившимся из дыма Цубаки и Ездоку. Пожарная бригада не могла позволить телевизионщикам себя опередить, ринулась вперед, пытаясь перехватить героев быстрее, чем наглые репортеры. Медики так же ринулись навстречу к согнувшейся Цубаки, водрузившей на спину Безлицензионного Ездока. Ездока с девушки сняли, и, поместив на носилки, быстро унесли к каретам скорой помощи. Цубаки же на носилках не несли, а просто отвели к ближайшей машине с красным крестом. Ей указали на раскладную табуретку, куда она и села, угрюмо уставившись в землю. Врачи суетились вокруг девушки, пытаясь осмотреть ее раны, но опасаясь дотронуться до непонятной красной корки на ее теле, коей было довольно много. Из одежды на Цубаки более-менее уцелели только лишь джинсы и бюстгальтер, рубашка же свисала с плеч обрывками и клочками. Волосы были растрепаны. Ее щит полностью покрыл плечи и предплечья, не говоря уже о спине, которая приняла на себя обвал горелой стены. - Девушка, все в порядке? - осведомился молодой медик, накинувший на Цубаки плед. Цубаки лишь мельком кивнула, все так же уставив взгляд в землю. - Перепугались, да? Еще бы. Я бы в огонь даже с такой штукой на теле, как у вас, не сунулся. Очень вы смелая, девушка! Цубаки подняла глаза, с опаской взглянув на такое уверенное лицо доктора. Он был русым. Хоть лицо у него было молодое, но в зеленых глазах, с еле заметными морщинками в уголках, читались немалый опыт и бесстрашие. Девушка шмыгнула носом, не отводя взгляда от глаз медика, а тот продолжил: - У вас чудесный дар, - проговорил он бархатным голосом, мягко положив руку ей на плечо. Внезапно в воздухе раздался девичий писк. - Цубаки-и-и-и-и!! - к рыжей подлетела Зенко, вытеснив русого врача со своей траектории, - Молодец, Цубаки! - Да что там… молодец, скажешь тоже. - Нет, я серьезно! Ты спасла героя, вытащила его из огня на своей спине! Все в восторге, Цубаки. - Что ты такое говоришь… - подняв глаза, проговорила Цубаки. И замедлилась. Лицо застыло в немом удивлении: брови медленно поползли вверх, рот приоткрылся. Вокруг собралась толпа. Люди, окружив карету скорой помощи, все же держали дистанцию, с интересом разглядывая девушку. От смущения Цубаки вскочила с раскладного стульчика и криво улыбнулась, рассматривая лица в толпе. Люди ободряюще заулыбались, начали приветствовать юную особу, только что спасшую героя. Откуда-то из толпы вырвались репортеры с камерами. К удивлению девушки, корреспондент подбежал к ней, а за ним оператор с огромной камерой на плече, нацеленной на героиню сегодняшнего дня, то есть, на саму Цубаки. Корреспондент приобнял девушку за плечи, на камере загорелась красная лампочка, после чего репортёр бодро начал вещать, или, видимо, продолжил: - И вот сейчас, эксклюзивно для нашего канала мы возьмём интервью у девушки, что при пожаре спасла самого Безлицензионного ездока! По слухам, девушка и сама является героем из ассоциации. И так, барышня, как же мы можем вас называть? - Э-э… я Цубаки… - Цубаки! Замечательно! А каково же ваше геройское имя? - У меня пока ещё нет геройского имени, - замямлила Цубаки, покосившись на интервьюера, - я новичок. - Новичок! Уважаемые дамы и господа, перед вами совсем ещё юный герой! Это твоё первое геройство? - Да, - продолжала недоумевать девушка. - Замечательно, первое геройство, а уже спасла одного из своих коллег! Расскажи, каково это - прыгать в огонь для спасения чьей-то жизни? - не унимался репортёр, - было страшно? - Э-эм… немного… сначала. Я, можно сказать, не очень восприимчива… к повреждениям. - Очень интересно! А причиной тому - этот красный панцирь на твоём теле, не так ли? - Верно… - Может быть, ты хочешь поделиться с нами, как ты получила такую силу? Волосы на голове у Цубаки зашевелились, на лбу появились капельки пота. Она была возмущена и растеряна: не могла представить, что кто-то задаст ей подобный вопрос, поэтому не была готова к ответу. Ответ пугал её. Она ошарашенно посмотрела на корреспондента. - Не хочу, - проговорила Цубаки, вытаращив глаза на интервьюера. - Великолепно! - попытался он выйти из сложившейся неприятной ситуации, - Ты, бесспорно, героиня сегодняшнего дня! Поприветствуем же нового героя, который, словно щит на её теле, является теперь щитом не только простых граждан, но и членов геройской ассоциации! С вами был восьмой канал, до скорой встречи, - и бригада телевизионщиков скрылась так же молниеносно, как и появилась. - Проклятые киношники, - пробурчал молодой врач, что вновь усадил Цубаки на раскладной стульчик и принялся осматривать девушку, - Будто их приоритет выше врачебного. Бестактные засранцы. Как вы себя чувствуете? - Я в порядке… наверное. - К сожалению, я не могу ничего сказать о ваших ранах, если они, конечно, есть. Ваш щит мешает осмотру… в каком-то смысле. - Я чувствую боль в спине, там, куда упали горящие обломки. Но я не думаю, что об этом стоит беспокоиться. - Раньше ваш щит позволял вам чувствовать боль? - На самом деле, я такого не помню… но раньше я никогда не сталкивалась с огнём. - Если для вас это необычно, то я настаиваю на осмотре. - В любом случае, не удастся этого сделать пока щит не сойдёт, а случится это через несколько часов. - Хмм… тогда я настаиваю на повторной встрече. И не обязательно, чтобы она была формальной. - Извините? - Цубаки, до этого разглядывающая носки своих обгорелых кед, подняла изумленные глаза, встретившись взглядами с доктором. Губы его украшала легкая полуулыбка. - Прошу прощения, если смутил вас. Просто я искренне волнуюсь. Вы замечательная девушка. Возможно, мы могли бы встретиться где-нибудь, выпить кофе. Вы бы рассказали мне о своем самочувствии. Цубаки, вытаращившись на доктора ещё пуще, не могла подобрать слов. На помощь пришла Зенко, все это время крутящаяся рядом и внимательно подслушивающая разговор. Возмущённая долгим молчанием своей новой подруги, Зенко, колко посмотрев на Цубаки, твёрдо заявила: - Цубаки совсем даже не против. Просто сейчас она пытается переварить все события сегодняшнего дня. Развеяться ей совсем не помешает. Доктор улыбнулся. - Так что, Цубаки? Вы согласны? - Ээ-эх, ну хорошо! Если мне действительно нужно развеяться, то почему бы и нет? - Прекрасно! Меня зовут Рей. - он протянул девушке руку.***
В комнате было темно: свет источал только включённый телевизор. Человек странной наружности удобно расположился в кресле напротив. В зубах у него торчала толстая сигара, время от времени он стряхивал пепел. Было время новостей. Человек, обычно томно попивая алкоголь из стакана на столе, спокойно наблюдал за репортажами, но не в этот раз. В этот раз он включил восьмой канал. Корреспондент попрощался. - Ты слышал, Алистер? - обратился человек к кому-то, кто сидел позади него, закинув ноги на стол, сложив руки на груди и прикрыв лицо шляпой с большими полями. - Слышал, - ответил тот.